выход

Президентство Медведева к лету 2011 г. продемонстрировало, что попытка нейтрализовать центробежные тенденции в ряде стран СНГ (Грузии, Молдове, Украине, Армении, продвигавшихся к интеграции с ЕС), опираясь на квази-либеральный режим в РФ, провалилась. Поэтому российской элитой и была предпринята попытка удержать эти государства в орбите российской государственности другим способом.

Выдвижение Путина на третий срок означало, что характер присутствия российской государственности в пространстве СНГ изменится. Вместо мягкого, растянутого во времени вынужденного отпускания пост-советских республик (европейских и закавказских) на Запад, российским режимом был взят курс на удержание их всеми возможными способами в сфере влияния РФ. Отсюда – проекты Таможенного и Евразийского союза. Ключевое значение в этом проекте имела самая большая по населению после РФ страна СНГ, в которой к тому же жило наибольшее за пределами РФ число этнических русских – Украина.

После победы на президентских выборах на Украине В. Януковича в начале 2010 г., могло возникнуть впечатление, что выбранная в 2008 г. квази-либеральная стратегия российской элиты оправдывала себя. Победу Януковича можно связывать со снижением прямого и открытого давления РФ на Украину в период президентства Медведева. Однако уже к концу 2010 г. стало ясно, что эта квази-либеральная модель работает неэффективно.

26 ноября 2010 г. Янукович заявил, что вхождение Украины в Таможенный союз возможно только при изменении ее конституции, что фактически означало отказ от присоединения к этой структуре. 26 апреля 2011 г. в Чернобыле окончательно провалились переговоры Медведева и Януковича по газу.

И синхронно с этим в мае 2011 г. Путиным были озвучены концепции «Народного фронта» и нового экономического союза (впоследствии названного «Евразийским»). 6 мая 2011 г. на межрегиональной конференции «Единой России» в Волгограде Путин представил идею «Общероссийского народного фронта». 7 мая в Ново-Огареве был создан координационный совет ОНФ. 19 мая 2011 г. на 30-м заседании Межгосударственного совета ЕврАзЭс в Минске Путин выдвинул инициативу создания всестороннего единого экономического союза на пост-советском пространстве.

Ретроспективно мы можем теперь утверждать, что в мае 2011 г. Путин фактически выступил со своей предвыборной программой. Учитывая то, какое значение имперский комплекс играет в сознании значительной части российского населения, внешнеполитический аспект этой программы фактически стал стержнем внутренней политики.

В вопросе об обширной экономической и социальной интеграции на пост-советском пространстве Россия не могла конкурировать с ЕС в рамках демократического дискурса. Поэтому в качестве интеграционной базы элита РФ использовала модель, основой которой были имитация демократии, авторитаризм и коррупция, органично дополнявшиеся идеологическими фетишами советского периода.

Сигнал, посланный российской элитой весной 2011 г., был воспринят той частью команды Януковича, которая ориентировалась на РФ. 5 августа 2011 г. была арестована Тимошенко. С этого момента Янукович окончательно взял курс на авторитарное устранение своего основного конкурента на следующих президентских выборах. И этот поворот в украинской политической жизни коррелируется с официальным выдвижением Путина в кандидаты в президенты 24 сентября 2011 г.

Победа Януковича в 2010 г. вписывается в один из политических трендов Украины: он победил с опорой на Восток и Юг (как Кравчук в 1991 г. и Кучма в 1994 г.). Но опыт президентской кампании 1999 г. показал, что победить повторно (без откровенных массовых фальсификаций) такой кандидат может только в том случае, если он начинает проводить политику, не вызывающую категорического неприятия у национально-демократического электората (проживающего преимущественно на Западе и в Центре Украины).

Януковичу для победы на выборах 2015 г. был необходим соперник, с более авторитарной и антинациональной позицией, опирающийся на электорат Востока и Юга. Таковым соперником для Кучмы в 1999 г. был Симоненко, а для Ющенко в 2004/2005 гг. – Янукович. Однако такого удобного для Януковича кандидата на выборах 2015 г. появиться уже не могло – Янукович полностью заполнял собой соответствующую электоральную нишу.

В условиях отсутствия удобного альтернативного кандидата из авторитарного промосковского лагеря, Янукович пытался нейтрализовать своих потенциальных противников из национально-демократического лагеря. Арест Ю. Тимошенко и намерение не допустить к выборам В. Кличко – это акции, аналогичные убийству В. Чорновила в 1999 г. Однако эти действия не только не могли обеспечить поддержки Януковичу на Западе и в Центре, но еще больше отталкивали от него национально-демократическую часть украинского электората.

Более того, опыт второй каденции Кучмы продемонстрировал, что вынужденная поддержка кандидата в президенты на Западе и в Центре не гарантирует победителю стабильного правления. Политическое банкротство Кучмы обнаружилось уже в 2000 г. Поддержка кандидата на выборах национально-демократическим лагерем (то есть электоратом преимущественно Запада и Центра) не гарантировала, что национально-демократическое движение не поднимется затем против новоизбранного президента с новой силой. Этот фактор явно не содействовал отказу Януковича от авторитарного антинационального курса и коррумпированности.

Для того, чтобы Янукович в начале 2015 г. смог еще раз стать президентом, ему было необходимо не препятствовать движению Украины в Европу и усилению в украинском обществе национально-демократической интенции. Об этом свидетельствовала электоральная динамика в Украине в 1991-2012 гг. («Украина: динамика выборов»). Но движение Украины в Европу при Януковиче было медленным и противоречивым, оно было отягощено авторитарной стилистикой, чудовищной коррупцией (символом которой стал золотой батон из Межигорья) и антинациональными капитулянтскими Харьковскими соглашениями.

Неустранимое внутреннее противоречие режима Януковича постоянно нарастало. Состояние этого режима можно уподобить попытке неповоротливого увальня усидеть сразу на двух стульях, которые неумолимо разъезжались в разные стороны. К 21 ноября 2013 г. делать это стало уже невозможно. Выбор, совершенный тогда режимом Януковича, был сделан в пользу авторитаризма в российско-советской стилистике и коррупции, а не европейских ценностей.

Вряд ли имеет смысл рассматривать подробно возможные варианты выхода из кризиса «Януковича» в быстро менявшейся после 21 ноября ситуации. Каждый новый день, каждая новая жертва приводила к сужению пространства маневра для «Януковича». Ему уже было нужно не просто выбирать между двумя «стульями», а слезать с «российского» без всякой гарантии на размещение на «европейском», что, учитывая его авторитарность и коррумпированность, сделать было с каждым днем все труднее. Стремление удержаться у власти на «российском» стуле завершилось тем, что Янукович и его приспешники сбежали от восставших граждан своей страны сначала из Киева, а затем и вообще из Украины в путинскую РФ. 22 февраля 2014 года Украинская национально-демократическая революция одержала победу.

Казалось бы, самым естественным и рациональным решением для «Путина» должна была стать тихая капитуляция перед новой Украиной и поддерживающим ее Западом, принятие новых правил игры. Вместо этого 27 февраля 2011 г. началось российское вторжение в Крым. С одной стороны, эти действия путинского режима подобны спонтанной реакции раненного зверя. Острая боль от потери всей Украины вызвала эмоциональную потребность отомстить, отторгнуть от этой страны хотя бы какую-то ее часть. Создается впечатление, что «Путин» принимал решение о вторжении в Крым, вообще не просчитывая возможных последствий своей акции. С другой стороны, действия «Путина» на рубеже февраля-марта 2014 г. вполне вписываются в причинно-следственный ряд, начало которого обнаруживается в событиях весны-лета 2011 г. Если Крымский кризис рассматривать в более широком историческом и политическом контексте, то можно предположить, что его разрешение произойдет вместе с завершением путинского режима, установившегося в РФ в 1999 г.

6 марта 2014 г.

 

С Сергеем Кладо беседовал Дмитрий Ахтырский

 

С.К. Группой Навального были опубликованы социологические исследования - что в истерии реально участвует от 20 до 30% опрошенных. То есть люди дезориентированы. Эта статистика похоже на то, что я вижу на улицах. Встречал я и людей, которые, реагируя на радио и ТВ, показывающее новости в публичных местах, говорят: “такое ощущение, что в мире нет никого, кроме бандеровцев. Сколько можно?” Есть большая часть людей, которая выработала в себе неприязнь к политике. Блокировалась от нее. И мы всегда говорили: “Как плохо, что наши люди блокируются от политики”. Но сейчас, возможно, именно эта блокировка удерживает людей от уже совсем адского помешательства.

Д.А. Да, когда у тебя нацизм на дворе, то апатия и цинизм - это не самое плохое, что бывает.

С.К. Это неожиданный фактор, который вселяет надежду. Я вижу репортажи с митингов и концертов - там присутствует сброд. Я не вижу настоящих людей. Я вижу проплаченных, я вижу политических активистов, “комсомольцев”. Я вижу все то, что совершало так называемую “великую октябрьскую социалистическую революцию”. И вижу КГБ и милицию. Так что накрученность есть только в определенной среде. Эти 20-30% - это и есть реально милитаристски настроенный сектор у нас в стране. Люди так или иначе связанные с силовыми структурами.

Д.А. Дряхлеющий уицраор не может толком мобилизовать население.

С.К. Были сообщения, что за присутствие на этих концертах платили по 400 рублей. Перед концертами были митинги, на которых люди должны были отмечаться. Это значит, что мероприятие работает на численность. Абсолютно срежиссированная история. Чистый постановочный акт. А Путин просто играет роль. Он - актер в спектакле, который сам и сочинил. Политический театр.

С.К. Но я подумал вот о чем. Какие есть стратегические выходы? Перекрыть границу с Украиной? Положим, сохраняется статус-кво в той или иной форме. В любом случае, Россия полным ходом идет к международной изоляции. Вчера в банках обсуждался вопрос о прекращении хождения валюты - о переведении всей валюты в рубли по курсу Центробанка. Россию ждет макроэкономическое цунами той или иной степени разрушительной силы. Судя по тому, что тишина, и птицы собрались на холмах, ведется подготовка. Военная операция, которую Россия может затеять, ударит по экономике еще сильнее. Войны могут оздоравливать экономику - возрастает потребление, военные заказы. Но в данном случае экономике, наоборот, будет нанесен ущерб. Этот ущерб никакие приобретения и активы, никакой подъем военной промышленности не смогут компенсировать.

Д.А. Почему не смогут?

С.К. Россия оказывается в ситуации Российской империи 1916 года. В начале войны идет оздоровление экономики. Но постепенно, поскольку война вовлекает большое количество людей и ведется на территориях, на которых развивается сельское хозяйство - и так далее - начинаются экономические проблемы. А Россия вступает в войну с уже готовыми экономическими проблемами. Импорт продовольствия - 70%. Чем будет оздоравливаться экономика? Тратой бензина на самоходные артиллерийские установки, вместо того, чтобы продавать его Европе? Это ущерб. Деньги на этот бензин нужно откуда-то брать. Военные заказы обычно размещаются ДО войны. И в процессе утраты вооружений они дают еще немного. Экономику оздоравливают не войны вообще, а “маленькие победоносные войны” - и подготовка к крупным. Можно сказать, что Россия уже прошла стадию оздоровления экономики - и нарастила вооружение. В России последние годы все время увеличивалась доля военных расходов в бюджете. Россия столкнется с очень серьезными экономическими вызовами.

У меня есть страннное ощущение, что Путин - условный “Путин” - вся эта бригада получает удовольствие от решения ряда государственных задач. Например, национализация флота, вышек. Перестройка всей государственной архитектуры. Отключение Крыма от Украины разными тумблерами. Раз - отвалились финансовые потоки. Два - отвалилась система управления полицией и прокуратурой. Три - отвалилась система государственного реестра. Это не только дороги и линии электропередачи. Это куча государственных органов управления. Надо взять одну систему и сделать из нее другую. Перевести граждан в другую категорию. Пенсии. Мне кажется, что вся эта государственная белибердень доставляет им истинное удовольствие. Они многие вещи могли бы и не делать, но они с охотой взялись за них.

Вне зависимости от того, будет ли оккупирована Восточная Украина - как только начнутся боевые действия, Россию ждет точно такое же моментальное отключение от всех жизненных потоков и соков мирового сообщества. Отключение от денежных транзакций. В мировую финансовую систему Россия интегрирована через узлы в США. США могут выключить Россию рубильником. Как только этим рубильником выключаются денежные потоки, сразу становится невозможной оплата товаров народного потребления. Следовательно, весь импорт вплоть до трусов встает под угрозу.

Каковы должны быть дальнейшие действия? Говорят, что Россия будет превращаться в Северную Корею. Чисто теоретически мы знаем, что такой режим построить можно. Но Северная Корея смогла возникнуть и существовать благодаря помощи Советского Союза и Китая. Без них никакой Северной Кореи бы не было. Поэтому Россия как самостоятельная Северная Корея будет не в состоянии существовать. Такая Северная Корея должна быть построена кем-то извне. Например, Китаем. Мало того, что это очень неприятная перспектива для русских как для нации. Может быть, это самый серьезный вызов русским за всю нашу историю. Это просто ставит нас на грань гибели как цивилизацию. Вряд ли мы могли бы процветать под Китаем в какой бы то ни было форме.

Тогда получается, что Янукович, который просто продал Украину России, готовил эту продажу, набивая себе карманы (меня особенно умилило, что в его гараже находились коллекционные автомобили с киностудии Довженко - они пытались разорить эту киностудию, скупали ее добро, чтобы, видимо, снести и построить там условный торговый центр)... Тогда получается, что Путин, чтобы остаться на плаву, на высших командных должностях, должен уйти вместе с Россией под крыло к Китаю. Это очень страшный сценарий - но возможный.

Д.А. И какое общество китайцам будет интересно строить в России?

С.К. Не знаю. В России может быть построена любая Северная Корея, которую Китай будет содержать. Мы все рассчитываем на какой-то красивый сценарий, но…

Д.А. Но у российского режима понтов больше, чем у Северной Кореи. Сравнить хотя бы их ядерные потенциалы.

С.К. Поведение России как государства с Китаем - это постоянное признание права сильного. Постоянные подарочки. Отдача куска территории Хабаровского края с дачами российских граждан. Был заключен странный договор о праве китайцев открывать предприятия, строить собственные города с китайским населением, чуть ли не в лоб заселять и осваивать Дальний Восток и Восточную Сибирь. Даже Зюганов вопил, что это предательство родины. Ну и, наконец, чудесные учения с перебрасыванием китайских войск на несколько тысяч километров вглубь российской территории. Чудесный контракт двухлетней давности, по которому Россия продает Китаю нефть по $40 за баррель. Правда, РФ получила крупную предоплату.

Международная изоляция России - это свершившийся факт.

Д.А. Однако западная пресса насмехается над этими санкциями. “Удар ромашкой”.

С.К. Если западные газеты считают действия политиков слишком мягкими - это значит, что эти действия будут ужесточаться. Политики на Западе - это буфер между различными интересами. А тон прессы очень агрессивный. Они ругают своих политиков за мягкотелость. Но политикам нужно станцевать весь танец и пройти всю процедуру. Готовность принять Украину в Евросоюз, скорость, с которой они готовы подписать политическое соглашение об ассоциации Украины и ЕС - все это свидетельствует о том, что они глубоко вовлечены в этот процесс.

Д.А. Россия и сама провоцирует Запад на ответ, как может. Чего стоит только пассаж Киселева о превращении США в радиоактивный пепел. Это без внимания не осталось.

С.К. Запад постепенно понимает, что началась жизнь в новой реальности. Что мы вернулись во времена холодной войны. Сдедовательно, им нужно достать бумаги своих дедов и отцов. И использовать те средства, которые были использованы тогда.

Д.А. Забавная информация - Мари ле Пен поддержала Путина в его действиях по отношению к Украине и к Крыму. Приплюсовывая этот факт к тому, что ультраправые европейские политики поехали наблюдателями на крымский “референдум” - те самые люди, с которыми сотрудничала тягнибоковская “Свобода”, своих украинских “братушек” кинули.

С.К. Я думаю, что партия Ле Пен получает какое-то финансирование из России.

Д.А. С другой стороны, она, мягко говоря, не либеральная - поэтому она, может быть, хочет дружить с более крутыми нацистами, чем украинские.

С.К. Я думаю, что тут все проще. Что они просто получают отсюда деньги. Это такое своеобразное продолжение Третьего Интернационала и Коминтерна. После того, как коммунистические партии были дискредитированы - проводить свое влияние и лоббировать какие-то вопросы РФ в нулевых годах стала подобным образом.

Д.А. Если Россия действительно играет в эту игру, то она играет в развал Евросоюза - поскольку все эти партии выступают против ЕС.

С.К. Я даже рискну сказать, что нынешняя российская администрация пришла в Кремль в 1999 году с имперской идеей - на войне с Чечней. Забавно, что один из новых лидеров Крыма на официальном мероприятии в Кремле был в водолазке. Я такое видел только один раз - Кадырова-младшего в спортивных штанах у Путина в кабинете. Эта сцена поразила мое воображение.

Итак, хочу высказать крамольную и неожиданную мысль. Я думаю, что эта группа была нацелена на проект победы над Западом с самого начала. Но стратегия была другая. Первой стратегией была интеграция - чисто КГБшная история. Они все время продолжают играть в эту игру. Ген у них какой-то передается. Они не могут оставить идею мирового господства и “мировой революции”. Их идея была - проникнуть в Запад изнутри. С советских времен у них там оставались очень хорошие и многообразные контакты. Политики, агентурные сети. В эту игру играет много народу. Часть играет только в деньги. Наверное, многие из них не знают, что когда ты играешь с КГБ в деньги - в итоге оказывается, что ты всем должен. Так вот, эта группа пыталась по своим каналам войти в Европу. Через коммерческо-политические связи, через партии. Создали телеканал, вещающий на английском языке. Отсюда Стивен Коэн и парламентарии многих стран, поддерживающие российскую политику. СССР всегда финансировал маленькие партии.

Д.А. Но они все-таки наткнулись на то, что в клубы их не пускают. Абрамовича не пустили в лондонскую высшую тусовку.

С.К. Конечно, не пускают. Все-таки ресурсные возможности ограничены. Зато они смогли там купить двух или трех чуваков из английского истеблишмента (аристократы с огромными поместьями, которые требовали содержания), которые начали вещать в их пользу.

Путин вел войну с Западом все время. А Запад об этом не знал. Политика Путина была направлена на то, чтобы войти в Евросоюз и НАТО. Первый период правления Путина - до 2004-2005 года - это история о том, как Путин пытался войти в Евросоюз. Так, и сяк, и эдак.

Д.А. С целью постепенно стать гегемоном в Евросоюзе?

С.К. Совершенно верно. Используя различные рычаги. То же самое и с НАТО. Путин же впрямую говорил: “Примите нас в НАТО”. Но эта стратегия не проканала. Нам всем казалось, что ему очень везет до 2007 года. Но вся везуха и пруха Путина, когда он на щелчок решал все вопросы, даже очень серьезные вызовы - и Беслан, и Чеченскую войну - имела свой предел. При нем поперла нефть, на страну проливался бесконечный денежный дождь. И, конечно, повышение уровня жизни - в первую очередь потому, что разросся государственный аппарат, который финансировался очень хорошо (и вдобавок он имел возможность кормиться снизу, от рыночной экономики). И эта система как бы процветала. Она генерировала адское количество денег, которые тратились на какие-то сверхпроекты.

Но главный сверхпроект все равно оставался недостижимым. Путин активно сотрудничал с администрацией Буша по всей этой истории с 11 сентября. Пытался заделаться их первым друганом. Ясно, для чего - для того, чтобы стать потом одним и всем. Но у него не получилось. А не получилось по одной простой причине. Потому что администрации меняются. Сегодня ты договариваешься с одним чуваком, а завтра - хоп! - все уже поменялось. Поэтому играть на этом поле нужно только базовыми, настоящими вещами. Не только политическими технологиями - это только тактическое средство. Но стратегические вещи должны быть общими. А Путин думал, что они могут все решить за счет договоренностей. Это, кстати, ошибка КГБ, которую он совершал на протяжении всех лет своего существования. Их главная ошибка - они думают, что плащом и кинжалом можно быстро решить любую проблему. Кокретную проблему можно решить - но не системным образом. Для этого нужно быть политиком. Путин в этом смысле - не политик. Он разводила. Вот Политбюро ЦК КПСС - там были политики. И КГБ все время их атаковал. “Вы там сидите, старые пердуны, и ничего не понимаете”. А им отвечали: “Не лезьте”. “Мы вам такое тут пишем, а вы меры не принимаете! - Не волнуйтесь, мы знаем, что делаем”. Потом выяснилось, правда, что не знает и Политбюро. Но, покрайней мере, Советский Союз системно противостоял Западу.

Д.А. Например, нельзя было быть монархией и получить официальную поддержку Советского Союза.

С.К. Была идеология, основанная на диалектическом материализме и историческом материализме. А у РФ нет такой идеологии. Власти могут только обеспечивать кратковременные всплески патриотизма - и то не очень уж искреннего. Не очень искреннего главным образом потому, что сами они родину не любят, они с нее кормятся - нельзя любить скот, который ты режешь, во всяком случае, здоровой любовью. Но системной поддержки у режима нет. Патриотическая имперская идея слишком расплывчата для многонационального населения страны. Поэтому и возможен уход под крыло Китая. Уход под китайскую коммунистическую идеологию.

Оказалось, что Запад, вместо того, чтобы пустить Путина в свой круг, его просто терпит. Отчасти было так - нарушение прав человека, коррупция и другие вещи. Россия в тот период сморкалась в занавески. Это сейчас она стала гадить прямо на обеденный стол. И за это ее не очень хорошо принимали. Поэтому возникла паранойя, что на Россию опять все нападут, устроят “ядерную кастрацию”. Хотя ни один здравомыслящий человек не понимает, на кой хрен Соединенным Штатам оккупировать Россию - и нести все издержки, которые влечет за собой такая операция.

Д.А. Любое правительство, которое на это пойдет, падет, наверное, в тот же день.

С.К. Это абсолютно бессмысленная вещь. Единственный смысл - мировое господство. Но у американцев нет идеи мирового господства путем захвата территорий и установления на них административного контроля.

Д.А. Среди населения США в последнее время распространяются идеи изоляционизма. После авантюр Буша это совершенно однозначная интенция: “Нам не надо никуда лезть”.

С.К. В 2008 году (8 августа) произошел надлом путинской прухи. Я вернусь к этой точке позже.

Путин как правитель чудесно сочетает в себе все советское наследие целиком. Ведь советский режим не был однородным. Он как-то развивался. Режимы 1918 и 1921 годов - это разные режимы. 1921 и 1925 - это разные режимы. 1925 и 1929 - это разные режимы. В 1929 году произошла революция, сравнимая с октябрьской “революцией”. Тридцатые годы идут под совершенно другим знаменем. Мощность, рост, развитие. Еще чуть-чуть - и эта стальная волна хлынет на Европу. И не только на Европу, но и вниз, к Индийскому океану, неся “счастье и свободу” всем людям. Евразия покорена, остается Америка. Но там есть не только США, но и Латинская Америка, которая тоже закипает. весь мир становится советским. Соединенные Штаты в одиночку не в состоянии сопротивляться.

Но 22 июня 1941 года ставит крест на всей этой штуке. Потеряна огромная часть армии. Десять лет упорного героического труда советских людей, хищнической эксплуатации природных ресурсов, распродажи направо и налево всего национального достояния ради вооружения. Все эти усилия завершаются созданием огромного мощного кулака на границе. И этот кулак наполовину разрушен так называемым “вероломным нападением”. Дальше уже происходит надлом. С этого момента - несмотря на разные тактические победы, выигрыш во Второй мировой войне, частичную оккупацию Германии, Чехословакии, Венгрии…

Д.А. Но из этой войны западный мир вышел более сильным, чем Советский Союз.

С.К. Я бы не сказал. Он вышел сильнее морально, но экономически он был очень ослаблен. Европа лежала в руинах.

Д.А. Да, но Америка усилилась.

С.К. Да, Америка усилилась на поставках, потому что она практически не воевала. Да, Америка выросла в монстра. Да и на Первой мировой они тоже взгрелись будь здоров как. Но, тем не менее. Европа востановилась. Короче говоря, слив Советского Союза произошел 22 июня 1941 года. С этого момента он катился к 20 августа 1991 года.

Правление Путина удивительным образом сочетает в себе все периоды советской истории. Есть свой 18-й год с бандитами, которые шастают по улицам по полному беспределу. Есть индустриализация, когда поднимается ВПК, концентрируется в одних руках, увеличивается производство оружия, усиливается милитаризация страны. Причем все это происходит параллельно. Есть некая оттепель - когда мы получаем интернет, доступ к информации. 2002-2006 годы - это взрывной расцвет новой культуры, нового сознания. Все сидят по клубам, активная культурная и творческая жизнь. Такого в 90-х еще не было. Издавалось море книг. Все, что мы сейчас имеем, появилось не так давно - десять лет назад. Расцвет издательского дела. Маленькие издательства, которые печатают потрясающие штуки. Рост осведомленности во всех сферах. Создание и развитие независимых российских IT-предприятий. И при этом - какое-то адское, практически сталинское мракобесие. Оно в тех или иных дозах все время присутствовало в эту эпоху. Оно стало сгущаться после грузинской войны. Сама грузинская война, внешняя экспансия, которая повторяет военные экспансии Советского Союза. И, конечно же, своя олимпиада, которая была последним чихом СССР.

И вот 8 августа 2008 года, когда “вероломное нападение” совершил Саакашвили - это привело к тому, что вместо того, чтобы взять всю Грузию, взяты только Абхазия и Южная Осетия, которые играют роль Чехословакии и Венгрии, в масштабе. И вот теперь агрессия против Украины идет уже на спаде. Потому что в 2008 году был экономический кризис. Он сильно ударил по ВВП последующих лет. С тех пор все время замедляется рост экономики. Возникают все новые нерешаемые проблемы. Посмотри, в каком состоянии дорожные сети. Провал почти всех инфраструктурных проектов.

Д.А. Износ фондов. Помнишь газовый пожар в Москве, когда язык пламени достигал 300 метров?

С.К. И, главное, прекратился рост цен на нефть. Перестало все сходить с рук. Война с Грузией уже с рук не сошла. Новые государства не признали, началось давление.

Но, так же как СССР в 1991 году, как выяснилось, не умер - так же и путинская Россия, возможно, не умрет сейчас.

Д.А. Фёдор Синельников считает, что после этого кризиса возникнет неосоветский проект, который еще некоторое время продержится.

С.К. За счет чего, по мнению Фёдора, этот проект продержится экономически?

Д.А. Этого мы не обсуждали - как и вариант союза с Китаем.

С.К. Ни один проект нельзя сделать без финансирования. Если нынешняя ситуация бедут развиваться, то денег у России скоро не будет. Не будет возможностей перестроить экономику. Какие там два года? Советский Союз 70 лет пытался решить эту проблему. Советский Союз импортировал продовольствие, базовое продовольствие. Менял на нефть. И РФ продолжает эту славную традицию.

Д.А. Они впрямую сказали, что в случае изоляции переключатся на Китай и азиатский рынок.

С.К. Хорошо. Что мы будем продавать Китаю? Товары народного потребления? Нет. Еду? Тоже вряд ли. Остаются металлы, нефть и газ. Мы и так им продаем, сколько можем.

Д.А. Ядерное оружие и военные технологии.

С.К. Допустим - если у России еще остались технологии, неизвестные Китаю. Если остались, то их немного. В этой сфере нужно постоянно генерировать ноу-хау - но, насколько я понимаю, в этих сферах ничего особенного у нас не происходит. Модернизируется старое. Модернизировать старое китайцы умеют не хуже нас. Это касается и ракет. Все базовые знания, которые были в СССР 80-х, насколько я понимаю, проданы.

Д.А. Китай может не захотеть тесного союза с таким отмороженным режимом - у него самого могут возникнуть от этого проблемы в мировом сообществе.

С.К. У Китая не будет проблем. Он слишком крупный игрок, чтобы у него были проблемы такого рода.

Д.А. Он довольно мирно себя ведет - поэтому у него и нет проблем этого рода. а если он войдет в союз с таким офигевшим государством, как современная Россия… Тогда Китаю придется нажать на Россию, чтобы она слишком не наглела.

С.К. Зачем ему это делать? Этим будут заниматься западные страны. Зачем Китаю выполнять чужую работу? Китай может с Россией торговать в два раза больше, чем сейчас - чисто теоретически. Но надо понимать, что у Китая сейчас тоже спад производства. Россия может быть рынком для китайских товаров - ясно, что не самого высокого качества. За юани. И надо понимать - 140 миллионов россиян - это население одной китайской провинции.

Д.А. Но ты сам начал разговор о том, что Россия может выбрать китайский вариант и быть спонсированной Китаем.

С.К. Я говорил о превращении России в Северную Корею. Китай не будет спонсировать Россию просто так. Он будет это делать зачем-то и за что-то.

Д.А. Что ему от России может быть надо?

С.К. Китай покупает у России нефть и газ. Но не в больших количествах. Их возят вагонами, а вагонами много не навозишь. Предположим, будут построены нефтяные терминалы и трубопроводы. Ходорковский хотел построить трубу в Китай - его за это сочли предателем родины. Трубу так и не построили. Собираются строить. Но это тоже не так просто. Кроме того, у Китая нет проблем с нефтью. Китай спокойно покупает нефть в Индонезии, у которой нефти хоть залейся.

Д.А. Так что же Китаю от России нужно?

С.К. Он будет покупать нефть, просто дешевле, чем у Индонезии. Будет покупать уже не по $40, а по, допустим, $32. И китайцев это вполне устроит. Но рассчитываться за эту продукцию Китай будет юанями. И если это произойдет, Россия попадет в ту же самую историю, в какую попала Украина по отношению к России. В Украине на востоке есть заводы, которые в адских количествах жгут адски дорогой русский газ - и при этом продукцию поставляют тоже по большей части в Россию. Россия завяжется на экономику Китая. Она будет продавать Китаю нефть, а у Китая покупать еду. И если Европе Россия нефть продает по $100, а еду покупает европейскую - хорошую, не-ГМОшную картошку - то с Китаем, наверное, будет другая история. Нефть Россия будет продавать по $35, а картошку покупать самую плохую. Возможно, Китай будет покупать огромные куски земли на Дальнем Востоке. Путин окончательно станет русским Януковичем, а в Китае бессмысленно говорить, как будет фамилия того, кто будет китайским путиным, потому что даже в Китае такого персонажа, как Путин, просто нет - там высшие руководители меняются с той же периодичностью, что и в США или Европе.

Если Россия экономически переориентируется на Китай, то Китай ее просто сожрет. А если при этом в России будет строиться новая Северная Корея, то это и будет Северная Корея со всеми ее милитаристскими мультиками и мешком риса на семью, полностью подчиненная Китаю. Если, конечно, этот процесс не будет прерван восстанием масс, как в соседней Украине.

 

 

С Сергеем Кладо беседовал Дмитрий Ахтырский.

 

С.К. Сегодня Алиев заявил, что Азербайджан готов воевать за Нагорный Карабах.

А несколько дней назад в эфире Украины-один на ток-шоу, посвященном непризнанным территориям, присутствовало аж четверо азербайджанцев, среди них даже чрезвычайный и полномочный посол в Украине - других гостей такого уровня в студии не было. Они открыто и активно поддержали Украину в борьбе за Крым, и долго рассказывали о том, какие армяне плохие. И как великая Турция обеспечивала мир, покой и процветание живущим под ее благодатным крылом народам. Мне знакомые сообщили, что в Азербайджане с начала марта все разговоры только о будущей войне. Вот такой он, новый миропорядок. Но по порядку.

Во-первых, крысы побежали с корабля. Конец СНГ. Воевать за Карабах - это прямой вызов Путину. Алиев, видимо, решил, что пора съезжать с российской темы и воссоединяться с Великой Турцией. И уходить на пенсию заслуженным человеком, а не каким-то там СНГ-диктатором. Великим и славным объединителем народа, под сенью Эрдогана. Ну и покончить, наконец, с Арменией, как с государством, тем более, что государство в Армении - януковического типа, к сожалению. Даже хуже. Они уже успели продать даже газотранспортпортную и газораспределительную систему. Там есть, кстати, газовая труба еще из Ирана, она в десять раз уже, чем труба Газпрома. По настоянию Газпрома, разумеется. При этом Саргсян совершил “загогулину” с разворотом от ЕС к ТС в октябре, кажется, параллельно с Януковичем. Еще один кусочек СССР 2.0. Но что будет с армянами теперь?

Д.А. А Алиев не мог получить негласное одобрение от Путина?

С.К. Нет. Эта ситуация ухудшает положение Путина. Нагорный Карабах гарантирован силой российского оружия и русскими деньгами, к сожалению. И только. А теперь денег нет - потому что они частично арестованы, нужны на Крым и далее по списку. В такой ситуации РФ не выгодно помогать Армении вести войну. Для России это была бы война на два фронта. Неизвестно, будет ли Россия вести боевые действия в Украине - но войска-то основные все там, у границы. Теперь смотри, азербаджанцы, то есть турки, живут еще и в Иране. Они вроде не жалуются, что их притесняют, но в Иране вообще никто не жалуется - только на ухо. Думаю, они с удовольствием поменяли бы спятивших мулл на довольно светский режим Эрдогана или Алиева, тем более, если тут рядом, за колючей проволокой, начинается национальное возрождение с автоматами в руках.

Теперь о санкциях. Заблокирован банк “Россия”. Это банк кооператива “Озеро”.

Д.А. И персонально счета Тимченко и Ротенберга.

С.К. Заблокированы активы и их перемещение. Но не только. Даже если у какого-нибудь Якунина нет никаких счетов в США - он является президентом компании. Если на Якунине санкции, то никаких транзакций, которые с ним как-то связаны, не будет происходить. Вопрос: могут ли идти транзакции его компании, если он там самый главный? Он же ведь еще и акционер этой компании, а не только менеджер. Про менеджмент я не знаю, про собственность - вроде бы общее правило, чтобы бизнес попал под санкции, наложенные на владельца, его доля должна превышать 50%. Вот, ему, например, принадлежит в мск гостиница Four Seasons, которой управляют канадцы. Это значит, что канадцы должны свернуться и уехать.

Вишенка на торте этих санкций заключается в том, что они введены по списку, составленному и предоставленному Навальным. Можно, конечно, обвинить Навального в том, что он работает на американскую разведку. Но это, скорее, показывает, что наоборот - американская разведка и госдеп работают за печеньки Навального. Получается, что Навальный сказал, кого нужно брать. Причем находясь под домашним арестом. Это делает Навального фигурой совершенно другого уровня. То есть в пацанских понятиях представляешь, какой у него теперь административный вес, если он может перекрыть кислород Якунину? Якунин его может просто раздавить пальцем. Не стесняясь - взять и застрелить. Но не может. Потому что это будет признанием его силы. И завтра на месте Навального будет куча народу, и всех не перестреляешь. Единственный выход - делать вид, что ничего не произошло. Как с его выходом из тюрьмы. Тогда, кстати, чтобы разрулить этот казус - а этот казус, выражаясь библейским языком, означает, что Навальный разрушил стены темницы, прям как апостол Петр в свое время - они пытались сделать вид, что Навальный - это их проект. Я не знаю, помнит ли кто-нибудь теперь эту версию? Из тех, кто тогда ее с пеной у рта “по секрету” отстаивал? Теперь, когда “их проект” составляет на них проскрипционные списки?

Д.А. Какова твоя оценка второй волны санкций?

С.К. Они очень чувствительны.

Д.А. Что это значит? Арестовывается имущество, замораживаются активы?

С.К. Ты не можешь расплатиться долларами США, минуя американский рассчетный центр. Это частные американский компании - например, J.P.Morgan - но они работают по законам, которые устанавливает американское правительство. И если правительство говорит, что нельзя больше проводить сделки в долларах с такими-то людьми или компаниями - это значит, что нигде в мире они не могут эти доллары никуда переместить. Потому что любая транзакция должна проходить через американцев. Это значит, что все доллары, которые ассоциированы с этими людьми - в любой форме, где бы они ни находились - не могут двигаться. Их можно снять наличными. Наверное. Но банк, в котором эти деньги будут сняты наличными, тоже получит люлей и больше никогда не сможет никуда ничего переводить.

От санкций люди бегут как от чумы. По всему миру. Никому на фиг это не надо.

Д.А. Никому не надо связываться с вещью, которая завтра может оказаться замороженной.

С.К. Простейший пример - это Иран. Эмбарго на торговлю нефтью - страшно, но не катастрофа. Они со многими странами торговать могут - мимо санкций, и торгуют, кстати. Но деньги за эту нефть получить не могут. Ну, то есть могут, но они к ним приходят ополовиненными, мятыми и в чемоданах. Это удар по кошельку самых верхних эшелонов власти.

По-видимому, Запад не собирается останавливаться в вопросе санкций. Единственный вариант у властей России - похоронить свой кеш, который лежит на Западе. Ну, временно, как они, наверное, думают. Они это могут сделать из псевдопатриотизма или чего-нибудь еще. У них сейчас возникнет очень серьезная проблема с налом. Скорее всего, они будут морозить валютные депозиты граждан в РФ, возможно, переводить их в рубли по курсу ЦБ на момент приказа. Курс рубля, кстати, растет. Это вполне может свидетельствовать о том, что они готовят такую конфискацию. Потому что экономических предпосылок для этого роста нет. В общем, потихонечку будет начинаться Советский Союз. Надо будет как-то на санкции отвечать. Они не ожидали, что это будет так. Хотя Сечин и предложил коллегам готовиться к санкциям по иранскому варианту. Но санкции по типу иранских спровоцируют эскалацию агрессии РФ. Поэтому, скорее всего, никаких иранских санкций не будет, но будут ограничения на их собственные деньги.

Вообще, сейчас главная задача европейцев - это не пережать. Они должны сейчас чуть-чуть слегка придушить - но не нажимать, давать возможность дышать. Потому что иначе будет коллапс. А коллапс России никому не интересен. Поэтому Западу нужно сейчас нажимать не на газ, а на тормоз - потому что общественность в их странах требует ужесточения. Сложная история.

Теперь об оборотной стороне санкций. Американское правительство призвало инвесторов выводить из России деньги. В голос. Т.е. официальное заявление. Провели встречу с бизнесом, у которого в России интересы. KFC, например, Boeing. Ну, KFC предложили, наверное, какие-то льготы по нелегальным иммигрантам, смягчение политики в этой сфере, я не знаю, чем их можно купить, может просто налоговые льготы или госзаказ для армии, например, или школ. Сейчас там, я так понимаю, McDonald’s и там, и там. С Boeing все еще проще - явно в связи с политической обстановкой будет пересматриваться оборонный бюджет, один истрибитель стоит в доходах больше, чем несколько гражданских самолетов, так что Boeing, я думаю, даже выиграет экономически в результате, даже на общих основаниях.

Ну и, конечно, Обаму вовсю подталкивают решить вопрос в Сирии. Авианосец пошел на Ближний Восток.

Не очень понятная история с Ираном. Если у него на границах будет война, в которой будут участвовать азербайджанцы - с риском участия в ней иранских азербаджанцев - Ирану придется разворачиваться к Персидскому заливу с американцами и Израилю задом, а к Турции с Азербаджаном передом. Потенциал, в случае обострения, тоже получить два фронта. Плюс они, похоже, пытаются сейчас наладить отношения с Западом (а он может поднять также вопрос прав человека), и начинать очень-очень-очень плавно перестройку, и не так уж давно у них уже была попытка майдана. И все это вместе может сдетонировать от толчка с любой стороны. И если эта парадигма не изменится, там будет весело и грустно.

Ну и сама идея, что Азербайджан тут же решил соскочить с российского поезда - причем в такой агрессивной форме. Соответственно, Армения сейчас будет тоже пытаться срочно выскакивать из-под России - потому что она понимает, что Россия больше ее защитить не сможет. И она сейчас будет вопить на весь мир, что еще пять минут - и им крышка. [UPD: Утром 21 марта пришло сообщение: Армения собирается подписать политическое соглашение с Европейским союзом. Об этом премьер-министр страны Тигран Саркисян сообщил в эфире "Радио Азатутюн" ("Радио Свобода" в Армении)]

Д.А. Используя диаспору.

С.К. Вопрос в том, чьи миротворцы там должны стоять. В любом случае, это теперь горячая точка. И в любом случае, для Алиева это геополитический шанс всей его жизни, всей его политической карьеры. Красиво сделать свою жизнь. Если он сможет соединиться с Турцией - то, я думаю, турки будут счастливы. Для Алиева это будет воссоединение народов, увеличение великой Турции, с которой они себя склонны ассоциировать. А Эрдоган, со своей стороны, может пожелать сплотить нацию чем-нибудь более надежным, чем закрытие фейсбука. Ну, я думаю у вас с Федором в ближайшее время будет интерес поговорить о метаистории Турции подробнее. А в миру это объединение будет новым глобальным игроком. Очень сильным. При этом Алиев закрывает вопрос о том, что кто-нибудь когда-нибудь будет его гонять, как Януковича или Каддафи по всему его мазутному ханству. А он довольно молодой человек, возможно, трезвый, понимает, чем кончаются такие режимы. Распространить на Азербайджан турецкую политическую систему - это очень большой соблазн и реальный прогресс. Например, с широкой автономией для Азербайджана. Но Армения при этом может просто исчезнуть как страна - если не будут введены миротворческие силы. А если туда будут введены внешние миротворческие силы - например, по мандату ООН - это будет значить, что Россия потеряла регион, потому что она его не контролирует. Если Россия теряет регион, то у Грузии возникает огромное желание восстановить статус-кво в Абхазии и Южной Осетии.

Д.А. А заниматься Арменией Россия сейчас не в состоянии.

С.К. У нее на это нет ресурсов.

Итак. Закавказье, возможно, начинает воспламеняться. Азербайджанцы могут активизироваться в Иране. Я вроде не слышал, что они грезят о каком-то национальном турецком единстве. Но думаю, что они, как любой другой житель Ирана, не очень рады режиму, в котором находятся. Поэтому может произойти активизация национального начала в целях борьбы с режимом.

Д.А. Заодно под флагом демократизации.

С.К. Да, потому что Турция - демократическая и светская по сравнению с ними. И является кандидатом на вступление в Евросоюз, вернее, являлась. И почему бы на этом паровозе вскочить если и не в Евросоюз, то хотя бы в какую-то с ним специальную ассоциацию? Если фантазировать, то для Турции такая геополитическая ситуация - когда они воссоединяются с Азербайджаном и отхватывают кусок Ирана… Там ведь нефтегазовые запасы, но и не только.

А под эту дудочку могут активизироваться, в свою очередь, турецкие и иракские курды. И это полный п….ц, понимаешь?

Д.А. Некоторые уже говорят, что начинается эра тотального пересмотра границ.

