Д.А. А не можем ли мы предположить, что уицраор думает о замене человекоорудий? Я говорю о Стрелкове как возможной движущей силе этого процесса. То есть не о том, что он - человекоорудие на царство, а о том, что он - рычаг.
Ф.С. Уицраор использует элиту, а не маргиналов. Нужно карьеру в системе сделать. Как Брежнев, как Ельцин, как Путин.
Д.А. Гиркин только появился. О его масштабах пока сложно говорить.
Ф.С. Как появился, так и исчезнет. Пять минут славы уже прошли.
Д.А. А что, неожиданных смен человекоорудий не бывает? Не бывает, чтобы человек из низов внезапно стал лидером - при том, что метадержава остается той же? А рычагом разве Гиркин стать не может - рычагом для смещения Путина? А лидером затем станет кто-то из действующей элиты. Если уицраор решил поменять человекоорудие - он должен искать пути для этого. Как сместить Путина, если он уицраору больше не нужен.
Ф.С. Я, честно говоря, вообще не думаю, что уицраор в таких категориях и в таком энергетическом стиле живет: "А не поменять ли мне человекоорудие, и что для этого нужно сделать?" Я думаю, что уицраоры - “они тоже женщины несчастные”.
Д.А. Этого мы не знаем. Путин мог перейти некую границу в украинском вопросе. Проявить самовластие, не подчиниться высшему демоническому руководству. Или зарвался не Путин, а сам уицраор - и получил удар, после которого понял, что ему нужно менять человекоорудие, чтобы умилостивить врагов.
Ф.С. Да, Гиркин может оказаться рычагом - как народовольцы оказались орудием смещения Александра II. Но я думаю, что смена орудий происходит не по иницитиве уицраора, как бы это сказать... оно так само складывается. Корреляция.
Д.А. Не может ли действующий уицраор стоять за инсургентами Новороссии и даже за обоими сторонами в патриотическом расколе?
Ф.С. Империи нужно в очередной раз модифицировать дискурс - для этого нужна новая фигура, но фигура из старой элиты. Причем не факт, что это “нужно” метадержавой осознается. Если даже предположить, что уицраор решил заменить свое главное человекоорудие, ты никогда не сможешь понять заранее логику его действий. Возможно, этой логики нет вообще, а есть только передаточный механизм, колторый сам по себе работает. Инсургенты Новороссии могут инвольтироваться сразу всеми метаимперскими силами российской метакультуры - и действующим деградирующим уицраором, и его отпочкованиями. Сепаратисты воспринимают имперские излучения самого широкого спектра и интенсивности. Там все мешано-перемешано. До тех пор, пока они не начнут относиться к режиму Путина резко враждебно.
Д.А. Можно выразить мою мысль и не в персоналистком ключе. В механизме может быть запущен процесс, который должен привести к смене главного орудия. Так сложилось с механизмом. Но путь смены нетривиален, поскольку по ряду дополнительных причин орудие устойчиво. Тогда начинают работать внутрисистемные факторы (в механизме), которые давят в сторону смещения лидера. Как если бы стояла плотина на течении реки. Тогда вода накапливается и рано или поздно переливается или разрушает плотину.
Ф.С. Другая телеология. В механизме идет процесс переоформления. Его побочным эффектом станет смена человекоорудия. Смена орудия - не самоцель и никогда ею не была.
Гиркин - фигура, на которой сходится множество волевых лучей. Если использовать язык Андреева, то я бы выделил Третьего Жругра и отпочкования (возможно, преимущественно националистического). У этих существ, естественно, совершенно противоположные цели. Деградирующий Третий Жругр хочет, используя новороссийских мятежников, создать донбасскую автономию во главе с экс-регионалами. Это такой новый пророссийский ржавый якорь Украине - вместо аннексированного Крыма. А каждое из отпочкований хочет создать на донбасской вакуумной территории свое государство. Задача отпочкования - заведомо невыполнима. Использует ли Третий Жругр "Гиркина" еще для каких-то целей, например, модификации политической модели в РФ? Я сомневаюсь. Наверное, можно сказать, что активизация Третьего Жругра привела к неконтролируемому им выплеску имперской энергетики, часть которой он просто не смог переварить. В результате она пошла к его отпрыскам.
Д.А. Итак, по-твоему, Гиркин задействован действующей метадержавой, но не для того, чтобы низлагать Путина?
Ф.С. Да. Я вообще не сказал бы, что низложение Путина является для какой-то российской метадержавной силы самоцелью. Если не считать каких-то вполне земных персонажей из его же окружения, которые присматриваются на его место.
Д.А. Такое ощущение, что ты блюдешь мою эпистемологическую невинность. Я вообще не могу говорить о чьих-то целях. Переходит человек улицу - я могу подумать, что он так “решил”. Но я не могу доказать, что он не радиоуправляемый.
Ф.С. Естественно. Мы многие вещи можем только наблюдать и констатировать. Вот человек переходит улицу - это все, что мы можем относительно достоверно утверждать. А остальное - уже результат реконструкции.
Д.А. Понятно, что мы этого не знаем - и мы не обязаны каждый раз декларировать это свое незнание.
Ф.С. Дело здесь даже не в эпистемологии. Мне кажется, что сам язык заставляет нас переносить внимание на другие проблемы. Вот мы говорим: “Уицраор управляет Путиным”. Сама структура этой фразы предельно персоналистична. Мы можем сколько угодно утверждать, что речь идет о символах. Но язык требует своего. Он не сдается. Когда мы говорим, что уицраор управляет Путиным - мы говорим о двух персоналиях разного иерархического и метафизического уровня.