С.К. Но кто бы подумал, что Азербайджан так резко и так быстро войдет на полном ходу? Они давно готовятся к этой истории. А воссоединившись с Турцией, они получат сразу и НАТО - если Турция в нем по-прежнему будет состоять. Автоматически - им даже не нужно будет ничего делать. Этот шаг решит вопросы с внешней безопасностью и внутренними перспективами режима. И создаст крупное серьезное государство. Каким оно и было когда-то.

Понятно, каковы роль и влияние России в этой истории. Никакой роли и никакого влияния. Россия просто оттуда выезжает - вся. А если Россия оттуда выезжает - то понятно, что может начаться на Кавказе. Там, насколько я понимаю, ситуация очень напряженная. И как во всем этом разбираться - совершенно непонятно. Иран - очень вооруженная страна. Если вдруг они будут воевать с Турцией - то я представляю, какая в наше время это может быть война.

Д.А. Все это напоминает слегка хаотическую и с непонятным распределением блоков - но мировую войну.

С.К. Если фантазия насчет Китая и его претензий на Дальний Восток и Восточную Сибирь - это фантазия отдаленная - то здесь, без всяких фантазий, это хрень, которая может возникнуть вот прямо через полчаса. Но знаешь, что хорошо? Что может и не возникнуть. Все может остаться в покое.

А в России, конечно, от бессилия и злости власти могут пнуть собачку - начать стрелять по любому, кто георгиевскую ленточку на грудь не повесит. Как и про все остальное, я не думаю, что так будет, но я думаю, что так может быть. Вообще, внутренние репрессии - это наш национальный козырь. Лет семьсот уже в таком режиме. Русская орда, начиная с московских князей, ни один покоренный народ так долго и сладострастно не мучила, как свой собственный. Ну, возможности просто не было. Убегали, отбивались - кто через сто лет, кто через двести, а кто, как украинцы, через триста. А свой холоп, как говорится, всегда под рукой. С многовековым стокгольмским синдромом и по уши в садомазохизме. Вот интересно, закончится, наконец, этот “особый путь” на этот раз?

 

 

Когда в твоей стране наблюдается эскалация так называемых “патриотических чувств”, да еще связанных с только что происшедшей аннексией части другой страны - самое время подумать о том, что же такое “народ” и “нация”. Что такое “соотечественники”, которых правительство твоей страны собирается “защищать” за пределами ставших тесными государственных границ?

Начать следует с более общего вопроса. Является ли та или иная общность людей просто совокупностью индивидуумов или неким сверхиндивидуальным единством? Что онтологически и этически первично - личность или сообщество, в которое личность включена? И каким именно образом она в него включается?

Общности людей в каждом конкретном индивидуальном сознании и в каждой конкретной идеологической модели являются неравнозначными. Сообщество поедателей огурцов может быть абстрактно выделено, но, скорее всего, никем из входящих в него, не рассматривается как мало-мальски значимое. Оно не спаяно никакой общей системой ценностей. В отличие, к примеру, от сообществ той или иной институционализированной религиозной конфессии, этнических сообществ или “гражданских наций”. А на микроуровне мы имеем весьма экзистенциально значимые понятия “семьи” и “дружеского союза”. За эти сообщества человек может быть готов отдать жизнь - мало того, такой жертвы вышеуказанные сообщества могут от человека потребовать в качестве исполнения долга перед ними.

Сообщества с развитой системой этических ценностей различаются, в частности, по критерию добровольности членства в них. Мы сами выбираем себе друзей и любимых. Но не выбираем себе кровных родственников (а ранее не могли выбрать себе добровольно партнера по браку или род занятий). Казалось бы, сам человек может выбрать себе веру и культурную идентификацию - но на практике оказывается, что некие сообщества считают человека “своим” (а значит - имеющим перед ними долженствование) вне зависимости от его свободного выбора, просто по совокупности обстоятельств рождения человека в той или иной среде и тех или иных его биологических особенностей.

Одна из таких общностей в современной России именуется "народом" или "нацией"

Российские власти в последние время разыгрывают так называемую “русскую карту”, говорят о некоем “русском мире”. А потому в качестве примера общности рассмотрим общность “русских”. И уже потом вернемся к поставленному выше вопросу о том, что же такое "народ" - поскольку без предварительного обозрения того, чем (кем) именно может считать свой народ конкретный его представитель, рассуждение может показаться читателю не имеющим отношения к его реальным проблемам. 

 

Итак, кто, когда и почему назывался "русским" - и какие смыслы могли в это слово вкладываться? Позволю себе сделать краткую зарисовку, которая никак не может претендовать на полноту и точность. Моя цель - только лишь самыми общими штрихами очертить поле значений слова "русский", поле значения этой идентификации, ставшей ныне предметом большой геополитической игры.

 

Как дело обстояло, к примеру, и с евреями, “русская общность” в течение столетий была накрепко спаяна с конфессиональной идентификацией человека. “Русский - это православный”. Если человек перестает быть православным - он перестает быть русским. Если, напротив, он православным становится - он становится и русским (если входит в сообщество других людей, позиционирующих себя как “русские”). В качестве примера вспомним “арапа Петра Великого” и его потомка Пушкина, который, несмотря на свое происхождение, считал себя русским - и вряд ли кто-то рассматривал Пушкина как внедрившегося в русскую культуру агента абиссинского влияния.

Такое представление складывается у “народов”, оказавшихся в той или иной степени вероисповедно отгородившихся от окружающего мира. После падения Византии и ослабления культурных связей с остальным “православным миром” “русские” стали воспринимать себя как изолированную вероисповедную общность, имеющую мессианское предназначение.

На этот фактор накладывались и более древние идентификации - родовые и языковые. Русским считается человек, чьи предки считались русскими. Так же русским считается человек, для которого русский язык является первым усвоенным человеческим языком. В итоге общность “русских” оказывается определенной нечетко, границы этой общности размыты - в такой традиционной системе человек может стать русским или перестать считаться таковым. Для того, чтобы считаться полноценно русским, желательно соединение всех указанных компонентов “русскости” - вероисповедного, родового и языкового. Добавим сюда и образ жизни, который в ту или иную эпоху мог считаться “традиционно русским” (в той или иной степени этот фактор совпадал с конфессиональным, поскольку конфессия предлагала человеку образцы бытового поведения).

Однако “русские” в допетровской Руси были сословно разделены. При этом слово “русские” обозначало всю совокупность сословий - а стало быть не имело прямой связи с племенной, этнической идентификацией. Русскими, к примеру, могли равно считаться принявшие "православие" выходцы и из татарской знати, и из европейской. 

"Восстание старообрядцев и петровская вестернизация обострила проблему этнической идентификации в России. Встал вопрос о том, кто же такие “настоящие русские”. В интеллектуальное поле этот вопрос вывели первые славянофилы, открыто декларировавшие “антинародный” характер петровских реформ.

Славянофилы были идейными наследниками немецких романтиков, отрицавших пафос “века просвещения”, культивировавших “традиционную культуру” и “народность” в противовес космополитической культуре знати и интеллектуалов Европы. Когда же доступ к “просвещению” получили и социальные низы - начала разливаться концепция “чужеродности” российских элит по отношению к “русскому народу”.

"Великие реформы" Александра II были связаны с процессом постепенного формирования "гражданской нации" и “национального государства”.

В XIX веке сложилась парадоксальная ситуация: романтический “народный дух”, соединяющийся с осознанием “низами” сословного разлома как разлома во многом “этнического”, нашел себе неожиданное подкрепление. Подкрепление это пришло изнутри стана главных “врагов народности” - космополитических интеллектуалов, в том числе развивавших естественные науки. Колоссальные шаги вперед сделала биологическая наука. В сочетании со взрывным развитием языкознания она породила многочисленные так называемые “расовые теории”.

Можно смело сказать, что своего апогея европейский расизм достиг именно в XIX, а отнюдь не в XX веке. Почтенные респектабельные ученые буржуа рассуждали о пагубности “смешения рас” как об очевидном факте. И этой интеллектуальной парадигме вполне соответствовала колониальная практика отношений с “туземцами”.

Для России эти расовые теории были актуальны в меньшей степени - у нее не было далеких заокеанских колоний. “Неруси” - евреи, кавказцы и некоторые другие народы могли быть дискриминируемы, но для их представителей сохранялись социальные лифты (к примеру, еврею достаточно было принять крещение по православному обряду, чтобы уйти от дискриминации).

Однако “этнический” национализм” продолжал развиваться и находил себе выражение, в частности, в творчестве русских писателей - Пушкина, Гоголя, Достоевского.

В Германии развитие “романтического национализма” в конечном итоге - после унижения Версальского мира - привело к образованию нацистского государства и четкой, оформленной нацистской идеологии. Сокрушительное поражение Германии, реализовывавшей общезападноевропейские расистские установки (но проводившей в жизнь их крайне радикальную и шокирующую форму прямо в самой Европе) заставило европейцев полностью переосмыслить фактор национальности. Отвержение крайностей этническо-биологического национализма и расизма - один из краеугольных камней современной либеральной демократии.

Советский Союз попытался положить предел русскому этническому национализму в самой жесткой форме. Должна была быть сформирована новая общность “советских людей”, людей нового типа, людей новой советской империи, которая должна была охватить всю планету. “Советскими людьми” в перспективе должны были стать все люди земного шара. Значительная же часть эмиграции - типа философа Ивана Ильина - в итоге стала исповедовать идеологию, близкую к нацистской.

Однако уже в 30-е годы Сталин начал возрождать традиционные имперские элементы - и эта тенденция отразилась в первых строках нового советского гимна: “Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь”. Таким образом, русский народ вновь оказался наделен империообразующей функцией. Национализм усиливался, вновь появились различные формы национальной дискриминации (но на этот раз, как и в нацистской практике, выхода для представителя дискриминируемого этноса не было - для этно-нацистов не существует “бывших инородцев”, как бы они не стремились продемонстрировать свою лояльность).

Новая фаза развития концепции “русского народа” началась после краха Советского Союза. Россия осталась “многонациональной страной”. Уменьшившейся - но все еще империей, пытавшейся удержать окраины и не теряющей надежд на реванш. Положение ее во многом оказалось сходным с ситуацией в Веймарской (преднацистской) Германии. Доминирующим чувством для многих людей в России стала жесткая фрустрация - тоска по былому величию и мощи страны. Через 10 лет после крушения СССР стало ясно, что реваншизм постепенно становится и идеологией элит. Окончательно стало ясно, что мы живем в реваншистской империи, в 2004 году, когда в Украине произошла “Оранжевая революция”. Крайне отрицательное отношение к ней со стороны российского руководства и значительной части общества показало, что имперский реваншизм является государственной идеологией. Российско-грузинская война и только что свершившаяся аннексия части территории Украины окончательно подтвердили этот факт.

Однако возникает вопрос - какова нынешняя российская империя и кто такие в ней “русские”? Официальное название граждан РФ долгое время звучало как “россияне” - термин, не имеющий аналога в других языках и плохо приживавшийся в самой России. Русский национализм разных форм имперской элитой воспринимался до недавнего времени враждебно - в нем империя видела прямую угрозу своему существованию.

Однако с идеологией у империи были большие проблемы. Элита была озабочена попыткой внедрения в элиту западную и переделом собственности. Своим движением на Запад имперская элита фактически задушила либерально-демократическое движение в России. Грабительская приватизация и олигархическо-государственный бандитский псевдокапитализм накрепко отождествились в сознании большого количества жителей России с самими словами “либерализм” и “демократия”.

Националистической оппозицией развивались два альтернативных, во многом враждебных друг другу проекта. Проект “евразийский” - берущий начало от одноименного эмигрантского кружка 20-х годов. Его идеология - некое единство народов Северо-Восточной Евразии под идейным руководством “русских православных”, направленное против прежде всего “западного мира” и его “общечеловеческих ценностей”. Евразийству свойственен антимодернистский и антипросветительский пафос. У западной культуры должна быть заимствована лишь технологическая мощь. Идея примата прав личности перед правами государства должна, с точки зрения евразийцев, быть отброшена. По существу, одним из идеалов евразийцев стала Московская Русь Ивана Грозного и ценности “Домостроя” - но с ядерными боеголовками на борту.

Второй националистический проект - это собственно “русский проект”. В его рамках тоже есть существенные противоречия. Ему свойственно неприятие “инородцев” и “мигрантов”, что исключает любое “евразийство”. Однако “русское государство” мыслится адептами “русского проекта” в весьма широком диапазоне - от консервативно-революционной фентези-архаики с идеей возврата к славянскому язычеству и к родо-племенным формам жизни до национально-демократического государства с более или менее выраженной нацистской компонентой, принимающей многие ценности Модерна и века Просвещения.

Имперский реваншизм, все более открыто исповедуемый властями РФ, последние годы явно тяготел к “евразийскому” варианту. Само название “Евразийский Союз”, в который российская власть кнутом и пряником завлекала бывшие советсткие республики, однозначно об этом тяготении свидетельствует.

Однако параллельно власть примеряла и одежки “русского проекта”. В этом она наследовала двойственности имперской идеологии - как досоветского, так и советского периода. РПЦ МП продвигала идею “русского мира”. Власть и многие общественные организации проявляли озабоченность судьбой “русских” за пределами российского государства.

И вот наконец, российская власть перешла от слов к делу. Поводом для вторжения в Украину стал “русский фактор”. Что означает серьезную трансформацию имперской идеологии.

 

Краткое резюме. В настоящий момент слово "русский" может выражать - вполне в духе эпохи постмодерна - любой из означенных выше смыслов. Некоторые могут считать "русскими" этническую группу (что такое "этническая группа" - вопрос особый), доходя до вполне нацистского биологизма. Другие могут на первый план выдвигать вероисповедный аспект. Третьи могут считать "русских" гражданской государствообразующей внеэтнической нацией. Четвертые могут считать "русскими" носителей "русской культуры" и вообще русскоязычных (тех, для кого русский язык является "родным, то есть первым усвоенным в раннем детстве). Именно в силу вариативности понятия "русский" я был вынужден его в тексте закавычивать - хотя и предполагаю, что у части читателей кавычки вокруг слова "русский" вызовут негативную реакцию и заставят считать автора "русофобом".

"Народ": идол или идеал ::: "Защита русских": имперские шахматы

 

Итак, каких же именно “русских соотечественников” собирается защищать в Украине и, видимо, в других странах, российская власть - причем защищать, в частности, путем военных вторжений, оккупаций и аншлюсов?

Отчасти - “русских православных”. РПЦ МП, как я говорил в предыдущей части, позиционирует себя в качестве столпа того самого “русского мира”, о котором кричали Проханов и Хирург со сцены на Красной площади во время торжественного концерта, посвященного аннексии Россией Крыма. В Украине наличествует весьма плюралистичная религиозная ситуация. Там действуют протестантские проповедники, имеющие влияние в том числе и в украинском истеблишменте. В Западной Украине огромную роль играют “униаты”. Существует несколько собственно “православных” религиозных объединений. Особо выделяются из них два: Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП) и Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП).

УПЦ КП возглавляется бывшим влиятельным митрополитом РПЦ МП Филаретом (Денисенко). Во время украинской революции ноября 2013 - февраля 2014 Филарет полностью поддержал Майдан. 20 марта он выступил с обращением к народу Украины и ко всему миру, резко осудив российскую агрессию.

УПЦ МП находится в гораздо более сложном, двойственном положении. С одной стороны, многие из ее иерархов и значительная часть “паствы” лояльны новым украинским властям - и ее руководство (имея большую автономию, хотя и признавая своим предстоятелем главу РПЦ МП Кирилла (Гундяева)) отнюдь не хотело бы прослыть в Украине “врагами народа и независимости” и “пособниками оккупантов”. С другой стороны, именно эта религиозная организация имеет наибольший вес на Юге и на Востоке Украины, где в той или иной степени сильны сепаратистские настроения и желания последовать по пути Крыма.

Многие наблюдатели обратили внимание, что 18 марта, когда Путин выступал со своим обращением по поводу аннексии Крыма, в зале отсутствовал глава РПЦ МП. Этот, казалось бы, удивительный факт, видимо, как раз и связан с крайне сложным положением Московской патриархии, которая стоит под угрозой потери значительной части своих украинских владений. Не секрет, что идут разговоры относительно воссоединения УПЦ КП и УПЦ МП на крайне неблагоприятных для Московской патриархии условиях.

В этой ситуации “защита прав русских” в Украине может интерпретироваться как охрана “духовного здоровья” паствы УПЦ МП, которая может быть “сбита с истинного пути” и “вовлечена в губительный раскол”.

Но религиозный мотив в данном случае, безусловно, является далеко не основным. Скорее всего, он может быть использован в риторике Московского патриархата и его пропагандистов в медиасфере - но вряд ли более широко.

Радикальный имперско-националистический дискурс рассматривает украинцев как несуществующий народ. С точки зрения радикальных имперских националистов, существует единый русский народ, разделяющийся на три ветви - великорусскую, малорусскую и белорусскую. Украинцы оказываются “испорченными русскими”, чья национальная идентичность была искорежена разнообразными врагами русского народа. Украинский язык имперцами рассматривается как провинциальный диалект русского языка, теми же врагами русского народа подвергшийся трансформации в целях дальнейшего обособления этого диалекта. Иными словами, украинский язык русскими имперцами рассматривается как искусственное образование, фабрикуемое в целях борьбы с Россией.

С этой радикальной точки зрения, “защита соотечественников” не должна ограничиваться юго-восточными областями Украины и русскоязычным населением. Они претендуют на всю Украину целиком, не рассматривая ее как субъект политики и культуры - исключение делается лишь для крайних западных украинских областей, присоединенных к СССР по пакту Молотова-Риббентропа. “Защищать” в данном случае предлагается отнюдь не только тех, кто просит защиты (в том числе в форме ввода российских войск). “Защите” подлежат и те, на кого и будет производиться нападение - русскоязычные и украиноязычные патриоты Украины. Видимо, они подлежат “лечению” в форме “депрограммирования” - то есть насильственной русификации, оправдываемой возвращением заблудших братьев в лоно семьи, пусть и насильственным.

В рамках такого подхода “русскими” начинают считаться и те, кого сами “русские” считают таковыми - и во имя “любви” к ним берут на себя право распоряжаться их судьбой против их воли. И особенно это касается украинцев, которые свои исторические корни возводят к Киевской Руси. Русские имперцы не хотят делить князей Владимира и Ярослава с кем бы то ни было. А потому Киев должен стать марионеткой Москвы или просто стать частью московского государства - но никак, заметим, не наоборот. Идея, что украинский народ может оказаться более культурно и политически развитым, чем русский народ (в московской его интерпретации) - для “русского имперца” абсолютно неприемлема.

Теперь рассмотрим вопрос “гражданской нации”. С этико-политической точки зрения, гражданская нация может состоять только из состоявшихся граждан - людей с развитым правосознанием, осознающих и отстаивающих свои гражданские права и добровольно исполняющих свои гражданские обязанности. При таком подходе не может быть гражданской нации без того, что называется гражданским обществом, свободно самоорганизующимся и имеющим возможности контроля над государством. В России гражданское общество плохо развито - и даже то, которое имеется в наличии, подвергается давлению и репрессиям. По существу, “граждане” РФ по-прежнему являются не гражданами, а подданными - пусть и не монарха, но правящей верхушки.

Но можно рассматривать вопрос “гражданской нации” и формально-юридически. Тогда ее членами окажутся все номинальные граждане РФ, в том числе проживающие на территории других государственных образований. К ним можно “неформально” добавить и граждан иных государств - которые, однако, лояльны не своим государствам, а именно РФ и ее властям. Именно последняя категория “русских” и является проводником воли российского государства в других странах - и эта роль вполне аналогична роли членов подконтрольных Москве коммунистических партий мира в советскую эпоху. В ту же категорию попадают и люди, проживающие, к примеру, в прибалтийских государствах, не получившие нового гражданства по причине нежелания/неспособности сдать экзамен на гражданство на языке этих стран, но не имеющие и гражданства РФ. Именно представители этой среды в данный момент осуществляют в Украине деятельность, направленную на отрыв от украинского государства областей своего проживания и на присоединение этих областей к РФ. Им помогают в этом деле “гастролеры” из самой России, выдающие себя за жителей соответствующих городов и регионов. В рамках этой стратегии российские власти практиковали и практикуют массовую упрощенную раздачу российских паспортов населению лакомых для РФ территорий.

Далее обратимся к проблеме языка. Радикальный националистическо-имперский подход был обрисован выше. Однако чаще проблема ставится мягче - как проблема “защиты прав русскоязычного населения”. С точки зрения “защитников”, украинское государство обязано сделать русский язык вторым государственным и/или обеспечить русскоязычным по преимуществу регионам максимально широкую автономию - вплоть до полной федерализации или даже конфедерализации.

Однако подобные шаги могут быстро привести к дезинтеграции Украины. “Русскоязычные” субъекты федерации могут быстро попасть в политическую орбиту Москвы и отделиться с ее помощью - и тут же присоединиться к Москве по примеру Крыма. Нет никаких оснований предполагать, что Москва позволит провести по-настоящему демократические референдумы на этих территориях - а настроения, к примеру, в Харькове значительно менее пророссийские, чем в том же Крыму.

Проблема русского языка в Украине не носит той остроты, какую придает ей российская пропаганда. Даже на центральных каналах украинского телевидения практикуется свободное двуязычие. Куда хуже положение, к примеру, русскоязычного населения Соединенных Штатов или Германии - однако РФ пока не требует введения в той же Германии русского языка как государственного. Перед глазами украинцев стоит пример соседней Белоруссии, в которой русский язык приобрел ранг второго государственного языка - и тут же оказался первым и абсолютно доминирующим, поскольку белорусские власти вели борьбу с оппозицией, знаменем которой был, в частности, беларусский язык.

Лукавство Москвы заключается в том, что на деле ее мало заботят “права русскоязычного населения” в Украине. Пророссийские президенты приходили к власти, обещая эту самую защиту - но русский язык так и не стал вторым государственным ни при Кучме, ни при Януковиче, и Москва на этом не настаивала. Отсюда можно сделать вывод, что российскую власть значительно больше интересовал вопрос вовлечения Украины в свою политико-экономическую орбиту - а вопрос русского языка был лишь инструментом предвыборной пропаганды, подлинной целью которой было именно навязывание Украине пророссийской политико-экономической ориентации. Можно посмотреть, насколько Москву интересует положение русских в Казахстане или Туркменистане. Интерес нулевой. Почему? Потому что эти государства недемократические, несвободные. А стало быть, никак российским властям не угрожающие. Казахстан (пока) - для “Путина” страна, где правит близкая ему по духу и установкам элита. Из России никто в Казахстан строить Свободную Русь не побежит.

Мало того, можно предположить, что Москва была нимало не заинтересована в том, чтобы русский язык стал в Украине вторым государственным. неурегулированность вопроса о статусе русского языка оставляла русскоязычное население, не владеющее украинским, в зоне нестабильности. А стало быть, в нужный момент оно могло стать объектом манипуляции со стороны российских властей в целях дестабилизации положения в Украине. В условиях, когда Украина не находилась полностью под контролем российских властей, всегда имелась угроза формирования в Украине альтернативного “русского мира” - но мира либерального и демократического. Украинская гражданская нация могла включить в себя русскоязычное население Украины. И в случае твердого выбора Украиной европейского пути развития этот “альтернативный русский мир” стал бы концом российской империи, вызвав отток в Украину активных, творческих, стремящихся к свободе людей из самой РФ. Российская империя потеряла бы выстраиваемый ей собственный имидж единственного гаранта сохранности русского языка и русской культуры - а никакого другого внятного позитивного смысла, оправдывающего ее существование, нет. Хотелось бы надеяться, что свободная демократическая Украина выберет со временем именно этот путь - быть не только Украиной, но и форпостом Свободной Руси. В этом случае Украина лишит российскую империю монополии на узурпируемые ею русский язык и русскую культуру - и этот вариант может стать реальностью, когда станет понятно, что существованию собственно украинских языка и культуры более ничего не угрожает.

Российская империя воспринимает русскоязычных людей как свою собственность. Она не может допустить существования у себя под боком демократического государства, в котором бы русскоязычные люди чувствовали себя дома и полноценно самореализовывались. Империя вопринимает таких русских как предателей, как сбежавших холопов, которых нужно вернуть под свое иго. Один из способов сделать это - пробудить в русских холопское чувство, заставить их желать возврата в крепостничество.

“Русские” и “русскоязычные” за границей, по мысли имперцев, должны стать отмычкой, фомкой, с помощью которой империя может вернуть себе утраченные территории - а может быть, и пойти дальше. Идеи мирового господства, вынашивавшиеся сталинским СССР, большевистской партией и ЧК-КГБ, вряд ли полностью забыты. Стоило возникнуть благоприятной политико-экономической конъюнктуре, как реваншизм расцвел.

Русские в этой ситуации оказываются просто пешками в большой геополитической игре, которую ведет РФ. Не понимая этого, многие “русские патриоты” с удовольствием предаются геополитическим мечтаниям, желая победы своим кремлевским хозяевам. Украину и украинцев они не воспринимают в качестве субъекта мировой политики. Украина для них - объект, не имеющий собственной воли, за который Россия борется с Западом и должна победить. Почему должна? Потому что имперцы играют фишками российских цветов. Никакой этики для них не существует. “Крым наш, это исконная российская земля” - вот и вся этика. Но такие же права на Крым могут предъявить греки, тюркские народы - а теперь и украинцы.

И, наконец, еще один важный момент. “Русская” идентичность, которая сейчас эксплуатируется властями РФ - это по большей части идентичность советская. Недаром сторонники “воссоединения с Россией” в Украине собираются у памятников Ленину и пытаются их охранять. Недаром одним из символов украинской революции стал “ленинопад”. Украинская революция - это попытка (надеюсь, окончательно удавшаяся) отделения от СССР и всей его чудовищной властно-бюрократической машины - от советских и постсоветских бандитов, чекистов, “комсомольцев”, от всего советского бесправия и атомизации. Попытка начать строительство гражданского общества вместо пиратско-феодального.

Остается этнический аспект проблемы. Российская власть (пока) не разворачивает откровенно нацистский дискурс - не достает штангенциркуль и не анализирует гаплогруппы. Однако прямой нацизм характерен для многих из тех, кто приветствовал аннексию Крыма. Русские нацисты активно выстраивают новую консервативно-революционную мифологию в духе германских обществ “Аненербе”, “Ультима Туле” - а затем и ордена СС. Согласно этой мифологии, русский язык является древнейшим на планете, а все народы произошли от русских в результате разнообразных “порчей”. Многие лидеры “русского сопротивления” в Украине имеют нацистское прошлое и настоящее (“народный губернатор” Донецка Губарев, по имеющейся информации, ранее был членом баркашовской нацистской РНЕ). И если аналогичные деятели с украинской стороны имеют серьезный противовес в виде европейской толерантности и иммунитета против нацизма, то русские нацисты за спиной имеют реваншистское имперское государство с мутной идеологией. А потому социальная опасность от украинских нацистов и русских нацистов несравнима. Если Украина станет европейской страной, она никак не сможет стать страной нацистской - как не стала нацистской Прибалтика, несмотря на “марши ветеранов вермахта”. Резней русских в Прибалтике никто в постсоветское время не занимался и не будет. Полагаю, что сходное положение будет и в Украине. А вот российское государство само радикализируется на глазах - и вот уже из уст Путина прозвучало вполне нацистское словосочетание “национал-предатели” в адрес несогласных с аншлюсом Крыма внутри самой России. Уже ходит шутка: "Почему в России запрещен "Майн Кампф"? Чтобы Путин свободно мог его цитировать". Выражение "национал-предатели" впервые было употреблено именно в этой книге Адольфом Гитлером.

Каков можно сделать вывод? В общем, он уже был означен чуть выше. Власти РФ используют “русских” как боевую мифологему. Под словом “русские” власть в данный момент готова понимать что ей угодно и выгодно, используя религиозный, этнический, имперский (в том числе и советско-имперский) и культурно-языковой дискурсы.

Империя присваивает себе право вещать от имени этого народа. С ее точки зрения, народ не имеет права выражать себя иначе, как сквозь имперские механизмы. Империя желает, чтобы русские считали ее своим главным делом. Чтобы укрепление имперской мощи вопринималось русскими как долг. Империя и ее идеологи создают мифологическую конструкцию под названием “русский народ”, которая имеет мало общего с реальностью. Но империя своей мощью, силами контроля и принуждения пытается вогнать русских в прокрустово ложе своей схемы и сделать инструментом для достижения своих целей. А цель у империи одна. Стать всем, вобрать все в себя. Цель античеловеческая. И антинациональная - поскольку у шестеренок и винтиков национальность может остаться только в форме внешнего клейма. В форме лубочных декораций - итальянских балалаек, японских матрешек и деятелей псевдотворческих псевдосоюзов.

И в следующей части я попробую поразмышлять уже о том, что же такое “народ” как общность и идея - и как “народ” соотносится с “личностью”, с “индивидуумом”.

"Народ": идол или идеал ::: Эволюция понятия "русский" (краткий очерк)

 

 

Начало формирования российской политической нации можно соотнести с отменой крепостного права и «великими реформами» Александра II . Однако до 1905 г. системы национального представительства на общегосударственном уровне (парламента) в России так и не появилось. В период 1905-17 гг., когда в России появилась Государственная Дума, кристаллизации политической нации не произошло – национальное представительство было слишком ограничено в своих полномочиях.

Большевистский переворот 1917 г. и советская диктатура привели к полному переформатированию российской политической нации. Демократии в советской России и СССР не было, однако если говорить не о фактической, а о формальной стороне, то институционально это было республиканское (а не монархическое) государство с полноценным парламентским представительством. То есть именно в советский период русские впервые обрели де-юре национально-гражданское четкое и всестороннее оформление. При этом именно русские были в РСФСР государствоообразующей нацией, а в СССР – этническим ядром государства. Можно сказать, что в советский период русская (российская) и советская национальные идентичности взаимно отождествились.

Именно в советский период возникла мощная национально-гражданская мифология, ключевыми компонентами которой были мифологемы «Великой Октябрьской социалистической революции» и (с 1965 г.) – «Великой Отечественной войны» и «Победы». Если до 1917 г. «быть русским» фактически означало «быть православным» (хотя «православный» было более широкое понятие, чем «русский» - не каждый православный был русским), то после 1917 г. частью национальной идентичности русских в СССР стала именно советская идеологическая компонента.

В 1991 г. произошло крушение советского режима и распад СССР. Но россияне как политическая нация во многом унаследовали советский идентификационный код. Показательно, что ключевой исторической мифологемой в пост-советской России осталась «Победа» в «Великой Отечественной войне» - главное внешнее военно-политическое достижение советской государственности. Именно потому что русская политическая нация кристаллизировалась в советский период, в России до сих пор не произошло десоветизации, а многие этнические русские и русскоязычные, проживающие за пределами РФ в пост-советских республиках и являющиеся их гражданами, воспринимают ряд аспектов советского исторического мифа как фундаментальные элементы собственной этнической и культурной идентичности.

 

 

Беседа Сергея Кладо и Дмитрия Ахтырского

 

Д.А. Что ни событие - круг вменяемых людей все сужается.

С.К. Этот процесс происходит всю жизнь. С другой стороны, он расширяется и обновляется за счет других людей. Не все люди развиваются со временем и с возрастом, а некоторые даже деградируют.

Д.А. Ряд людей отсеялись на проблеме Сноудена.

С.К. Какова линия разлома?

Д.А. Я имел в виду людей, которые не разделяют американскую государственность и гражданское общество Соединенных Штатов. Они не понимают, что в Соединенных Штатах идет своя борьба. Они считают, что люди типа Сноудена и американское гражданское общество мешают им бороться с тиранией в России. Такие люди, как Сноуден, дискредитируют образ Запада.

С.К. Они имеют в виду, что Сноуден дал козырь противникам Запада в России? “Мы боремся за демократию. Наш светлый образ - это США. Сноуден, может быть, и делал хорошее дело - но из-за того, что он получил убежище в России, он сыграл в ее пользу”. Понятно. С политической точки зрения, так оно и есть. К сожалению. С точки зрения политики - они абсолютно правы. Политически - для тех, кто в России, дело Сноудена “плохое”, потому что дает козыри Путину. Политически - это плохо для Запада, для демократии. Потому что человек, который борется за открытость информации, выглядит как шпион, потому что находится под крылом абсолютного злодея.

Д.А. Но он попал в Россию не по доброй воле.

С.К. Этого никто точно не знает. Поскольку дело это темное, и как он попал в Москву - непонятно, соответственно, это может быть какая-то политическая игра. Это вполне может выглядеть, как успех КГБ. Надо пытаться понять, в какой парадигме мыслит Путин. Операцию в Украине он планировал, я думаю, лично. Путин лично планирует спецоперации. То, что они в Украине все решили сделать руками самих украинцев, все делать в режиме спецоперации - это стопроцентно означает, что эту операцию планировал лично Путин. И он везде ошибся. Он ее спланировал плохо. Он не учел реалий. Мы уже говорили - по мнению Калугина, например, Путин вообще плохо планирует спецоперации. И главное - топорно. Поэтому такая операция, как “Сноуден”, не могла быть спланирована Путиным. Слишком хорошая. Путин не смог бы сделать такую классную операцию, я полагаю. Это подарок от планетарного демона.

Хотелось бы, конечно, чтобы история со Сноуденом была чище. Чтобы укрыла его не Россия, а Голландия.

Д.А. Ни одна европейская страна не дала ему убежища.

С.К. Для гражданского общества это хорошо - понимать, что ни одна страна не дала ему убежища. Что именно в таком состоянии находится система на Западе. Мы не то, чтобы идеализируем ее - мы имеем дело с другими ее секторами. А в “реальном” секторе много коррупции, и решения принимаются как попало. У западной демократии много проблем. Она подзажралась. С другой стороны, евробюрократия, “комсомольское” желание выслужиться на проектах. Такая разновидность коррупции - построить крутой мост через речку, чтобы половину украсть на строительстве. В более мягком варианте - чтобы половину заработать на строительстве. “Комсомольцы”, которыми мы так тут недовольны, существуют и в европейском обличье тоже. Это просто такая категория людей, они вездесущи, при любых режимах.

Д.А. В истории со Сноуденом были ключевые знаковые моменты. Например, когда во Франции был принудительно посажен самолет, на котором летел президент Боливии Моралес - по подозрению, что в самолете находится Сноуден.

С.К. Да, это все очень некрасиво. И это должно было всколыхнуть, оживить европейскую демократию. События в Украине тоже поджигают Европу, подсвечивают ее.

Мы сейчас должны вступить, надеюсь, в более светлый период. Вроде бы, все идет к тому. Много света.

Д.А. Поскольку ситуация нестабильная - она творческая. Можно многое успеть сделать - до тех пор, пока снова все не устоится.

Пока не начался Евромайдан, я очень внимательно следил за делом Сноудена и NSA. И в русской прессе я поначитался такого, что волосы дыбом вставали. Его пытались втоптать в грязь всеми способами. Самого Сноудена - который “предал свою страну”.

С.К. Что ты хочешь - при советской власти и оппозиция советская. Это все - навоз для следующих поколений. Даже Навальный не до конца преодолел в себе классическую антисоветчину - “соблюдайте вашу конституцию” и все вот это. Я не хочу преуменьшать роль диссидентского движения в советский период или высказывать в любой форме неуважение к людям, которые ценой жизни, здоровья и благополучия держали сопротивление в аду, но, к сожалению, обрушение коммунистической системы в России (в других странах - по-разному) похоронило под обломками все хорошее, что было в этом обществе, и удобрило почву под всем плохим, и это касается и такой части социума, как диссидентское движение. Оно не смогло вырасти в нормальную политическую оппозицию в 90-е годы, оно было не готово становиться демократической политической силой (в целом, разумеется, потому что по отдельным направлением были и успехи), потому что слишком была заточена на советскую “реальность” и мыслила, к сожалению, в советской парадигме. Поэтому КГБ, который и в советское время знал цену советской “реальности”, собственно, во многом сам ее и сочинял, оказался самой успешной политической силой в результате. Конечно, эта сила, как и всегда, начиная с момента ее создания, опиралась на обман, прямую уголовщину и алчность, покрытые “патриотической” глазурью. И сейчас у нас общество во многом советское, это касается и “антисоветчины”, так что серьезно относиться к обсуждению дела Сноудена в России, я думаю, не стоит. Оно за пределами игры “СССР против Запада” или наоборот. Это проблема совершенно другого порядка. Сноудена могут обсуждать голландцы. А Россия находится на такой стадии развития, что вопрос Сноудена - это не вопрос ее политической культуры на сегодняшний день, увы.

Д.А. Но, казалось бы, можно было бы понять, что добро и зло есть везде - и в Америке они тоже есть.

С.К. В России главная задача в том, чтобы власть не врала и не воровала. А потом будем разбираться со Сноуденом и прочими международными реверансами. Сначала еда, а потом уже разбираться, какой вилкой ее правильно брать.

Д.А. Однако если представитель западного гражданского общества прочтет антисноуденовский текст российского либерала, то он скажет: “Кошмар! С кем нам там работать?! Мы для них враги! Для них свой человек - МакКейн, а мы для них никто”.

Но о Сноудене я начал говорить в связи с первой фразой - как проблемы отсеивают людей, которых я считал вменяемыми.

С.К. По-настоящему вменяемых людей вообще в мире не много. В принципе.

Д.А. Точка зрения Фёдора Синельникова - происходящее есть освобождение соборной души Украины. А поскольку Украина является частью Восточнославянской (Российской, как ее называл Андреев) метакультуры - то это частичное освобождение и соборной души России тоже.

С.К. Согласен. Тут не с чем спорить. Но у меня несколько иное представление. Душа украинского сверхнарода освобождается. Но она была порабощена демоном великодержавия - нашим общим. Сама душа - сестринская, но отдельная. А вот морок - один на двоих.

В качестве примера приведу бывшего генпрокурора Украины Пшонку, фоточки и видео из покинутого им дворца. Все по-настоящему его имущество в этом доме - это совковый туалет, с бачком наверху и смывом на цепочке, дешевая, “железнодорожная” постель на дорогущем и неудобном кожаном диване, фен, носки по двадцать копеек и все в таком роде. При всей этой роскоши - роскошь существует параллельно его собственно быту. С точки зрения бытового комфорта многие люди, живущие на небольшую зарплату, живут гораздо лучше.

Д.А. И фотографии в кесарской одежде.

С.К. Я кое-что понял в его образе. У него личный быт близок к тюремному - минимальная одежка, казенный сортир. Он лично у себя в доме жил в кабинете, на неудобном диване. У него в доме при всей роскоши нет предметов обстановки, которые были бы удобны или функциональны. Электроника - на уровне четырехзвездочной гостиницы. Вся мебель и прочее убранство - это разновидность фарфоровой собачки с бриллиантовым ошейником. И все эти заставленные музейной дребеденью комнаты, бассейн с фресками, в котором явно никто по утрам не плавает - это просто вложение денег.

Д.А. Сокровища.

С.К. Да. Шкатулка с ювелиркой. Ему кажется, что он владеет этими сокровищами. А на самом деле - это сокровища владеют им. Это не музей - это храм, и он просто прислужник в этом храме. Статуи русских императоров, иконы, картины, роспись стен. Это не дворец, как у Януковича, это храм - и это храм русской великодержавной государственности. Пшонка служил в нем, был служкой при храме. У него была метелочка с какой-то святой водичкой. Ему самому ничего не нужно, он человек скромный. В самом-самом затаенном его месте, в его единственном личном пространстве - в углу кабинета - стоит большой портрет Януковича и поменьше-пониже - портрет его самого. Ну и конечно на почетном месте - его собственная подпись, выложенная бриллиантами.

Вот на эту подпись и работал и он сам и все под ним прокуроры, судьи и другие менты. За нее людей пытали по камерам, вымогали взятки, разворовывали национальное богатство Украины. Убивали. На нее работала вся “правоохранительная” репрессивная машина.

Даже одежда. Его главная одежда - камуфляж в быту и прокурорский мундир, в котором он ходил на работу. Ему вообще комфортно в форме. Удобно. Форма - это то, что ему нужно. Потому что эта форма и есть его содержание. У него самого никакого содержания нет вообще. Он берет взятки, он строит подчиненных - но ему лично это все не нужно. Все ради статуй Петра и Екатерины и собачки в бриллиантовом ошейнике.

Д.А. Некоторые правители по-другому организовывали пространства такого рода - открывали “музей подарков”. Но такой музей мог увидеть простой смертный. Дом Пшонки посмотреть было нельзя.

С.К. Да, это была частная территория, связанная только с ним. Это была его форма.

Д.А. Причем форма для внутреннего употребления, а не для внешнего. Его интимная, приватная форма, в которую он облачался для своих демонослужений.

С.К. Да, совершенно верно. Там еще бывали его друзья.

Д.А. Это его форма для эзотерических обрядов.

С.К. Это храм, при котором он жил.

Д.А. Тайный храм.

С.К. Канал прямо в сердце государственной власти. А посредником является шестеренка - человек, просто практически лишенный личности. У него абсолютно никакое лицо. Говорят, что после 40 лет человек отвечает за свое лицо. На всех фотографиях, на которых Пшонка себе нравится, и которыми наполнен его дом (в том числе, в виде кустарно перемалеванных в картины фотографий), у него лицо никакое. Оно не несет никаких специфических черт. Оно похоже на рисунок трехлетнего ребенка. А вот когда Пшонка выступает - надо его лицо видеть. Когда он говорит в камеру: “Все будут наказаны!” Его последнее выступление перед телекамерой, за сутки до побега. Посмотри - и ты увидишь демона великодержавия. Это он. Сатана и зло. И сравни это с фотографиями, которые нравятся самому Пшонке, которые он выставлял у себя дома. Постная рожа, которую он делает на фотках. Блин с глазками. У него нет личности. Это просто прямой канал. Наипрямейший. Я полагаю, что прокурор Устинов, все эти служители ГУЛага - что они все такие. Ты представляешь себе, за какую часть государственного организма отвечает этот человек?

Душа украинского народа освободилась. Демон там был наш. От него она и освобождалась. Освободилась она от него или нет - будет понятно, когда пойдут первые государственные бумаги. Будет понятно, на каком языке они написаны. Современный украинский язык, использующийся в деловой переписке - это во многом советский язык. Памятники Ленину полетели - это большое дело. Это, конечно, просто фантастика. Разом. Раз - и все. И сбросили. А в западной части их уже давно посносили.

Д.А. У нас с Фёдором Синельниковым была дискуссия относительно интерпретации украинской революции в пределах андреевского мифа. Он мыслит дискретно, а я континуально. мы спорили о том, какую реальность мы называем словами “демиург” и “соборная душа”. Я не знаю, что это за реальность в дискретном, локальном виде. Я могу говорить только о некоем континуальном поле. В этом поле мы можем предположить существование демиургов и соборных душ - я не знаю, как вводить дискретность, как их отличать друг от друга. Например, есть ли соборная душа Бургундии?

С.К. Я полагаю, что, как и во всех других тонких материях, здесь можно ориентироваться на чувство. То, что писал Андреев, тоже было дано ему через чувство. И мы знаем, что Андреев не был очень хорошим аналитиком. Мы разбирали ту часть, где он аналитик, где он политолог - и мы видим, что эта часть была подпорчена, к сожалению, советской моделью. Конечно, по сравнению с людьми, жившими за соседней дверью, Андреев унесся в космическую даль. Мы помним сами себя в каком-нибудь 1989 году. Понятно, что уровень понимания мира у нас сейчас другой. Но я про себя могу сказать, что мне очень долго пришлось избавляться от всякой советской ху*ни. И я продолжаю. При том, что лично я был ей еще не особенно и заражен - поскольку был молод. Но Андреев-то не жил в перестройку. Он находился внутри этого отравленного болота. Оно же было всепоглощающим.

Д.А. Приходилось избавляться и от “советской антисоветчины”. Вот пример. Недавно умер Мандела. В русском интернете было сплошное глумление. Антисоветчики помнили, что Мандела был связан с Советским Союзом, а режим апартеида в ЮАР поддерживал Израиль. “Мандела - террорист. Культ Манделы - это отвратительно и смешно”. А на Западе сейчас культ Манделы.

Когда Фёдор слышит слово “социализм”, его начинает трясти. У тебя, насколько я помню, тоже есть такие моменты.

С.К. Один из выводов, уроков, которые я извлек из украинской революции - я понял, что не надо бояться возвращать себе смыслы. Нас запугали. Это тоже советский страх. Мы не можем произнести слово “социализм” и не упереться в обман. Но мы не можем подобрать никакого другого слова для понятия “социализм”. Поэтому мы должны использовать слово “социализм” - но в настоящем смысле этого слова. Нам надо возвращать обратно слова - потому что они были у нас захвачены.

Д.А. То же самое и со словом “революция”. Когда происходили события августа 1991 года, никто из участников не называл их революцией.

С.К. Совершенно верно. Нам надо возвращать слово “революция”. И украинцы не стесняются это делать. Выходит на трибуну Тягнибок и говорит: “Товарищи!” И он не боится, что его примут за коммуниста. Представь, что ты выходишь на митинг на Болотную, залезаешь на сцену и начинаешь речь: “Товарищи!” Что происходит дальше? “Тамбовский волк тебе товарищ!” Но слово-то хорошее! Почему оно должно оставаться украденным ими? Как только у нас украли слово “товарищ” - то выяснилось, что товарищей у нас и нету. Заменить слово мы ничем не можем. В СССР различались “товарищи” и “граждане”. “Гражданином” было быть хуже. При этом “товарищи” не были товарищами, а “граждане” не были гражданами. И “товарищи” и “граждане” были подданными. В РФ “граждане” в массе таковыми и остаются.

Д.А. Мало того, само слово “коммунизм” - тоже краденое. И нуждается в очистке. Оно происходит от слова “коммуна”, которое не представляет из себя ничего плохого. Далее - слово “анархия”. Фёдор мне все время предлагает заменить "анархию" на "акратию". С одной стороны, я согласен с его аргументацией. С другой - мы и так пользуемся огромным количеством терминов. У нас есть андреевские термины. Фёдор вместо них пытается вводить свои - тоже новые. И нам продолжить их умножать? Тогда нас вообще никто не поймет.

С.К. Да, это важная тема. Возвращение словам их значений. Возвращение слов из эмиграции. Оттряхивание их и пересматривание. Мы должны вернуть себе язык, мы должны вернуть себе культуру, мы должны вернуть себе землю - и тогда, наконец, и страну. Одна из задач революции - возврат слов, понятий. И это мы вполне можем сделать. Для этого нам не нужны никакие власти, политики. Ну, и когда-нибудь и у нас памятники Ленину будут снесены.

Д.А. Помню, как-то я сказал, что лучшее, что человек левых убеждений может сделать - взорвать мавзолей. Многие левые это знают, даже те, кто любит Ленина - нужно уничтожить памятники Ленину. Они формируют ложные связи. К левой теме они не имеют отношения.

С.К. Те, кто любит Ленина по-настоящему - а не сталинской любовью.

Короче говоря, мы увидели потрясающую вещь. Еще одна страна вышла из этой адской религии. И это прекрасно. Да, на этой религии уже паразитировали воры. Ее дожирали волки. Сейчас Украина освобождается именно от Советского Союза. И они для этой революции созрели.

Д.А. Они говорят: “Мы не должны повторить ошибок 2004 года - мы должны сломать систему”. Поменять судей. Ввести новую систему ответственности.

С.К. Но 2004 год тоже был для них важен. Как этап. И у всех ключевых игроков в Украине есть ощущение, что жить надо по-другому. Если эти люди перестроят систему, то это будет прекрасно.

Д.А. Как ты считаешь, Украина будет копировать опыт западных стран или будет брать какие-то новаторские идеи типа исландских? Новые, более интегрированные и развитые формы самоуправления, чем те, которые есть даже в странах Старой Европы?

С.К. В государственном смысле - нет. Будут общины, коммуны, своя земля. В разных городах будет по-разному. На Западе будет так, а на Востоке будет по-другому. Во Львове будет лучше, чем в Донецке. Но люди будут уезжать из Донецка и стремиться сделать так, как во Львове.

Д.А. Как в США. Продвинутые едут в Сиэтл, а те, кому сексуальные меньшинства мозолят глаза, те поедут жить в Техас или Арканзас.

С.К. Так будет и в Украине. Ты везде сможешь найти свою нишу. Все будет разным. И никого не будет удивлять разница между Донецком и Львовом.

Д.А. В Украине регионализация и так очень сильна. Там имеет место языковой континуум. В отличие от России, там нет единого фиксированного языка по всей территории страны.

С.К. Да. Но ценность самоуправления - тот факт, что народ взял власть сам - она будет их объединять. Украина будет полностью готова войти в Европу, потому что она сама устроена как мини-Европа. В которой есть даже кусочек России.

Д.А. В одной из наших статей мы с Фёдором писали, что один из смыслов Украинской революции - чтобы в Европу вошел украинский кусочек России.

С.К. Этот кусочек России остался в Эстонии, в Латвии. Но и в Латвии проблема главным образом не с языком, это только форма, а с неприятием русским населением, в основном рабочим классом нескольких регионов, латвийской культуры в целом. К сожалению, обе стороны конфликта настроены скорее на конфронтационную модель, чем на интеграционную. При этом те русские, которые приняли новые правила игры, не испытывают никакого национального давления, включая образование на родном языке, а некоторые из тех, кто уехал в Россию, жалеют, что не могут вернуться. “Лучше бы я учила этот их язык", - как сказала мне одна случайная знакомая. Понятно, что русские в РФ никому не нужны, только для митингов в поддержку власти, нефть добывать и поставлять девственниц ко двору.

Д.А. А проблемы с русским языком в этих странах будут продолжаться, только пока Россия будет представлять собой то, что представляет сейчас. Пока прибалтийские страны будут чувствовать угрозу со стороны России. Если соседние с Прибалтикой российские территории будут демократически управляться, то и положение русского языка в Прибалтике изменится в лучшую сторону.

С.К. Я думаю, что наоборот. Если бы Россия была демократической, то она стала бы настолько сильной страной, что русский язык стал бы центром ее влияния в других странах. И тогда возникли бы проблемы. А так - как только в Украине будет лучше жить, все начнут учить украинский. А в Украине будет лучше.

Д.А. Среди моих русскоязычных знакомых возникло поветрие - учить украинский язык, с наслаждением читать украинскую прессу на украинском языке, восторгаться украинским языковым формам. Украинский язык в моде среди демократической интеллигенции.

С.К. Да. Это, пожалуй, уникальный случай за всю историю существования наших народов.

Д.А. Помню, как мы сидели в Фейсбуке и по приколу переписывались на украинском. Прогоняли свой русский текст через Google Translate, переводили на украинский. А поскольку языки близкородственные, то перевод получается очень хорошо. Вот такую акцию мы устраивали. Есть тенденция - ряд моих знакомых заявляют, что они в ближайшие несколько лет собираются переехать в Украину.

Что ты думаешь по поводу возможного ужесточения давления на гражданское общество в России со стороны власти? Оно будет усиливаться?

С.К. Первое время - думаю, да. Если у барина сбежали два холопа, то оставшихся десять он будет бить. Просто чтобы выместить на них зло.

Д.А. Фёдор Синельников полагает, что российское государство будет съеживаться, но постепенно - и этот процесс растянется очень надолго.

С.К. Я не думаю, что у Путина много шансов пережить следующие выборы.

Д.А. Фёдор полагает, что режим начнет в большей мере опираться на советскую идеологию, советскую символику, на ностальгию по социализму.

С.К. Я думаю, что нет. Внешняя атрибутика меняться больше не будет. Не будет новых памятников Ленину, пионерских линеек. Вся эта советская херня будет работать - но она так и останется псевдосоветской.

С точки зрения идеологии им дальше ехать некуда. Ее современное состояние - помесь нацизма с коммунизмом - такое же лживое и наглое, как коммунизм…

Д.А. И еще немножко религиозного фундаментализма.

С.К. На религиозном фундаментализме они далеко не уедут. Тут есть большая проблема. Потому что религиозный фундаментализм не поддерживается интеллигенцией - чем дальше, тем больше. Это история с РПЦ становится все более маргинальной в интеллектуальной сфере, и потенциал у нее небольшой. Она будет работать, только пока поддерживается государством.

Д.А. В религиозном плане националистические круги расколоты - есть мощный пласт неоязычников.

С.К. Да, среди “коренных патриотов”, которые к земле привязаны березовыми прутами, язычников много. Особенно по регионам.

Система сейчас будет быстро экономически загнивать. Олимпиаду Россия, конечно, не переварит. Тем, кто на ней нажился, по-прежнему нужны деньги. Эта жопа не заканчивается никогда - она все время хочет срать. Пшонку невозможно было насытить деньгами. Как раньше делалось с храмами и пирамидами - он вокруг своего дома построил бы дом побольше.

Д.А. Да, украшать храм можно бесконечно.

С.К. Пока деньги не кончатся.

Д.А. Еще есть куча форс-мажорных обстоятельств - вроде сброса цен на нефть.

С.К. Не надо даже никакого сброса цен на нефть. Даже при нынешней цене на нефть у России уже через два года начнутся очень серьезные трудности с деньгами. Точнее, у государства - нет. А у населения - да. Население понабрало кредитов. Нефтяная отрасль обеспечивает валютные поступления, чтобы их продавать на внутреннем рынке и раздавать врачам и учителям. Но ты не можешь всю страну сделать состоящей только из врачей и учителей. Должна быть какая-то экономика. А в России этой экономики нет, она начинает задыхаться. Фактически, у людей нет работы. Потребительский бум, по большому счету, прошел. Более того, он прошел перекредитованным. Люди будут только работать и отдавать кредиты за вещи, которые у них уже есть.

Д.А. В продуктовых магазинах на окраинах Москвы ассортимент уже снизился раз в пять - по сравнению с тем, что было несколько дет назад.

С.К. То же самое с промышленными товарами. Спрос падает очень сильно. Значит, весь потребительский сектор экономики будет задыхаться. Он будет поддерживаться только за счет “креативного класса”, который в России не очень большой - но и ему тоже будет плохо. А еще - за счет военно-промышленного комплекса. Это единственный реальный сектор производства с занятостью и деньгами. Плюс что-то будет потреблять государство. Тем, кто делает еду, будет делать это все сложнее и сложнее. Чем уже рынок, тем сложнее содержать инфраструктуру. Можно сделать зарплату менту 30 или 50 тысяч - вопрос не в этом. И будет человек в нормальной системе, который будет ему продавать что-то. Но мент не станет полицейским сам по себе, только от этого. А так устроен мент, что сколько ему ни заплатишь - ему все равно нужно будет еще. И он будет приходить к человеку, у которого есть деньги - к тому, кто торгует честно. И будет говорить ему: “Ты торгуешь нечестно”. Заканчиваться это будет тем, что торговец уйдет с рынка и не будет ничего делать, потому что действия оказываются бессмысленными. Ты работаешь - денег нет. Не работаешь - тоже денег нет. Так закончился НЭП к 31-му году - за ментами стояло государство, которое ввело адские поборы с предпринимателей в свою пользу. Мелкие и средние предприниматели начнут массово уходить с рынка. Будет падать потребительский спрос. Будут падать темпы развития экономики. Власти будут пытаться стимулировать экономику за счет военных заказов - как это делал и Джугашвили, и Шикльгрубер. И в результате бюджет лопнет. На военных заказах большая часть денег “потеряется” по дороге.

Д.А. А когда лопается бюджет - мы попадаем в точку бифуркации, из которой следует неизвестно что.

С.К. В нашем случае - да. Но я думаю, что в это время будет идти определенное политическое развитие.

 

 

Ночь с 24 на 25 августа.

Беседа Фёдора Синельникова и Сергея Кладо при международном посредничестве Дмитрия Ахтырского.

Д.А. Сегодня мы поговорим еще раз о реакции Запада на ситуацию вокруг Украины. Фёдор Синельников давеча мне написал: “Ты знаешь, я глубоко разочарован в реакции Запада на украинские события и агрессию Путина. Я могу написать по пунктам, что, в связи с агрессией Путина в Крыму, не сделал Запад, и что не сделала Украина. И вот тут интересные вопросы возникают. 1) что они могли сделать? какими реально ресурсами располагали? 2) а почему они не сделали, то что могли? не является ли сдача Крыма спецпроектом?”

С.К. Отлично. Давайте посмотрим, что они могли. Объективно. Казалось бы, дайте оружие - в чем проблема? Американские гегералы говорят: “Да, давайте дадим оружие”. Но если бы я был на месте людей, которые принимают решения, я бы подумал: “Я сейчас дам оружие Украине. Туда войдут русские солдаты. Они побратаются с украинскими. И кому достанется все это оружие?”

Ф.С. Американские генералы настолько глупы, что допускают возможность того, что украинские солдаты побратаются с российскими оккупантами?

С.К. Я лично вроде не дурак, но я не исключаю такого варианта. Хотя именно с братанием - он минимальный. Но власть может поменяться, могут быть какие-то договоренности. Глупо как раз было бы вваливать натовское оружие в страну, где все только начинется, где все довольно свежее и не произошла полностью смена элит, ориентированных на русское доминирование.

Ф.С. Американская элита на сегодняшний день раскололась фактически на два лагеря. Одна ее часть пассивна. Другая часть, которая включает как нео-консерваторов (типа Маккейна), так и тех либералов, которые считают, что необходимо распространять либеральные ценности, - склонны поддерживать Украину всеми возможными способами и резко критикуют Обаму.

С.К. Но среди них есть и люди, которые сидят на военных заказах, которые связаны с военно-промышленным сектором. Есть ястребы, которые делают политическую карьеру на том, чтобы свалить Обаму. И так далее.

Ф.С. Естественно. Но есть и люди, которые сидят на энергетических потоках, которые заинтересованы в том, чтобы цена на газ была такой, а не иной. И которым выгодно не конфликтовать с Россией.

С.К. Цена на газ - это вещь, которой политики занимаются, когда им вообще больше делать нечего. Стратегия. Большой военный бюджет или маленький. Кто войдет в следующий конгресс. Вот чем занимаются политики.

Ф.С. Априори подозревать людей, которые занимают сейчас жесткую позицию в отношении России, в том, что они это делают только потому, что им это выгодно - это контрпродуктивно.

С.К. А мне кажется, что толковать мои слова подобным образом нечестно. Я не пытался сказать, что там все делается за бабки. Но эти вещи нельзя не учитывать. В политике это важный фактор. Я не говорю, что все продажные. Я понимаю, что и в США, и в Индии, и в Бразилии есть люди, которые плачут и хотят, чтобы Майдан победил.

Ф.С. Речь же не идет о поставках вооружений в Украину на десятки миллиардов долларов. Речь идет хотя бы о каких-то фундаментальных защитных видах вооружений, которые позволили бы Украине стабилизировать ситуацию на границе.

С.К. Я не очень хорошо понимаю в военном деле. Но я думаю, что если российские войска посадят три-четыре американских беспилотника, то это будет очень плохо для НАТО.

Ф.С. Почему ты думаешь, что они посадят три-четыре беспилотника?

С.К. Потому что у России есть техника, которая позволяет это делать. По крайней мере - заявлена такая техника.

Ф.С. Если грузины в 2008 г. своими силами смогли сбить российский военный самолет, который стоил несколько сотен миллионов долларов, то это показывает, что армия демократической страны может квалифицированно воевать, готова сражаться, готова наносить ущерб авторитарному агрессору.

С.К. Это не отменяет того, что в результате любого политического сговора и непредсказуемости результатов выборов в Украине… Сейчас они не выходят на митинги в Донецке, а завтра могут выйти. И мало ли - кто-то с кем-то не сможет договориться - абстрактный Тарута с абстрактным Турчиновым. И если при этом там останется натовское вооружение - это плохо. И этот вариант тоже надо просчитывать, если ты занимаешься политикой. Я понимаю, что тобой движет желание защитить людей. Ты видишь, что насилуют девушку и хочешь вмешаться. И я тебя очень хорошо понимаю. Но в политике кроме этих мотивов есть еще и другие. Ты вмешиваешься не один. За тобой стоит страна, ее экономика, избиратели.

Ф.С. Действия, которые сейчас предпринимает Обама, критикуются в западных масс-медиа, в конгрессе, в сенате, в общественных объединениях. Это говорит о том, что часть американской элиты - интеллектуальной, политической, гражданской - воспринимает действия Обамы как отказ от защиты принципов и как нежелание принимать на себя ответственность за глобальные решения.

С.К. Насколько эта точка зрения является репрезентативной? Что ты знаешь о других точках зрения? Жмет ли кто-нибудь на тормоз, говорит ли: “Мир, давайте воевать не будем”?

Ф.С. На такие кнопочки жмет, например, Стивен Коэн.

С.К. С Коэном все понятно. А кроме него?

Ф.С. Обама.

С.К. Кто еще?

Ф.С. Обама для тебя недостаточно репрезентативная фигура?

С.К. Обама - человек, который принимает решения. Он - не репрезентативная фигура.

Ф.С. Западная элита и западные политики являются репрезентаторами тех или иных социальных движений, сообществ, групп влияния и так далее. Поэтому Обама в данном случае является вполне репрезентативной фигурой.

Д.А. Авторитетные издания, склоняющиеся к левой позиции, вообще молчат. Выраженные левые часто занимают антизападную позицию в этом вопросе. А почтенное Salon.org демонстративно не пишет об этой проблеме в принципе. Нет этой темы. Украины нет. Крыма нет.

Ф.С. Бьюкенен (который написал книгу “Смерть Запада”) выступил с изоляционистским заявлением: “Нам не надо вмешиваться. Это дело России - защищать свои интересы. Мы должны абстрагироваться и удалиться от проблем Восточной Европы”. Но есть и другая Америка. Достаточно посмотреть, как представитель в ООН Саманта Пауэр защищает западные ценности и как она беседует с Чуркиным, чтобы понять, что для многих американцев, в том числе находящихся на вершине современной властной пирамиды, защита ценностей - это не пустой звук.

С.К. Ты не очень хорошо представляешь себе, что такое “представитель в ООН”. Это бюрократ из бюрократов.

Ф.С. В случае Саманты Пауэр это не так. Она не является карьерным дипломатом. Она - профессор Гарварда и ее специализация - защита прав человека.

С.К. Я могу озвучить свою позицию. Та реакция, которая есть, возникает впервые на какие-то действия России, эта реакция выходит за рамки - впервые за всю историю моих наблюдений. Я вижу, что, кроме словесных потрясаний, эта реакция выражается в серьезных действиях. Созыв Генеральной Ассамблеи ООН - это абсолютно адекватное и серьезное действие [UPD: Генеральная Ассамблея ООН 27 марта приняла резолюцию, осуждающую нарушение территориальной целостности Украины - 100 голосов "за", 11 - "против", остальные воздержались или не участвовали в голосовании].

Ф.С. ООН - импотентная организация.

С.К. Значит, представители США защищают ценности либерализма и демократии в импотентной организации?

Ф.С. В плане принятия решений ООН - импотентная организация. А в плане деклараций там можно достойно защищать демократические ценности. Как это и делает Пауэр.

С.К. Не знаю, на основании чего ты делаешь такой вывод. Я знаком с работой ООН, практической, разных ее подразделений, начиная с UNDP, в которой у меня двое знакомых работали, один в Пакистане, другой в Киеве.

Ф.С. Я говорю об ООН как о целостной институции. ООН как институция никаких действенных решений принимать не может. Достаточно посмотреть на Сирию. То же самое - по Косову и Сербии, по Крыму, и так далее.

С.К. Что значит “не принимала никаких решений”? Она не принимала твоих вариантов решения. ООН - это международная организация. В мире существуют разные точки зрения на разные вопросы. Действительно, через ООН очень трудно продавливать некоторые моменты. Но ООН делает большую работу. Я не хочу сказать, что она ее делает идеально. Ее персонал можно было бы сократить в 10 раз - и в 5 раз увеличить их эффективность. Есть некоторые общие глобальные вопросы - голод в Африке, например. Кроме Украины, в мире существует масса проблем. Мы знаем, что происходит в Сирии. А что происходит в Ливане с беженцами? Мой знакомый из UNDP теперь в какой-то комисии проблемой беженцев этих как раз сейчас занимается. Он говорит, что очень страшно, когда 14-15-летние девочки вынуждены заниматься проституцией в Бейруте, в переулках. А я был в Бейруте. И ты тоже там был, Фёдор. Там совершенно другая история теперь - потому что там беженцы, а рядом - война. И слава Богу, что в Украине пока войны нет.

Ф.С. Я не предлагаю начать бомбить Москву. И не только потому, что я здесь живу.

Д.А. А что бы ты сделал, Фёдор? Поставил бы оружие?

Ф.С. Давай говориить, не о том, чтобы я сделал, а что мог сделать Запад. Можно было ввести гораздо более жесткие санкции. Например, не пускать в США и Европу всех членов Думы и Совфеда, кто голосовал за введение войск на Украину. Блокирование банковских счетов - не только Ротенберга и Тимченко. Аресты - как в случае с Фирташем. Прекращение сотрудничества с Россией в банковской сфере. Отказ от покупки нефти и газа. Отказ от страхования сделок. Отказ от импорта в Россию высоких технологий. Блокировка инвестиций в Россию крупными западными инвестиционными фондами. Подрыв инвестиционного рейтинга России. В общем - примерно все то же, что делалось в отношении Ирана. Начало открытого публичного расследования убийства Литвиненко. Запад должен вскрыть всю внутреннюю преступную структуру режима Путина - на всех направлениях.

С.К. Какая организация должна это делать? Интерпол?

Ф.С. Каждая страна Запада - при всем том, что у каждой из них существуют какие-то свои интересы - в данной ситуации должна принимать меры по обузданию России. И меры эти должны быть консолидированными - ведь мы говорим о Западе в целом, а не о том, что должна была бы сделать отдельно Польша или отдельно Австрия.

С.К. Я тебя понял. Должно быть совокупное действие? Что должно быть инструментом этого действия - Интерпол?

Ф.С. Достаточно национальных органов. В Англии, к примеру, существуют свои службы безопасности, в Австрии - свои.

С.К. Хорошо. Англичане должны расследовать убийство Литвиненко?

Ф.С. Не только. Они должны отказаться от принципа принятия у себя капиталов, нажитых бесчестным, преступным путем. И это давно назревшая проблема для Соединенного королевства, и не только для него.

С.К. И начать чистить ружья кирпичом? Ты хочешь, чтобы они изменились, иными словами. Ты говоришь даже не про реакцию. Ты говоришь, что они должны поменяться. У них должна произойти революция типа украинской.

Ф.С. Я считаю, что Украинская революция пробуждает в обществе понимание того, что существуют принципы и идеалы. Украинская революция отсылает людей к пониманию чего-то, что находится выше обыденных интересов желудка и комфорта.

С.К. Подписываюсь под каждым твоим словом, потому что она действует именно так в отношении меня. Но я не уверен, что вся сложная политическая система Англии так легко подвергается воздействию такого рода вещей.

Ф.С. Ты спросил о том, что бы сделал я. Я же предпочитаю говорить о том, чего Запад НЕ делает. Дальше можно говорить, почему он этого не делает, насколько это оправдано, чем это обосновано.

С.К. Я понял. Отказаться принимать грязные деньги в Англии, расследовать дело Литвиненко. Что еще?

Ф.С. Франция должна заморозить военные контракты (“Мистраль”) - немедленно. Германия вместе с другими странами (она по объемам российского газа является крупнейшим в Европе его покупателем) должна немедленно начать разработку программ по переходу на топливо из других стран. Нужны миллиардные проекты строительства терминалов по приему сжиженного газа из Алжира, Катара, США. Еще вчера, еще до украинских событий нужно было создавать общую европейскую структуру по закупке нефти и газа. Общую, единую - а не оставлять каждую страну один на один с поставщиком.

С.К. Это всё внешние действия.

Ф.С. Это было бы уже немало. Теперь в отношении Украины. Немедленное выделение финансовой помощи. Пусть эксперты оценивают, какова должна быть эта помощь - для стабилизации государственного механизма в Украине, который сейчас расшатан, находится в состоянии полураспада. Немедленное экономическое вливание. Следующий шаг - оружие. Военные специалисты должны прибыть в Украину.

Д.А. Но если Запад перегнет палку прямо сейчас - у Путина окажутся развязаны руки. Тогда он может попытаться напасть на Украину сразу же после, например, поставки первой партии натовского оружия. Поставки оружия - это все же не мгновенное дело.

Ф.С. Поставка оружия одним суверенным государством другому суверенному государству не есть провокация.

С.К. Это не сферический конь в вакууме. Если натовское вооружение сейчас пойдет украинцам, то нападение произойдет сразу, как только придет первая партия не бронежилетов, а автоматов.

Ф.С. Почему?

С.К. Потому что ждать, пока Украина вооружится, со стороны властей России было бы глупостью, если они собираются нападать - или хотя бы рассматривают такую возможность.

Ф.С. А если они все равно собираются? Илларионов об этом писал. Уже до дыр зацитировали это выражение Черчилля: “Мы хотели избежать войны и получили позор - а потом к позору все равно получили войну”.

С.К. Этот позор спас Европу от коммунизма - дал возможность Гитлеру ударить 22 июня 1941 года по Сталину.

Ф.С. Это же гнусно по отношению к ценностям и к политике.

С.К. По отношению к ценностям - лучше, чтобы человек остался жив, чем оказался мертв.

Ф.С. Так мы переходим к другому формату разговора, к реалполитик. В которой можно отдать восточную Европу нацистам, лишь бы они столкнулись с другим монстром.

С.К. Ты говоришь о политических шагах и говоришь, что те шаги, которые были предприняты, недостаточны.

Ф.С. Я считаю, что поставки западного оружия в Украину, прибытие военных специалистов - и даже, если угодно, военного контингента - это меры, которые не спровоцируют путинскую агрессию в континентальную Украину, а предотвратят ее.

С.К. Предположим, решение о поставках оружия принято. Как ты считаешь - нужно огласить это решение и сказать, каким поездом это оружие прибудет? Или поставки должны быть секретными и по этому поводу следует производить как можно меньше шума?

Ф.С. Должно быть открытое уведомление, публичное извещение о том, что такое решение принято, и оружие идет в Украину вместе с советниками. Это должна быть не тайная операция, а открытая. Чтобы весь мир знал, что Запад открыто поддерживает демократическую страну, ставшую на путь освобождения от российского империализма. Далее - немедленная отправка в Черное море американских ВМС.

С.К. Понятно. Ты предлагаешь военное реагирование. Поставки оружия, сужение периметра контроля со стороны войск НАТО. Может быть, закрытие Босфора для российских судов.

Ф.С. Закрытие Босфора - это уже конвенция Монтрё. Вряд ли проливы в мирных условиях можно перекрывать.

С.К. Турки ограничили тоннаж танкеров 27 или 28 февраля.

Ф.С. Против кого это сейчас работает?

С.К. Против России.

Ф.С. Мне кажется, что такое решение в большей степени блокирует возможность западных кораблей войти в Черное море.

С.К. Нет. Они ограничили тоннаж танкеров.

Ф.С. Турки сейчас ведут весьма странную политику. Джемилев объявил, что Турция даст ответ-сюрприз на российскую агрессию.

С.К. Захватит Армению?

Ф.С. Надеюсь, речь шла о конструктивном ответе. Но как молчала Турция - так и молчит. Министр иностранных дел Турции Давутоглу заявил Джамилеву еще до аннексии Крыма, что Турция будет первой страной, которая придет на помощь крымским татарам. И где это “первая придет”? Аннексия состоялась.

Далее. Должна быть развернута подготовка к размещению систем ПВО.

С.К. Половина решений, о которых ты говоришь, уже принята, только они находятся в стадии согласования по отраслям.

Ф.С. Они сначала объявляют одно, а потом говорят о другом. Сначала говорится, что Запад приводит в боевую готовность войска, находящиеся в восточной зоне НАТО - а через два дня идет опровержение. Одни говорят одно, другие через два дня говорят прямо противоположное. Как будто центр принятия решений размыт. У них нет координации.

С.К. Это демократия. Она даст свой ответ.

Ф.С. США в 1941 году тоже были демократией. Отсутствие возможности принятия коллективного решения - это не демократия. Это означает, что у членов коллектива настолько расходящиеся установки, что решение принято быть не может.

С.К. Но таков спектр точек зрения по этому вопросу.

Ф.С. Я говорю о том, что может сделать и при этом не делает Запад как сообщество.

С.К. Нет никакого сообщества под названием “Запад”, если смотреть на него не из нашего периметра, а с любого другого бока. И не было никогда. Я изложу теперь свою точку зрения. Мне кажется, что все, что делается - делается правильно. С финансовой помощью Украине в США произошла политическая история. Под дудочку этой помощи демократы в пакете попытались пропихнуть закон, который они не могли пропихнуть уже довольно долгое время. Поэтому конгресс завернул весь пакет. И это была политическая ошибка. [UPD: 25 марта закон о помощи Украине, тот самый 1 млрд., был переголосован без “посторонних” законов и принят.] Но так эта система и работает. Был бы один центр принятия решения - нарисовал бы Обама, как Путин, закорючку, и деньги бы уже ушли. А в США не так.

По поводу оружия я свои соображения высказал. Если бы я был на месте европейских политиков - я бы десять раз подумал, поставлять туда оружие или нет. Во-первых, по тем резонам, которые высказал Митя. Хотя тут все непросто, потому что если российские власти решили нападать, то все равно будут нападать. Во-вторых - потому что неизвестно, кому это оружие достанется.

Консультации, политические советы, деньги, всесторонняя помощь в расследовании путей увода капиталов и в деле их возврата - все это происходит. Может быть, не так быстро, как бы нам хотелось.

С моей точки зрения, политика, которую на Западе выбрали (экономические санкции), не самая удачная. Есть более адекватное решение. Экономические санкции, которые будут введены - ограничения на экспорт нефти, на кредитные линии и т.д. ударят в первую очередь по среднему классу. По нам с тобой, Фёдор. Конечно, среди нас довольно много людей, которые очень рады тому, что “Крым наш”. Будет хорошо, если они поймут, с какой ценой вопроса они имеют дело. Но в целом для населения внутри России любые ограничения, перебои с какими-то вещами будут восприниматься так: “Мы хорошие, мы против Запада, поэтому нас …, а мы крепчаем”.

Ф.С. В 1914 году многие тоже были исполнены патриотических чувств. А потом эти же люди быстро поняли, что происходит. И кончилось это для старой элиты революцией, отречением царя и подвалом Ипатьевского дома.

С.К. Я, конечно, купил на всякий случай коробку макарон. Но я надеюсь, что до решения о таких санкциях дело не дойдет.

Поскольку захват Крыма - это чистая PR-акция (больше никакого смысла он не имеет), то и отвечать надо в сфере пиара. Закрыть доступ России на чемпионаты мира по футболу. Как раз в этом году будет такой чемпионат. Те самые люди, которые орали “Крым наш”, не смогут болеть за свою команду. Я тебя уверяю, что это ударит по ним гораздо сильнее, чем отсутствие спагетти в магазине. И при этом никому не будет нанесен материальный ущерб.

Ф.С. Но это верно только в том случае, если акция в Крыму - действительно только имиджевая, за которой не последует эскалация и вторжение в континентальную Украину.

С.К. Эскалация и вторжение в континентальную Украину - если они воспоследуют - тоже будут имиджевой акцией.

Ф.С. Взятие Киева, установление там памятника Ленину и доставка туда Колесниченко или Медведчука в качестве президента - это тоже будут имиджевые акции?

С.К. Совершенно верно. Если ты мне скажешь, какой они будут иметь практический смысл, я с удовольствием тебя выслушаю.

Ф.С. Тогда мы должны определиться, что именно ты называешь “имиджевыми акциями”.

С.К. Это вопрос понтов. Так у этих чуваков реализуются понты.

Ф.С. В таком случае, любая война - это понты. Гитлер напал на Сталина - это “понты чуваков”.

С.К. Тогда была другая ситуация.

Ф.С. Не вижу разницы. Где граница между имиджевой и не-имиджевой акцией?

С.К. Очевидно, что у Путина нет идеи мирового господства. Хотя, возможно, у него была идея доминирования в Европе. Он с этой идеей пришел [в 1999 г.]. Он думал, что сейчас они ввинтятся в европейские структуры и захватят Европу изнутри.

Ф.С. Вполне возможно, что Путин это планировал, равно как и то, что у него сейчас нет идеи мирового господства. Но из этого не следует, что война, ведущаяся режимом, не претендующим на мировое господство, это только имиджевая акция.

С.К. Без цели мирового господства захват части Украины не имеет практического смысла. Риски по празрушению инфраструктуры, поддержание оккупационного режима в условиях партизанской войны и тому подобные штуки - это все недешевые игры и они не окупятся захваченными активами экономически. Под международными санкциями, очевидно в этом случае иранского класса и выше, экономика, завязанная на импорт от нефтяных денег будет резко убыточной. Это обрушит страну экономически через несколько месяцев. Какой в этом практический смысл? Сейчас, конечно, Путин играет в глобальную игру. Но, полагаю, он понимает, что театр этой игры для него очень ограничен. Хотя он пытается набить себе вес во всех сферах - в Мьянме, и в Таиланде, и где угодно. Это международная акция - но в ней весь расчет на красоту и “ах”. А кончиться это может все для России, к сожалению, очень плохо.

Ф.С. Мы живем в информационную эпоху. В постмодернистском, игровом пространстве. Война “без пролития крови” с захватом полуострова и двух миллионов человек.

С.К. Именно поэтому я думаю, что если футбольная сборная России не поедет на чемпионат мира, то в России в среднем все люди поймут, что такое международная изоляция. А если закроют “Макдональдс” - то не поймут. При этом никто не пострадает - ни бизнесмены на Западе, ни (материально) люди на Востоке. Но этим не надо ограничиваться. Можно закрыть для России международную спортивную сферу. Спорт - это огромный кусок политики.

Д.А. Это будет трудно. Они в международных спортивных организациях довольно коррумпированы, и Путин им платит.

С.К. Они думают по-старому. “Вот, надо вводить санкции, рубить банки, воевать с обозами”. Никто не говорит, что решить вопрос с международными спортивными организациями будет просто. Это хороший челлендж. Вот тут как раз место, где нужно приложить принципы практически.

Ф.С. Везде и всегда нужно прилагать принципы - и они сейчас Западом не прикладываются. Ни в футболе, ни в “Томагавках”.

С.К. Не совсем так. Полагаю, что по важному политическому вопросу у правительства Соединенных Штатов есть возможность надавить на ФИФА и УЕФА. Не напрямую, так через спонсоров.

Д.А. Повторить историю с Югославией в 90-х, когда ее сборную не пустили на чемпионат мира и на чемпионат Европы.

С.К. Но для России, полагаю, эта мера будет более чувствительна.

Д.А. С другой стороны, Югославия не имела в ФИФА и УЕФА такого финансового веса, который имеет Россия.

С.К. Ну так вот и надо побороться, у кого больше денег.

Ф.С. Что значит “надо побороться”? У Путина есть приемы, которые не могут быть использованы странами Запада. Он может просто давать взятки спортивным функционерам.

С.К. Значит, этих функционеров за эти взятки можно будет арестовать и посадить в тюрьму.

Ф.С. Вот Россия получила право на проведение Олимпийских игр в Сочи. Что, никто не понимал, каким образом это было достигнуто? Мне кажется, все прекрасно понимали, но никто не стал с этим вопросом возиться.

С.К. А здесь надо будет повозиться. Мы не знаем, будут возиться с этим вопросом или нет. Но это тоже политический рычаг. Я говорю о том, что, с моей точки зрения, надо было бы делать Западу. Поставлять оружие до выборов я бы не стал.

Ф.С. Если Путин захочет начать вторжение - он это сделает именно до выборов, а не после. После выборов поставки оружия уже будут не нужны, поскольку новая украинская власть полностью легитимирует себя. После выборов никакой войны уже не будет. Если война произойдет, то именно до 25 мая.

С.К. Тем не менее. Если войдут российские войска и захватят половину Украины, если будут бои, в которых украинская армия будет участвовать сама и ничего натовского там не будет - это будет лучше, чем если там будет НАТО и все такое прочее.

Ф.С. Кому лучше?

С.К. Миру. Всем. Война быстрее кончится. Может быть, часть Украины будет оккупирована, как Крым. Но тогда будут введены в действие другие, более серьезные механизмы. Пройдет 10-15-20 лет - и мы все освободимся вместе.

Ф.С. Ты готов ждать 10-20 лет, чтобы всем освободиться вместе? Готов ради этого отдать половину Украины путинской диктатуре? Мы в данном случае видим реальность по-разному. Я не готов.

С.К. Не вешай на меня политическое клеймо. Дело не в том, что я хочу сдать половину Украины и 20 лет ждать и морочиться. Вопрос в том, что горизонт событий именно таков. И если такой сценарий поможет сохранить жизнь двум-трем миллионам людей - я считаю, что это будет оправдано. Если позволит сохранить сто тысяч жизней - тоже будет оправдано. И даже если пятьдесят. И даже если двадцать.

Ф.С. Я не хочу считать убитых. Я говорю о том, что нужно сделать, чтобы не было ни одного убитого. Для этого Западу нужно проявлять свою знаменитую soft power.

Д.А. Фёдор, ты всегда предполагаешь рациональность поступка другого человека, в том числе врага. В данном случае ты предполагаешь рациональность поступков Путина. Если Путин увидит, что Запад серьезно настроился и начал поставки оружия - ты полагаешь, что он испугается и откажется от своих захватнических намерений. Потому что это рационально.

Ф.С. “Испугается” - это не рациональное решение.

Д.А. А почему ты считаешь, что он способен в данном случае испугаться? Чего ему бояться? Того, что режим падет? Полагаю, что Путин и так хорошо знает, что он под угрозой падения. Может быть, война - это для него вполне рациональный способ удержаться на плаву.

Ф.С. Так и есть. Но при этом он не может экономически и политически воевать со всем миром.

С.К. Это ты так думаешь. А в истории бывали случаи, когда люди именно так и поступали.

Д.А. Парагвай воевал с Аргентиной и Бразилией одновременно. Как это у него получилось?

Ф.С. Плохо. Он проиграл.

Д.А. А власти Парагвая заранее не понимали, что они проиграют?

С.К. И здесь никто не собирается воевать на всех фронтах. Просто может так получиться. Никто не знает, как пойдут события. В том то и дело. Любые действия, которые минимизируют количество жертв… Удушить Россию экономически - это не вопрос. Для Европы не принципиально, душить ее только за Крым или за весь Юго-Восток.

Д.А. Относительно санкций и отношения к ним общественного мнения на Западе. Этот вопрос обсуждался касательно санкций в отношении Ирака, например. Общественное мнение в большой степени настроено против экономических санкций против других стран. Общественное мнение бомбардируется информацией об умирающих с голоду детях в странах, против которых вводятся санкции. И говорится о неэффективности санкций, потому что диктаторы живут, а население дохнет. Поэтому введение экономических санкций в отношении других стран для Запада болезненно еще и в этом аспекте.

Ф.С. Зачем смещать перспективу? Россия - это же не голодающая Эритрея.

С.К. А почему?

Ф.С. Еще раз: потому что Россия - не голодающая Эритрея, против которой кому-то кажется неэтичным вводить санкции. И, во-вторых, Запад находится в зависимости от России. Он не находился в зависимости ни от Сербии, ни от Ирака. Даже от Ливии он не находился в такой зависимости.

С.К. Он экономически завязан - но он не зависит.

Ф.С. Мне кажется, это не совсем корректное противопоставление.

С.К. Европе удобно покупать у России газ. Есть страны, которые полностью сидят на этом газе. Но в Европе единая газо-транспортная система. У них сейчас полно газохранилищ. Если они сейчас выключат трубу России, то им придется заморочиться и в следующем году платить за газ на полтора евро больше. И они это сделают - если это потребуется. Что, в мире не хватает нефти? Хватает. Что, если выключить российскую трубу, всё умрет? Нет, не умрет. И так идет спад спроса. Даже в Китае.

Ф.С. Так в том-то и дело. Запад - если мы сейчас говорим о некоей обобщенной условности - он не готов отдавать свой евро ни на что. Америка даже миллиард долларов помощи Украине - миллиард долларов! - обсуждают уже две или три недели, не могут принять решение.

С.К. Никакого Запада как некоего целого нет.

Ф.С. Если нет Запада как некоего целого, то наш разговор теряет смысл.

С.К. Любое целое состоит из маленьких групп.

Ф.С. Мы говорим о Западе в целом - либо мы говорим ни о чем. Естественно, что на Западе существуют некоторые группы влияния, которые ради своих частных интересов будут лоббировать определенные схемы и решения...

С.К. Правильно. Но именно такой Запад в реальности и существует. У нас нет другого Запада. У нас есть вот такой.

Ф.С. Поэтому я и говорю не о том, что “я бы сделал на месте Запада”, а о том, что Запад в целом - не делает.

Д.А. Запад все последние годы и десятилетия не един. Он состоит из кусочков. Но были и 80-е, Рейган с его риторикой “империи зла”, Маргарет Тэтчер и так далее. Жесткий антисоветский ответ со стороны лидеров западного мира. Видимо, именно это имеется в виду, когда говорится о “реакции Запада”.

С.К. А Германия в этот момент продвинула гениальный газовый контракт “Газ-Трубы”. Нитка “Уренгой-Помары-Ужгород”. У нас был Рейган, Тэтчер и одновременно Гельмут Коль.

Ф.С. Коль пришел в 82-м году. До Коля был Шмидт.

С.К. И вот началась эта история с газопроводом. Трубы большого диаметра их в СССР делать не умели. Плюс оборудование, компрессорные станции - это ведь у нас все немецкое, в Украине, соответственно, тоже. Советское не работало. Гениальная сделка со стороны Германии. В Африке еще тоже много подобных решений по извлечению сырья. Немцы поставили оборудование и получили газ бесплатно на 10 или сколько там лет. В Финляндии был прокоммунистический президент, большой друг Советского Союза. В Италии была сильная компартия, давившая на парламент. Много чего было в разных странах.

Д.А. Мы еще можем вспомнить 1968 год, когда Запад не отреагировал на вторжение в Чехословакию.

Ф.С. Он тогда физически не мог отреагировать. У него ресурсов не было.

Д.А. Там была молодежная революция.

С.К. А во время Берлинского кризиса мог. Тоже понятно. Короче, с одной стороны Маргарет Тэтчер, а с другой - ударная комсомольская стройка “Уренгой-Помары-Ужгород”, каждый день в программе “Время”. Разница векторов была всегда. И не совокупная реакция Запада обусловила разрушение Советского Союза. Были внутренние причины.

Ф.С. Естественно. Но свою лепту эта реакция внесла - пусть и не самую главную. Это был элемент, который сыграл свою роль. Я не рассчитываю, что защита Украины является исключительно задачей Запада. Я не считаю, что Запад в одиночку должен защищать Украину. Украина сама должна себя защищать. Но все-таки при этом Украина стремится в семью европейских свободных народов. Ее ценности еще только предстоит в течение многих лет выстраивать, защищать, формулировать, утверждать. Когда приняли в Грузии “Хартию свободы”, закон о десоветизации и люстрации? В 2011 году. После революции прошло 8 лет. И это в Грузии - гораздо более консолидированной, чем Украина.

С.К. И всегда традиционно антисоветской… По сравнению с соседней Арменией - Грузия была куда более антисоветской.

Ф.С. Ну, в Армении так ничего, собственно, и не провели - ни полной десоветизации, ни люстрации.

С.К. В Ереване есть проспект Сахарова, между прочим.

Ф.С. В Москве, знаешь ли, тоже есть проспект Сахарова.

С.К. А памятника нету. А в Ереване есть. Да, там не проспект, а площадь.

Ф.С. Вернемся к нашей теме. Есть еще один вопрос - что должна была сделать Украина? Украинская гражданская нация в целом? Она тоже, на мой взгляд, противоречиво себя ведет. Российское вторжение привело фактически к приостановке революционных процессов в Украине.

С.К. У меня нет такого ощущения. У меня есть, напротив, ощущение, что эти процессы идут полным ходом.

Ф.С. Для меня, в частности, назначение Коломойского губернатором Днепропетровска - это событие, которое расходится с моими представлениями о социальной гармонии и пути к ней.

С.К. Однако именно он эту гармонию там сейчас и поддерживает. Он заправил танки соляркой. А если бы не заправил, то солярки бы в этих танках не было.

Ф.С. Российское вторжение активировало определенные комплексы решений - далеко не самых прозрачных и демократических...

С.К. В том числе и олигархов. И оказалось, что они - тоже часть народа. Это прекрасно.

Ф.С. Я не знаю, насколько они часть и чего именно. Многие важные процессы в Украине приостановились. Например, десоветизация. Остановился процесс нейтрализации “Партии Регионов”. Из нее перестали убегать депутаты, если вы обратили внимание - как только Россия вторглась в Украину. Есть масса тонких вещей, которые повлекло за собой путинское вторжение. Путин не только получил Крым. Путинское вторжение привело к консолидации украинской политической нации, и это можно приветствовать. Но эта консолидация, к сожалению, сейчас сопровождается приложениями, весьма опасными и деструктивными...

...Когда мы начинаем рассуждать о том, что могла бы сделать Украина и чего она не сделала - тут тоже возникает вопрос, как и в случае с Западом. Украина не едина. Там есть много центров принятия решений. Масса страт, масса групп, различающихся по ценностям и интересам. Но если говорить об украинском политикуме - о людях, которые сейчас пришли к власти - то, при большой симпатии к некоторым украинским революционерам… (например, мне представляется весьма достойной личностью Парубий - секретарь Совета национальной безопасности), я не вижу последовательных четких и адекватных действий со стороны этой новой элиты. А периодически они делают вещи, совершенно непонятные. Отмена языкового закона, на которую потом Турчинов, правда, наложил вето. Но потом вдруг Перебийнис объявляет русских “диаспорой”. Депутаты “Свободы” врываются в офис телекомпании и бьют этого уродца в прямом эфире. Я понимаю, что это уродец, что его давно нужно было, как выражается Янукович, люстрировать, но...

С.К. Мы все тоже следим за новостями. Новости - это только волны на поверхности океана. Самые важные процессы идут внутри.

Ф.С. Какие же процессы идут внутри океана? Я как карасик тут на поверхности плаваю - а ты, как рыба-удильщик, бороздишь глубины.

С.К. Я не хотел тебя обидеть.

Ф.С. Что ты, давай про глубины. Коралловые.

С.К. Идет радикальная перестройка силового аппарата. На уровне начальников отделов и всего прочего. Процесс пошел вниз довольно глубоко. Кардинально меняются кадры. Они эффективно работают по ряду направлений. Например, они смогли обезвредить несколько российских диверсионных групп. Я считаю, что это подвиг - если учесть, что они унаследовали милицию Януковича. Как Наливайченко сумел так перестроить работу СБУ, что они сумели и “народного губернатора Донецка” Губарева арестовать, еще некоторых, конспиративные квартиры обнаруживать? Там много удивительных вещей. Да, некоторые олигархи почему-то даже не в розыске. В непонятной ситуации Клюев находится.

Ф.С. Клюев исчез из Украины.

С.К. А брат его ходит в парламент. Странная ситуация? Странная. А тебе не кажется странной ситуация, что на Нюрнбергском процессе были не все, кому положено с немецкой стороны? И это при том, что Германия лежала под войсками союзников с двух сторон. Под сапогами прямо буквально. И тем не менее, некоторые нацисты потом доживали в Аргентине. В революции бывает много непростых процессов.

Ф.С. Я не мстителен. Главное, чтобы “бывшие” не вмешивались в социально-политическое развитие страны.

С.К. Если бы у меня была волшебная палочка, или если бы я играл в “Цивилизацию” [компьютерная игра], у меня все олигархи сдали бы деньги и сели в тюрьму. Или им бы оставили по миллиону, и они уехали бы отдыхать на Женевское озеро. Но, к сожалению, этот баг не устраним в реальной жизни. Поэтому надо исходить из возможностей. Я вижу, что в пределах возможностей эти люди делают довольно много. И им пока удается переигрывать даже Путина. Да, они отдали Крым. Но как было его удержать? Первые БТРы выдвинулись из Севастополя еще 27 или 28 февраля, если мне не изменяет память. В первые дни после победы революции в Киеве. Дальше - задачей России было, чтобы загорелись Харьков, Донецк, Луганск и так далее. Но ведь они же не загорелись! А те люди, которые должны были их зажечь, арестованы. А других не успели привезти. Да, границы закрыли слишком поздно. С одной стороны. А с другой стороны, вовремя. С военными… да, ситуация в Крыму с военными не очень простая. Точнее, очень непростая. Не совсем мне понятная.

Ф.С. Не тебе одному. Множество людей задается вопросом, который ты сейчас задаешь. О военных в Крыму.

С.К. Еще раз. Идет кадровая ротация - очень серьезная. Мы видим, что в какой-то степени, по максимально важным с точки зрения национальной безопасности вопросам работают силовые структуры. Мы видим, что в городах тишина и порядок. Идет активная сдача оружия. Удалось частично нейтрализовать взрывоопасную часть “Правого сектора” - в Национальную гвардию.

Ф.С. Ничего подобного. “Правый сектор” и государственная Национальная гвардия - не связанные структуры. Члены “Правого сектора” не вступают в официальную Национальную гвардию и резко критикуют это формирование.

С.К. Если бы его не удалось канализировать - он сейчас жег бы покрышки на Грушевского.

Ф.С. “Правый сектор” никуда кем-то внешним не канализировался. Они сами заявили, что трансформируются в политическую партию, которая собирается участвовать в президентских и парламентских выборах. Они заявили, что находятся в конструктивной оппозиции к ныне существующей власти.

С.К. Я ровно об этом и говорю. Есть политическая партия для политиков и есть Национальная гвардия, в которую ушли бойцы. Эти бойцы не бродят по улицам. YouTube показывает, как сейчас выглядит Киев. Автобусы спокойно ездят мимо баррикад. Город живет. Девушки красивые. Все прекрасно. Хорошо там. Тишина, спокойствие, мир, порядок. Это при том, что определенные агрессивные силы существовали. Трех гаишников расстреляли на посту ГАИ. Но эти люди арестованы. Это важно.

Ф.С. Я не говорю, что нынешняя власть - это идиоты, провокаторы и предатели...

С.К. Ты говоришь о том, чего они не делают - а я тебе говорю о том, что они сделали, что им удалось.

Ф.С. Мы начали разговор именно с того, что НЕ делается. Были ресурсы и для более масштабных действий.

С.К. Ты считаешь, что у них не хватает политической воли?

Ф.С. Да, в некоторых случаях у них не хватает именно воли. Очень многие вопросы второстепенного ряда в условиях агрессии выходили на первый план. Например, распределение портфелей в министерствах.

С.К. Я не соглашусь с тобой. С моей точки зрения, этот процесс прошел идеально. “Свобода” взяла два портфеля, которые больше никто не брал. Никто не дрался за портфели.

Ф.С. Процесс распределения портфелей занял время, которое можно было потратить на другое. В Крыму нужно было немедленно по тревоге поднимать армию сразу после того, как 25 февраля там состоялся сепаратистский пропутинский митинг с лязганьем затворов на площади…

С.К. Фёдор, стой. Ты политолог, историк. Ты хочешь сказать, что они, вместо того, чтобы реально договориться между собой о разделении полномочий и функций, должны были бы подчиниться некоему человеку, который стукнул бы кулаком по столу и сказал бы: “Так, ребята, сейчас мы занимаемся вот этим”? Так?

Ф.С. Нет, я считаю, что должна существовать коллективная, совокупная воля политиков, ведущих диалог.

С.К. Можешь мне привести хотя бы один пример, когда такая совокупная воля в 24 часа организовывалась в каком-то месте - в демократических условиях? Я вот не знаю таких примеров.

Ф.С. Почему в 24 часа? 22 февраля бежал Янукович. И только 27 февраля началась путинская агрессия в Крыму - российскими спецназовцами было захвачено здание Верховного Совета Крыма. Поднять армию можно было и 27 и 28 февраля.

С.К. Знаешь, что любопытно? Твои претензии к Западу и твои претензии к Украине - одни и те же. Тебе не нравится, что процесс там идет демократическим путем. Ты бы хотел, чтобы все решалось порезче и пожестче.

Ф.С. Сергей, это уже твои ложные и предвзятые интерпретации. Я хочу другого: чтобы коллективно и демократически принимались квалифицированные решения.

С.К. Можешь привести практический пример?

Ф.С. Проведение реформ в Польше, Чехии или в Венгрии на рубеже 80-90-х гг. В очень тяжелых социальных условиях.

Д.А. Фёдор, но у них в конце 80-х и начале 90-х не было прямой угрозы военного вторжения - которого они могли бы ждать в любой момент.

С.К. Да еще и с одновременным захватом части территории.

Д.А. Демократические сообщества в прежние времена на время войны выбирали военного князя.

Ф.С. Америка, в которой ты, Дмитрий, живешь... Какого там военного князя выбирали, когда Япония в 1941 году напала на США? Что, конгресс распустили и назначили всесильного диктатора?

С.К. Митя не живет в Америке. Он в ней только ест и спит.

Д.А. Разве была угроза, что японцы займут Сан-Франциско? Или даже Нью-Йорк?

Ф.С. На территорию США было совершено военное нападение.

Д.А. В экзистенциальном плане Гавайи трудно было назвать территорией США.

Ф.С. И все-таки это была территория США, хотя и не собственно американского государства, Гавайи не были тогда штатом. Вот еще пример: Великобритания, которая становится объектом нацистского нападения в 1940-41 годах...

С.К. Это была устойчивая система. Империя. Ее невозможно сравнивать с Украиной.

Ф.С. Есть еще один пример, неимперский: Финляндия 1939-40 гг., ставшая объектом советского вторжения.

С.К. Разве в Финляндии в 38-м произошла революция?

Ф.С. Нет, в Финляндии революции не было.

С.К. А в Украине только что была?

Ф.С. Была.

С.К. Разница есть?

Ф.С. То есть вы хотите мне задать такие условия, при которых страна, в которой происходит демократическая революция, сохраняя и развивая демократию, отражает военное вторжение имперского государства?

С.К. Да.

Ф.С. Да, я жду от Украины невозможного, не бывшего ранее.

С.К. Вот, собственно, она это и делает, Фёдор! Как это положено демократическим странам. Погибло 2 человека за все время.

Д.А. Похожая ситуация - Французская революция.

Ф.С. Во-первых, Франция была имперским государством. Во-вторых, во Франции очень скоро был установлен диктаторский и террористический Якобинский режим.

С.К. И революция там делалась не в перчатках. Тогда широко применялось недавно изобретенное средство для автоматического отрезания людям головы. Научно-технический прогресс весьма вовремя подогнал орудие для массовых казней. А жена короля наблюдала, как мимо окон ее спальни на шестах проносят головы участников монархических заговоров. Это все нам никак не напоминает события на Грушевского - ни с какой стороны.

Д.А. Таким образом, мы сейчас наблюдаем уникальную историческую ситуацию. Аналога просто нет.

С.К. В этом мы все с большим удовольствием согласимся. Я как раз на это и вывожу. У нас, ребята, исключительно новый пример в мировой истории. Мы можем сравнивать французскую революцию с октябрьским переворотом. Война только что закончилась, или началась новая. Но мы реально наблюдаем уникальный новый исторический процесс.

Поэтому я и говорю, что запрет России участвовать в чемпионате мира по футболу может иметь гораздо большую силу, чем ядерная боеголовка в Мурманск.

Ф.С. Я не сторонник отправки боеголовки в Мурманск. Но действия Запада против Путина должны предприниматься по всем направлениям.

Д.А. Даже сам факт, что украинские военные оставались в Крыму, не складывали оружия, но не сделали ни одного выстрела - это, возможно, имеет некое очень важное значение. Этико-мистическое значение.

С.К. Не говоря уже о том, что половину армии в этих боях украинцы потеряли. Эти люди остались живы, но они умерли для Украины. Не как герои, а как пушечное мясо. Те, кто перешел в российскую армию или покинул ряды. Не самый плохой вариант. Мне кажется, очень красиво. Нефть по-прежнему продается, можно купить туалетную бумагу и кофе. Можно по-прежнему пользоваться интернетом. А ряд действий типа недопущения России на мировую спортивную арену меняет ситуацию. Потому что оказывается, что спорт все-таки важнее. Люди не гибнут, экономика не разрушается, города остаются на местах.

Ф.С. Еще можно пригласить Путина сыграть с Тимошенко в бадминтон. Только не соглашаться на замену его Медведевым...

С.К. Можно применить и иной троллинг, который не будет иметь чисто экономического характера. В области культуры, например. Подписал письмо в поддержку Путина? Пркрасно, не едешь на Франкфуртскую книжную ярмарку. Пархоменко ездит, а Проханов - нет. И при этом никто не погибнет. Люди будут пить кофе. Иностранные бизнесмены ничего не потеряют. Если они беспокоятся за свои капиталы, они могут договориться, чтобы вместе надавить на спортсменов.

Д.А. Вопрос, будет ли такой рычаг давления действенным? Или Путин все равно будет продвигаться дальше? И если он будет продвигаться дальше, то до какого рубежа ему дадут продвигаться?

С.К. Я думаю, что до Карпат дадут.

Д.А. До старой границы СССР?

С.К. Без Закарпатья. Закарпатье - открытый плацдарм. Можно сесть на танк и прямо по равнине ехать тысячу километров. До Вены - шестьсот. В Вену, как в сорок пятом.

Ф.С. Вы считаете, что Запад готов сдать всю Украину? Каков ваш прогноз?

С.К. У меня нет прогноза. Я думаю, что вероятность того, что мы сейчас обсуждаем, исчезающе мала. Не думаю, что у Путина есть задача проходить дальше Днепра.

Д.А. Да, это два разных вопроса: как далеко собирается пойти Путин, и до какого рубежа остальной мир будет терпеть.

С.К. Я считаю, что Путин не пойдет дальше Днепра, а западный мир будет терпеть до Карпат.

Ф.С. Одесса и Николаев - дальше Днепра.

С.К. Понятно, что они включены. Одесса, Ильичевск и дальше весь кусок до Приднестровья. И Приднестровье. Это дает возможность блокировать Украине выход к морю. Следовательно, контроль над грузопотоками, и так далее. На карте появляется такая нижняя челюсть, а в ней - бандеровская Украина.

Д.А. А в Прибалтику Путин не пойдет?

С.К. Нет, Прибалтика - член НАТО.

Д.А. Может быть, НАТО как раз тут-то и рассыпется? Россия что-то делает с Прибалтикой, а НАТО оказывается не в состоянии ответить.

С.К. Это невозможно. В НАТО предусмотрен автоматический ответ. У них там линия обороны, которая включается просто по сигналу. А по Днепру линии обороны у них нет. И ее не так просто построить. Я не исключаю, что НАТО будет оказывать Украине воздушную поддержку - если будет попытка наступления армии. Тогда НАТО может закрыть воздушное пространство над Украиной. Полностью. Это лишит российские войска поддержки с воздуха. А что там будут делать украинская армия и национальная гвардия в поле - это уже вопрос на засыпку. Я также не исключаю, что Путин может пойти на шантаж “Искандерами”, установленными в Калининградской области. Просто по городам. Но если он хотя бы откроет рот на эту тему - тогда действительно вся военная машина будет работать только на блокировку России. После этого уже никто рассуждать не будет. Пока на эту тему говорят только поляки. Вполне обоснованно, потому что у них так уже было один раз. И не один раз. Им больше не хочется. И Прибалтика. Если будут боевые действия - они, строго говоря, непредсказуемы. Войны этим и отличаются. Люди ввязываются в драку, не зная, какой потенциал у противника. Начинается борьба за выживание, и этот потенциал может оказаться каким угодно. Никто не ждал от финнов, что они могут удержать Советский Союз. А бывают другие истории, обратные - мы тоже их знаем. Например, взятие Гитлером Франции. Так сказать, взятие сбоку.

Очень разумно, что страны Запада не торопятся вывалить сразу весь мешок санкций Путину на стол. Они начинают по чуть-чуть. Потом добавили еще. Идет определенная игра на нервах. Судя по истерическому заявлению, что “нам все эти санкции нипочем”, это был чувствительный удар.

Д.А. Кстати, кто-нибудь слышал, как идут реформы в Украине? Что предлагает международное сообщество, в том числе МВФ? Предлагается стандартная МВФ-овская реформа с урезанием социалки?

С.К. МВФ одновременно предлагал компенсировать убытки малоимущим.

Д.А. Я примерно знаю, какие зарплаты в Украине и какие там пенсии. И, зная настроения на Юго-Востоке Украины, можно предсказать, что реформы МВФ моментально Юго-Восток отрезают без всяких российских войск. При этом не должно быть коррупции во власти, чтобы кредит не был украден. Вообще, у нас есть примеры стран, в которых реформы МВФ на протяжении последних 30-40 лет удались и не закончились экономической катастрофой или бунтом?

С.К. Сложно сказать. Но катастрофы происходят не потому, что эти реформы какие-то плохие. Просто эти реформы не учитывают политического контекста. А политика всегда вносит свои коррективы. Появляется коррупция. А реформы планируют экономисты. Теперь экономические реформы идут в одном пакете с политическими реформами. Экономическая часть применяется, а политическая начинает буксовать. Какие-то рекомендации немного подправляют - ну, и понеслась. Вася получает “Тойоту” и говорит: “Зачем тут этот подшипник? Сейчас я его уберу”.

Д.А. “А мотор от “Запорожца” поставим”.

С.К. “Потому что нефиг платить такие деньги за мотор”. А потом и говорит Вася: “Ой, чо-то у меня “Запорожец” ехал лучше”.

Д.А. И здесь мы опять-таки получаем в Украине уникальную ситуацию. Помощь МВФ получает не разваливающаяся страна типа постсоветской России, а революционная страна, которая одновременно пытается декоррумпироваться.

С.К. И которая в принципе готова. Люди не будут бунтовать против реформ. Они поняли. что у них все спи*дили. Конечно, их рефлекс - вцепиться в последнее. Но если им реально покажут, что компенсации работают, то через некоторое время начинает работать вся система. Потом, я очень надеюсь, что они по требованию МВФ закроют многие предприятия тяжелой промышленности, которые жрут российский газ.

Д.А. А кредитов МВФ хватит на то, чтобы компенсировать работникам этих предприятий их ущерб?

С.К. Конечно, хватит. Более того, это будет дешевле, чем продолжать их поддерживать - потому что каждое из этих предприятий генерирует адские убытки. Украинский олигарх Пинчук избавился от своих советских активов и поставил несколько компактных заводов по западным технологиям. И сейчас делает продукцию без всякого газа - на электричестве. У него эти заводы пытались отжать - как раз прямо перед революцией. Это маленькие компактные предприятия, на которых работает в сто раз меньше народу, они жрут в сто раз меньше энергии и выпускают те же самые трубы за те же самые деньги. Имеет смысл потратить полмиллиарда, чтобы потом не иметь головной боли.

Проблема в том, что западные люди будут долго сидеть и чесать репу на тему санкций. А Путин одним указом может прекратить производство этих труб, стали и прочей белиберды, которая делается на этих заводах и которые покупает Россия. Эти заводы в любом случае крякнут - они имели смысл в советских условиях, когда газ бесплатный. И чем раньше украинские чуваки начнуть думать, что с ними делать - тем лучше.

Д.А. Если Россия не заберет их себе с помощью танков сама.

С.К. Тогда это будет совсем другая история. Большая часть этих заводов работает на российский ВПК - а также на нужды “Газпрома” и всякой прочей тяжелой промышленности, которая составляет костяк и скелет российской экономики.

Ф.С. Ну что же, будем наблюдать за тем, что происходит в Украине. Не могу сказать, что я спокойно восприму движение войск Путина куда бы то ни было - из-за того, что вторжение в континентальную Украину ускорит его крах. Меня волнует то, что в случае этого вторжения будут огромные жертвы. Да, гибель людей на Майдане приблизила крушение Януковича… Мне запомнилась твоя фраза: “Теперь Путину придется зачищать Украину как один гигантский Майдан”... И жертвы будут пропорциональны размеру этого всеукраинского Майдана.

С.К. Неизвестно. Жертвы Майдана непропорциональны насилию, которое применялось в отношении Майдана. Непропорциональны тем боевым вопросам, которые там решались. Все-таки это был не Египет и не Тяньаньмэнь. Понятно, что мы не хотим, чтобы войска пересекали границу. Но ни от кого из нас это не зависит.

Ф.С. Мы анализируем ситуацию, не зная всего, что происходит за кулисами. Может быть то или иное решение уже давно принято.

С.К. А может быть, прямо сейчас выполняется.

Ф.С. Будем наблюдать, что будет дальше. И молиться.

Д.А. Как рассказывают мои украинские и киевские знакомые - они чувствуют себя примерно как израильтяне, только хуже. Они находятся рядом с невменяемым сильным соседом, с которым невозможны переговоры. Который как кошка у мышкиной норки сидит и ждет момента. И вот под таким давлением люди живут. Ожидая завтра танков в Киеве, например. В любой момент может начаться война. И при этом они очень вменяемо себя ведут - причем на разных уровнях. “Нам нужно много успеть сделать до момента нападения”.

С.К. Киевляне ламинируют документы, покупают батарейки, фонарики и ходят на курсы по стрельбе. Все очень буднично.

 

 

Вторая часть работы Елены Волковой "Христианская апология Pussy Riot".

ЧИТАТЬ ПРЕДЫДУЩУЮ ЧАСТЬ - "НИКОМУ НЕ УГОДИШЬ"

 

Битва богов

В церкви во время службы я часто задавалась вопросом: «В какого Бога верят люди, с которыми я вместе молюсь? К одному ли Богу мы обращаемся?» Сомнения возникали потому, что служки могли после службы матом выгонять детей из храма; клирики – гнать нищих от ворот или проклинать иноверцев; среди прихожан оказывались сталинисты и националисты. Был даже священник Павел Буров, который поминал генералиссимуса Иосифа за проскомидией, а потом обвинял художников на суде против выставки «Осторожно, религия!». Большинство же исповедовало религию потребления и комфорта: они выделяли то, что полезно для здоровья (святая вода и просфора натощак, пост) и благополучия, их интересовали молитвы «нужным» святым, регулярное причастие, поклонение мощам и местам, вычитывание (!) молитв – все это должно было оградить от напастей и сулить удачу в делах. Они явно использовали Бога и церковь в своих целях, даже если речь шла о том, что называли состоянием души. Интересно, думала я, какой вопросник или тест мог бы выявить кардинальные различия в наших представлениях о Христе?

Таким тестом стал панк-молебен. 21 февраля 2012 года будто начался Страшный суд, на котором тайное становилось явным, ложные видимости исчезали, сущности обнажались. Стали говорить о том, что девушки надели маски, чтобы сорвать их с многих людей, а также с церковных и государственных институтов. Pussy Riot test приобрел всероссийский, а затем и мировой масштаб в результате агрессивной реакции на него церкви и государства.

Мальчишеский вопрос «Кто первый начал?», церковь или государство, до сих пор висит в воздухе. Епископ Петроградский и Гдовский Российской православной автономной церкви Григорий (Лурье) уверен, что священноначалие стремилось раздуть «негодование церковной общественности», чтобы государство никуда не смогло деться от необходимости реагировать на оскорбление госкульта». Эту версию подтверждает и хронология преследования группы. Используя известную стратегию компартии, РПЦ сначала дала слово «возмущенному народу», который через два дня после панк-молебна заговорил голосом так называемого православного предпринимателя Василия Бойко-Великого, выступившего от лица одноименного Фонда имени Василия Великого в хорошо знакомом стиле репрессивной риторики: «Все советские православные люди скорбят по поводу того бесчинства и богохульства, которое было совершено в Храме Христа Спасителя…». Следует, однако, заметить, что гипотеза о церковной инициативе противоречит сложившейся еще при Алексии II установке на игнорирование церковью любой критики в свой адрес. Не так важно, кто ударил первым, церковь или государство (оставим этот вопрос для историков), ведь били они не друг друга, а «в едином порыве», в духе церковно-государственной «симфонии», набросились на общего врага.

Очень скоро стало очевидно, что единства нет ни внутри «православного народа», ни, тем более, в широком общественном поле за церковной оградой. Более того, выяснилось, что арестованные «враги церкви» тоже имеют свои представления о христианстве и готовы вступить в диалог с обвинением. Участницы панк-молебна предполагали, что их акция и станет стимулом для обсуждения поднятых в ней проблем.

Гомофонное звучание патриархии под аккомпанемент фондов имени святых быстро сменилось контрапунктом, в котором против одной властной ноты звучало несколько мелодий: от жалобно просящей (писем, взывающих к милосердию) – до непримиримо бунтарской. Возникло религиозное противостояние, которое новозеландский пастор Глинн Карди (Glynn Cardy) в своей проповеди «Сила молитвы: Pussy Riot испытывают церковь» определил как Clash of Gods – Битва Богов.

 

Бедняки господни

Молитвенницы в балаклавах не выражали прямо своего представления о Боге. Акция в ХХС была названа панк-молебном, а не панк-проповедью. Они занимались политическим протестом. Поэтому речь пойдет не столько о прямом богословском, сколько об опосредованном воплощении религиозных ценностей. О том, как идеи христианства утверждаются в светских формах культуры. Об антиномии религиозного и светского, при которой противоположности меняются местами: ценности культуры потребления наполняют церковные формы, а христианские императивы наполняют жизнь вне церкви.

Ценности, как известно, поверяются словом и делом. Поэтому обратимся к вербальным и невербальным формам их актуализации: к религиозным текстам и повседневной культуре.

В камере Надежда Толоконникова изучает Библию, свое первое открытое письмо из СИЗО она открывает эпиграфом из Евангелия от Луки: "Смотрите за собой, чтобы сердца ваши не отягчались объедением, и пьянством, и заботами житейскими" (Лк 21:34) Полностью и в более точном современном переводе Валентины Кузнецовой этот стих звучит так: «Так смотрите, не обременяйте себя разгулом, пьянством и житейскими заботами, чтобы День тот не застал вас врасплох».

Цитата взята из пророческой речи («малого апокалипсиса») Иисуса Христа о грядущем разрушении Иерусалимского храма и о признаках приближения Дня Господня, или Божьего суда. Иисус учит людей в Храме после его очищения от торговцев и менял – события, с которым обычно сравнивают панк-молебен. Он рассказывает притчу о винограднике, отвечает на вопросы, а затем прямо обличает учителей закона (в Евангелии от Матфея, гл. 23, он называет их безумными и слепыми вождями) за любовь к роскоши, чванство, высокомерие, показное благочестие, за то, что они грабят бедных («пожирают имущество вдов») и гонят праведников. Таким образом, эпиграф к письму Надежды Толоконниковой отсылает читателя к обличительным речам Христа в адрес богачей и лжеучителей, что создает богатый ряд аналогий между иерусалимским Синедрионом и московским Синодом.

Касте сибаритов Надежда Толоконникова противопоставляет группу энтузиастов и аскетов: «Те люди, с которыми мне за годы акционистской деятельности довелось работать, были очень необычными для Москвы. Они не добивались денег и комфорта. Они не ходили в "Жан Жак". Если они посещали кафе, то выбирали такое, где можно заниматься, обсуждать, планировать акции, ничего при этом не заказывая. Если они хотели есть, то отламывали ломоть батона. Им жаль было тратить время и свое сознание, готовое вместить и трансформировать все окружающее, на постоянную бытовую гонку и стремление ко все большему житейскому комфорту. Сердце их не отягчалось ни объедением, ни пьянством. Мысли их полностью были заняты тем делом, над которым они в этот момент работали. Они работали много, горячо и увлеченно. Не останавливало их даже понимание того, что платой за их деятельность может быть тюрьма. (…)

Иисуса Христа обвиняли в богохульстве. Если бы две тысячи лет назад была статья 213, её предъявили бы Христу. Он призывал к аскетизму и подвижничеству, но земные цари, не пожелавшие отказаться от лимузина с мигалками, осудили его. "Остерегайтесь же людей, ибо они будут отдавать вас в судилища" - предупреждал Христос (Мф 10:17)».

Общаясь с людьми из круга защитников Pussy Riot, я часто вспоминала и другие слова Христа: «Лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову" (Мф. 8:20). Слово «вписка» (возможность переночевать или временно пожить у кого-то) я узнала от Анны Домбровской, которая стойко держалась вместе с другими участниками Оккупай-суда на лужайке у Московского суда, а у Таганского иногда ночевала на скамейке одна. Конечно, она не покинула бы своего поста, даже если бы у нее был дом в Москве, но мужество Оккупай-суда было особым, потому что его костяк составляли люди, готовые к лишениям и атакам. Они были из тех, кто добровольно отказался от домашнего комфорта, от денег и карьеры – ради протеста, свободы и защиты гонимых.

Позднее, после освобождения из лагеря, стал очевиден контраст между повседневной культурой Pussy Riot как общины уличных художников и обстоятельствами зарубежного турне Марии Алехиной и Надежды Толоконниковой, которое для них организовали представители российского шоу-бизнеса и западного истеблишмента. В турне они оказались в иной, не аутентичной для себя среде, которую старались наполнить социальным протестом и напряженной правозащитной работой, что требовало особой энергии противостояния культуре власти и развлечения. Мысли их по-прежнему «полностью были заняты тем делом, над которым они в этот момент работали».

Самостоятельные же поездки группы (не зарубежные туры, организованные со стороны) возвращают нас к культуре аутсайдеров, отмеченной дешевыми гостиницами и «вписками», где, как в военной палатке, десяток человек размещается в одной комнате; откуда шлют SOS с просьбой прислать яндекс-деньги на бензин; отламывают батон или гамбургер. О банкетах церковных иерархов, как и о роскоши их резиденций, напротив, ходят легенды. Видимо, поэтому священноначалие так возмутила картина Александра Косолапова «Икона-икра», которую могли воспринять как пародию на излишества церковных застолий.

Образ жизни группы Pussy Riot и ее сторонников напоминает коммуны битников и хиппи, западную молодежную контркультуру, восстающую против сытого истеблишмента, который ложь и безумие конформизма принимает за истину и мудрость. Протест нищих бунтарей, в его абсолютно светских и даже антирелигиозных формах, подспудно питается христианской традицией странничества, ухода от мира, а также более древним движением эбионитов – Бедняков Господних, о которых Александр Мень замечательно написал в книге «Вестники Царства Божия»: «Иудея находилась в состоянии глубокого духовного упадка. Тем не менее есть все основания считать, что именно в те годы [742-735 гг. до н.э.] в ней все более явственно давало о себе знать религиозное направление, известное под названием «эбионим Ягве» — «бедняки Господни» . Именно в них мог видеть пророк [Исайя] тот святой Остаток, который будет спасен от всех исторических потопов.

Кем же были эти «Божии бедняки»?

Хотя в основном они принадлежали к небогатым сословиям, в них не следует видеть просто людей обездоленных или просящих подаяния. Когда Библия говорит о «бедных», она, как правило, имеет в виду прежде всего людей нравственно чистых и любящих Бога. Уже у Амоса слова «нищий» (ани') и «праведник» являются синонимами (Ам 2; Иер 20, 12). А с другой стороны, богатство и роскошь обычно ассоциируются в Писании с нечестием или язычеством».

Конечно, речь не идет о прямом отождествлении современных протестных художников с учениками пророка Исайи. Два типа общины (эбиониты и панки) принадлежат разным эпохам и разным типам культурам. Но несмотря на все различия, их объединяет общая установка на нестяжание и отказ от «житейской отягощенности», которая, получив в свое время религиозное обоснование, перешла позднее в светскую культуру, где обрела социальное значение и наполнила политический протест.

Роскошь естественна

Когда Патриарх Кирилл и другие официальные представители РПЦ оказались замешанными в финансовых скандалах (часы, квартира, дворцы, бизнес, в том числе в ХХС, и пр.), они начали неуклюже, но вдохновенно развивать апологию богатства, своего рода богословие роскоши. Всеволод Чаплин заявил, что «так называемая роскошь» вполне естественна для Церкви: «Если кто-то украшает храмы, это проявление любви к храмам. Если кто-то дарит патриарху облачение, икону, машину, часы - это проявление любви к патриарху, которое совершенно естественно. Почему вдруг нас стали настойчиво убеждать, что мы должны этого стыдиться и рвать на себе по этому поводу волосы?»

Крылатая фраза из романа Пелевина «солидный господь для солидных господ» в этом контексте зазвучала с новой силой. Любовь к храму и патриарху оказались сильнее любви к Богу и ближнему. Патриархийный дискурс, опиравшийся в истории Pussy Riot на понятия греха, богохульства, кощунства, Божьего гнева и возмездия, быстро сменился риторикой христианской любви.

 

«Деньги - это пыль» 

Совершенно иначе в ситуации финансового скандала повели себя участники панк-группы.

Среди базовых принципов Pussy Riot - некоммерческий характер группы. Этим они с самого начала бросили вызов главной социальной религии – культу Маммоны (в Евангелии «маммона» - богатство, блага земные). Многие «глубоко оскорбленные православные» никак не могли поверить, что «кощунницы» действуют бескорыстно. Недоверие к бескорыстию само по себе показательно, поскольку говорит о том, сколь основательно массовое православное сознание переплетено с «религией денег».

Конфликт между коммерческим и некоммерческим, или, говоря религиозным языком, между Богом и Маммоной, обострился в истории о бренде Pussy Riot. Речь шла не о получении прибыли, а о защите имени группы от коммерческого использования, но шум был поднят невероятный. Критики, набросившиеся на адвоката Марка Фейгина, явно целились в Pussy Riot. Интернет наполнился злорадными репликами: наконец-то появилась возможность вписать бунтарок в кодекс обывателя «слава+деньги» (попиарились, мол, чтобы заработать).

Надежда Толоконникова ответила из СИЗО кратким протестным воззванием «ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!»:

«Остановите разборки о бренде!
Остановите регистрацию бренда!
Остановите безумие.
Мне глубоко отвратительны финансовые и брендовые разбирательства.

Деньги - это пыль».

 

ЧИТАТЬ СЛЕДУЮЩУЮ ЧАСТЬ

 

 

Беседа Сергея Кладо и Дмитрия Ахтырского.

Ночь с 24 на 25 февраля 2014.

 

С.К. Если смотреть на это, как на мистическую историю, то очевидно, что это последние конвульсии этого монстра. Я исхожу из того, что должно быть совокупное желание разжиревшего мирового сообщества его каким-то образом остановить. С одной стороны. С другой стороны, этот монстр все-таки наделал шороху. Они ведь знают его в лицо, его зловонный запах они тоже знают. Чувак, который сегодня от Англии сидел в Совете Безопасности, я не знаю, как его зовут, но этот дядечка прилично постарше меня…

Д.А. И он помнит Советский Союз…

С.К. И холодную войну. И я думаю, что хорошо учил историю.

Д.А. Хоть они Андреева и не читали, все же интуитивно чувствуют, что за сегодняшней Россией и за сталинским СССР стоит одно и то же существо.

С.К. Да. Я думаю, что он знаком с историей Второй мировой войны.

Д.А. Они понимают, что это не новая Россия, это та же штука.

С.К. Да, они чувствуют ее. Они не чувствуют вины за Мюнхен. Это наша пропагандистская хрень, что Мюнхен – это так плохо, так плохо. Мюнхен – это было не плохо. Мюнхен по-своему сохранил ту часть Европы, которая потом смогла отвоевать демократию. Мы так не любим Мюнхен именно потому, что если бы не Мюнхен, был бы сталинский сценарий. Мюнхен в некотором роде сорвал его. Сталину нужно было, чтобы они все там передрались, а он вошел туда как миротворец. Это похоже на то, что сейчас Путин делает в Украине. А они не перегрызаются. У Сталина тоже не получилось – они договорились. Да, Судеты… Мы все знаем эту историю. Но дальше – провиденциальный смысл в этом определенный есть, – дальше благодаря Мюнхену появилось 22 июня. Благодаря 22 июня Сталин дошел только до Берлина, не до Лондона. Потом американцы возросли. Атомная бомба. Ему надо было догонять. А потом он взял и умер. И нету его. И ничего нету. Соратники развенчали культ… А Путин в определенном смысле, конечно, реинкарнация Сталина. Ну, такого, вегетарианского. Но мы еще не знаем, какой у него потенциал, у этого человека. Ясно по крайней мере, что крови он не боится. Даже, может быть, жаждет. И льет ее активно.

Д.А. Ну, Сталин тоже. От 24-го до 37-го и тем более до 39-го прошло время. Он тоже не сразу начал. Просто Путин постарше.

С.К. Сталин сразу начал, когда он грабил банки в Тифлисе. Они очень похожи, эти наши государственные уголовнички… Чувства вины [у западных стран] за Мюнхен нету. Сколько мы ни пытаемся его привить, у них его нет. У отдельных людей на Западе есть, но в целом нет такого ощущения.

Д.А. У них за другое чувство вины. У американцев чувство вины перед японцами за то, что они их в концлагерях держали в Америке…

С.К. Ну, японцы тоже вели себя не лучшим образом.

Д.А. Я просто имею в виду, за что чувство вины, конкретно. Я видел в Вашингтоне в музее памяти концлагерей, в которых держали японцев.

С.К. Это была адская эпоха, во время которой все сошли с ума действительно.

Д.А. Когда американская пресса называла японцев желтыми обезьянами и т. д.

С.К. Зверства, которые творили японцы на оккупированных территориях, не поддаются даже осмыслению.

Д.А. Нет, это понятно. Я говорю просто, что Запад знает, за что он чувствует вину. Запад это любит и умеет делать. Это конструктивное чувство вины, которое постоянно толкает западную цивилизацию по пути этического восхождения.

С.К. Это не чувство вины. Чувства вины как раз на Западе нету. Это чувство правды.

Д.А. Имеется в виду чувство неправды, которую сделали некие "мы" – мужчины по отношению к женщинам, белые по отношению к индейцам, традиционалисты по отношению к гомосексуалам.

С.К. Это американский стиль. А я говорю про Европу. У Европы другая история. Они никакой вины перед гомосексуалами не чувствуют. Они признают, что это такие же люди, они не «виноватятся», потому что чувство вины, оно тоталитарно, оно захватывает тебя целиком, и ты не можешь думать.

Д.А. Я согласен, что это может быть другое слово. Я имею в виду осознание того, что ты сделал неправильно, и надо исправить ошибку.

С.К. У европейцев есть рефлексия: да – нет, правильно – неправильно, хорошо – нехорошо.

Д.А. Они готовы пересматривать свои ошибки.

С.К. Они к ним относятся спокойно. Их прошлое не сакрально. У них есть сакральные темы, в том числе в прошлом. Это мифологемы. Мифы трогать нельзя. При этом ты можешь совершенно спокойно раскапывать все что угодно про этого короля, но он все равно остается королем правды, света и добра. Но одновременно ты можешь абсолютно спокойно понимать, что он был гондоном и негодяем. Никаких проблем. И они в этом спокойно живут. Поэтому в принципе они так спокойно относятся к миру вокруг себя, более спокойно, чем мы. Ну, конечно, тоже не все.

Д.А. Вернемся к дипломату английскому в Совете безопасности, который не чувствует вины за Мюнхен.

С.К. Ему 60, он помнит холодную войну. Поэтому он ощущает зловонное дыхание и понимает, что не был готов к тому, что будет вот так. Но они это рассматривают как серьезный цивилизационный конфликт. Это вызов. Это challenge. И они под него подписываются. Они говорят: да, Будапештский меморандум. У меня ощущение такое, что Путин не хочет воевать с Западом.

Д.А. У многих до сих пор ощущение, что Запад, несмотря на это, все-таки не подпишется и сдаст Украину.
С.К. Ну что значит сдаст Украину?

Д.А. Разотрет этот меморандум и забудет о нем.

С.К. Давай рассмотрим два варианта. Вот входят танки. Им украинская армия оказывает какое-то сопротивление - или не оказывает. Предположим, они движутся на Киев. Киев не защищен или защищен плохо. Они оккупируют Киев. Эта военная операция в каком-то количестве уносит жизни военных, которые обороняются, или граждан, которые кидаются под танки. Мы не знаем, сколько будет таких столкновений. Может быть, их не будет вообще. Ну, давай будем считать, что количество таких столкновений, приводящих к большим жертвам, будет не больше, чем на площади Тахрир. Украина оккупирована. Россию исключают из Совета Безопасности ООН, того-сего, пятого-десятого. Короче говоря, она попадает вместе с Украиной в полную экономическую блокаду.

Д.А. А ее исключат? Она ведь говорит, что не оккупирует, а возвращает законного президента.

С.К. А ей говорят: «Хорошо. Вы что, сейчас будете новое государство создавать? Создавайте. Только мы не признаем этого государства. Мы будем признавать два государства, дипломатически, как с Тибетом. Мы введем эмбарго на торговлю с вами. И будем ждать, когда вам надоест, пока вы не сдохнете. И будем готовить ввод войск. Через два-три года у вас будет революция, вы сами будете решать свои проблемы. А мы будем только охранять ядерные объекты». Один вариант сценария.

Вариант второй. Как только танки Путина пересекают украинскую границу, тут же в них летят «Першинги». Самолеты начинают их бомбить натовские. Турция топит российский военный флот. В общем, начинается масштабное месилово. Я думаю, тут уже не тысячи человек лягут.

С другой стороны, может быть, в перспективе – запустит ли Путин бомбу? Ну, то есть если не оказывать ему сопротивление, бомбу он, скорее всего, не запустит. А если оказывать, то, скорее всего, запустит. Или не запустит. И вообще - что будет? Страшно. Не оттого, что по морде можно получить, а оттого что очень многое на кону.

Получается, что за украинскую революцию впрягается соборная душа Северо-Западной метакультуры. Как должны вести себя уицраоры? Вот уицраор Китая. Он понимает, что если сейчас отдадут этого, то следующим будет он. Ровно та же логика, по которой Путин не отдает Украину. Потому что как только Украина ушла, следующий – он.

Предположим Россия становится демократической страной. Недемократические страны – остается Китай, Иран и т. п. - некоторое время существуют в таком режиме. Довольно долго, я полагаю. Ну, и тут в глобальном мире они как бы растворятся. Это в том случае, если Китай отдаст Россию. А если он ее не отдаст, тогда их уже двое. Тогда они как-нибудь разберутся потом или что-нибудь в этом роде.

Д.А. Тогда может победить интерес оттяпать кусок Сибири.

С.К. Кусок Сибири – это типа взятка на этом этапе.

Д.А. Которую Запад может предложить Китаю.

С.К. Или Китай может предложить себя сам, без всякого Запада.

Д.А. Но Запад не будет сильно сопротивляться.

С.К. И у китайцев половинки мозга расстегиваются еще быстрей, если они мыслят в таких категориях. А, мне кажется, они должны мыслить в таких категориях…

Д.А. Они не могут о некоторых темах не думать.

С.К. Они обязаны. Они же знают, что происходит в мире. Они же знают, что Украина – повестка дня номер один в мире. Они в курсе, например, что было 11 сентября.

Д.А. У китайцев есть дипломатия. Она мощная, с древней историей. Они, понятное дело, следят.

С.К. Это для них происходит немножко в другом мире, далеко-далеко, за рубежами Отечества…

Д.А. Китай всегда славился интересом к стратегиям, балансам и т. д.

С.К. Когда двое дерутся, третий балансирует. Он может вытащить себе из этой истории кусок. И он тоже оказался не готов к этому. Парадокс в том, что кажется, что Путин действует по плану, а на самом деле он импровизирует. Потому что он оказался тоже не готов. Я думаю, что он был готов к вводу войск. Я думаю, что их сценарий был следующий.

Янукович в самый последний момент нажимает на тормоз этого евросоглашения. Янукович к этому времени практически полностью уже завязан на пацанов, потому что он все продал, он полностью их, и он готов править этой территорией дальше на их условиях, потому что в принципе он и так под пацанами лежит полностью. Они все с самодержавным мышлением, имперским, российским, все хотели под Россию. Соответственно, валюта уходит, через некоторое время армия уходит – у Белоруссии, России и Казахстана будет общая армия в перспективе – и т. д. Он думал, они дают заднего по поводу саммита. Начинаются какие-то выступления. Они их жестоко подавляют, провоцируют эскалацию конфликта. Янукович через некоторое время продает им трубу. Там уже вообще ничего не остается. Украина Януковича только де-юре является суверенным государством, а на самом деле ему из Москвы по телефону говорят что делать. А военная операция на случай, если будет какое-то народное сопротивление в связи с этим. Может быть, вообще военная операция не планировалась никогда. Financial Times считает, что она планировалась давно - красные пакеты и т.д. Я думаю, что какие-то наработки они использовали, но вообще судя по тому, что…

Д.А. Военная операция могла понадобиться для того, чтобы реально вернуть границу Советского Союза - здесь нужны базы, здесь нужна граница, установки ПВО и пусковые – вот это вот все. Против системы развертывания ПВО в Восточной Европе.

С.К. Может быть. Не знаю.

Д.А. Определенная логика в этом есть, во всяком случае.

С.К. Ну, может быть, они планировали только юго-восточную часть взять под государственный контроль полный. Провести потом федерализацию, которую они сейчас вытащили, и дать более-менее автономию западенцам, чтоб они там не вякали. Ну, и так потихонечку, не торопясь, проводить свою линию. Может быть, так.

Д.А. Мы это узнаем только, если когда-нибудь найдем архивы, а мы их можем не найти.

С.К. И вот теперь вопрос в том, чем занималась украинская армия все это время, потому что они, наверное, не сидели все это время сложа руки. И я думаю, что они, конечно, зная о концентрации войск, должны были предпринять какие-то ответные меры. Зондирование воздушного пространства. Были подняты истребители. Проверочка, есть: истребители летают. Соответственно, наши думают, как и чего. Истребители зачем летают? Затем, чтобы посмотреть, может ли пролететь бомбардировщик. Больше они ни для чего не нужны. А истребители, которые в таких ситуациях взлетают, нужны для того, чтобы уничтожить бомбардировщик. Между ними завязываются красивые воздушные бои. Что будет на деле? На деле наша армия только, когда на мирных улицах стоит с автоматами, выглядит красиво. Сколько я ее видел в процессе боевых действий, это какая-то тяжелая хрень, кроваво-огненная машина, которая катится колесом, оставляя горы трупов - чужих и своих. Хотя, наверное, есть там какие-то взаимодействия, военная наука, что-то еще. Но тем не менее во время русско-грузинского конфликта в 2008-м две части вышли друг на друга все-таки.

Д.А. Ну, это понятно, боеготовность армии. Допустим, Россия захватывает, условно говоря, Киев или только восточную Украину – неважно, что-то она там захватывает…

С.К. Для меня чисто эмоционально вот эта история с захватом нашими танками Киева, она мне кажется безумной. С другой стороны, я надеюсь, что тут может быть два варианта: либо будет оказано яростное сопротивление внутри страны…

Д.А. То, что Киев будет ложиться под танки, – нет вопросов, судя по мобилизации населения, по вдохновленности.

С.К. Это выходит за пределы моего мозга. Я надеюсь на то, что будет принято решение сопротивление не оказывать, для того чтобы не множить жертвы. Я думаю, что это будет для наших солдат неожиданностью.

Д.А. Типа Праги.

С.К. Да, типа Праги. И тогда это будет очень похоже на пражскую историю. Не на Запорожскую Сечь с Петром Первым, а на Прагу. И, конечно, такая ситуация снимет риск ядерного удара. А дальше какие варианты? Что они сделают дальше? Посадят марионеточное правительство и выведут войска? Или что? Я даже допускаю, что, с точки зрения европейцев, было бы разумно дать этому произойти. И, с точки зрения украинцев, было бы разумно принять это. Потому что это бескровный вариант. Во-первых, тот факт, что в этом пространстве будут присутствовать украинцы, и у них будет эта революция, вся запечатленная на видео. И они будут больше напитывать свободой общего монстра. Вольются в эту историю не как отдельное государство, а наоборот. Как государство они потеряют суверенитет - временно, естественно. Потому что у них есть осознание необходимости суверенитета. Есть политическая нация уже, это неуничтожимо, по крайней мере, в современных условиях. Так что это только вопрос времени, когда он вернется. Но они поймут, что их враг сидел не в Киеве, а в Кремле, и для того чтобы получить свободу, им нужно прийти в Москву. И придут. И будет сбыча путинских кошмаров - Красная площадь станет Оранжевой.

Д.А. Какие шансы прийти в Москву, на каких стратегиях? Западные санкции жесткие?

С.К. Я не знаю. Я скажу крамольную мысль. Я думаю, с точки зрения нашей общей истории нам было бы идеально сейчас объединиться с Украиной и Белоруссией в единое государство.

Д.А. Только демократическое, свергнув все это вместе.

С.К. Нет, в том виде, в котором есть. Императорами в виде Януковича и Лукашенко и центром в Кремле. Снимутся границы, таможенные ограничения, и украинцы потекут вольно по капиллярам России и Белоруссии, наполняя их вот этим духом свободы. Если только их не начнут истреблять. Я утрирую. Но я хочу сказать, что очень важен обмен между Россией и Украиной. И я не исключаю, что такая оккупация приведет к тому, что не будет границы, будем ездить по-прежнему, будем разговаривать между собой. Они будут приезжать к нам почаще, разговаривать. Не в Прагу или Берлин, а к нам. А мы к ним. И вопрос в том, насколько жестким будет режим… Вообще, оккупация территории – дело очень неблагодарное. Ни одна страна, которая держала какие-то народы в оккупации, не снискала лавров. Территории оккупируются, а потом освобождаются, и не всегда военным путем. И никогда не было такого, чтобы оккупанты хорошо себя чувствовали на покоренной земле. И через сто лет, и через двести.

Д.А. Будет ли Запад предпринимать какие-либо действия, учитывая Будапештский меморандум?

С.К. Этого я не знаю, и никто этого не знает. Но у него есть поле возможностей. Есть разные стратегии. Они должны сейчас принять какое-то решение, удачное или неудачное, хорошее или плохое. Им нужно чем-то ответить. Мне кажется, что в ситуации с киевской революцией западная дипломатия победила. У меня есть полное ощущение, что европейцы очень точно и очень хорошо понимают, с чем они имеют дело. У меня также есть ощущение, что американцы, возможно, не очень понимают, с чем они имеют дело, они вообще в европейских делах, надо сказать, не очень смыслят. Они немножко другие. Это другой мир. И мне кажется, они не понимают… Американцы – это мир все-таки очень рациональный. Он эмоциональный тоже, но эмоции – отдельно, деньги – отдельно.

Д.А. Американский мир еще и очень идеалистический.

С.К. Да, но при этом и очень рациональный… Европейцы понимают, что это вызов цивилизационный, как с исламским терроризмом. Может быть, Меркель не совсем понимает. Дело в том, что Меркель происходит из государства, которое никогда не было империей в том смысле, в котором империей была Британия. У нее никогда не было коммуникации с, условно говоря, захваченными народами… А британцы коммуницировали с индусами, с Ираном. Те же французы коммуницировали с Африкой. Поэтому они некоторые вещи лучше понимают. Британцы расследовали и заминали историю с Литвиненко. Британская дипломатия изрядно поработала с Владимиром Путиным и попотела. Американцы пытаются понять, есть ли в нем рациональное зерно, чего он хочет. Европейцы понимают, что он может просто хотеть, как когда-то их короли, тут поплясать. Что ничего он не хочет, он хочет все.

 

 

Беседа Сергея Кладо и Дмитрия Ахтырского.

Ночь с 26 на 27 марта.

 

Д.А. На сайте “Радио “Свобода” опубликована статья, в которой говорится, что Россия нуждается в украинских оборонных предприятиях.

С.К. Без них у России через 5-7 лет не будет ядерного оружия. Очень грустная может получиться история - если Украина сдается России, а Россия сдается Китаю (ровно по такой же схеме). Я не представляю, как будет существовать Россия после войны. Если война не закончится ядерными ударами. А вероятность войны, вторжения повышается с каждым днем. Пять дней назад мы вздохнули с некоторым облегчением - но теперь вновь пошли сведения о реальной подготовке к вторжению.

Д.А. Да, есть сведения, что разворачиваются штабы и т.д.

С.К. Это не похоже на запугивание. И в то же время украинское министерство обороны говорит, что численность российских войск у украинской границы - порядка 100 000 человек. Это мало для такой операции.

Д.А. Может быть, Путин рассчитывает, что сопротивление будет несерьезным?

С.К. Может быть. Но сто тысяч человек - это митинг на проспекте Сахарова. Этих людей надо размазать по огромной территории. Сначала авиационная подготовка, потом артподготовка, далее - танки, затем - пехота. Зачистки и контроль. Они, конечно, могут пройти гребенкой. Тогда на место армии должны придти какие-то управленческие структуры. Новая военная структура управления.

Д.А. Может быть, они рассчитывают на местных? На старые запасы? На “Партию Регионов”?

С.К. На местных рассчитывать я бы особо не стал, поскольку дело будет происходить, видимо, в условиях партизанской войны.

Д.А. На Востоке вести партизанскую войну будет довольно трудно. В войне могут участвовать аналогичные пророссийские вооруженные формирования. “Армия Украины”. “Местная самооборона”, аналогичная крымской.

С.К. Тогда они должны мобилизовать людей. Украина проходила через такого рода мобилизации в 1917-18 гг. Кто приходил - тот и мобилизовывал. Белые, красные, Петлюра. Что дальше? Предположим, они собираются опереться на систему управления, которую построят на ходу. Сталин, планируя поход в Европу, подготовил кадры для управления оккупированными территориями. Готовый аппарат был сформирован на советской територии и входил сразу после армии. Это должно было во многом предопределить успех. То же и у Гитлера, хотя немцы больше опирались на местное самоуправление. Ликвидировали колхозы, раздавали землю, коров, лошадей, старосты были выборными, выборы были честными. Ну, так было в первые полтора года оккупации. Потом уже они зверели чем дальше, тем больше в борьбе с партизанами, которые, к слову, были такими же партизанами, как нынешняя “самооборона” в Крыму. Это были, фактически, особые регулярные части советской армии, вплоть до политруков и “первых отделов” НКВД в них.

И в отличие от Крыма, на Востоке Украины Путин теперь не может рассчитывать на эффект внезапности.

Д.А. Может быть, он рассчитывает на террор гопоты?

С.К. Тогда такие группы сейчас ушли в суперглубокую конспирацию. Но это невозможно. Если бы такие группы существовали, о них было бы известно.

Д.А. Тем более, что если посмотреть на их участников - непохоже, что они настолько дисциплинированы, чтобы по приказу уходить в конспирацию.

С.К. Если такие группы заранее формируются, то должен происходить набор в них. Следовательно, об этом наборе должно быть известно - поскольку этот набор должен быть массовым. Так или иначе, в наше время информация должна была бы просочиться.

Д.А. Мы не знаем, когда Россия собирается напасть. Они могут продолжить стягивание войск. Может быть, оно только начинается. Где-то там у границ замечена бронетехника Кантемировской и Таманской дивизий.

С.К. Без мобилизации, хотя бы частичной, в России эта история не работает. Хорошо, они попытаются опереться на местных. Как будет вести себя в этой ситуации местное население?

Д.А. Понятно только одно - что если Путин собирается нападать, то он будет это делать до президентских выборов в Украине. Хотя - кто знает? Россия же эти выборы уже заранее не признала легитимными. И не признает, вероятно.

С.К. Легитимность Януковича для России тоже чисто декларативна. Они даже не пытаются делать вид, что он для них как-то важен. Если Янукович легитимен, то у него должен быть аппарат, правительство в изгнании, он должен каждый час выступать с заявлениями, говорить: “То что происходит - это безобразие! Надо немедленно…!” А он сидит и молчит.

Д.А. Говорят, что он перенес операцию на сердце.

С.К. Тогда надо было объявить, что у него сердце пострадало в бою за независимость и суверенитет.

Д.А. Нелогичное поведение российских властей мы можем списать на маразм российского дряхлого уицраора, хотя и находящегося в состоянии бешенства.

С.К. Поневоле приходят в голову страшные варианты - что все это заканчивается красной кнопкой. Ядерным шантажом. Нет ощущения серьезной подготовки. План вторжения - это еще не подготовка.

Д.А. Сколько времени Россия стягивала войска к Грузии?

С.К. Два или три года. А конкретная подготовка к операции началась за полгода. Они туда даже железную дорогу построили, чтобы перебрасывать войска.

Д.А. Все упирается в то, что мы не знаем, на какое число какого месяца назначена дата вторжения - если она вообще назначена.

С.К. Вопрос не столько в дате, сколько в возможностях. Генералы НАТО говорят, что Россия легко может дойти до Приднестровья. Но мне кажется, что возможности России для такой большой военной операции недостаточны.

Д.А. Дойти-то они могут. Вопрос - как они собираются удерживать территорию.

С.К. Это сложно. С Крымом было проще. Перекоп. Нужно перекрыть всего две дороги. А как перекрыть границу Харьковской области? Или они собираются встать прямо под Днепр? Очень странная история. Идет замах, а кулака нет.

Д.А. Получается что мы сами даем противоречивый прогноз. С одной стороны, готовится вторжение, а с другой - что это за вторжение такое?

С.К. Вся эта история напоминает 1941 год. Все время готовились к войне - и оказались к ней не готовы. Россия готовится к какой-то другой войне - не к той, которая будет на самом деле.

Д.А. Полная недооценка другой стороны?

С.К. Много загадок. Непонятны мотивы. Непонятны конечные цели. Может быть, это какая-то игра на повышение ставок.

Д.А. Создание напряженности внутри Украины?

С.К. Это уже покруче, чем создание напряженности. Это все-таки в каком-то роде мировая война. И она уже идет. У нее есть разные фазы - это необязательно боевые действия. Может быть, мы имеем дело с экспромтом - но он на глазах превращается в какую-то операцию. Идет разворот для удара. Странная история во внутренней политике. Сейчас у регионов забирают фонды на Крым. Регионы очень этим недовольны. Как они собираются формировать бюджеты других областей, могущих быть захваченными? Как будут в России платить зарплату? Даже во время военных действий люди должны есть.

Д.А. Есть еще один вариант интерпретации. Что им уже все по фигу. Отсутствие расчетов. Ввести войска - и посмотреть, что будет. Если Россия не может позволить себе потерять Юго-Восток Украины, потому что там часть российского ВПК - то вот у России открывается окно возможностей, чтобы как-то вернуть этот регион обратно. Если Россия не введет туда войска, то ее ВПК накроется медным тазом в течение нескольких лет. А в случае вторжения есть маленькие шансы. Небольшие - но есть.

С.К. Военный путь - плохой путь для достижения такой цели. Эти производства могут пострадать во время боевых действий. Они могут быть просто взорваны. Заминированы и взорваны. Безнадежно испорчены. Можно было бы попытаться замириться и купить их. Шансов было бы больше - если уж эти предприятия так необходимы. Возможно, Россия использует своих людей внутри украинского руководства. Депутатов “Партии Регионов”. Хотя внутри этой партии сейчас непростые процессы и, надо сказать, что она никогда не была монолитной, хотя со стороны это так и выглядело. Полагаю также, что попытка отмены языкового закона 2010 года была российской спецоперацией в общей стратегии разжигания войны. Ну и “Правый сектор” в Украине потихонечку начинают называть “Пятым сектором”.

Д.А. Рада старая - поэтому, думаю, рычагов воздействия там у России довольно много.

С.К. В Украине довольно много “старого”. Люди-то те же. Правда, думают очень многие уже по-новому. Нам остается только следить за развитием событий.

Д.А. Может быть, российская сторона рассчитывает на очень высокую лояльность местного населения. На то, что российские войска оно будет встречать цветами.

С.К. Вообще, освещение событий сейчас не очень качественное. Нас развратил опыт украинской революции - когда мы получали массу информации на всех уровнях. А сейчас информация идет какими-то клочками. По ним довольно сложно составить целостную картину того, что происходит. Какой процент людей в Харькове поддержит ввод войск, а какой не поддержит? А это сейчас самая важная информация. Какой-то полувакуум, подушка. Какие-то сведения есть - но насколько они отражают реальную обстановку, понять нельзя.

UPD 1:

С.К. О Генеральной Ассамблее ООН. Резолюция была о территориальной целостности Украины и о непризнании крымского референдума. Она была довольно замысловато сформулирована. Там не было никаких осуждалок. Но авторы проекта боялись не провести его даже в таком виде. Опыт Грузии - это поддержка ее территориальной целостности в аналогичном случае 20 с лишним странами. Причем там тоже были довольно размытые формулировки.

Итоговый результат - лучше, чем ожидалось. Из Африки Россию поддержали только Зимбабве и Судан. Украина в свое время голосовала за санкции в отношении Зимбабве, так что тут все предельно понятно. Много стран не голосовало. Но это лучше, чем если бы они были и воздержались - с дипломатической точки зрения.

UPD 2:

С.К. Из оперативной информации - странная штука. В Геническе - это маленький населенный пункт в Херсонской области, на побережье Азовского моря, рядом с Крымом - стоял маяк, который вроде бы как принадлежал Черноморскому флоту РФ. Было постановление украинского суда, чтобы передать его украинцам. Но он так и не был передан. При этом Россия им не пользовалась. Прошла информация, что этот маяк был захвачен украинскими солдатами. Есть видео. И на этом видео солдаты выглядят, как “вежливые зеленые человечки”. Машины, на которых они приехали, имеют вертикальную полосу на корпусе. Обычно такие знаки наносятся, чтобы отличать своих “чужих” от чужих. Хотя полагаю, что в украинской армии таких автомобилей просто нет. Эти военные играют в полную молчанку, так что язык их или акцент неизвестен. Форма, автоматы… Короче говоря, “военная хитрость”. Российская армия под руководством КГБ изображает из себя то одно, то другое, играет в “шпиёнов”. Не знаю, может она после этого продолжать считаться нормальной армией?

Когда СССР вторгался в Чехословакию в 1968 году, у техники Варшавского договора тоже была такая полосочка. Поскольку вооружение у Чехословакии тоже было советского производства. Вряд ли украинцы стали бы рисовать на своей технике полоски. Похоже, что российская армия заняла объект на территории, выходящей за пределы Крыма, и при этом выдает себя за украинскую. Если это так - это означает, что они собираются устроить там какую-то провокацию. Правда и форма, и техника, и оружие у этого “подразделения украинской армии” такая, какой в украинской армии нет. И полосочки эти выдают уши советских инструкций вторжения шестидесятых годов прошлого века. Т.е. принципиально используется все дряхлое советское, даже инструкции, без поправок. Ничего нового путинизм не создал за это время. Такая вот “опора на собственые силы”.

И еще это похоже на историю с радиостанцией на границе с Польшей в 1939 году. А вообще вся эта история повторяет начало Второй мировой войны. Сначала аншлюс Судетской области, затем вся Чехословакия. А потом, для того, чтобы обосновать дальнейшее вторжение в другие страны, устраивается провокация - нападение немецких солдат в польской форме на немецкую радиостанцию. По такому же принципу начиналась и советско-финская война - переодетые в финскую форму советские солдаты стреляли по своим. Это называется на советском языке “распоясовшаяся финская военщина”. Фельгенгауэр пару дней назад написал, что окно возможностей для вторжения откроется в самом начале апреля - когда подсохнет земля, потому что тогда по ней сможет двигаться тяжелая техника. По полям. Это принципиально. Было также предупреждение НАТО о возможном скором вторжении. Это значит, что вероятность вторжения в ближайшие время очень-очень высокая.

 

 

Демократическому обществу тоже нужна мифология. Не старая - а новая. Новая мифология развитого гражданского общества. Без такой мифологии дальнейшее поступательное развитие общества может быть затруднено.

Как науке нужна направляющие ее яркие познавательные метафоры - и ученые об этом прекрасно знают - так и социуму нового, нетрадиционного типа нужны символы и метафоры, на которые можно было бы медитировать, которые помогали бы глубже осмыслять идущие в обществе процессы, позволяли бы людям полнее и ярче видеть свет их собственных идеалов.

Таков, например, миф "метакультуры", представленный в творчестве Даниила Андреева. Украинскую революцию в контексте этого мифа можно мыслить как освобождение соборной идеальной души народа (украинского и отчасти русского) из плена в цитадели демона российской великодержавной государственности.

Освобождение идеальной соборной души - это мифологема, сквозь которую, возможно, более адекватно, чем сквозь научные социально-политические схемы, можно видеть и понимать происходящий в Украине процесс. На языке же, привычном интеллектуалам, это освобождение может быть описано как становление гражданского общества, резкое повышение уровня и качества общественной самоорганизации.

Однако мифопоэзия способна передать значительно более широкий спектр переживаний, мыслей, эмоций, возникавших и возникающих у людей, вовлеченных в процесс освобождения. Ту мало с чем сравнимую радость, которая не очень хорошо выражается с помощью сухого языка политологии и социологии.

 

Сколько войн Россия проиграла США? Вопрос может показаться бессодержательным и спекулятивным, ведь формально эти два государства никогда не вели войн друг против друга. Единственный случай открытого военного соприкосновения – это участие американской армии в интервенции в Россию в 1918 г., которое при этом не сопровождалось ни формальным объявлением войны, ни боевыми действиями.

И все же о российско-американских войнах, хотя бы «холодных», имеет смысл поговорить. С середины и до конца XX века Россия (СССР) и США боролись друг с другом если не за мировое господство, то, по крайней мере, за глобальное доминирование.

«Холодную войну» ХХ века обычно рассматривают как единый процесс и датируют 1946-92 гг. – от речи У. Черчилля в Фултоне (5 марта 1946 г.) до объявления президента Дж. Буша-старшего об ее окончании 2 января 1992 г. Однако ее можно увидеть и как ряд конфликтов с более узкими хронологическими рамками.

Начало «Первой войны» (Сталинской) сложно точно датировать. Условно можно сказать, что Фултонская речь констатировала факт начала противостояния сторон. 

Эта первая война не была успешной для СССР. Провал блокады Западного Берлина (1948 г.), разрыв с Югославией (1948 г.), поражение восстания коммунистов в Греции (1948-49 гг.), возникновение NATO (1949 г.), рождение коммунистического Китая – не столько союзника, сколько потенциального соперника (1949 г.), вступление в NATO Греции и Турции (1952 г.), безрезультатная война в Корее (1950-53 гг.) продемонстрировали бесперспективность сталинского внешнеполитического курса. Смерть Сталина стала выражением вынужденного отказа СССР от наступательной стратегии в конфронтации с Западом. После смерти Сталина было заключено перемирие в Корее, ставшее фактически началом общего перемирия между СССР и США в 1953-60 гг.

Начало «Второй войны» (Хрущевской) можно условно датировать 1 мая 1960 г., когда советской системой ПВО над Уралом был сбит американский самолет-шпион или 17 апреля 1961 г., когда Хрущев предъявил очередной ультиматум по поводу Берлина. Эта «война» как и предыдущая имела глобальный характер, но все же у нее было два основных «театра»: первоначально Берлинский и затем Кубинский. Разрешение Карибского кризиса 1962 г. – это поражение СССР, его отступление перед угрозой перерастания «холодной» войны в термоядерную. Советская элита впервые потерпела очевидное поражение в борьбе с США и их союзниками. За этим отступлением СССР последовал период нового «перемирия» 1962-79 гг., включавший в себя и годы т.н. «разрядки» (1969-79 гг.). В СССР следствием поражения 1962 г. стала модификация режима – отставка Хрущева в 1964 г.

«Третья война» (Застойная) началась 4 января 1980 г., когда США в ответ на советское вторжение в Афганистан (27 декабря 1979 г.) ввели против СССР масштабные санкции. Апогей противостояния сторон наступил в ноябре-декабре 1983 г., когда стороны оказались на грани ядерной войны. И опять – как и в 1962 г. – СССР вынужден был начать отступление, хотя в отличие от 1962 г. оно произошло не сразу: оно было оформлено договорами 1987-88 гг. Но если в 1962 г. за капитуляцией последовала только отставка Хрущева, то конфронтация с Западом 1980-88 гг. сопровождалась физической смертью практически всей верхушки Политбюро (Брежнева, Андропова, Черненко, Устинова, Суслова), а затем и крушением коммунистических диктатур в Восточной Европе в 1989 г. и распадом СССР в 1991 г.

«Четвертая война» (Путинская) началась в марте 2014 г. в связи с агрессией РФ против Украины в Крыму. Она существенно отличается от предыдущих российско-американских «войн» (пока, во всяком случае). И эти факторы разнонаправленно влияют на характер нынешнего российско-американского противостояния. Во-первых, РФ (в отличие от СССР) не является сопоставимым по мощи противником США и их союзников. Совокупная военно-политическая и экономическая мощь стран Запада (к которым в военно-политическом плане относятся и такие страны, как Турция, Япония и Южная Корея) во много раз превосходит российскую. Во-вторых, противостояние РФ и США происходит сейчас в условиях, когда РФ действует в пределах восточно-славянской метакультуры, что является фактором, благоприятствующим российской агрессии. В-третьих, демографическое состояние США сегодня не содействует их вовлечению в конфликт с РФ. С 1999 г. в РФ происходил рост числа рождений, и сейчас РФ пока что находится на гребне этой волны (о влиянии этого фактора на агрессивные потенции российской государственности см. «Рождаемость и агрессивность в России: корреляция военно-политической активности СССР/РФ и изменения числа рождений в период 1946-2014 гг.»). В США в 2013 г. наблюдается его спад, начавшийся с 2007 г. (вопрос о связи роста числа рождений и успешности военно-политической активности США будет рассмотрен дополнительно в отдельном тексте). Соответственно, можно ожидать, что провал Крымской авантюры будет коррелироваться с началом очередного долговременного спада числа рождений в РФ и началом его роста в США. Возможно, что эти процессы в РФ и США будут протекать синхронно в 2015-2016 гг.

 

3 апреля 2014 г.

 

 

Беседа Сергея Кладо и Дмитрия Ахтырского. Ночь с 31 марта на 1 апреля 2014 года.

 

Д.А. Итак, может ли Китай предложить России идеологический поворот?

С.К. В Китае коммунистическая идея выглядит как некий удачный пример коммунистического капитализма. В отличие от российского варианта, который выглядит неудачно. Я далек от того, чтобы восхищаться Китаем, несмотря на его объем чугуна и свинца валовой. Любая экстенсивная низкотехнологичная модель развития - а китайская отличалась адской эксплуатацией собственного населения и природы - малоперспективна. Она привлекательна извне, потому что Китай нужен миру, выгоден. А у России есть потребность в нужности. Людям хочется, чтобы мы были тут кому-то нужны. Они пляшут, пляшут - и никак не могут придумать, чем они могут миру пригодиться. Хотя ответ на этот вопрос лежит абслолютно на поверхности. Просто нужно один раз протрезветь и перестать гнать пургу самим себе. Не разглядывать свои автопортреты, а посмотреться в зеркало - увидеть, что тут фингал под глазом, а тут небритость. И понять, что же есть настоящее. Потому что настоящее тоже есть. Это настоящее - наша великая культура, конечно же. Наша способность осмыслять процессы синтетически. Вбирать и западное, и восточное видение мира. Я не хочу сказать, что Запад предметно-материален. Конечно же, Запад - высокодуховная цивилизация. Просто, если не брать искусство, там духовность реализуется через другие каналы, не так, как у нас. Она там реализуется через материю. Чтобы была чисто и аккуратно уложена брусчатка. Стремление к созданию и поддержанию красоты, содержательной красоты - это и есть духовность. Больше ничего это слово не означает.

Д.А. Здесь мы можем отдельно говорить о личности и свободе - западных понятиях, на Западе получивших мощное развитие. Помимо материального компонента духовности.

С.К. Когда мы говорим о свободе на Западе - речь идет прежде всего о социальных вещах. Безусловно, социальные условия влияют на свободу человека. Но в первую очередь на его свободу влияют все-таки другие вещи. Во-первых, на это влияет Бог. В любом концлагере, в самых промытых мозгах все равно у человека рождается идея свободы. И он начинает искать, как и чем ее наполнить. Он смотрит вокруг себя - и понимает, что его окружает ложь. Все очень просто. Свобода - это правда. Это истина. Как только правда становится твоим достоянием, ты становишься свободен. Тебе совершенно не надо делать ничего искусственного. Все прямо. Все понятно. Мир без обмана - это и есть Царство Божие на земле. Всего-навсего - просто мир без обмана. Если все люди договорятся никогда друг другу не врать и смогут выдержать эту линию хотя бы в целом. Это повлекло бы за собой отказ от всего остального - от насилия, от убийства и т.д. Все это связано в одну цепочку. Все это ведет к "черному полюсу" нашей системы. Я бы даже сказал, нашей Солнечной системы - но, надо сказать, она у нас не особенно солнечная. У нас есть не только Солнце, но и тени от него.

В Китае есть некое ощущение величия, которое, конечно, круче русского - потому что оно древнее.

Д.А. Если не брать некоторые элементы китайской современности, то можно сказать, что гармония и прекрасное - это ключевые понятия китайской культуры. Оформление жизни. Тоже своего рода западная тема. Можно вспомнить, что в XVIII веке Китай был примером порядка, социального, жизненного, бытового, политического устройства для некоторых французских просветителей (в частности, для Вольтера).

С.К. Сейчас Китай таковым не является. По моему мнению, они копируют искусство, но не производят его. У меня есть подозрение, что китайская культура переживает страшнейший упадок. Есть отдельные прекрасные вещи, личное переживание художника - но оно не решено эстетически по-новому. Эстетически Китай сейчас практически ничего не производит. Они либо поддерживают свой фольклор, либо строят небоскребы. У меня нет ощущения, что у Китая есть современный художественный потенциал. В этом аспекте он находится даже в худшем положении, чем Россия. Я уже не говорю об Украине, которая за последние 5, 6 или 10 лет совершила колоссальный прорыв - просто взрыв. Своя эстетика во всем. Своя - не в смысле того, что вводится треугольное вместо круглого. Есть свой почерк. Ты въезжаешь в Украину - и это сразу ощущается, это сразу понимаешь. Даже смотря их телевидение. И у меня такое ощущение, что в Китае этого нет. Они экономически очень сильные. Но эта сила обретается экстенсивным путем. И эта экспансия в собственное население уже закончилась. Потенциал адской эксплуатации практически исчерпан. А дальше - непонятно, что будет.

Д.А. Мы не можем отрицать культурное влияние Китая на New Age, на молодежную революцию. Китай, Индия, в принципе Восток.

С.К. Это не относится к современному Китаю. Это относится к их культурному наследию. Это все равно, что сказать: "Александр Блок сыграл большую роль в становлении неотроцкизма 1980-х годов".

Д.А. Ну вот, например, искусство фотографии в современном Китае. Китайские фотографы на топе в мире.

С.К. Так или иначе - мне в общем фоне не попадаются современные шедевры китайского искусства. Вот Иран мне попадается. В частности, в области кинематографа. В России есть такие вещи тоже - от IT-сферы и до того же кинематографа. Даже в Москве есть интересные с архитектурной точки зрения современные здания. Но Россию мне вообще нечестно сравнивать, понятно, что я больше здесь вижу, чем то, что в Китае происходит.

Я не чувствую дыхания Китая. Когда я писал по поводу русского языка в Украине, я писал, в частности, о государственном украинском языке. В государственных бумагах нет украинского языка как такового - вообще. Там есть только украинские слова. А язык - советский. Украина сейчас меняется - и у нее меняется государственный язык. Посмотри в каком стиле высказываются новый премьер, и.о. президента, даже МИД. Это совершенно другой язык. Я бы даже сказал, другой понятийный аппарат - по сравнению с украинским, на котором выражается Янукович. У него украинский не просто русский - советский.

Д.А. А как с государственным украинским дело обстояло при Ющенко?

С.К. Ющенко, когда начинает говорить о вещах государственного уровня - а он о других вещах не говорит - то он говорит длинными правильно построенными советскими предложениями. Административно-бюрократическим языком. Даже когда он пытается донести новые понятия - он делает это при помощи советского языкового аппарата. Коммуникативный язык "оранжевой" власти был, конечно, помягче, чем у Януковича. Янукович тут превзошел даже Кучму. Но и Российская Федерация сейчас находится на этом же уровне. Мы таких речей не слыхали с 1985 года.

Д.А. Да и в советское время все было значительно мягче. То, что сейчас творится в официальном языке, сравнимо только со сталинскими временами. Да и тогда - это был не уголовный язык.

С.К. Конечно, он был именно что уголовным. Он был построен на подмененных понятиях. И на трех простых китах. Первый: "Сам дурак". Второй - валить с больной головы на здоровую. Например, если ты раздаешь паспорта и готовишь вторжение, то ты говоришь, что раздаются паспорта и готовится вторжение со стороны противника. При том, что противник сидит и пьет чай. И он даже не знает, как на это реагировать, потому что такая пропаганда не имеет отношения к реальности. Когда происходил захват Крыма, последующие действия России можно было легко спрогнозировать по тому, какую легенду транслировали российские телеканалы. Они озвучивали планы российской власти, только наоборот. Это их классический прием. Человек может поверить, что пропаганда лжет на 50%, на 70%, но не может поверить, что ложь стопроцентна. Сталин поступал именно так. Точно так же ведет себя и Путин. Поэтому некоторые планы России звучат в заявлениях министра иностранных дел Лаврова за 3-4 дня до их реализации. В наличии таких планов обвиняется противоположная сторона. Третий кит - подрыв репутации. “Наброс на вентилятор”. И еще вся эта штука с двойными стандартами, конечно. Ими Россия пользуется так, как даже Северная Корея не пользуется.

Д.А. Например, заявлять о недопустимости отключения российских телеканалов в Украине, когда ты давно отключил украинские в Крыму. Но когда я говорил об уголовном языке, я имел в виду не методики, а конкретную фразеологию типа "мочить в сортире", "отрезать яйца". На таком языке в Советском Союзе официальные лица не говорили на публику.

С.К. Сейчас такого уже нет. Вот в отношении Грузии это было. "Повесить Саакашвили за яйца".

Д.А. Я имел в виду не эту историю с Украиной, а вообще путинское правление.

С.К. В этом ты абсолютно прав. Но риторика меняется. Во время грузинской войны она такой не была. Сейчас она классическая советская. До тошноты. Еще лет 5 назад я читал советские предвоенные документы и думал: "Как хорошо, что я не жил в то время! Какой это был бы кошмар!" И - бац!

Д.А. Оно скрашено наличием (пока) интернета.

С.К. Оно просто другое - по запаху. Это анахронизм. Болячка, которая должна была бы уже отболеть. Это язык мертвых, говорящие трупы.

Д.А. Может быть, в этом есть свой резон. Нарыв должен был выдавиться. Агрессивность, ксенофобия, реваншизм - это же все сидело в людях внутри все девяностые и нулевые. Наверное, он не мог сам рассосаться.

С.К. А может быть, большевики так долго нас всех заклинали, что материя первична, экономика первична, что базис доминирует над надстройкой - что оставив абсолютно советский базис с этими концентрационными городами, которые производят первую ступень для межконтинентальной баллистической ракеты... БОльшая часть народного хозяйства из себя представляет именно это. Вернее, это следующее после нефти. Построенные Сталиным гигантские предприятия типа "Норильского никеля" или Мончегорского комбината, или Магнитки этой чертовой, все, чем мы так гордимся - это же колоссальные нарывы. Это точки опоры этого паука. Энергетика развивалась для того, чтобы снабжать ВПК. И все это осталось советским. Это основа российской экономики, ее скелет, который остался от Советского Союза. Часть этого скелета осталась в Украине - возможно, это явилось одной из причин нынешнего конфликта. И на этом скелете, как на базисе, дальше строится некое сознание. Такая экономическая система требует совершенно определенной политической конструкции. Чтобы такая экономическая система существовала, нужна советская модель управления, в том числе общественно-политического. В других условиях такая экономика развалится. Моногорода в XXI веке не должны существовать. Это просто безобразие. IT-города в Америке садятся на уже существующую устойчивую, живую инфраструктуру. А советский моногород - это станок в том месте, где можно достать из земли то, что на этом станке можно обработать, и рядом палатка, в которой живут люди. Палатка из бетона.

...

С.К. Количество государств, проголосовавших против признания легитимности крымского референдума на Генеральной Ассамблее ООН - ровно 100. Почему-то никто не назвал ее “ООНовской сотней Майдана".

Д.А. Были все эти странные международные пертурбации. Обама летал к шейхам, телефонные разговоры Обамы и Путина, переговоры Керри с Лавровым. Разворот самолета Керри для разговора с Лавровым. Со времен Примакова я не помню таких вещей.

С.К. В какой-то момент командующий войсками НАТО, который приехал выступать в Конгрессе США с отчетом, срочно полетел обратно в Европу - а перед Конгрессом так и не выступил. Вот это гораздо серьезнее. А переговоры - все уже всем все сказали. Американцы распечатывают свои нефтяные запасы. Соответственно, они перестают покупать объем нефти на Ближнем Востоке. Эта нефть должна идти куда-то в другое место и стоить дешевле. Понижение цен на нефть саудовцы пережить смогут. Конечно, в 80-е им это было совсем легко. А сейчас они тоже не бедные, но денег у них столько же, а народу - в три раза больше. И экономика по-прежнему паразитическая. Но даже если они не договорились - со стороны американцев это был такой жест доброй воли. "Чуваки, мы роняем цену на нефть на $10-20 - для вас это не катастрофа?" Но у саудовцев бюджет посчитан из расчета $70 за баррель, а у России - из расчета девяносто с чем-то. И при этом у России дефицит бюджета. И, конечно, Крым в российском бюджете был не учтен. И дополнительные военные расходы - тоже. Армия в поле стоит дороже, чем армия в казармах. Когда ты живешь дома, ты тратишь меньше денег, чем когда ты едешь куда-то путешествовать.

Если американцы распечатывают свою кубышку - нефти становится больше, она стоит дешевле, саудовцы поставляют ее в Европу, а не в Америку.

Конечно, в России люди во власти очень быстро забегали в связи со всем этим. Поскольку все советские речи следует воспринимать с точностью до наоборот - тот факт, что каждый из них оттоптался и сказал: "А мне не страшно! А мне не страшно!" - это означает, что вообще-то им страшно. То есть санкции, очевидно, чувствительны.

Кроме того, для России будет сильный удар, если Китай войдет в "Большую восьмерку" восьмой страной. Будет восемь стран первого уровня - а России среди них не будет.

Д.А. Почему Китай до сих пор не в "восьмерке"?

С.К. Потому что у них проблемы с правами человека.

Д.А. У России тоже проблемы с правами человека.

С.К. В Китае несравнимые проблемы с правами человека - если брать Россию.

Д.А. Я бы, конечно, не стал Китай в "восьмерку" включать.

С.К. Включать логично - потому что "восьмерка" является все же экономическим клубом. И даже, если это и политический клуб - все равно, Китай должен быть в "восьмерке". С теми проблемами с правами человека, которые у него есть. И это должно быть постоянной темой разговора на встречах "восьмерки". Китай объективно является восьмой страной.

Д.А. Вопрос - о чем именно нужно с ним говорить. Утрируя ситуацию, мы можем сказать так. Существуют инопланетяне. Они прилетели. Сидят рядом с Землей и наведываются сюда. Они злобные, мерзкие, гуманизма у них нет и в помине. Откроют пасть - и заглотят планету. А поначалу: "Что, у вас тут свобода торговли? Ну давайте, мы с вами поторгуем. Что у вас есть? Мы, может быть купим. А вот что у нас есть - не желаете ли?" Возможно ли выстраивать экономические отношения вот с таким субъектом? Условно говоря, с демоническими силами (Китай я не демонизирую, аналогия условна)?

С.К. Китай - это, все же, не инопланетяне. Китай присутствует во всем мире, но доминирует только в регионе. Сейчас он выходит на глобальные позиции, становится глобальным игроком. Он не был таким 10 лет назад. Но они еще и сами не поняли, что они оказались в этой роли. Они оказались к этому немножко не готовы. Человек учил иностранный язык и выучил - но он не знал, что экзамен будет прямо завтра. Китай настолько привык к своей обособленной роли, что даже, кажется, не ставил себе цели выйти на такой уровень.

Д.А. С другой стороны, это может быть очень долговременная стратегия. Китай мыслит и действует во временных масштабах столетия. Постепенно и незаметно подняться - так, чтобы раньше времени не возбудить враждебные движения в окружающем мире, которые могли бы помешать. Опасений относительно Китая много - но постепенно люди в разных странах привыкают. Вот Китай. Он сильный. Ведет себя спокойно. А Путин ситуацию, может быть, не додержал. Европа в сильных сомнениях. Экономическая зависимость большая. А подождал бы он еще 5 или 10 лет - она была бы больше.

С.К. Россия бы столько не вынесла.

Д.А. Но Путин один. Там на личности все держится. А в Китае сменяемость власти. На личности ничего уже не завязано.

С.К. Это правда. Это выгодно отличает Китай от Российской Федерации.

Д.А. Это не демократическая смена - но это ротация элит.

С.К. Почему не демократическая? Она по-своему демократическая.

Д.А. Не по западному образцу.

С.К. Группа принимает решение и регулярно меняет управленцев - раз в несколько лет.

Д.А. Это напоминает управление в обществе игв в мифе Даниила Андреева. Кооптация, социальные лифты.

С.К. Если мы говорим, что у них существовала какая-то стратегия, которая растягивается на полторы тысячи лет - это несколько больше, чем продолжительность одной человеческой жизни. И, когда мы говорим о стратегии такого уровня - мы, конечно, говорим о том, что эти стратегии планируют не люди.

Д.А. Китайские мыслители всегда были мыслителями социальными. Абстрактной философии там никогда не было. Они еще пару веков назад говорили, что Китаю нужно делать перед угрозой Запада. "Наша культура прекрасная, утонченная на порядок более, чем западная. Но западные варвары достигли некоторых успехов на ряде направлений. К сожалению, эти их успехи угрожают самому существованию китайской цивилизации. На ближайшие пару сотен лет у нас есть задача - освоить то, в чем западные варвары нас обогнали".

С.К. При всем моем уважении к тому, что Китай существует почти в вечности - я должен сказать, что общественно-политическая ситуация и реакция на нее в XIX веке отличается от XXI века.

Д.А. Я просто имел в виду временные масштабы, в которых средний китайский публицист привык мыслить. Можно вспомнить денсяопиновскую (кажется) оценку Французской революции 1789 года: "Прошло слишком мало времени, чтобы давать историческую оценку".

С.К. Это такая чисто китайская хохма. Это юмор у них такой. Они вполне оперативно реагируют на текущие события. И преувеличивать их величие тоже не надо. Нужно помнить о катастрофе "культурной революции", например.

Д.А. И о Цинь Ши-хуанди, который решил, что история должна начинаться с него, а потому повелел уничтожить все философские и исторические книги и физически уничтожить книжников.

С.К. Северные варвары за последние 200 лет тоже поменялись. Никакой прямой угрозы китайской идентичности, китайской культуре на сегодняшний день не существует.

Д.А. Китай, конечно, европеизируется - но вполне добровольно.

С.К. То, что мы называем "европеизацией" - это просто городская буржуазная культура. В Китае ее не было. Поэтому они берут чужую. Так же, как и в России, кстати.

Д.А. Однако в Китае были сильные торговля и ремесло. Поэтому, безусловно, была и сильная городская культура.

С.К. Городская культура ни одной цивилизации в мире не сравнима с новоевропейской.

Д.А. Включая саму Европу Средних веков.

С.К. При переходе от деревенской культуры к городской ты волей или неволей идешь по западной дороге. И никуда от этого не денешься. Взрывной расцвет западной городской культуры - это конец XIX - начало XX века. Колоссальный вклад в это развитие сделала Америка. От нее все и пошло дальше. Качественно иной уровень жизни.

Д.А. Вопрос - в каком положении по отношении к этому новому "восьмерочному" Китаю окажется Россия. Какого культурного обмена с Китаем нам следует ждать? И следует ли? И будет ли он более интенсивным, чем сейчас?

С.К. Думаю, что попытка будет, и процесс этот идет. Когда я говорю, что Россия может уйти под крыло к Китаю - как Янукович пытался Украину передать России - я имею в виду только лишь некую возможность. Я не утверждаю, что это произойдет. Это только один из возможных путей.

Более вероятный сценарий - крушение современной российской государственности. Влияние Китая будет сказываться на тех ее обломках, которые окажутся в зоне его досягаемости. Представить себе Центральную Россию в Китае или под Китаем я не в состоянии.

Д.А. Для этого Китай должен был бы начать с обмена на уровне высших школ. Они склонны с такого начинать. Засылать преподавателей читать лекции в российских университетах. Интеллектуальные встречи, конференции. Китай должен был бы озвучивать свою культурную программу. Формировать себе "пятую колонну" среди интеллектуалов.

С.К. И мы видим, что такой подготовки не ведется.

Для Китая включить в свое пространство "белого человека", европейца - это challenge тот еще. Это разрушит китайское мироустройство. Все национальности, которые живут в Китае, так или иначе, азиатские. Они все растут из азиатских культурных корней. А теперь представь себе, что туда попадает европейская страна. Европейский народ - какой бы он ни был.

Итак, новая ситуация. Китай, который может войти в "восьмерку". Чехия, которая держит оборону против евробюрократии. Украина, которая сейчас будет показывать свой норов не только Советскому Союзу, но и Европейскому.

Д.А. Очень надеюсь на это.

С.К. Я тоже очень на это надеюсь.

Д.А. Жаль, что Россия с другого бока мешает нормально идти процессу.

С.К. На самом деле, мы переживаем период национальной катастрофы. Для нас сейчас вопрос - останемся ли мы только Достоевским, которого потом будут переводить на другие языки. Мы как нация стоим на грани... в лучшем случае, рассеяния.

Д.А. Я еще в 1992 году предположил, что России придется пройти через фашизм. Таковы, как мне тогда показалось, были зреющие в сознании людей тенденции.

С.К. Я сейчас скажу страшную вещь. Путинизм для нас даже опаснее, чем оголтелый национал-социализм. Потому что они разворовывают все. Как они разворовывают культуру, то, что происходит с ней благодаря их режиму - это просто смерть. Моральная деградация, которую пережили немцы при Гитлере, все же не сопровождалась утратой культурного наследия, оно, собственно, и помогло немцам потихоньку выкарабкаться после войны. Культурное наследие русских Путиным просто обнуляется.

Это удивительно, конечно, насколько они воры. Они присоединили Крым и обещали им платить пенсии. В результате пенсии в российском размере они будут платить только с августа. Будут повышать на 25% в месяц. А вот эту разницу, интересно, они отдадут? Они сказали: "Теперь здесь Россия". Ты получаешь российский паспорт 1 апреля - а российскую пенсию только 1 сентября. Какого хрена? Они просто взяли и уже у них украли. Это удивительная ловкость рук.

Д.А. То, что происходит в России, тем и непохоже на Третий Рейх - тем, что воруют и все коррумпировано. При Гитлере была другая история. При Гитлере это был молодой, юный, новый свирепый германский уицраор, демон государственности.

С.К. Коррупция в гитлеровской Германии была.

Д.А. Но если бы она была такая, как у нас, то они бы не построили ни систему дорог, ни вермахт.

С.К. Там коррупция была в другом. Не в воровстве и взятках. Люди у власти получали больше, чем должны были бы. Бизнес Адольфа Шикльгрубера - отдельная история. Он не был бедным человеком. Как и многие из них. Они неплохо нажились на своем идеализме. И замки, и дворцы - все это в полный рост у них там присутствовало. И дорогие автомобили немецкого производства.

В общем мракобесие, в которое сейчас погрузилась страна - это очень плохо для ее культурного уровня. Это плохо для нас как для нации. Нация, которая впадает в такого рода психические состояния - когда 74% наседения по данным "Левада-центра" готовы поддержать вторжение в Украину. Воевать с братьями. Со славянами. Мы, русские - если украинцы уходят в Европу - остаемся последними славянами, которые являются в своем государстве подданными, а не гражданами. Еще беларусы, но их царёк держится на нашем.

Д.А. Но все же у нас есть огромная диаспора и интернет-пространство. Есть, что противопоставить - что бы ни происходило на территории. Благодаря интернету появилась новая тенденция в прежде разобщенной и склонной к ассимиляции диаспоре.

С.К. Не уверен. У евреев в рассеянии есть общие ценности. У армян - тоже. А у русских - нет. Каждый из них уехал по своим причинам. У них нет ощущения, что они единый народ. Русский в Италии будет единым народом с украинцем, если в этом городе живут украинцы. А также с казахами и таджиками. Это, скорее, советская культурная общность.

Д.А. Даже общность Варшавского договора. В студенческие компании западных университетов, в которых тусуются русские, входят обычно также люди из всех стран бывшего СССР, включая Прибалтику, из стран Варшавского договора вплоть до Восточной Германии, как это ни странно. И русский язык часто является языком общения между ними. Если не английский - то русский.

С.К. В 1992 году в Нью-Йорке со мной приключилась история. Мне нужно было доехать на автобусе из Нью-Йорка в Вашингтон. Познакомился с парой из Одессы. И на одной из остановок к ним подходит негр и говорит мужчине: "Ты еврей!" Тот отвечает: "Да, и что дальше?" А негр говорит: "Я тоже еврей!" Оказалось, что это эфиопиский еврей. Вот у них было что-то общее. Они потом сели вместе и два часа болтали. Что же касается русских, то весь мой опыт пребывания за рубежом свидетельствует, что русские за границей пытаются друг друга избегать.

Д.А. Это потому что дурная слава пошла о русских.

С.К. Как правило, уехавшие не очень интересуются положением дел в стране, откуда они уехали. Они не осознают себя русскими. Они не пытаются наладить связь с материком. Не сформировался единый "русский мир" - в отличие от, допустим, "еврейского мира". Он может быть негром, а я из Одессы - и все равно мы два еврея.

Д.А. С другой стороны, сейчас редкий разговор бывает не о России и Украине.

С.К. Среди русских?

Д.А. Да, здесь у нас в Америке.

С.К. Может быть, это даст нам возможность осознать себя чем-то единым. Я очень надеюсь, что будет какое-то русское возрождение. Хотя Путин давит его, как может. Русские националисты являются первейшей мишенью структур по борьбе с экстремизмом вовсе не потому, что Путина очень заботит безопасность гастарбайтеров или нацистская риторика, которой он и сам не брезгует. Национальное русское возрождение такая же смерть для Путина, как украинская - для Януковича.

Д.А. Есть много других моментов. В США много людей, которые могут быть по своему этническому происхождению русскими, евреями, украинцами, говорить между собой по-русски. Многие величают себя модным словом "жидобандеровцы". Я чувствую, что общность есть. Национальное возрождение не должно быть лубочным.

С.К. Конечно. Это новое русское слово. Это современная Русь. Русские за пределом имперского дряхлого наследия. Современные русские. Те же айтишники. И вот когда мы с украинцами и беларусами станем свободными народами - мы, конечно, сольемся в братской любви. Для современных людей и их отношений между собой не так важно, что происходило, к примеру, на Волыни. Если в компании поляки и украинцы - можно пять минут на эту тему помолчать всем вместе, отдав дань памяти погибшим.

Д.А. Если ты говоришь с человеком, который не является носителем имперского сознания - то дальше проблем не возникает. Технические моменты часто играют очень важную роль в жизни конкретного человека и целых народов. Русская диаспора никак не могла подобрать ключи к проблеме передачи своей культуры детям, которые очень быстро ассимилируются. Теперь есть интернет. Возможность показывать в неограниченном количестве русские мультфильмы, русские фильмы, читать русские книжки - не везти их из-за границы, а просто скачивать. И этой возможностью люди активно пользуются. Возможно, что русским не понадобится национальное сообщество старого типа, как у евреев или армян - благодаря новым возможностям и коммуникациям.

С.К. Тем не менее, ни одно из этих новых возможностей не дает ту самую ниточку, тысячелетия связывавшую еврейский народ.

Д.А. Ну, так, может быть, ее и не надо?

С.К. Для формирования русской политической нации это очень важно. Думаю, что challenge русской политической нации - это собирание соотечественников из рассеяния. Причем это не обязательно должно происходить физически. На небесах должен произойти поворот тумблера - чтобы русские, живущие в разных странах, почувствовали себя русскими. Сейчас нация раздроблена, расколота. Это разбившийся стакан. Есть крупные куски - вроде политики или бизнеса. Есть красивые куски - вроде интеллектуалов, деятелей культуры, искусства. Но, в общем, мы все атомизированы. Все связи поддерживаются только на уровне личных отношений. PR-акция с захватом Крыма паразитировала на стремлении людей к ощущению единства. Но я не вижу этого единства. Несмотря на всю пропаганду и социологические опросы, у меня нет ощущения того, что нация едина. У меня нет и ощущения того, что нация расколота. У меня есть ощущение, что нация атомизирована.

Д.А. С одной стороны, так. С другой - в Нью-Йорке есть пространство, круг людей, в котором я общаюсь. Это люди, которые вырвались из русских районов города, они не живут на Брайтоне. Но у нас нет практически ни одного близкого англоязычного знакомого. Все знакомые - русскоговорящие. Интеллектуалы, неформалы - но русскоговорящие. Вот такое культурное единство.

С.К. Оно не национальное. Оно культурное - и поэтому в этот круг входят представители других народов бывшего Советского Союза. Моя одноклассница в Сан-Франциско в быту тоже общается в основном с русскими - хотя она полностью интегрирована в американское общество. Это культурный код.

Д.А. У армян есть своя независимая от начала церковь. У евреев есть тоже свои духовные объединяющие моменты. Возможно, русским нужно новое христианство.

С.К. Европейские идеи и есть христианские. Современная Европа строит общество по христианским лекалам - при том, что оно может быть абсолютно атеистическим.

Д.А. Философские разговоры на кухнях по ночам.

С.К. Выпивон какой-то правильный. Но, тем не менее, этого почти нет. Люди разрознены. И эта истерия их не сплачивает, а разъединяет.

Д.А. Истерия - это по команде. Движение в Крыму совершенно ситуативно - в связи с активизацией государства в России. Крым сидел 23 года в Украине - и не было там ничего. Там были вялые, маловлиятельные пророссийские движения. Если бы Крым сам устроил себе русскую революцию и присоединился к России на этой волне - другое дело. Но такого не было. Все началось, только когда Россия сама туда полезла.

С.К. Я абсолютно убежден, что эйфория от захвата Крыма долго длиться не будет. Это вопрос двух-трех месяцев. Если не будет дальнейшей эскалации, скоро начнется разочарование. Возникнут реальные проблемы. Крым станет вторым Сочи. На уровне государства будет перераспределение средств. Соответственно, у кого-то что-то отнимется. Я думаю, что все это навсегда отобьет у русских охоту считать себя империей. Полагаю, что Крым - это такое последнее имперское движение. Ну, претензии на Юго-Восток Украины пока не сняты тоже. После этого начнет возникать русское национальное самосознание с отказом от имперской идеи. Все это произойдет очень вовремя. Разрушение государства будет означать распад страны. А если будет распадаться страна - то вопрос в том, будут ли попытки удержать эти куски снова. А это можно будет сделать только силой. На всех сил не хватит. Руки опустятся - и скажут: "Нет, ребята, на фиг нам все это надо, давайте сами.

Д.А. Понятно. И на этом уровне - одно из двух. Либо русское национальное движение - не имперское, а культурное. Либо гомеостаз по Гумилеву и исчезновение.

С.К. Да, это то, о чем я говорил. Мы находимся на грани исчезновения. Мы подошли к ней вплотную. Дальше все зависит от того, куда будет развиваться ситуация. В какую сторону повалятся фишки домино.

Д.А. От внечеловеческих воздействий тоже многое зависит. Наша задача - что-то писать, что-то делать. А что получится - то получится.

С.К. Я просто наблюдаю.

Д.А. Ты еще разговариваешь со мной, а я потом это записываю и выкладываю в сеть. У всех свои задачи.

С.К. Я не рассматриваю это как задачу. У меня есть определенная эмоциональная вовлеченность.

Д.А. А как эгрегор вовлекает человека в деятельность? Заинтересовывает его.

С.К. Я хотел подчеркнуть именно момент наблюдения. У меня нет ощущения, что я могу влиять на эти процессы. Я понимаю, что эти процессы - космические. По всему что я вижу - это космические процессы. И, независимо от того, что лично я буду делать, эти процессы будут идти так, как они идут. Нет ни одной точки, в которой я мог бы приложить усилие и поменять их ход. Мне кажется, надо делать то, что естественно для человека. Для каждого естественно разное. Эти сотни Майдана создались именно потому, что каждый занимался своим делом. И это оказалось самым правильным решением. А я воспринимаю себя как наблюдателя. Когда находишься внутри вулкана - важно передать какие-то сиюминутные вещи. Потому что если заняться этим потом - в ретроспективе что-то теряется. Интересно, как люди думали внутри.

Д.А. Да, я очень жалею, что на московских баррикадах в августе 1991 года у меня не было с собой фотоаппарата или видеокамеры.

С.К. А сейчас у людей много камер. А у нас есть возможность фиксировать какие-то разговоры, возникшие вот в этот самый момент. Понятно, что через несколько лет мы будем смотреть на эти события сквозь толщу времени.

Д.А. Есть у нас задача, нет у нас задачи - полагаю, что это уже не нашего ума дело.

С.К. Я не создаю массу. Так уж получилось. Но есть много людей, которые хотят создавать массу, стараются это делать. Многим из них довольно дорого это обходится. Но вопрос не в цене. А в том, что они утром встают и понимают, что по-другому они не могут. В 2011 году на митингах я видел, что большинство окружающих меня людей до этого десять лет ковырялись в носу. А тут - раз! - и вышли. Что-то их задело. И именно из-за того, что до этого почти всем было наплевать, мы и докатились до того момента, который заставил нас всех выйти на улицы. Если бы почесали репу до этого - может быть, и на улицу выходить было бы не надо. Так же как крымчане, которые сейчас с большим удовольствием голосовали на референдуме - и что они реально будут думать через год о своем поступке. Я помню, как радовались жители Сочи. Я говорил: "Чему вы радуетесь? Хана городу!" Мне отвечали: "Да что ты, будет так здорово, так здорово!" Мне даже злорадствовать не хочется, настолько это все печально. Единственное чувство, которое я испытываю к этим людям - это жалость. Я вижу, что их ждет - и как они потом будут относиться к себе и к своим поступкам. И будут потом говорить: "Ааа! Больше никогда в жизни больше не буду ходить на референдум!" Вот какой они сделают из этого всего парадоксальный вывод. Типа, "мы не умеем, мы плохие, мы так сделаны - за что бы мы не брались, получается совок Калашникова".

Д.А. И есть альтернатива. Либо произойдет перерождение, как в Германии. Либо после этого эмоционального всплеска будет усиление апатии и цинизма. Вот такое усиление и может стать гомеостазом по Гумилеву.

С.К. Посмотрим. Я думаю, что наличие на карте мира такой страны, как свободная Украина, может многое поменять в наших представлениях. Мы даже не представляем себе - даже сами украинцы не представляют себе, какое мировое значение имеет их революция. Украинцы так не мыслят. Они сейчас настолько заняты своими проблемами, что о далеких перспективах им думать пока некогда.

Д.А. Мы тут как раз говорили недавно, что нужно быть немножко, может быть, более сдержанным. Когда знаешь, что твой текст будут читать украинцы. Они мысли русских об их перспективах могут воспринять как еще один - хотя и тонкий - вариант имперства. мы приходим и выдаем им супермегазадачи: "Ага! вы такие прекрасные! Вы сделали такую прекрасную революцию! Так вот, мы сейчас вам объясним, что вы должны сделать со своей Украиной! На Украине срочно нужно сделать новый русский мир. Вы нас позовите, и мы вам сейчас все сделаем".

С.К. Мне кажется, что мы ни в одном из наших материалов не перешагнули этой границы.

Д.А. Это я сказал в контексте твоей фразы о том, что сейчас украинцы заняты текущими делами и далеко не все из них готовы мыслить об отдаленных перспективах.

С.К. Все очень просто. Русские всегда считали себя всемирной нацией.

Д.А. Всегда чесался Гондурас.

С.К. Мы всегда говорили, что принесем свет народам - даже в Аргентину. На этом, собственно, и паразитирует наша империя. У украинцев такого нет. У них нет такого глобального осознания себя. У них есть сознание, что они только что, наконец, дали по мордасам какому-то чуваку, который мучил их триста лет. У них пока нет понимания, насколько влияют на мир уже они сами. Я не прочитал ни одного материала об этом в украинских источниках - хотя я читаю их последнее время в количестве. Но пока не видел серьезно выраженного понимания того, что эта революция имеет всемирное значение. Хорошие, по-настоящему скромные люди.

Д.А. (смеется) Ну да, об этом сейчас за них русские думают, поскольку у себя сделать революцию не в состоянии.

С.К. Да, потому что мы привыкли мыслить в таких категориях. Раз мы не можем так думать о себе - так почему бы не о братском народе и без хватательных рефлексов?

Есть совершенно фантастические вещи. Одна только роль гимна в революции. Я тут посмотрел видеозапись: первое исполнение гимна Украины. В 1990 году. В советском зале, советские люди, одетые в советскую одежду, накрашенные советской косметикой, пахнущие советским мылом, с волосами, вымытыми советским шампунем - они стоят, и некоторые из них знают слова и поют. Может быть, это было начало второго рождения политической нации. В 2004 году мне все время казалось, что для настоящей революции не хватает песни. То есть песни были, но Песни не было. И не осталось. И для меня было удивительно, что этой песней, и только сейчас, в результате стал гимн Украины. Но это реально так. Может быть, это уникальный случай, когда гимн сыграл такую большую роль в национально-освободительном движении.

Д.А. Французская "Марсельеза". На них давил Евросоюз, чтобы они поменяли гимн - потому что там про кровь и "смерть тиранам". Французы отвечали: "На это мы пойти никак не можем".

Хороший пример. Но трудно спорить с тем, что французская революция оказала существенное значение на ход мировой истории на пару веков вперед. И у украинской революции сравнимый потенциал. Я думаю, что эта революция еще будет аукаться и через десятки, и через сотню лет. Так хотелось бы хотя бы одним глазком посмотреть, что будет через сотню лет! Столько у них сейчас испытаний - и они их проходят и проходят! Одно за другим! Каждый день все может поменяться! Это тебе, конечно, не чемпионат мира по футболу.

Д.А. Ну вот завтра мы посмотрим, что случилось этой ночью с "Правым сектором".

С.К. А эту нашу беседу мы назовем "ООНовская сотня Майдана". Глобус Украины по-прежнему вертится.

 

 

С конца 80-х гг. политико-географическое пространство, контролируемое в той или иной степени деградирующей Третьей Российской метадержавой, поступательно сокращается (см. «Усыхание советско-российского империализма в 1989-2013 гг. в Восточной Европе и на пост-советском пространстве и Евро-Майдан 2013 г.»). На сегодняшний день можно говорить о попытке формирования российской элитой военно-политической системы, которую условно можно назвать «СССР-лайт». Она включает в себя не только ряд международно-признанных пост-советских государств, но и сепаратистские образования, выступающие, в своем роде, эрзацами республик, окончательно или почти полностью вышедших из инициируемого и контролируемого Третьей Российской метадержавой пост-советского проекта (опорами которого являются СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭс, Союзное государство, Таможенный союз, Евразийский союз).

К «полноценным» (международно-признанным) пост-советским республикам, ориентированным на союз с Россией, относятся Беларусь, Казахстан, в меньшей степени – Армения, Кыргызстан, Таджикистан. То есть всего (вместе с Россией) в «СССР-лайт» входят 6 международно-признанных государств.

Деградирующая Третья Российская метадержава всеми силами стремится к реставрации СССР, но не может этого добиться. В результате возникает иллюзия СССР – замысловатая система союза пост-советских государств, часть из которых как бы имитирует навсегда ушедшие из этого сообщества республики.

В роли лайт-версии Украины выступает Крым, Молдовы – Приднестровье, Грузии – Абхазия и Юж. Осетия, Азербайджана – Нагорно-Карабахская республика (НКР) и другие его оккупированные территории. Таким образом, в «СССР-лайт» эквивалентами 4 пост-советских республик являются 5 сепаратистских образований: 2 признанных РФ (Абхазия и Юж. Осетия), 2 непризнанных РФ (НКР и Приднестровье) и 1 аннексированное РФ (Крым).

Все перечисленные выше лайт-варианты являются эрзацами демократических государств, в той или иной степени тяготеющих к интеграции с ЕС (Грузия, Украина, Молдова) или остающихся недемократическими, но обладающих значительными потенциями демократизации и евроинтеграции (Азербайджан). Это страны так называемого ГУАМа.

Наличие сепаратистских республик на пост-советском пространстве позволяет России вмешиваться во внутренние дела тех государств, от которых эти самопровозглашенные образования откололись (см. «Межэтнические конфликты: почему Третьей метадержаве выгодно сохранение нестабильности в СНГ?»). Мы можем составить, своего рода, иерархию государств по уровню возможности российской элиты манипулировать конфликтными ситуациями.

В случае Украины пространство для маневра у РФ теперь практически отсутствует – Крым аннексирован и сулить его возврат Украине взамен масштабных политических и экономических уступок руководство РФ уже не может. Признание независимости Абхазии и Южной Осетии существенно сузило пространство для маневра России. Наконец, в случае с непризнанными Россией НКР и Приднестровья у российского режима еще сохраняется значительное пространство для политического маневра. Однако оно не столь широко, как может показаться. НКР не признана даже Арменией, российские войска в зоне карабахского конфликта отсутствуют, русского населения как в Армении, так и в НКР нет (из примерно 2,8 млн. населения Армении русских осталось около 10 тыс.). Анклавное Приднестровье отделено от РФ территорией Украины и включение его в состав РФ создаст для российского руководства массу нерешаемых проблем.

Каждую из союзных России международно-признанных республик в сфере влияния Третьей Российской метадержавы удерживает свой набор факторов.

В случае Беларуси и Казахстана – это многочисленное русскоязычное и/или русифицированное население. В ситуации с Кыргызстаном (наименее авторитарной из всех мусульманских республик бывшего СССР) русификацию также можно считать решающим фактором сохранения российского влияния.

Армения стратегически зависит от России из-за Карабахского конфликта. Причем зависимость Армении от России связана именно с тем, что именно она выступает оккупантом в отношении Азербайджана (и в этом смысле Армения разительно отличается от Грузии, Молдовы и Украины, которые не удерживают чужие территории, а потеряли свои).

Таджикистан выбивается из этого сообщества: здесь решающим оказывается общая граница с Афганистаном и отсутствие собственной экономики (что отличает эту республику от Узбекистана и Туркменистана).

Кроме того, есть еще один фактор, значимый для ряда среднеазиатских государств: общая протяженная граница с Китаем есть у Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана (заметим, что Узбекистан и Туркменистан, в которых влияние РФ минимизировано, не граничат с Китаем). Элиты этих трех среднеазиатских государств могут рассматривать союз с Россией как противовес китайскому военно-политическому и экономическому присутствию в регионе.

Главной опасностью для Третьей Российской метадержавы, инициирующей «СССР-лайт», является отрыв пост-советских республик от РФ и их включение в европейский (и – шире – западный) интеграционный проект. Российской элите выгодно сохранение авторитарных и коррумпированных режимов на пост-советском пространстве. Такой политико-экономический уклад не только стратегически препятствует евроинтеграции, но и фактически является основой российского интеграционного пост-советского проекта, глубоко девиантного по своей сути. Поэтому так болезненно и агрессивно в РФ воспринимаются все национально-демократические революции на пост-советском пространстве.

На сегодня избавленными от угрозы включения в «СССР-лайт» и подошедшими наиболее близко к присоединению к европейскому (западному) интеграционному проекту являются три восточно-европейские республики, в которых победили национально-демократические революции (Грузия, Украина), или которые смогли вплотную подойти к евроинтеграции преимущественно эволюционным путем (Молдова). Неустойчивость авторитарных коррумпированных режимов в этих странах Россия пыталась компенсировать поддержкой пророссийского сепаратизма и активности пророссийских партий – в основном коммунистических, но не только их (как показывает опыт олигархическо-популистской Партии Регионов в Украине), а также посильным содействием сохранению в этих странах ряда элементов советского исторического мифа (советской топонимики и памятников, культа «ВОВ» и «Победы»). Этого курса Россия продолжает придерживаться и сегодня.

В тех случаях, когда нет обозримых перспектив включения пост-советского государства в западное содружество, российская элита даже в случае выхода такого государства из-под ее контроля и неприсоединения к «СССР-лайт» (благодаря отсутствию многочисленного русского населения и отмирания коммунистической идеологии), не пытается проводить по отношению к нему подрывную политику. В качестве примера можно привести авторитарные и коррумпированные Туркменистан и Узбекистан: в отношении их на государственном уровне в России отсутствует враждебная риторика, российская элита совершенно равнодушна к проблеме ущемления прав русскоязычных граждан этих государств.

Как долго просуществует «СССР-лайт» в сложившейся к сегодняшнему дню конфигурации? Можно ожидать, что процесс «открепления» пост-советских государств от этого проекта активизируется в ближайшем будущем – вместе с очередным стадиальным спадом Третьей Российской метадержавы.

4 апреля 2014 г.

 

 

Примечание редакции. В этом тексте будут употребляться некоторые понятия, введенные Даниилом Андреевым. Поскольку значение этих слов может быть неизвестно многим из наших читателей, мы постараемся дать им краткое определение. Если же читатели знакомы с мифом Даниила Андреева, он может сразу переходить к основной части текста, пропустив абзацы, набранные курсивом.

Миф Андреева включает в себя, в частности, понятие "метакультура". Метакультура - это "культурный космос", сегмент "планетарного космоса", состоящего из множества пространств/реальностей, которые Андреев называет "слоями". У метакультуры есть два этически разнонаправленных полюса. Благой полюс - это "демиург", "соборная душа" и "небесные грады" ("затомисы") с братством просветленных. Антиполюс - демон великодержавной государственности ("уицраор"), силы деструктивного хаоса ("велга") и высокоинтеллектуальное "античеловечество" ("игвы"), использующие уицраора в своих целях, но и зависимые от него. Промежуточное положение занимает "каросса", "ваятельница плоти" народа, связанная с сексуальной жизнью человека, деторождением и "чувством рода" - по сути благая, каросса находится под влиянием демонических сил. Уицраоры и игвы подчинены более могущественным демоническим силам планетарного космоса. Шрастры - слой обитания уицраоров и игв.

Один из сюжетов андреевского мифа, актуальный для нас в данном случае, таков. Уицраор, претендующий на защиту народа от угроз, берет в плен соборную душу народа, блокируя ей доступ к душам людей и выдавая себя за демиурга, а кароссу - за соборную душу. Освобождение народа от великодержавной государственности связано в этом мифе с освобождением соборной души и воссоединением ее с демиургом.

Эти образы могут быть интерпретированы в рамках юнгианского психоанализа. Демиург и соборная душа проявляются в сознаниии и бессознательном человека и коллективов как архетипы высших психических переживаний (свободы, любви и творчества). Уицраор - жесткий архетип, связанный с насильственной властью, проявляющийся в психике в форме шовинистических и имперских мыслей и эмоций. Велга - деструктивный архетип эгоистического распада. Каросса - архетип рода, крови и почвы, в негативном своем аспекте проявляющийся в виде различных форм ксенофобии. Игвы - более тонкие архетипы, тоже связанные с властью, позволяющие манипулировать более грубыми областями, связанными с шовинизмом и ксенофобией. Шавва - психические переживания, связанные с поклонением архетипу великодержавия, подпитывающие этот архетип и тем самым его усиливающие.

Андреевский миф, как нам представляется дает прекрасные эвристические возможности для анализа социально-политической реальности.

 

Беседа Фёдора Синельникова и Дмитрия Ахтырского

 

Феномен имперского сознания у любителей творчества Даниила Андреева

Д.А. Предлагаю поговорить о корнях имперского мышления у любителей творчества русского поэта и мыслителя Даниила Андреева. Этот феномен удивителен. Даниил Андреев - универсалист и антиэтатист, жертва сталинских репрессий, убежденный антисоветчик. В конце 50-х годов он писал, что на переднем рубеже социального прогресса находятся демократические страны Скандинавии. Трудно было и представить в конце 80-х годов, когда а перестроечных журналах ("Новый мир") стали публиковаться тексты Даниила Андреева, что его идеи могут быть интерпретированы в имперском, шовинистическом, националистическом духе. Однако, как показала практика, в мире нет ничего невозможного. Исследования интернет-пространства дают понять, что симпатии к андреевскому наследию могут сочетаться с ностальгией по Советскому Союзу, по величию российского государства, с разнообразными видами ксенофобии. Каким же образом такое парадоксальное сочетание оказывается возможным?

Ф.С. Здесь мы имеем дело с двумя моментами, взаимно дополняющих друг друга. С одной стороны, можно говорить, что существование "имперцев-андреевцев" есть следствие некоей этической и метафизической аберрации восприятия. С другой стороны, в мифе Андреева присутствует авторитарный комплекс, о котором мы с тобой денно и нощно говорим. Этот комплекс, конечно же, не определяет характер откровения Андреева, не занимает в его творчестве слишком значительного места, но он все же есть.

Но если мы утверждаем, что у Андреева есть этот комплекс, то люди, которые находятся в патриотическом дискурсе, могут сказать: “Андреев был на самом деле патриотом. А мы всего лишь продолжаем традицию андреевского патриотизма”. Андреевский антиэтатизм в данном случае их патриотический настрой не опрокидывает. Они могут сказать, что на тот исторический момент Андреев был антиэтатистом, а сейчас в связи с угрозой глобального, жуткого, чудовищного американского империализма, который своими щупальцами уже в их патриотические кровати залезает, происходит естественное переосмысление российской государственности и ее роли. Соответственно, идет осторожная ретроспективная переоценка имперцами-андреевцами и того, что происходило в истории российской государственности. Тем более, что эта разновидность андреевцев может успешно использовать не вполне внятную идею Андреева о возможном санкционировании уицраора демиургом метакультуры и рассуждать о том, что демиург в начале 90-х годов дал санкцию Третьему или Четвертому Жругру - в зависимости от того, верят они или нет в смену уицраоров в начале 90-х годов.

Таковы занимающие имперские позиции андреевцы-традиционалисты - для которых Андреев, безусловно, остается фундаментальной ключевой фигурой. Сами они не считают, что как-то заметно ревизируют его наследние. Это такое искреннее состояние отождествление себя с Андреевым.

Д.А. Но идти на ревизию им все равно приходится. Например, Андреев имел определенную точку зрения на мировую войны - что провиденциальные силы не оказывали в ней поддержки ни СССР, ни Германии. Им приходится игнорировать всю антигосударственную компоненту творчества Андреева. Самое главное, что подвергается пересмотру - высшие принципы философии и этики Даниила Андреева. На первый план вместо андреевского универсализма выходит национальный и конфессиональный групповой эгоизм. Российское государство начинает вполне в духе халкидонитского ("православного") фундаментализма мыслиться "катехоном" ("удерживающим") - препятствием для воцарения антихриста. Демон же российской великодержавной государственности рассматривается в таком ракурсе как стоящий на пути просветления - и именно с его патронажем связывают имперцы-андреевцы возможности рождения в России нового сообщества с планетарными потенциями (которое Андреев назвал словосочетанием "Роза Мира").

Ф.С. Есть разные имперцы-андреевцы: одни из них сознательно готовы к ревизии, другие - нет. Те, кто идет на ревизию, могут дойти до отождествления уицраора с демиургом, а соборной души - с кароссой. Это вульгарный монизм, с которым мы сталкиваемся на андреевских форумах. По сути этот монизм имеет служебную функцию и является для патриотов-андреевцев средством реабилитации российского империализма. Есть разные степени и формы ревизии андреевского (да и не только андреевского) мифа. Кто-то ревизирует отдельные элементы мифа. Кто-то ревизирует миф целиком, вплоть до отрицания ключевых компонентов. Кто-то дополняет этот миф и реинтерпретирует его так, как считает нужным - опираясь на свои собственные представления о Боге и мире.

А вот те имперцы-андреевцы, которые утверждают, что остаются целиком и полностью на андреевской идейной платформе - это весьма любопытный случай. Они в очень сложной ситуации. С одной стороны, им нужно сохранить Андреева как безусловный авторитет, основу собственной ортодоксии. Они относятся к его текстам как к священному писанию, которое не может подвергаться ревизии - хотя они могут говорить о том, что допускают критику Андреева, воспринимают его наследие в открытом смысловом поле и так далее. Но на самом деле они все же принимают тексты Андреева как высший авторитет, сверяют с этим текстом любое свое концептуализирование. Для них, действительно, возникает проблема - как увязать андреевский фундаментальный, глубокий антиэтатизм со своим империализмом?

Здесь происходит то самое замыкание, о котором мы начали говорить с тобой в самом начале этой беседы. Если мы с тобой будем им показывать, что вот тут Андреев сожалеет о незавоевании Россией Ирана на рубеже XVIII-XIX веков, вот тут он оправдывает российские войны XVIII века, вот тут он говорит о том, что уничтожение испанцами инков должно оцениваться с учетом какой-то особой “метаисторической этики” - то они нам ответят, что они, принимающие все эти концепты, как раз и есть подлинные андреевцы. Потому что они продолжают линию, которая вскрывается в этих репликах Андреева. А вот мы - ревизионисты, отрекающиеся от ряда его идей.

Д.А. Мало того. Они обвинят нас, что мы мыслим в том же духе, что мы тоже склонны оправдывать насилие и государственность - только другую. Что мы тоже сторонники теории “меньшего зла”, что мы тоже оправдываем исторические преступления - но преступления Запада, потому что у Запада, как мы полагаем, “великая миссия”, миссия распространения в мире идеалов свободы, гражданственности, прав человека и толерантности.

Ф.С. Здесь бесполезно объяснять, что это не предпочтение “меньшего зла”, а видение провиденциальной интенции, которая присутствует на Западе, и о которой писал Андреев - о том, что именно демиург Северо-Запада осуществляет особую миссию интеграции человечества на основе эйдосов гуманизма и демократии. Эта интенция искажается, но она присутствует на Западе. А в России вообще нет социальной интенции, которую можно было бы исказить. Весь ее социально-политический уклад со времен Ивана Грозного - одна сплошная патология.

Д.А. Тут я с тобой не соглашусь - к примеру, коммунистическое движение в России имело позитивную, прогрессивную, провиденциальную, хотя и чудовищно замутненную, компоненту. Но об этом мы сейчас говорить не будем. Что же касается Запада - но ты же сам не видишь провиденциальной интенции в войне в Ираке или в косовском раскладе.

Ф.С. Более того - я вижу там антипровиденциальную интенцию.

Д.А. Итак, мы одобряем западные страны далеко не во всех их действиях. Без сомнения, этически непреодолимым является сама проблема применения насилия для достижения благих целей. Это классическая христианская этическая проблема - и с ней люди постоянно сталкиваются, как на личном, так и на глобальном уровне. Следует ли физически защищать слабого от сильного - а если следует, то как разобраться во всех хитросплетения ситуации, чтобы сделать адекватный вывод о силе сторон, о том, кто стоит за сторонами конфликта, о том, кто в конфликте занимает более этичную позицию.

Ф.С. Это большая тема, давай вернемся пока к проблеме патриотов-андреевцев. Мы должны сами для себя определиться, что является для нас ценностными ориентирами - только Андреев или более широкий контекст. Мы с тобой находимся в состоянии полуревизионистского восприятия андреевского текста. И нам нужно занимать последовательную позицию: “Да, мы не принимаем многие вещи в андреевском метаисторическом мифе”. И объяснять, почему мы их не принимаем - в том числе и на основе провиденциальных максим мифа Андреева.

Д.А. Если мы говорим об андреевцах-имперцах, андреевцах-патриотах, то возникает еще один вопрос. Как они вообще вовлеклись в круг его идей? Они стали имперцами уже после того, как прочитали тексты Андреева  - или были ими и до этого?

Ф.С. Кто-то был до, кто-то стал после.

Д.А. Они умудрились не заметить его универсалистский антиэтатистский пафос? Они умудрились прорваться сквозь первую книгу “Розы Мира”? Какая бы она ни была - она совершенно универсалистская и не содержит никакого намека на этнический момент.

Ф.С. В их сознании андреевский универсализм, который они не могут вместить, редуцируется до локально-национальных ценностей - которые на самом деле вовсе не гражданско-национальные, а этнократические и имперско-шовинистические.

Д.А. Им пришлось бы пройти через этот пассаж: “Короче говоря, каждый, причастный к руководству Розы Мира, должен уметь чувствовать себя прежде всего — членом космического целого, потом — членом человечества, и только уже после всего этого — членом нации. А не наоборот, как учили и учат нас доселе”.

Ф.С. Здесь уже у них идет игра с внутренним умолчанием, игнорированием андреевских идей - сознательным или бессознательным.

Д.А. Хотя в творчестве Андреева столько компонентов, что человек может зацепиться за любой из них - например, за визионерство, или за утопизм. Остальные же, не столь близкие моменты, могут быть восприняты как бы "в нагрузку".

Ф.С. Я убежден, что многих Андреев вдохновляет именно своим утопическим проектом. Без этого проекта его визионерство для многих людей с авторитарными комплексами не было бы важным и интересным.

Д.А. А многих - своим акцентом на метаистории именно России. И вестью о грядущей планетарной миссии именно российской метакультуры. Мессианизм с ярко выраженной религиозно-культовой компонентой и нечетким описанием социального устройства, дающий возможность сугубо авторитарных трактовок - несмотря на то, что в текущей действительности Андреев, безусловно, тяготел к демократическому устройству общества - вот что более всего привлекает в его творчестве шовинистов и ксенофобов, сторонников социокультурной архаики.

Ф.С. Да, у каждого есть возможность зацепиться за какую-то ценность - которая была значима для самого Андреева.

Можно подойти к вопросу и с другой стороны. На примере исторического христианства - с Константином, инквизицией, крестовыми походами и прочими прелестями - мы видим, что изначальная светлая идея не гарантирует тем, кто считает себя его последователями, сбережение от этической деградации. И чему нам удивляться в случае с андреевцами-имперцами? Да, Андреев - антиэтатист. Иисус - тоже антиэтатист. Но попы все равно благословляли и освящали мировые бойни. Так что нет ничего удивительного в существовании у любителей творчества Андреева имперской идеологии. Достаточно один раз побывать в Ассизи, где возник колоссальный культ и целая индустрия религиозного производства и потребления, чтобы понять, как может идея - в данном случае идея нестяжательства - быстро трансформироваться в свою противоположность. Андреев - антиэтатист. А его поклонники могут быть полковниками КГБ.

Д.А. Зацепиться люди могут за что угодно. Даже если бы Андреев не написал, что Российская метакультура, лишившись уицраора, будет растерзана другими уицраорами в считанные дни, даже если бы он не писал о “метаисторической этике” - они бы все равно нашли, за что зацепиться. Особенно за тезис о единстве метакультуры - и о том, что демиургом были санкционированы усилия уицраора по объединению всех территорий метакультуры. 

 

О различении метаисторических духов

Д.А. Мы можем перейти к теме, которой ты дал название “О различении метаисторических духов”. Андреев пишет о "трансфизических" иноматериальных существах, сознательных и имеющих способность воздействия на сознание и психику человека, добрых и злых (или, как Андреев их называет, "провиденциальных" и "демонических" силах). Постоянно происходит путаница. Мы постоянно прикладываем образы андреевского мифа к нашему собственному эмпирическому существованию. И когда мы сталкиваемся с тем или иным явлением вовне или с тем или иным душевным движением внутри - возникают вопросы. Что это - велга? демиург? уицраор? каросса? какая-то смесь?

Ф.С. Можно, например, долго говорить о том, как может проявлять себя в социальном пространстве соборная душа. Есть основания - в том числе и в андреевских текстах (когда он пишет о браке демиурга Северо-Запада с соборной душой Англии в конце XIX века, после того, как соборная душа Германии оказалась в плену у уицраора) - считать, что демократия и минимизация шовинизма как раз и представляют собой проявления свободы соборной души.

Д.А. Проявлением свободы соборной души мне, прежде всего, видится высокий уровень самоорганизации общества. Некоторые видят проявление этой свободы в творческом подъеме в области искусства. Но искусство как раз и расцветает в обществах с высоким уровнем самоорганизации. Когда есть развитая коммуникативная среда. Когда все атомизированы - никакого искусства нет. Есть только одиночки, которые пишут в стол. А когда есть трактир “Бродячая собака” - вот тогда появляется искусство.

Ф.С. И чем тоньше и глубже эта самоорганизация общества на всех уровнях и во всех аспектах - тем с большим основанием мы можем говорить о свободе соборной души этого общества. Любая антиавторитарная антикоррупционная революция являются путем к освобождению соборной души. В Украине присутствует еще один важнейший момент - эта революция еще и национальная - антисоветская и антиимперская: ведь происходит освобождении украинской соборной души, а значит отчасти и соборной души всей Восточно-славянской метакультуры от власти российского Третьего Жругра.

Д.А. А когда национальный момент не так силен - да и когда он силен - мы можем такие революции рассматривать как освобождение планетарной соборной души. Которое отображается в нашем мире как формирование сильного планетарного гражданского общества. У Андреева, правда, такого мифа нет. Но если можно говорить о душе народа, находящейся в темнице - то можно говорить и о душе человечества, находящейся в темнице.

Ф.С. У Андреева все-таки мир человечества фрагментизирован. Душа мира - это, скорее, будущая Звента-Свентана, Которая только должна придти.

Д.А. Тогда мы можем говорить не об освобождении души мира, а о приготовлении ей путей. Прямыми сделать стези ее.

Ф.С. Да, совершенно верно. А переходя к следующим метаисторическим духам - инициирующим бросание “коктейлей Молотова”... Не будем рассматривать на предмет “духов” противоположную сторону - януковичей и беркутовцев, потому что с ними все ясно. Я говорю именно о Майдане, в котором я вижу провиденциальные устремления. Если эта сторона использовала в конфликте методы не-демократические, если происходил всплеск насилия - то, конечно, здесь мы можем увидеть примешивание к светлой, провиденциальной энергии той самой “великой гасительницы”. Но проблема-то всегда еще в масштабах! Да, в Украине имеет место некоторый всплеск насилия и преступности. Но это не всплеск до небес, это не цунами. Естественно, когда такой кусок как Украина вырывается из-под власти имперской уицраориальной структуры, то, наверное, освобождается отчасти и деструктивная энергия.

Д.А. Иначе просто и не бывает, наверное - в мире, в котором не все в порядке. Действительно, вопрос в масштабах.

Ф.С. Самое главное тут - это масштабы. Мы видим, что всплеск деструктивной энергии (на мой взгляд) минимален. А всплеск провиденциальной энергии - всплеск, связанный с освобождением соборной души - он в Украине колоссален.

Д.А. И это мы видим по резко повысившемуся уровню самоорганизации украинского общества.

Ф.С. Самоорганизация происходит на всех уровнях и в самых разных секторах социума. Это настолько поразительный, интересный, глубокий, всеохватный процесс, что именно в нем можно увидеть реальность нового состояния метакультуры в украинском локусе. Не только украинского этноса. Мы с тобой уже говорили, что украинский сегмент метакультурного пространства является полем творчества и украинского духа-народоводителя, и демиурга всей Восточно-славянской (Северо-Восточной христианской) метакультуры. В нем действуют одновременно две волевые метафизические сверхличности. В российском сегменте этой метакультуры тоже действуют две сверхличности, но в нем кроме демиурга действует и уицраор. В этом смысле Украина имеет сейчас перед Россией огромное духовное преимущество - потому что она от этого обременения, к счастью, благодаря Майдану оказалась избавлена.

Я встречал на просторах инета мысль о том, что пророссийское движение в Крыму - это выражение освобождения соборной души России. На мой взгляд, это абсурдное допущение. Впрочем, такие эквилибры вполне в духе наших имперцев-андреевцев: соборная душа русских освобождается через оккупацию части другого государства. Но дело в том, что это не Украинское государство держит соборную душу метакультуры в плену. Если Крым переходит под управление Российского государства, в котором уицраор себя активно проявляет, то о какой свободе соборной души метакультуры может идти речь?

Д.А. Да, тут имеет место отделение от социума, который только что избавился от власти демонической цитадели. Может быть, в этом социуме усилилась велга - хотя мы уже говорили, что это усиление относительно масштаба революции незначительно. Может быть, жители Крыма боялись, что они попадут под власть другого, инометакультурного уицраора - например, американского?

Ф.С. “Вот, это американцы, госдеп, они придут и устроят здесь гей-парад, а потом разместят базы NATO, которые нас же и разбомбят как разбомбили чудесного человеколюба и настоящего полковника Каддафи”.

Д.А. Уицраор активизирует в сознании людей идею возможного внешнего захвата. “Нас сейчас захватят злые иноверцы, инородцы и извращенцы”.

Ф.С. Ты помнишь, как называется ветка на форуме Rozamira.org (ОРГ)? “Щупальце Стэбинга снова шарит по Украине”. Они ничего не видят, кроме щупалец Стэбинга. У андреевских патриотов отсечено метаисторическое чувство. Они пронизаны и пропитаны насквозь имперской энергетикой. Слепцы. Слава Богу, что они ни для кого не являются вождями, никогда ими не будут и никого кроме самих себя не приведут в выгребную яму истории.

Д.А. Может быть, и не так плохо, что Запад не слишком активно помогает Украине. В итоге Украина вынуждена избавляться еще и от инфантильности, от чувства, что “нас сейчас все должны помочь”. Возникает понимание, что “мы должны сами”. Что тут нам райских условий никто не создаст. Многие в Украине обиделись на Запад за его недостаточно жесткую реакцию. Но им важно обидеться на Запад не слишком сильно - чтобы не стать антидемократическими. Но и не клюнуть на Запад так, чтобы стать придаточным образованием. И я, и ты, и Сергей Кладо - мы надеемся на украинскую революцию и думаем, что она может сказать человечеству новое слово. Мы явно еще не отказались от идеи миссии нашей общей метакультуры (смеется).

 

Последние события в Крыму и метаистория

Д.А. Что касается Крыма. С одной стороны, мы можем сказать, что там действовала энергия кароссы. Чувство чисто этнического родства. У Андреева, кстати, в вопросе различения кароссы и соборной души путаница. Он сам говорит, что соборная душа - это то, что делает народ одним целым. Андреев о соборной душе сказал явно недостаточно.

В крымском переживании, которое испытывали те, кто внутри Крыма радовался аннексии, что-то было и от соборной души. Но только отблеск. Не исключаю, что эти крымские события произошли на той волне освобождения соборной души, которое происходило в остальной Украине - только крымское переживание оказалось извращенным, трансформированным. Жители Крыма увидели отблеск частичного освобождения соборной души всей метакультуры (и ее русского аспекта) - но это видение тут же было перекодировано уицраориальными и кароссиальными фильтрами, логикой, сознанием. Все остальное, что мы увидели в Крыму - это паразитизм на первичной вспышке, которая даже не дошла впрямую до сознания, не была осознана и осмыслена. Она дошла до сознания уже в такой перекодированной форме.

Ф.С. Да, у Андреева нет четкости в вопросе разграничения проявлений соборной души и кароссы. Возможно, Андреев имел в виду, что соборная душа делает нас едиными не в низшем, сугубо этническом, но в возвышенном смысле. При этом он, может быть, забывал или недооценивал уровень влияния таких существ, как каросса или уицраор.

Д.А. Возможно, сам Андреев и для себя самого, в совем собственном сознании не очень хорошо разделял кароссу и соборную душу. Он кароссу фактически свел к чисто сексуально-родовой стороне человеческой жизни, а ведь это не так. Без влияния кароссы немыслим, к примеру, нацизм.

Ф.С. Не случайно про Гитлера Андреев говорит, что он любил немецкий народ какой-то зоологической любовью. В мифе Андреева - особенно наглядно в “Железной мистерии” - уицраор энергетически связывается с кароссой, вступает с ней в брак. И это приводит к порождению в народе новых генераций.

Д.А. Мало того, уицраор вступает с кароссой в брак и выставляет ее как симуляцию, представляя ее народу как тут самую соборную душу.

Ф.С. Отсюда все эти заботы государства о повышении рождаемости, грамотном патриотическом воспитании подрастающего поколения, нормах ГТО и прочем.

Д.А. Сознательное духовное единство самоорганизованного народа подменяется зоологическим чувством нахождения в одной стае или стаде. Развитое гражданское общество страны не враждебно по отношению к гражданским обществам других стран - поэтому в итоге и может формироваться планетарное гражданское общество. В этом отличие единства в соборной душе от уицраориально-кароссиального псевдоединства. Чувство стада и даже слезы на глазах у “воссоединившихся” - будь то судетские немцы или крымские русские - через минуту могут трансформироваться в озверение и убийство инородцев. Если мы имеем дело с проявлениями соборной души, такого быть не может.

Андреев мало говорил и о кароссе. Андреев вообще мало сказал. Я бы ему задал много вопросов (смеется).

 

Жругроза

Ф.С. У Андреева многие вещи недосказаны или предполагают массу двусмысленностей. Взять хотя бы тот же вопрос о патриотизме. Ты говоришь, что уицраор пытается играть роль демиурга, а каросса - соборной души, потому что самому уицраору выгодно посылать такую идею. И посмотри - это и реализуется сейчас на андреевских форумах. На что только не идут фанаты российского великодержавия, чтобы реабилитировать своего возлюбленного инфернального демона.

Д.А. Ты говоришь, что русскоязычные в Украине считают себя украинцами. Но если они все же говорят по-русски, то они соединены и с русским аспектом светлой диады нашей метакультуры. Не только в том, что является общим для русских и украинцев, но и в конкретно русском варианте - потому что именно через структуры языка демиург и соборная душа проявляют себя.

Ф.С. Так это твоя фундаментальная идея: русский - это тот, кто чувствует связь с Небесной Русью. Естественно, тот, кто чувствует связь с Небесной Русью, чувствует украинские события как освобождение соборной души.

Д.А. Сейчас получается, что чувствовать связь с Навной, не будучи частью, не отождествляясь в той или иной степени с украинской гражданской нацией, на данный момент в нашей метакультуре невозможно. В этом смысле мы все теперь украинцы. Именно потому, что Навна сейчас проявляет себя через украинский народ.

Ф.С. Освобождающаяся соборная душа Северо-Восточной метакультуры проявляет себя через Украину.

Д.А. И тут какой-то закон противодействия, что ли, начал действовать - в самой России связь с соборной душой явно у множества людей оказалась нарушенной.

Ф.С. Тут важно говорить, что соборная душа - это соборная душа не России, а именно Восточно-славянской метакультуры. Соотнесение соборной души с этносом, а тем более государством, кажется мне довольно странным. В результате наших бесед я пришел к убеждению, что можно говорить о светлой диаде метакультуры - и о локальных диадах, которые проявляют себя в той или иной социально-географической реальности. И в этом смысле Украина - это страна, в которой проявляет себя и великая светлая диада метакультуры, и местная локальная диада. Украиннец является таким же носителем общеметакультурного кода, как и русский, только в несколько ином варианте - потому что у нас этот код, к сожалению, поражен шовинистически-имперской компонентой. Можно сказать, что украинцы являются носителями общеметакультурной идентичности в ее чистом виде, в то время как русские в массе своей проявляют себя как пораженные энергетикой уицраора.

Мне кажется, Андреев слишком этничен в понимании соборной души и демиурга. Он их очень плотно увязывает именно с этнической общностью. Не с метафизической общностью - а именно с этнической. И это очень печально.

Д.А. Да, на предмет этого надо проанализировать тексты Андреева. Как Навна одевалась в ткань племенных эгрегоров. “Спасаемая демиургом, Навна была удалена из опустошаемой южной области Небесной России в недоступные девственные земли, соответствующие дремучим северным лесам в Энрофе. Туманные сгущения израненного, полуразорванного эгрегора облекали нищенским рубищем ее новое средоточие”. остается непонятным, где Андреев проводит границу между Навной и кароссой. На символическом уровне он их разделяет как мифологемы - но в итоге непонятно, каким конкретным содержанием они наполняются для него самого. Получается, что смысловые поля пересекаются.

Может быть, тема различения соборной души и кароссы поважнее, чем уицраориальная тема. Многих читателей Андреева цепляет именно тема соборной души. Многие становятся жругропоклонниками именно через эту зацепку - когда происходит смешение и подмена образа соборной души образом кароссы. “Служение Навне”. Получается, то, как Андреев описывает Навну, открывает читателю националистический путь - именно через некую неотчетливость написания. С другой стороны, можно сказать, что так привлекаются люди, склонные к национализму - и могут быть превращены с помощью других мифологем и идей Андреева в универсалистов. Ты же прошел сам подобный путь.

При этом интересным представляется полное совпадение по многим практическим вопросам у правоверных андреевцев с имперским сознанием и у ревизионистов-имперцев. Последние прямо поклоняются уицраору и ему служат. В андреевской модели они открыто и сознательно выбирают сторону уицраора. Они считают, что Андреев ошибался, когда оценивал уицраоров негативно. Что изнанка метакультуры - это просто ее канализация и водопровод, иммунная система.

Ф.С. А они задают себе воспрос о том, как тогда должны оценивать своего уицраора китайские или американские патриоты?

Д.А. Некоторые говорят, что таким же образом. Просто американский, к сожалению, находится в рабстве у планетарного демона, поэтому с ним дело обстоит плохо.

Ф.С. Но гипотетические американские патриоты могут сказать: “Нет, вы заблуждаетесь! Наш-то как раз не находится, было дело в 1957 г., но потом все изменилось. И это российский уицраор сейчас находится в рабстве у планетарного демона!”

Д.А. Есть и такие в андреевском сообществе. “Кому что плохого сделал американский уицраор?” - говорят они.

Ф.С. Патриоты усугубляют фрагментацию мира. Там, где Андреев говорит, что планетарное превалирует перед локальным и этно-культурным - у них все наоборот, и они не видят этого. Для них естественно, что свое, родное, локальное более важно и ценно, чем все остальное. И это моментально ведет ко многим весьма печальным последствиям. Возникает местечковость сознания. Непонимание горизонтов событий, горизонтов истории. Суждения о глобальных вопросах формируются где-то на уровне коммунальной квартиры. А проблемы своей коммуналки вырастают до планетарного уровня.

Д.А. Да, обнаруживается неспособность взглянуть на глобальные вопросы с глобальной же точки зрения.

Ф.С. Они сами себе выносят приговор, сами себе устанавливают потолок, при котором не могут встать в полный рост - Россия приподнимается с колен, а разогнуться не может...

Д.А. Их ценностный потолок - “Россия превыше всего”. “Без России мне Роза Мира не нужна”.

Ф.С. Это тоже очень русское ощущение. “Если крикнет рать святая: “Кинь ты Русь, живи в раю!” - Я скажу: “Не надо рая, Дайте родину мою”. Я думаю, что масса людей подписалась бы под этим заявлением, с комментарием типа того, что рай не нужно противопоставлять родине, что дорога к раю идет именно через родину. Тут у Есенина очень точно выражено ощущение, что преходящее земное для него более значимо, чем вечное. Земная родина оказывается более ценной, чем родина небесная. У Андреева - совсем другое чувство: “Милый друг мой, не жалей о старом, Ведь в тысячелетней глубине зрело то, что грозовым пожаром в эти дни проходит по стране. Вечно то лишь, что нерукотворно, Смерть права - ликуя и губя. Смерть есть долг несовершенной формы, не сумевшей выплавить себя”.

Д.А. А дальше идет ряд подмен. Причем идет совершенно детерминированно. Быстро или медленно - но идет. Если человек действительно принимает эту точку зрения - потому что часто такие точки зрения - не более, чем декларации. Когда доходит до серьезного, может оказаться, что человек предпочитает небесную родину земной.

Я тут такие прекрасные цитаты из Герцена находил, что захотелось Герцена перечитать. Имею в виду его реакцию на шляхетское восстание в Польше 1863 года - точнее, на истерически-имперскую атмосферу в российском обществе в это время.

Ф.С. Рационалист и западник Герцен - один из немногих русских, которые встали на сторону восставших поялков. А, например, созерцатель духовных глубин Достоевский в польском и еврейском вопросах был обычным вульгарным русским провинциальным шовинистом.

Д.А. Можно вспомнить еще пушкинское “Клеветникам России”. Увы, русская культура глубоко пропитана этим имперским духом.

Ф.С. Вот поэтому особое значение в нашей метакультуре приобретает Украина. У нее есть иммунитет к имперскости, и он усиливается. Украина теперь может вопринимать русское наследие, немного от него отстранясь. Прежде всего, отстраняясь от русского деспотизма и шовинизма - начиная с Александра Невского и московской государственности и заканчивая русскими художественными и философскими гениями, остававшимися при этом примитивными имперцами.

Д.А. Россия вместе с Путиным этому отстранению сильно подыграла, отняв Крым. Прочитал где-то вчера мысль, что лучше шага, чтобы привить Украине иммунитет к российским имперским попыткам и посягательствам, трудно было придумать. дальше любые попытки сближения со стороны путинской России будут наталкиваться на этот вопрос. И вопрос о воссоединении в лоне империи “братских народов” будет закрыт.

Политический аспект присоединения Крыма

Ф.С. Присоединение Крыма к России - странный акт. Если Путин рассчитывал сохранить влияние на всю Украину, то он тогда должен был бы сделать Крым плацдармом для дальнейшего наступления на континент. И всячески подчеркивать, что оккупированный Крым - это и есть Украина.

Д.А. Свободная, настоящая, легитимная.

Ф.С. Таможенносоюзная. Евразийская. Отнятие Крыма - это, возможно, импульсивное проявление гнева уицраора, у которого отняли целую страну. Я считаю, что судьба Крыма решилась только 5 марта. Белковский в свое время заметил, что Путин никогда не врет в лоб. Он может хитрить, он может изгаляться, подбирать обтекаемые выражения - но прямо в лоб он не врет. И когда его 4 марта на пресс-конференции в Ново-Огарево спросили, будет ли присоединяться Крым, он ответил: “Нет”. А 6 марта уже срочно вносят в крымские бюллетени изменения - “хотите ли вы в состав России?”.

Д.А. Я встречал предположение, что, возможно, сами эти новые крымские ребята сыграли на опережение - решили дать России больше, чем та хотела взять. И Россия не смогла отказаться.

Ф.С. Я не думаю, что стоит верить в возможность таких местных инициатив. Эти крымские гоблины - целиком и полностью российская креатура. Вспомни, как там все начиналось. Как только татары 26 февраля вышли на площадь перед крымской Радой, сразу стало понятно, что самобытному русскому сепаратизму в Крыму конец, что местные пропутинские сепаратисты ни на что сами не способны. Именно после этого Путин на следующий день ввел в Крым спецназ, а затем и войска.

Д.А. Видимо, российские власти поняли, что Крым не сможет стать таким плацдармом для остальной Украины. Хотя - они могут устроить любую симуляцию. Что они назначат плацдармом - то и назначат. А называться могло бы все равно “свободной Украиной”.

Ф.С. Они могли оставить Крым частью Украины, но с конституцией 1992 года. А дальше проталкивать на континентальной Украине свою любимую идею ее федерализации. То есть создания такой Украины, которая не войдет в ЕС, и Восток и Юг которой сохранят авторитарный, коррумпированный уклад, советский исторический миф, а значит останется в сфере российского влияния.

Д.А. Россия поставила себя в странную ситуацию - если она хотела присоединить Восточную Украину. Гораздо лучше тогда было бы Крым не присоединять. Потому что значительная часть Восточной Украины все-таки хочет быть отдельным от России государством, но не хочет “западенства”. А вот на прямой сепаратизм уже не готовы.

Ф.С. Часть готова и на прямой сепаратизм. Очень сложно сейчас проводить масштабные социологические опросы. Очевидно, что сепаратистские настроения незначительны в Одессе, Николаеве и Запорожье - третьем эшелоне проблематичных регионов континентальной Украины. Первым, самым опасным, эшелоном являются Донецк и Луганск. Вторым - Харьков. Четвертым - наименее проблематичным для Украины - Днепропетровск и Херсон.

Взгляд сквозь прицел винтовки

Ф.С. События в Украине сегодня стали жестким маркером, который проводит границы между людьми. Когда граница туманная, рассеянная - можно еще где-то около нее находиться. Можно не формулировать четко свои глубинные приоритеты. А когда граница резко проведена - ты должен точно сказать, с какой ее стороны ты находишься.

Д.А. Даже не то, что сказать. Оно получается само. Вдруг возникает экзистенциальная граница - и ты обнаруживаешь себя в одном из мест. Некоторые любители творчества Андреева открыто пишут, что Крым - это провиденциальное событие, там активизировалась или проснулась соборная душа России.

Ф.С. Это уровень их понимания метаистории. Толпа около памятников Ленина с красными флагами - это для них проснувшаяся соборная душа России.

Д.А. Некоторые любители творчества Андреева имеют в связи с этим фантастические надежды на расцвет в России культуры и искусств. Что-то их заставляет этого ожидать - и даже, наверное, “прозревать”. А созецая некоторые факты, свидетельствующие о пробуждении велги в украинских делах - они желают видеть, что эти факты исчерпывают всю тему.

Ф.С. Они смотрят на события через призму уицраора.

Д.А. Сквозь прицел его снайперской винтовки.

Ф.С. Из которых убивали майдановцев. Они озвучивают и реализуют именно то, что хотел бы сымитировать уицраор.

Д.А. Они бы о нас могли сказать то же самое. Что мы смотрим глазами других уицраоров. Но относительно меня такое ведь, казалось бы, сказать невозможно. Я тут на Occupy Wall Street ходил. Я не выступаю за единство американской государственности. Я вообще считаю, что мир должен состоять из городов-государств - и не должно быть мощных держав.

Ф.С. Это бесполезно объяснять российским шовинистам - тебя не будут слышать. Все для них неудобное, не укладывающееся в их схемы и концепты, они игнорируют.

Недавно я прочел книгу Юрченко о хане Узбеке - был ли при нем ислам государственной религией. Когда двор Узбека описывали путешественники из мусульманских стран, они всячески пытались представить его как мусульманский - и при этом совершенно не замечали ни буддистов, ни христиан. Монгольские имперские праздники описывались в категориях мусульманской культуры. А христиане, которые находились при дворе Узбека и описывали его, - видели совсем другое. Каждый историограф или дипломат видел то, что он хотел - и не замечал того, что не укладывалось в удобную и нужную для него картину мира.

Так и здесь. Невозможно объяснять, что ты воспринимаешь любое великодержавие как зло - не только российское. Тебя российские шовинисты не услышат. Тебе будут говорить, что ты просто маскируешь свои подлинные цели и ценности.

Д.А. Или тебе скажут, что раз ты враг любой государственности - значит, ты являешься марионеткой Гашшарвы.

Ф.С. Всегда найдется аргумент, чтобы отправить оппонента в преисподнюю.

Д.А. Тем более, что мы не святые - и в нас можно увидеть элементы агрессии и других негативных вещей.

Ф.С. Один мой товарищ мне написал: “Мир не сводится к жругризму и антижругризму. Я лично не готов жертвовать правами и интересами русских, где бы они ни жили, ради светлого будущего и победы над Жругром”. Я ответил: “Мы просто по-разному понимаем права и интересы русских - как и вопрос, кто такие “русские”. Для тебя - те, кто говорит на русском языке. Для меня - что и как на нем говорят. Гитлер тоже болел за права немцев, уж прости за трюизм. Охранительные стратегии ретроградны. Там и тогда, где и когда речь идет о вечности - ретрограды видят у своих оппонентов лишь голый и бездушный прогрессизм”.

Д.А. Вот в критические моменты и проявляется, что кому дороже - и кто через какую призму смотрит. Потому что тут, конечно, призма кароссы.

Ф.С. Я уже говорил, что у меня раньше было такое чувство - “русские страдают там, русские страдают здесь”. Именно русские. Это было чувство русской идентичности, именно этнической.

Д.А. Мне кажется, я этого даже не чувствую и не понимаю.

Ф.С. Я нисколько не сомневаюсь, что ты этого вообще никогда не чувствовал. А у меня это было. Но реакция российского общества на аннексию Крыма и вообще на украинские события, когда 1% относится к Майдану с восхищением, а еще 3 или 4% с одобрением - ну что же, значит, 96% населения России мне оказалось чужим. Можно сказать, что русские в таких республиках, как Татария, Калмыкия, Якутия, Тува, не говоря уже о Северном Кавказе, - они вынесли себе приговор.

 

Фашистский ответ на исторический вызов

Д.А. К сожалению, проимперская часть населения России, фактически, вынесла России вполне конкретный приговор. Примерно такой же, как прогитлеровские немцы вынесли Германии в тридцатых годах. Я не сравниваю тонкости идеологии и устройства государства - но выбор был одного рода, одного характера. Соответственно, и финал будет похож. Вернее, есть два варианта. И финал нацистской Германии - лучше, чем второй. Потому что второй вариант - прекращение существования.

Ф.С. В России все это может растянуться. И распад будет долгим. Это не будет быстрый процесс. Скорее, он растянется на какое-то время. И либерализации могут чередоваться с новыми подмораживаниями.

Д.А. Это будет уже зависеть от конъюнктуры.

Ф.С. Когда я учился в институте, в 1992 году, кажется, у меня была беседа с одной преподавательницей. Я ей рассказывал о своем представлении о прекрасном будущем демократической России, о ее расцвете. В духе “Розы Мира”, но без упоминания названий. Она меня слушала-слушала, и говорит: “Я абсолютно уверена, что через какое-то время все вернется к тому, что было. Россия никогда не выйдет из своей диктаторской колеи. Сейчас какое-то время ни шатко ни валко протянется имитация демократии - а потом все вернется на круги своя. Ничего иного не стоит ждать”. Она была ненамного старше меня - лет на 15 всего, или чуть побольше.

Д.А. Это значимая разница - она в Советском Союзе пожила дольше. Мы просто еще многого не видели. Александр Мень, я слышал, тоже нечто подобное говорил. Он скептически оценивал перспективы перестройки. “Дали зайчику попрыгать - ну, попрыгаем, пока дают”. Мы были юношами-идеалистами в поверхностным смысле этого прекрасного слова - а они чувствовали, что не изжито еще зло.

Ф.С. У Германии был такой конец, потому что система была раскалена докрасна. И быстро лопнула. А нынешняя российская система деградирует уже несколько десятилетий - и может продолжать деградировать примерно в том же темпе.

Д.А. Может. Но выбор был сделан. Выбор делается быстро. Значительная часть народа его сделала. Точнее, одни сделали один выбор, дургие - другой. А дальше будут последствия этого выбора. Быстро будет идти дальнейший процесс или медленно - это будет зависеть от множества причин. От раскаленности системы. От внешней конъюнктуры. упадут цены на нефть - один вариант. Не упадут - другой. Остальное - дело техники. Как писал Соловьев (только в другом контексте) - осталась запрограммированная часть драмы. “Ну, еще много будет болтовни и суетни на сцене, но драма-то уже давно написана вся до конца, и ни зрителям, ни актерам ничего в ней переменять не позволено”. Дальше будут последствия этого выбора. причем шансов было не очень много на то, что будет сделан какой-то другой выбор. Я в том же 1992 году почувствоал, что России, вернятно, придется пройти через фашизм.

Ф.С. Она не может пройти через фашизм - если говорить о настоящей диктатуре. Ресурсов никаких нет.

Д.А. Я имел в виду такое, как сейчас. Мы имеем именно фашизм - но даже не со стороны государства. Мы имеем фашистский ответ народа - вот это состояние народного сознания. Оно вполне фашистское. Это фашизм в состоянии апатии и цинизма. Фашизм, конечно, циничен сам по себе - но настоящий фашизм еще и активен, он бодрый.

Ф.С. Тогда - это фашизм с недочеловеческим лицом.

Д.А. За эту фразу патриоты тебя проклянут навсегда. Они будут ее цитировать - и она к тебе прилипнет.

Вопрос - в каком смысле это испытание будет последним. Дальше будет поворот к лучшему - или объект исседования исчезнет из Энрофа.

Ф.С. Я думаю, что не надо бояться и второго варианта. Украина останется - и выполнит миссию метакультуры.

Д.А. Я тоже так думаю. События разворачиваются динамично - я думаю, мы увидим еще много интересного в ближайшем будущем. Может быть, и неожиданного.

 

 

ЧИТАТЬ ПЕРВУЮ ЧАСТЬ    ЧИТАТЬ ВТОРУЮ ЧАСТЬ

 

Любой апологетический текст о Pussy Riot вызывает два встречных потока – брань и одобрение. Любая интерпретация панк-молебна вызывает вопрос: «Вы думаете, что сами Pussy Riot именно это имели в виду?»

 

Училка уточняет

Я пыталась с самого начала отделить авторский замысел панк-молебна от его христианской интерпретации. Отделить, однако, не столь категорично, как это сделал Ролан Барт, утверждавший в эссе «Смерть автора», что «текст обретает единство не в происхождении своем, а в предназначении» и что «множественность фокусируется в определенной точке, которой является не автор, как утверждали до сих пор, а читатель».

Для меня важно, чтобы смыслы, которые я выявляю в своей читательской рецепции, органично сочетались с мировоззрением авторов акции. Но это единодушие не может быть целью моей рецепции. Очевидно, что, накладываясь в определенной степени друг на друга, авторское и исследовательское сознание существуют в разных плоскостях, а сам текст панк-молебна приобретает колоссальную прибавочную ценность в мощной контрастной реакции на него, то есть в сознании многочисленных людей «без истории, без биографии, без психологии», как определял Барт читателей.

Проще говоря, есть коллективный автор акции, есть сам панк-молебен, и есть его коллективная интерпретация. Только в совокупности «автор-акция-реакция» это явление открывает многое о себе самом и о нашей культуре.

Это введение я пишу как преподаватель, которому часто после лекции приходилось отвечать на вопрос студентов «Вы думаете, что Шекспир (Свифт, Блейк, Колридж, Беккет и пр.) именно это имел в виду, когда писал свое произведение?» Нет, я так вовсе не думаю. И не считаю, что смысл книги, картины, фильма или акции ограничивается замыслом автора. Более того, история интерпретаций показывает, что авторский замысел иногда включает в себя лишь малую часть того, что сокрыто в его произведении, и что позднее люди других эпох и культур могут раскрыть в его текстах более глубокие или принципиально иные смыслы. На днях, например, я посмотрела «Три сестры» Чехова в талантливом переводе Дмитрия Крымова на язык клоунады. Чехов писал не для цирка, но комическое в его пьесе дает основание и для такого прочтения.

В творчестве кроме сознательного есть и бессознательный, или мистический, компонент. Говоря религиозным языком, произведение искусства человек создает в синергии с Богом. Гете говорил, например, о Байроне, что «вдохновение у него подменяло собою рефлексию. Он постоянно ощущал потребность творить, и все, что он творил, все, что исходило от его сердца, было великолепно. Он создавал свои произведения, как женщины рождают прекрасных детей, бездумно и бессознательно».

Женщина, рождая ребенка, не знает ничего о его будущем. И Pussy Riot были удивлены тем, во что выросла их акция в ХХС: «Как вышло, что наше выступление, будучи изначально небольшим и несколько нелепым актом, разрослось до огромной беды. Очевидно, что в здоровом обществе такое невозможно. Россия как государство давно напоминает насквозь больной организм», - сказала Мария Алёхина в своем последнем слове 8 августа 2012 г. Очевидно, что и анализ этой акции вырастает в обследование и диагностику больного социального тела.

«Вы сравниваете Pussy Riot с Шекспиром?» И нет, и да. Нет, потому что протестные художественные акции – явление совершенно другой культуры и другого жанра, непонятное и часто чуждое современному человеку в России, а потому и не принимаемое им. Да (и уже сравнивала), потому что в акциях Pussy Riot есть слово и зрелище, шутовство и политический жест, чем изобиловало творчество Шекспира.

«Формула невменяемости»

Реактивный заряд возмущения панк-молебном в основном питался несколькими образами/концептами – сакральное пространство храма, «Pussy» в названии группы, курица, зоомузей и «Срань Господня». Их и нужно рассмотреть поочередно, и по возможности – выявить внутреннюю связь между ними, то ядро, которое сдетонировало в общественном сознании.

Замечу, что многочисленные разъяснения в статьях и сетевых комментариях о том, что акции с курицей и в зоомузее проводила группа «Война», а не Pussy Riot, и Надежда Толоконникова участвовала в последней в составе группы «Война», не производили на людей никакого впечатления. «Курица» и «Зоомузей» стали мемами Pussy Riot вопреки реальным фактам. В данном случае мы имеем дело с «формулой невменяемости» или «коммуникативной глухоты», когда фактическая информация не в состоянии повлиять на сознание человека. В таком случае, вероятно, нужно искать метафизические причины явления.

«Формула невменяемости» характерна не только для истории Pussy Riot, но и для других конфликтных зон современного общественного сознания, среди которых отношение к Сталину и ГУЛАГу, к советскому и дореволюционному, к Евромайдану и Крыму. Уж сколько было написано и сказано о жесточайших массовых репрессиях, а любовь к Сталину растет и процветает! Сталинофилия была примером наиболее массовой невменяемости до крымской эйфории-истерии, которая объединила сталинистов со многими демократами. В крымской истории культ силы, питающий сталинизм, слился с родоплеменным культом этноса. Оба культа оказались сильнее морали и права.

В тех случаях, когда общественное сознание устойчиво придерживается представлений, противоречащих реальности, демонстрирует отсутствие нравственной рефлексии на реальные преступления и возмущается вымышленными, нужно изучать древние религиозные истоки и психологическую природу взглядов, которых упорно придерживаются вопреки их очевидной бесчеловечности и беззаконию.

Сестры Бэррисон: кошачий язык танца

В 1891 году пять сестер Бэррисон – Лона, София, Ингер, Ольга и Гертруда – недавно приехавшие в Америку из Дании, представили в Нью-Йорке концерт-водевиль «Barrison Sisters». Он запомнился публике «Танцем кошек», в конце которого сестры слегка приподнимали свои платья со словами «Хотите посмотреть на моего котенка?» (“Would you like to see my pussy?”), и удивленные зрители видели мордашки живых котят, которые сидели в карманах, специально пришитых к нижним юбкам.

 

Такова наиболее распространенная версия происхождения вульгаризма “pussy” (котенок) для обозначения вагины. Версия яркая, но неубедительная. К тому времени уже существовали аналогичные слова - французское chatte, немецкое Pussie/Muschi и пр.. Поэтому, скорее всего, сестры Баррисон не ввели, а перевели новое значение для pussy или, что называется, «пустили его в народ», сделали популярным в английском языке.

Женщины с котятами в кармане (в древнескандинавском puss – это, кстати, «карман») напоминают сумчатых кенгуру. Кошка с котятами – традиционная аллегория женщины с детьми. Во многих языках сами слова «кошка» и «котенок», а также близкие к ним («киска», «кис», «кисин», «кисуля» и пр.) входят в материнский, и шире – в женский дискурс, придающий нежность общению матери с ребенком и женщины - с мужчиной. Эти же слова в сниженной лексике, имеющей мужское происхождение, приобретают грубое уничижительное значение по отношению к женщине и ее телу.

Водка и пятерка

Сестер, как и участниц панк-молебна, было пятеро, и на этом их формальное сходство закончилось бы, если бы образ веселых датчанок не возник вновь весной 2012, когда случился панк-молебен. И не где-нибудь, а на этикетке бутылки “Five Wives Vodka” (в чем есть и русская ассоциация), которую запретили (!) к продаже в штате Айдахо.

Ее название, прочитанное как «Пять жен», сначала нашли оскорбительным для полигамии мормонов, составлявших 27% населения штата. Но поскольку сами мормоны не выразили возмущения, то сослались на протест женщин из комиссии штата, которых якобы покоробила картинка с «изображением женских гениталий». Кейс «Анти-Pussy» вызвал скептическую реакцию компании-производителя, которая ответила, что «не видит на рисунке ничего, кроме котят», что слово “wives” в данном случае означает просто «женщины», а название представляет собой историческую аллюзию на первых поселенцев, которые прибыли в штат Юта в количестве 66 мужчин и пяти женщин. Компании, при этом, неизвестно, чьими женами стали те «пионерки». Тем дело и закончилось.

Чиновники штата Айдахо сначала использовали религиозное, а затем этическое прикрытие для своего запрета: оскорбляет религиозный обычай и вообще неприлично. Эти же два аргумента стали основными в кампании против Pussy Riot. Но только американский случай представляет собой простудный чих, а российский – эпидемию.

 

«Снаружи вы кажетесь людям праведниками, а внутри полны лицемерия и порока» (Мф. 23:28)

Итак, образ Pussy как «вагины-котенка» получил широкую известность в развлекательной культуре водевиля, носит шутливый характер и не имеет отношения ни к проституции, ни к насилию. Это слово относится к сниженной, вульгарной, но не обсценной лексике. Не русский мат, к которому многие старались его приравнять. Шутливая словесная игра значениями «котенок» и «вульва» встречается в фильмах и радиопередачах; это слово, правда, могут вырезать из эфира, но чаще оставляют на потеху аудтории. Pussy-каламбур встречается в англоязычной рок-культуре (в названии песен и групп), откуда и было заимствовано российскими акционистами.

Шум вокруг имени Pussy Riot был раздут искусственно и выявил глубокую зараженность общества лицемерием. Можно даже говорить о том, что массовое ханжество проявилось как страстное желании людей казаться лучше, играть роль (hypocrites – «исполнитель роли», «актер») более возвышенного и благородного существа, чем они являются на самом деле. Тому есть несколько доказательств:

• большинство людей, знакомых с английским языком, как и производители «Five Wives Vodka», изначально видели в этом образе «только котят», поскольку в детстве на уроках английского учили наизусть стишок «Pussy cat, pussy cat, where have you been? I’ve been to London to look at the queen”.
• Англоговорящие русские в обычных условиях остро не реагируют на английскую сниженную лексику (а обсценного языка уровня русской матерщины в английском языке нет). Более того, благодаря ее изобилию в массовом кинематографе (fuck, shit, bloody), часто воспринимают нецензурную речь как вульгарный уровень нормы.
• Русская речь засорена родным матом до такой степени, что многие люди не ругаются, а просто говорят на нем, переводя тем самым обсценную лексику в обыденную речь и лишая ее тем самым обличительной функции.

Сложилась парадоксальная ситуация: страна, где большинство употребляет мат, где колоссальным спросом пользуются порнографические фильмы и телеканалы, массовая культура которой активно идеализирует бандита и проститутку, где насилие на самых разных уровнях (от развлекательного до политического) стало самым ходовым товаром, вдруг ополчилась на «котенка-вагину».

«Интеллигентный» священник Алексий Уминский сказал, что он даже не может произнести слова pussy вслух, а богослов-литературовед Светлана Семенова с возмущением написала в своей возвышенной книге «Тропами сердечной мысли»:

«Безобразные “pussy riot”, эти «мятежные п-зды», выразившие свое хулиганство, начиная с собственного имени, шутовских нарядов до канкана на амвоне и некоего срамного как бы «песенного» моления к Богородице, открыли своей богохульной, замешанной на «политике» против Путина и Патриарха провокационной наглостью некую вереницу акций, живо напомнивших послереволюционное былое».

Антиподом мятежницам, в ее глазах, является незапятнанный образ патриарха Кирилла, который, несмотря на то (автор здесь явно переходит на советский язык террора), что «бешеная злоба [его ] массовых хулителей бьется в эпилептической пене», готов «решительно нести вечную нравственную правду христианства, его ценностей и целей в мир, знакомить с ними современный одичавший русский мир, внедрять их в него!»

Автор, как многие другие хулители Pussy Riot, отвергает шутовскую эстетику безобразного, будто и не воспитывалось несколько поколений гуманитариев на теории карнавальной культуры Бахтина:

«Эти ругательства-срамословия были амбивалентными: снижая и умерщвляя, они одновременно возрождали и обновляли. Именно эти амбивалентные срамословия и определили характер речевого жанра ругательств в карнавально-площадном общении. В условиях карнавала они подверглись существенному переосмыслению: полностью утратили свой магический и вообще практический характер, приобрели самоцельность, универсальность и глубину. В таком преображенном виде ругательства внесли свою лепту в создание вольной карнавальной атмосферы и второго, смехового, аспекта мира».

Итак, ругательства, божба, сквернословие, любая инвектива как часть шутовской контркультуры, могут выполнять либерализующую функцию. Это же одна из многих ролей нецензурной лексики как художественного средства в текстах, например, Юза Алешковского, Венедикта Ерофеева, Виктора Пелевина и Владимира Сорокина.

Неприятие протестного сквернословия выводит нас на целый ряд проблем, среди которых не только фарисейство и ханжество, конфликт человека «внутреннего» и «внешнего», сознательного и бессознательного, но и так называемый автоматический конформизм (Фромм), который заставляет людей разделять мнение власти и большинства, хотя при этом им кажется, что он выражают собственное мнение. Это явление распространяется тем шире, чем агрессивнее работает государственная пропаганда.

Интересно, как бы наши высоколобые пуристы общались, скажем, с Буниным или Бродским, перемежавшими свою речь настоящим матом, а не игривыми английскими каламбурами? Указали бы им на дверь?

В чем отличие условного (да и реального) матерщинника Бунина от современного российского пуриста? Бунины и Бродские – люди цельные, с тонким нравственным чувствилищем, отторгающие матом ложь и уродство жизни (подобно тому, как их предки отгоняли этим ритуальным языком нечистую силу). Душа художника восстает против зла, и мат становится языком его бунта. Имя Pussy Riot органично для такого состояния души.

Пурист представляет парадоксальный тип личности. Он старательно забеливает снаружи чашу души, не понимая, что возмущение грубым языком протеста разоблачает его родство с тем злом, против которого восстает бунтарь. Это явление того же порядка, как особая щепетильность о «чистоте понятий» и речевых табу в криминальном сообществе; излишняя забота о чистоте и порядке у людей, страдающих фобиями. Внешняя маска либо воплощает представления человека/общества об идеале, либо компенсирует внутреннюю ущербность, либо становится товаром в обмен на карьеру и благополучие.

В Евангелии парадоксальный тип личности вызывает гнев Иисуса Христа: «Горе вам, учителя закона и фарисеи! Святоши! Вы как побеленные гробницы: снаружи они кажутся красивыми, а внутри полны мертвых костей и всяческой мерзости!» (Мф. 23:27)

«Пёсья лая»

Мат заполонил язык сетевого общения. Я внимательно, хотя и с большим трудом, прочитываю все комментарии на свои статьи о Pussy Riot. Слава Богу, последнее время поток одобрения в адрес Марии Алёхиной и Надежды Толоконниковой, а также их защитников, стал сильнее встречного потока оскорблений. Но по-прежнему устойчива «антибранная брань» по типу: “Да ты, бля.. (п-зда и пр.), знаешь ли, что означает Pussy Riot?” С такими вопросами к нам подходили и во время пикетов.

В «антибранной брани» сталкиваются два табуированных языка – женский и мужской, «кошачий» и «собачий».

По версии Вадима Михайлина изначально мат был языком мужской «собачьей» ритуальности. «Исходный вид ключевой для современного русского мата формулы (ёб твою мать из пёс ёб твою мать), как представляется, не вызывает возражений среди современных исследователей русских обсценных речевых практик». Однако если «Б.А. Успенский выводит исходную формулу из отразившегося в различных мифологических системах брака Бога Неба (или Громовержца) и Матери-Земли, с последующей травестийной заменой Громовержца на его извечного противника, хтоническое божество, принявшее обличье пса, а затем с заменой Матери-Земли на мать собеседника», то Михайлин возводит мат к кодированному языку «воинских мужских союзов, члены которых не только называли, но и считали себя именно псами/волками» (глава «Песья лая». Русский мат как территориально (магистически) обусловленный мужской речевой код»).

В этой древней ритуальной традиции женщина – не субъект, а объект магической манипуляции: «женщина, попавшая на маргинальную, охотничье-воинскую территорию без сопровождения родственников-мужчин, есть именно женщина заблудшая, блудящая, гулящая и т.д., вне зависимости от тех обстоятельств, по которым она туда попала. Она лишается всех и всяческих территориально обусловленных магических (статусных) оберегов и становится законной добычей любого пса. Она — сука. Она — блядь».

Когда мы сегодня говорим об архаизации и варваризации общественного сознания, мы порой не подозреваем, сколь древние примитивные пласты культуры могут выйти на поверхность. Одно слово из женского «кошачьего языка» - pussy, фривольное, но несравнимое по инвективному (ругательному) заряду c мужской «песьей бранью», оживляет «звериный код» культуры и вызывает бурю репрессивного (а не либерализующего) сквернословия в свой адрес.

 

Какое это имеет отношение к христианству?

Да практически прямое. Очевидно, что фривольное употребление слова «pussy» сестрами Бэррисон закрепилось в языке как «неприличное» благодаря строгим нравам «пуританской Америки». Я беру слово «пуританская» в кавычки, потому что на рубеже 19-20 вв. речь идет не о церковной конфессии, а об этическом ригоризме по отношению к женщине, чья роль хранительницы домашнего очага и продолжательницы рода стала подвергаться сомнению благодаря активному развитию феминизма.

Пуританская этика, или христианский ригоризм, опирается на бинарное религиозное сознание, в котором нет места шутовской амбивалентности или легкой шутке – все сказанное имеет либо высокое, либо низкое значение, оно либо исходит от Бога, либо – от сатаны. Третьего не дано.

В русской православной традиции принято утверждать, что Христос никогда не смеялся, но плакал, узнав о смерти своего друга Лазаря, цитировать Екклезиаста, утверждавшего, что «сердце мудрых - в доме плача, а сердце глупых - в доме веселья.» (Еккл.7:3-4) , или Иоанна Златоуста, считавшего, что «ужасно находить удовольствие в шутливости», поскольку смех «ослабляет узы целомудрия» и «не боится угрозы геенны», и особенно порицавшего веселых женщин: «Если благоразумному мужу позволено лишь только тихо улыбаться, то мудрой женщине едва советуется даже и это. Ведь и улыбаться женщине, посвящающей себя богопочитанию, нечто тяжкое и сопряженное с опасностью…». («Беседа о том, что аскету не должно предаваться шутливости»).

Существует ли в России традиция церковного юмора? Существует, но его скорее можно назвать алтарным (или бурсацким) юмором, поскольку он наполняет мужские разговоры семинаристов и клириков, редко выходя за пределы кастового общения. При «мирском» или женском взгляде этот смех неуловим, поскольку обменявшись в алтаре очередной шуткой с братьями, священник выходит к народу читать проповедь с серьезным, порой мученическим выражением лица, предназначенным для произнесения назидательного слова, в том числе и о греховности веселья. Иконостас в этом смысле разделяет не только клир и мир, мужчин и женщин, но и смеховую культуру церкви – от официальной серьезной. Мужчины-клирики могут смеяться внутри алтаря, женщины, стоящие «в народе», а тем более взошедшие на амвон, шутить не имеют права. Это тоже древнее магическое разделение на мужскую и женскую ритуальную территорию.

Редкий священник, даже завзятый алтарный шутник, оживляет свою проповедь каламбуром, улыбается или проповедует радость во Христе. Еще меньше тех, кто собирает и издает перлы алтарного юмора, как это делает отец Михаил Ардов. О вторжении комического в христианскую картину мира написано много, в художественной (упрощенной, но по сути верной) форме конфликт между ними ярко представлен в романе Умберто Эко «Имя Розы». У наших соотечественников - в творчестве Майи Кучерской.

 

Поскольку выборы в Европарламент, назначенные на конец мая, уже близко, следует держать в уме недавние события в Украине. Протесты, которые в конечном итоге привели к свержению премьер-министра (??? - прим. перев.) Виктора Януковича и его группировки в конце февраля, были вызваны решением правительства предпочесть хорошие отношения с Россией возможной интеграции с Европейским Союзом. Как и ожидалось, многие левые отреагировали на массовые протесты покровительственно по отношению к бедным украинцам: "Как они обманываются, продолжая идеализировать Европу! Они неспособны видеть, что Европа в упадке! Они не понимают, что присоединение к Европейскому Союзу сделает Украину экономической колонией Западной Европы и поставит ее в положение сегодняшней Греции!"

Что, однако, игнорируют эти левые - что украинцы далеко не слепы в своей оценке реалий Европейского Союза. Они полностью осознают его проблемы и неравенство в нем. Их послание заключалось в том, что их собственная ситуация гораздо хуже. Европейские проблемы - экономическая нестабильность, не желающая сокращаться безработица - это проблемы богатых людей. Об этом следует помнить - несмотря на ужасающие проблемы Греции, африканские беженцы продолжают туда массово прибывать, что вызывает ярость у правых патриотов.

Гораздо важнее следующий вопрос: "Что представляет собой та "Европа", к которой отсылались украиснкие протестующие?" Европа не может быть сведена к одному простому ракурсу. Она охватывает широкий спектр явлений, от националистических - даже фашистских - элементов до идеи, которую Этьен Балибар (Étienne Balibar) назвал словом égaliberté, свобода-в-равенстве, которая представляет собой уникальный вклад Европы в мировую политическую имажинерию, даже если европейские институции уходят все дальше по пути предательства этой идеи. Между этими двумя полюсами только наивный может уповать на либерально-демократический капитализм. Что Европа должна увидеть в украинских протестах - так это все свое самое лучшее и все свое самое худшее.

Украинский правый национализм - это часть возрождающегося антииммигрантского, про-религиозного популизма, который позиционирует себя как "защиту Европы". Опасность этой "Новой Правой" была ясно осознана столетие назад Честертоном, который в своей "Ортодоксии" описал фундаментальный тупик критиков религии: "Люди, начинающие борьбу против Церкви во имя свободы и гуманности, губят свободу и гуманность, лишь бы биться с Церковью". Но разве не справедливо то же самое утверждение в отношении самих адвокатов религии? Как много фанатических защитников религии начинало с яростных атак на современную секулярную культуру и заканчивало отвержением любого имеющего смысл религиозного опыта? Разве не верно то же самое в отношении недавнего подъема защитников Европы от иммигранской угрозы? В своем старании защитить христианское наследие Европы новые зилоты готовы отвернуть самое сердце этого наследия.

Что мы должны делать в такой ситуации? Мейнстримные либералы говорят нам, что когда базовые демократические ценности находятся под угрозой со стороны этнических или религиозных фундаменталистов, мы все должны объединиться под либерально-демократическими знаменами культурной толерантности, сохранить то, что может быть сохранено и отложить в сторону мечты о более радикальной социальной трансформации. Так как насчет либерально-демократической капиталистической европейской мечты, которую украинские протестующие защищали столь яростно? Никто не может заранее сказать, что ждет Украину в Европейском Союзе, но можно быть уверенными, что суровые меры будут частью пакета.

Мы все знаем хорошо известный советский анекдот, ходивший в последнее десятилетие существования СССР - о Рабиновиче, еврее, который хотел эмигрировать. Бюрократ в эмиграционном офисе спросил его, почему он хочет уехать. Рабинович ответил: "Есть две причины. Первая - я боюсь, что СССР перестанет существовать и коммунисты потеряют власть, и новая власть обвинит во всех преступлениях коммунистов нас, евреев, снова начнутся еврейские погромы..." "Но, - перебил его бюрократ, - ведь это полная чепуха, ничего в Советском Союзе не может измениться, и коммунисты останутся у власти навсегда!" "Да, - ответил Рабинович спокойно, - и это и есть вторая причина".

Мы легко можем представить подобный диалог между критически мыслящим украинцем и финансовым администратором Европейского Союза. Украинец жалуется: "У нас в Украине есть две причины для паники. Первая - что ЕС просто оставит нас под российским прессом, и нашу экономику постигнет коллапс..." Администратор из ЕС перебивает его: "Вы можете доверять нам, мы никогда не оставим вас, мы будем вас плотно контролировать и советовать вам, что делать". "Да, - отвечает украинец спокойно, - и это наша вторая причина для паники".

Поэтому - да, протестующие на Майдане были героями, но истинная битва происходит сейчас: битва за то, какой будет новая Украина. И эта битва может оказаться более тяжелой, чем борьба с путинской интервенцией. Вопрос не в том, достойна ли Украина Европы, достаточно ли хороша, чтобы войти в Европейский Союз, но достойна ли сама Европа глубочайших стремлений украинцев.

Если Украина придет к смеси этнического фундаментализма и либерального капитализма, с тянущими за веревочки олигархами, она окажется настолько же европейской, насколько европейской сегодня является Россия (или Венгрия). Политические комментаторы заявляют, что ЕС не поддержал Украину в достаточной степени в ее конфликте с Россией, и что ответ ЕС на российскую оккупацию и на аннексию Крыма был вялым. Но есть и другой род поддержки, который отсутствовал в еще большей степени: Украине не была предложена реальная стратегия выхода из социоэкономического тупика. Европа должна первая трансформировать себя и обновить свою приверженность идее освобождения, сердцу своего наследия.

В своих "Заметках к определению культуры" великий консервативный мыслитель Т.С. Элиот заметил, что бывают моменты, когда единственным выбором является выбор между сектантством и неверием, когда единственным путем сохранения религии живой оказывается сектантское отделение от ее "основного умершего тела". Это сегодня наш единственный шанс. Только посредством "сектантского отделения" от разлагающегося трупа старой Европы мы можем сохранить европейское наследие свободы-в-равенстве живым. Такой раскол должен проблематизировать те самые предпосылки, которые мы имеем тенденцию принимать как нашу судьбу, как не могущее являться предметом обсуждения свидетельство нашего затруднения: феномен, обычно обозначаемый как глобальный Новый Мировой Порядок и необходимость посредством "модернизации" приспособить нас к нему. Грубо говоря, если возникающий Новый Мировой Порядок есть не подлежащая обсуждению судьба для нас всех, тогда Европа погибла. Поэтому единственный выход для Европы - пойти на риск и преодолеть это проклятье нашей судьбы. Только в такой новой Европе Украина сможет найти свое место. Не украинцы должны учиться у Европы, но сама Европа должна научиться тому, как воплотить мечту, которая мотивировала протестующих на Майдане.

 

Перевод Дмитрия Ахтырского. Оригинальный текст - в издании In These Times.

 

 

Без преувеличения, каждое значимое событие на мировой арене показывает, что такое привычное разделение политического спектра на “правых” и “левых” более не является адекватным отражением реальности. События вокруг Украины - еще один яркий тому пример. В этом вопросе “смешались в кучу кони, люди”. Поддержка Майдана или путинского режима разделила людей и общественные силы по весьма нетривиальным линиям. Нетривиальным - если говорить о привычных политических маркерах, идентификациях и демаркациях. Но ничего непостижимого в этом новом разделении нет - достаточно просто посмотреть свободным от старых классификаций взглядом.

 

Партия Чечевичной Похлебки

Итак, кто поддерживает действия Путина в мире? Сразу упомяну Партию Чечевичной Похлебки. Разумею под ней некоторых западных бизнесменов и обывателей, которые не то, чтобы поддерживают, но пытаются блокировать любые действия Запада в отношении путинской России. У них могут быть любые политические убеждения, но в их системе ценностей дороже маммона. Поэтому они могут встречаться среди самых разных социальных групп, среди симпатизантов самых разнообразных политических сил. Они, как правило, неспособны к стратегическому мышлению - а потому слабы даже в области реалполитик, которая, безусловно, требует от человека владения не только тактикой, но и стратегией. Они не в состоянии принести в жертву малое, дабы не потерять большое.

Надо сказать, что эта Чечевичная партия имеет на Западе колоссальное влияние, хотя внешним образом никак не объединена. Она подобна некоей черной дыре в уме среднего западного политика. Именно в оглядке на эту партию он склонен действовать - в страхе, что эта партия может его не понять. А насколько велика ее численность - никому не ведомо. После Картера мало кто отважится призвать население стран Запада “затянуть потуже пояса”.

Именно на эту партию прежде всего и рассчитывает “Путин”. Он надеется на то, что это интертное, корыстное, боязливое, но сильное своей массой аморфное образование сможет парализовать Запад изнутри - или, во всяком случает предельно ослабить его возможную реакцию на дальнейшие этапы российской агрессии. Эта партия - партия изоляционистов, но не этических, а мояхатаскрайних, которым наплевать на идеи ненасилия. Изменить их позицию может только что-то вроде повторения крымского сценария с Аляской. Да и то ненадежно - так что возьмем для гарантии в качестве примера Сан-Франциско. Туда тоже ступала “нога монгольского коня” - тут как нельзя более пригодится опера “Юнона и Авось”.

Чечевичная партия выполняет для “Путина” еще и имиджмейкерскую работу. Ее задача в рамках “плана Путина” - выставить страны Запада перед мировым сообществом в самом неприглядном виде. Прежде всего - как предателя, нарушителя слова, чьи обещания и гарантии не стоят, как можно теперь выражаться, и бумаги, на которой они написаны. В самом деле, если территориальная целостность Украины не будет восстановлена, какое из государств, размышляющих о возможности обзавестись собственным ядерным оружием, в будущем поверит каким бы то ни было гарантиям в обмен на отказ от своих планов? Чечевичная партия фактически желает видеть Запад недоговороспособным. Причем мотивы этой недоговороспособности, очевидно, сугубо корыстные, но не гуманистические. Потакание Чечевичной Партии может привести Запад к фактическому отказу от своих идеалов и принципов. Сказанное Франклином о свободе и безопасности верно и в отношении свободы и корысти. Перефразируя, можно сказать, что человек, который предпочитает материальный интерес свободе, лишается и свободы, и собственности. Такая позиция наносит удар едва ли не прежде всего по гражданскому обществу самого Запада. Отказ поддержать гражданское общество другой страны, разделяющее те же ценности, деморализует западное гражданское общество. В сочетании с неизбежной в усложнившейся международной обстановке активизацией спецслужб этот фактор может привести к фатальному поражению гражданского общества Запада в его борьбе с внутренними силами диктата и контроля.

 

Гопинтерн

Вторая, тоже весьма важная составляющая партия сторонников “Путина” - это “Гопнический Интернационал”, Гопинтерн. Это многолико-безликое море активных циников, которые приветствовали бы уход мирового сообщества от каких бы то ни было моральных принципов, представлений о чести и достоинстве. Им, безусловно, должен импонировать как путинский стиль, так и путинские практические ходы. Это торговцы оружием и аддиктивами, серые и черные экономические игроки всех мастей и расцветок. Сюда же входят страны с самыми отталкивающими политическими режимами - Северная Корея или Зимбабве. Все те, кто надеется на финансовые вливания и военную помощь со стороны России, которой нужна внешнеполитическая поддержка. Они надеются, что Россия вновь займет в мире место бывшего СССР. Но о мифологеме “СССР” я поразмышляю немного позже и в другом контексте. Очевидно, что представители Гопинтерна тоже могут позиционировать себя самым различным образом - как коммунисты, как религиозные фундаменталисты, как националисты. Это все те, кому не нужны ни гражданское общество, ни права человека, ни гуманность. Это либо бандиты, либо диктаторы, либо и то, и другое вместе. Гопинтерн составляет прекрасную пару Партии Чечевичной Похлебки - бандит всегда жирует за счет конформиста и благодаря конформисту.

 

Фашинтерн и “моральное большинство”

А теперь перейдем собственно к “правым” и “левым”. Начнем с “правых”.

Во-первых, респектабельные мейнстримные “левые” и “правые” на Западе давно уже сливаются вплоть до неразличимости. Именно в их среде и действует описанная выше Партия Чечевичной Похлебки, готовая за оную похлебку продать свое “божественное первородство” - идеалы, только благодаря которым западный гуманистический либерально-демократический проект и существует. Опросы показывают, что демократы и республиканцы в США примерно одинаково относятся как к самим украинским событиям, так и к возможной реакции Запада.

Времена “ястребов” для “правых” миновали вместе с 80-ми. Рейган и Тэтчер могли бестрепетно идти на конфронтацию с СССР, но ныне политиков такого масштаба на Западе нет, или же для них нет благоприятной конъюнктуры - деятели типа Маккейна занимают полумаргинальное положение в западном политикуме. Западное общество выходит на новый уровень социального развития, и на этом уровне фигуры типа Рейгана представляются одиозными, никак не сочетающимися с действующими ныне в политическом пространстве представителями “поколения Вудстока”, курившими хотя бы в юности марихуану.

Дмитрий Шушарин уже писал, что “Путин” собирает “Фашинтерн”. Действительно, в крайне правые европейские силы - типа французского “Национального фронта” - фактически высказались в поддержку “плана Путина” в отношении Украины. В крайне затруднительном положении оказалась при этом, к примеру, тягнибоковская “Свобода”, которую бросили на произвол судьбы ее западноевропейские единомышленники. Впрочем, тут нет ничего удивительного - поскольку сама идея “националистического интернационала” представляет собой оксюморон. Такие объединения не могут быть прочными по определению - если только их не объединяет что-либо еще помимо собственно идей (допустим, финансирование из одного источника). Весьма показательно, что националисты Европы поддержали не своих открытых идейных единомышленников в Украине, а имперскую Россию, которая декларирует свою “многонациональность” и ведет чудовищную иммиграционную политику. Возможно, западноевропейские крайне правые зрят в корень и видят нацистско-фашистские трансформации российской политики и социально-идеологического пространства. То ли они не понимают, что “остаться должен только один” - то ли они и вправду тривиально финансируются путинским режимом.

Но есть и третий вариант подобной реакции крайне правых на Западе. Возможно, они действительно искренне (по отношению к самим себе, конечно, но не в публичном дискурсе) полагают, что Европе нужна власть русского царя - как то было некоторое время после входа российских войск в Париж. Что Европе снова нужен жандарм с Востока. И выражают такие крайне правые взгляды значительно более широкого кргуга людей, чем непосредственный электорат соответствующих партий.

Я имею в виду тот социальный пласт, который Рейган в свое время назвал “моральным большинством”. Это люди консервативных убеждений, которые не принимают новых социальных трансформаций на Западе. Западное общество, о чем я уже упоминал чуть выше, проходит через колоссальную трансформацию, начало которой положила социально-культурная революция 60-х годов. Приход к власти “неоконов” во многом был обусловлен волной реакционного отката назад. Однако в 90-е тенденция вновь изменилась - вместе с распространением интернета пришли, к примеру, легализация психоактивных веществ и однополых браков. “Моральное большинство” (которое очевидно, большинством на Западе уже быть вроде бы перестало) же желало возврата к 50-м годам или к временам еще более ранним. Иммиграционная политика европейских стран и недавняя легализация однополых союзов в них стимулировала рост активности представителей этого “псевдоморального псевдобольшинства”, сторонников “традиционных” и “семейных” ценностей. Именно к этим “традиционалистам” и апеллирует путинский режим. “Путин” явно был бы не прочь стать глобальным вождем “традиционализма” - препятствует ему в этом деле крайняя нечистоплотность российской власти, которая отпугивает тех, для кого “традиционные ценности” включают в себя не только почитание древних табу и фетишей, но и подлинные этические ценности, вроде честности. Но, видимо, даже и в Европе Путин видится некоторым в образе защитника от ужасов ЛГБТ и употребления легких психоактивных веществ.

 

Флэшбеки Коминтерна

Наконец, обратимся к четвертой группе, способствующей проведению в жизнь “плана Путина” - группе, имеющей отношение к так называемым “левым”.

Как, и “правые”, к которым относят и неоконо-рейганистов, и религиозных фундаменталистов, и обывателей-традиционалистов, и фашистов с нацистами, и либертарианцев (список можно продолжать), “левые” в современном мире - это весьма разношерстная публика. Долгое время причислял к ним себя и я - но все время сталкивался с ложной интерпретацией своей позиции после того, как собеседник узнавал о таком моем позиционировании.

“Левые” сегодня - это и сторонники большего вмешательства государства в экономическую жизнь, и вожди Северной Кореи, и СССР-ностальгинеры, и анархисты с информ-пиратами. То есть понятие охватывает совершенно взаимоисключающие общественные силы. Если основа “левого движения” - старое доброе французское “свобода, равенство, братство”, а таже уверенность в благой природе человека и устремленность в будущую бесконечность - то следует признать, что многие “левые” являются попросту симулянтами, покрывающими левой эмблемой бандитизм, коррупцию, диктатуру, национализм и множество других предельно далеких от идей ликвидации эксплуатации человека человеком вещей.

КПРФ и КПУ я вообще рассматривать не буду - это системные сторонники российского режима, которые желают главным образом восстановления СССР в его прежних границах, а возможно, и в еще больших масштабах. Эволюция таких “левых” в сторону национал-социализма очевидна. “Социальная справедливость” в их понимании вполне сочетается с диктатурой. А “олигархи” могут мыслиться как “эффективные управляющие государственной собственностью” - ведь “свобода предпринимательства” в России, как мне убедительно доказал Сергей Кладо, является сама по себе распределяемой государством субстанцией.

Многие “левые” общественные организации, видимо, сохранили тесные связи с российскими властными структурами (в частности, со спецслужбами). Во времена СССР такие “левые” получали от “старших братьев” финансирование и иную помощь. Вполне вероятно, что часть сырьевых доходов нулевых годов тратилась российской властью именно на восстановление своей агентурной сети на мировой арене. Но даже те силы, которые не получают от России подобной “помощи”, не исключаю, на эту помощь рассчитывают в дальнейшем и показывают свою лояльность, демонстрируют свою полезность для российской власти. Наконец, тут может действовать просто штамп сознания, в котором Россия в любом своем состоянии является наследником СССР - а потому у тех, кто СССР симпатизировал, может оставаться надежда, что Россия вернется на прежние советские стези.

Даже “левизна” университетской профессуры на Западе во многом является для “Путина” полезным фактором. Эти “левые” являются сторонниками “социализма” - эти словом они величают что-то типа “государственного капитализма”. Они со скрипом признают, что СССР был совсем не идеален, что под маской социализма скрывалась полуфеодальная иерократия (“марксизм-ленинизм” в СССР был чем-то вроде государственной религии) - но и эта профессура не может до конца преодолеть в себе свое старое наследие - наследие тех времен, когда многие интеллектуалы Запада безоговорочно поддерживали Советский Союз. Как правило, такие “левые” сегодня маскируют свои старые атавистические симпатии изоляционизмом в духе описанной мной выше Партии Чечевичной Похлебки.

Наконец, существуют “левые антиглобалисты”, которые вполне искренно сопротивляются объединению мира на безнравственной основе. Но, к сожалению, многие антиглобалисты страдают высокой степенью философской и политической близорукости. Часто сторонниками этого движения подчеркивается, что его правильнее именовать не антиглобализмом, а альтерглобализмом - поскольку их целью не является препятствование любому планетарному объединению. Но де-факто реальность оказывается именно такова - и в своем отвержении “глобализма”, в страхе перед “новым мировым порядком” альтерглобалисты часто смыкаются с уже описанными выше крайне правыми.

Для таких “левых антиглобалистов” главным объектом критики является западная финансово-экономическая и военно-политическая элита. Именно за ее действиями антиглобалисты следят особенно внимательно - проблемы же Северной Кореи их не интересуют (точнее, начинают интересовать только тогда, когда, по их мнению, западные элиты начинают “вмешиваться во внутренние дела” этого государства). И в этом факте самом по себе еще ничего дурного нет - у каждого свое поле битвы, и приличный человек имеет склонность сначала наводить порядок у себя дома, а уже потом давать советы соседям. Однако вовлеченность в борьбу на своем участке фронта часто не дает возможности человеку - даже и очень хорошему - увидеть все поле в глобальном масштабе. И эта фрагментарность, будучи неадекватно интерпретирована, приводит к сильным искажениям политической картины мира в сознании альтерглобалиста.

Это искажение вкратце можно поименовать так: “Враг моего врага - мой друг”. Радикальный антиглобалист может начать защищать любые образования, вступающие в конфликт с государствами и элитами стран Запада - от той же Северной Кореи до сомалийских пиратов. И чем радикальнее “Путин” начинает выступать против западных ценностей, тем большей поддержкой радикальных антиглобалистов он начинает пользоваться - до тех пор, пока они будут закрывать глаза на то, что в России их братьев по ценностям активно преследуют (посмотрим хотя бы на судьбу российских экологических движений - или вспомним, удалось ли антиглобалистам организовать свои мероприятия в России, когда там собиралась “большая восьмерка”).

Такие “левые” часто даже не то чтобы открыто выступают на стороне “Путина” - все-таки значительное число этих “левых” морально и интеллектуально достаточно чистоплотны для того, чтобы поддерживать такой режим. Но их критика политики Евросоюза влияет на их оценку ситуации в Украине - влияет в сторону, в итоге выгодную “Путину”. Украине, по мнению таких “левых”, не надо ходить в ЕС - и неважно, что думают сами украинцы, их обманули, они заблуждаются. Некоторые даже видят в полунацистском инспирированным Россией волнениям на востоке Украины “подъем рабочего движения”, что выглядит совсем уже карикатурным утверждением. В ответ хочется сказать, что партия Гитлера тоже включала слова “рабочая” и “социалистическая” - и тема будет, в общем-то, закрыта, хотя и далеко не исчерпана. Украинцев пугают их ужасной судьбой, которая ждет их в объединенной Европе. Европейцев эти “левые”, солидаризируясь с крайне правыми, начинают пугать миграцией и потерей рабочих мест. Такое ощущение, что они видят свой собственный западный мир как находящийся в аду, из которого сам Запад выйти уже не может. А потому нужно любой ценой не дать другим странам пойти по западному пути - во-первых, из сострадания, а во-вторых, чтобы не ослабить антизападные силы.

А в -третьих, тут действует старый принцип многих “левых” (и не только их) - “чем хуже, тем лучше”. По “левой” логике, западные элиты поднаторели в “сливании протеста народных масс”. Накал революционной борьбы оказался на Западе снят реформами, жизнь большинства народа стала настолько сносной, что у них оказался потерян вкус к “рабочей революции” (да и пролетариат “переехал” в страны третьего мира), а “молодежная революция” классических левых не устраивает по целому ряду параметров. А потому, если руководствоваться этой проблемной этической максимой, не следует допускать “депролетаризации”, которая может ждать страну, вставшую на западный путь - ведь ее народ может потерять тот самый “вкус к революции”. Можно констатировать только отравленность сознания огромного количества левых традиционализмом и фундаментализмом - ведь левые доктрины превратились для многих в своего рода религию. Догмы и табу ведут к абсолютизации наследия Ленина и Сталина. Вопреки Марксу - хотя, казалось бы, его авторитет должен бы быть для правоверного “левого фундаменталиста” выше - у левых остается надежда на возможность “нуль-транспортировки” из любой общественной формации (хоть из первобытнообщинной) прямо в самую прогрессивную. Это по Ленину. А по Сталину, затем можно начинать строительство “социализма в одной отдельно взятой стране”. Увы, левая мысль во многом находится в плену догм “ленинизма-сталинизма”.

 

Анархическая альтернатива

Подлинно левыми, не отравленными играми в геополитику, ностальгией по тоталитарным режимам прошлого и прочими ядами левого движения, остаются, с моей точки зрения, анархисты и близкие им движения, “антитоталитарные левые”. Анархистская мысль, продолжая наследие 60-х, остается источником многих социальных идей, реализующихся на практике гражданским обществом демократических стран. Но эти анархические проекты как раз и могут реализовываться только в либерально-демократических обществах. В авторитарных обществах экспериментальные социальные группы обычно давятся на корню. Общины-коммуны западного побережья США или Гавайев с трудом могут быть мыслимы, к примеру, в районе Новороссийска или Сочи. Они там, конечно, есть - но жизнь их трудна, а круг узок, и от народа они крайне далеки. Как Герцен во времена польского восстания 1863 года.

Существуют “антитоталитарные левые” и на территории, подконтрольной постсоветским государствам. Из известных и симпатичных мне - это, конечно, группа Pussy Riot и лично надежда Толоконникова и Мария Алехина, художник-акционист Петр Павленский (называющий себя анархо-коммунистом), Александр Володарский (shiitman). Все они - как и их собратья по разуму, ценностям и идеалам на Западе, поддерживают Майдан и украинскую революцию. Назову в этом ряду и предшественника 60-х - Максимилиана Волошина, поэтизатора Крыма, с гневом описывавшего действия в Крыму российской империи, пришедшей туда в XVIII веке. Напомню, что он “лет через 50 согласился бы стать членом крайне левой фракции того парламента, в котором современные анархисты составили бы консервативное большинство”. Чтобы сохранить освободительную тенденцию, следует мыслить именно подобным образом - иначе и не заметишь, как окажешься опутанным сетью собственных догм, среди ностальгинеров-традиционалистов, нацистов, фундаменталистов, самых отвратительных диктаторов и их рабов.

 

Ответ Жижеку

И вот давеча я прочитал и перевел (хотя, как выяснилось, не первым) на русский язык с английского статью известного левого философа Славоя Жижека под названием “Чему Европа может научиться у Украины”.

Жижек - не “классический левый”, но и не наследник ситуационистов. И его позиция по украинскому вопросу оказалась характерно половинчатой. В начале он открещивается от “левого мейнстрима”, сокрушающегося о заблудших украинцах, обманутых миражом Европы, Он - как сам утверждает - понимает, что украинские проблемы сильно отличаются от проблем той же Греции, на месте которой Украина совсем не прочь бы оказаться, невзирая на все греческие беды. Но затем Жижек переводит тему все же на проблемы самой Европы - и утверждает, что сначала самой Европе следует измениться, вспомнить о своих собственных идеалах, и только затем уже учить других, как жить и куда двигаться. То есть фактически Жижек встает на позиции все тех же критикуемых им левых, предостерегающих Украину от “хождения в Европу”.

Складывается впечатление, что Жижек, как и многие интеллектуалы Запада, не вполне понимает, откуда и от чего/кого украинцы хотят сбежать. Очень ярко и адекватно описал ситуацию “национал-демократ” Константин Крылов - он сравнил Россию со свалкой, где можно поднажиться под управлением подонков, а украинское место в Европе - с бедным магазинчиком, где жизнь может оказаться беднее, но во много раз честнее.

Жижек явно не сиживал в советско-российских ментовках, не общался с налоговиками и прочими чиновниками, не встречал в подворотнях российских гопников, не обделывал дела с российскими криминальными авторитетами. Атмосферу российского цинизма и агрессии практически невозможно передать для западного человека так, чтобы он осознал их степень. Видимо, это возможно только с помощью полного долговременного погружения в среду - но не с помощью слов. А потому западный человек часто не в состоянии понять, что выбор украинцев - не политический, не национальный или какой-то там еще. Это выбор глубинно-экзистенциальный, он почти что не зависит от конкретных политических убеждений или экономических интересов. Он описывается строчкой из песни группы “Аквариум”: “Главное - прочь, а там все равно”.

А что касается Запада - я очень надеюсь, что влияние Партии Чечевичной Похлебки, Гопинтерна, Фашинтерна и флэшбеков Коминтерна будет преодолено. Что люди Запада осознают с кем именно в лице “Путина” они имеют дело и поведут себя адекватно этому вызову - при этом не разрушив и не затормозив развитие собственного гражданского общества. Не уподобившись в этой борьбе самому “Путину”.

 

P.S. Первоначально я разместил текст на сайте Polit.ru.

 

 

 

Пророссийский мятеж в Донбассе его участники и сторонники сравнивают с восстанием Майдана. Нередко звучит простая и, казалось бы, вполне понятная идея: «мы тоже хотим, чтобы власть к нам прислушалась; почему Майдану было можно протестовать против существующей власти, а нам – нельзя?». В данном случае мы можем сосредоточиться на трех социально-политических линиях, на основании которых мы можем сравнить Майдан в Киеве и Антимайдан в Донбассе: проблеме сепаратизма, применении насильственных методов борьбы и целях этих движений.

Основное различие Майдана в Киеве и Антимайдана в Донбассе состоит совсем не в том, что первый не подвергал сомнению целостность Украины, а второй стремится к ее расколу. Не отсутствие или наличие сепаратистских устремлений является основной проблемой при определении отношения к протестным акциям, в том числе и в сегодняшней Украине. Сепаратизм сам по себе явление амбивалентное. Он, если можно так выразиться, не «хорош» и не «плох» - все зависит от контекста. Если сепаратисты хотят создания демократического государства и открытого общества, то ничего неприемлемого в таком сепаратизме нет. Но какое государство и как хочет создать Антимайдан – и чем его так не устраивает новая Украина? Что Антимайдан хочет противопоставить украинской национал-демократии, носители ценностей которой объявляются им «бандеровцами» и «фашистами»?

В Донецке и Луганске мы можем наблюдать имитацию некоторых внешних революционных форм Майдана (вплоть до горящих покрышек, лозунгов «банду гэть» или включение подсветки в мобильниках при исполнении советско-российского гимна), но при этом сущность пророссийского движения в Донбассе оказывается совершенно иной. Майдан боролся за ценности креативного класса: гражданское достоинство, подконтрольность власти, демократическую, сетевую самоорганизацию социума. Замечу, что к креативному классу относятся не только городские продвинутые пользователи социальных сетей, но и украинские крестьянки, которые в метро подвозили дрова на Майдан для мерзнущих там активистов. Антимайдан в Донбассе стремится к противоположным ценностям. В этом смысле можно сказать, если Сатана – это «обезьяна Бога», то Антимайдан – это «бандерлог Майдана». И авторитарная сущность Антимайдана вызывает его политическое обезьянничание, его попытку скопировать внешние стороны Киевского протеста при игнорировании или непонимании его сути.

Демократия антимайданщикам непонятна, а непонимание ее у них вызывает не желание повысить свой культурный и образовательный уровень, взять на себя конструктивную социальную ответственность, а раздражение, враждебность и агрессию. Ценности антимайданщиков происходят из неспособности усвоить демократическую систему взаимоотношений. Антимайданщики Донбасса, как до них титушки, являются социальными аутсайдерами для демократического гражданского общества, даже если они достигают вершины своей авторитарной властной пирамиды и становятся в ней януковичами и пшонками с их уголовным китчем. Их социальный рост возможен только в патерналистском и авторитарном обществе, коррумпированном и насильственном, живущем по понятиям – диктаторским или гопническим (вспомним, что уголовники всегда считались «социально-близкими» Советской власти), а не по демократическим гражданским законам, или – шире – по естественным правилам человеческого сосуществования. Поэтому историческими ориентирами для Антимайдана являются СССР и его достижения, главным образом военно-политические. Поэтому в Донбассе и Харькове и поднимаются красные флаги и выстраиваются шеренги защитников вокруг ленинских памятников.

Борьба пророссийских активистов в Донбассе – это стремление не к демократии в классическом (то есть западном ее понимании), а к диктатуре. Эти активисты понимают демократию не как свободу для всех, не как защиту меньшинств, не как систему деконцентрации власти, а именно как неограниченную моноцентричную власть большинства. Власть подавляющего большинства над креативным меньшинством, умеющим и стремящимся жить в условиях демократии. При этом это авторитарное большинство абсолютно неспособно к конструктивной самоорганизации. Оно имеет навык консолидации только в условиях внешней опасности – реальной (как, например, в случае советско-нацистской войны 1941-45 гг.) или мнимой (как сегодня в Донбассе). Эта консолидация происходит не на сетевой и гражданской, а исключительно на моноцентричной, авторитарной и патерналистской основе: этим массам нужен могущественный вождь и учитель, добрый царь, который возьмет на себя роль политического организатора и пришлет в Украину свои спецслужбы и войска.

С мятежниками в Донбассе и Харькове невозможно вести демократический диалог по той же причине, по какой его невозможно было вести с Каддафи или бин Ладеном (что, конечно же, не означет, что их нужно казнить без суда и следствия и вообще предавать смерти).

Во-первых, они не владеют элементарной техникой демократического общения, они в принципе неспособны договариваться – это, кстати, одна из причин, почему английские или американские дипломаты превосходили и превосходят царских, советских или эрэфовских.

Во-вторых, их ценности выпадают из демократического поля, они не принимают демократию как принцип отношений. Ну как можно вести демократический диалог со сторонниками концлагерей или принуждения женщин к ношению паранджи, а мужчин – бород правильной длинны?

В-третьих, антимайданщики сами не могут внятно сформулировать, чего именно они хотят. Расширения местного гражданского самоуправления (что и предлагает им Киев и за что боролся Майдан)? Федерализации Украины (чего хочет режим Путина, присвоив входившую в состав Украины республику Крым)? Отделения от Украины и создания непризнанного никем (кроме России, Науру и, возможно, Зимбабве) государства? Присоединения к России?

Соответственно отсутствует и диалогическое пространство, в котором было бы возможно достижение консенсуса украинского гражданского общества и пророссийских активистов Донбасса.

Цели Антимайдана определяют не только его подражательный стиль, но и террористические методы. Сущность насильственных методов Антимайдана противоположна сущности силовых акций Майдана. Майдан начинался как исключительно ненасильственное движение, и только в ответ на противоправные действия правящего режима в нем стала активироваться насильственная компонента. Граждане имеют право на вооруженное восстание, если государственная власть усваивает авторитарную методологию и стилистику. Для Майдана насилие – это трагическая вынужденная ответная реакция гражданского общества на авторитарную власть, попирающую естественные демократические права и свободы. Насилие Антимайдана порождается страхом перед свободой – и собственной и чужой, боязнью оказаться вне привычных жестких социальных иерархий, основанных на авторитаризме и коррупции. Более того, если Майдан в своей борьбе не опирался на поддержку вооруженных отрядов иностранного государства, то Антимайдан в Донбассе делает именно это. И государство-агрессор является при этом имперским, антидемократическим, коррумпированным, только что аннексировавшим часть территории Украины – вопреки принятым на себя международным обязательствам.

Отсутствие любви некоего сообщества номинальных граждан к своей стране само по себе не является патологией. Проблема не в том, что этого чувства нет, а в том, что именно в этих гражданах вызывает к ней активную нелюбовь. В случае с Антимайданом – это не просто неприязнь к украинскому языку, украинской культуре и истории, это принципиальное неприятие той системы социально-политических ценностей, которая органична для современной свободой Украины и которая отторгается нынешней авторитарной Россией. Антимайдан в Донбассе так активно отвергает украинские идентичности (этно-культурную и политическую) и демократию именно потому, что Майдан их гармонично синтезировал. И в сегодняшней Украине благодаря Майдану процесс формирования ее гражданской нации вышел на качественно новый уровень, а этно-национальное и гражданско-национальное (демократическое) движения в украинском обществе сегодня практически полностью совпадают. Именно поэтому у антимайданщиков отсутствие внятной идентичности (этно-культурной и политической) дополняется их стремлением отделиться от Украины и припасть в качестве сателлита к путинской России, являющейся инициатором и военно-политическим спонсором Антимайдана. А каждый свободный или стремящийся к свободе гражданин в любой стране мира – и, прежде всего, в России – может сегодня сказать: «Я – украинец!».