Д.А. Но я знаю, что эту реальность ты в конечном счете видишь именно как реальность персоналий. Я тебя спрашивал не в контексте твоей теории, а как человек человека, любитель Андреева у любителя Андреева.
Ф.С. Я действительно считаю уицраора персонажем. Действующим, волевым, мыслящим существом. Просто я не считаю, что действия и сознание этого персонажа могут быть на наш язык адекватно переведены.
Д.А. Но нам надо же что-то делать. Если мы в затруднении - это не значит, что о проблеме не следует говорить вообще. Понятно, что мы не можем в этой персоналистичной сфере что-то доказать.
Ф.С. Это понятно. Но проблема не в этом. Проблема, насколько он сам свободно или не свободно принимает те или иные решения. И, если он их принимает, насколько эти решения переводимы на язык нашего мира.
Если мы предполагаем наличие какого-то умопостигаемого (нами) исторического процесса, наличие его закономерности, логики или хотя бы некоторой упорядоченности - тогда мы можем понимать, к чему все это ведет вне зависимости от того, чего хочет уицраор. В этом, как мне кажется, была основная проблема нашего недавнего тройного разговора с Сергеем Кладо. Когда Сергей рассматривал ситуацию, при которой Путин двигается до Карпат, предполагая, что у него могут быть такие желания. Но я же понимаю, что вне зависимости от желаний, у него нет таких возможностей. И Путин понимает, что их у него нет.
Повторюсь, имя "Путин" я использую как собирательное, нарицательное, как персонифицированный образ некоего имперского коллектива.
Я думаю, человеческие попытки осмысления происходящего очень часто путаются, потому что мы смешиваем возможности обсуждаемого персонажа и его желания. Это как в анекдоте: "Имею желание купить дом, но не имею возможности. Имею возможность купить козу, но не имею желания".
Д.А. Любое существо, которое ставит своей целью захват власти, в пределе имеет целью захват власти во вселенском масштабе. Но, скорее всего, такой человек не будет акцентированно и сознательно об этом думать. Потому что это чересчур для ограниченного существа типа Путина. При этом я не сомневаюсь, что в основе любого импульса жажды власти лежит мечта о власти над Вселенной. Но о захвате Карпат Путин уже вполне может думать. Он может этого не мочь - но это уже другой вопрос.
Ф.С. В том-то и дело. Я, к примеру, на досуге могу сидеть и строить планы колонизации Австралии престарелыми японцами.
Д.А. Обсуждать можно, потому что у тебя есть теория, используя которую, ты утверждаешь, что Путин не может дойти до Карпат. Но эта теория еще даже не опубликована. И другие люди не имеют ее в качестве инструмента. И ты должен в разговоре уметь объяснить, почему же Путин все-таки до Карпат дойти не может.
Ф.С. Я не могу сказать, что из моей теории не может следовать, что Путин не может дойти до Карпат. Я понимаю, что он этого не может, но я допускаю возможность - чисто теоретически - что войска могли бы двинуться через границу. А моя теория в данном случае ничего не может ни опровергнуть, ни подтвердить. Она к такому уровню конкретизации уже не имеет отношения. Я могу сказать, что из этой теории логически следует, что за таким вторжением обязательно последует поражение России - в ближайшей перспективе.
Можно говорить о разных степенях интенсивности процесса. Но где остановится Путин? Он мог не вводить войска в Крым - первый рубеж. Второй рубеж - он мог ограничиться Крымом. Третий рубеж - он мог ввести войска в Донбасс. Четвертый рубеж - он мог проложить до Крыма сухопутный коридор. Пятый рубеж - он мог дойти до Приднестровья. Шестой рубеж - до Киева. Седьмой - до Карпат. Восьмой - до Берлина, девятый - до Ла-Манша и так далее. Но с каждым обозначенным новым рубежом вероятность попытки его реализации стремительно уменьшается. Например, возможность входа российских войск в Чернигов я уже абсолютно исключал. И не потому, что у меня есть метаисторическая теория. В данном случае я на свою теорию опереться не могу. Это всего лишь понимание потенции российского государства, которое есть перед нами. Единственное, что в моей теории служит подспорьем этому пониманию - это то, что Третий Российский уицраор деградирует, а деградация - это необратимое состояние. Но периодически я сталкиваюсь с проблемами при анализе текущей ситуации - потому что я гипертрофирую значение логики. С точки зрения логики я говорил, что в Крым Путину входить нельзя. Но точно так же с точки зрения логики я говорил, что Путину нельзя идти на третий срок. Потому что такой шаг запускает деструктивные процессы в российской имперской системе. Но при этом Путин не может не идти на третий срок. Он не может рефлекторно не схватить то, что он может схватить, если ему не угрожают. То есть получается, что есть другая логика - логика эмоций, логика энергетических всплесков, которые холодный анализ не учитывает. Потому что, вероятно, для этих существ (уицраоров и их человекоорудий) важно получить некий заряд энергии здесь и сейчас - как человеку, который не может терпеть голод. И, вероятно, сила энергетического голода российского уицраора настолько велика, что он действительно предпринимает такого рода действия, как аннексия Крыма. Но дальше начинается неожиданное. Или кем-то ожидаемое - я уж не знаю. Уровень имперской инспирации российского социума достигает такого накала, что ответный поток энергии настолько велик, что уицраор не знает уже, что с ним делать. Он не может его поглотить. Ведь мы привыкли рассуждать об уицраорах как о существах, которым их еды все время не хватает. Но ведь можно представить себе такую гипотетическую картину, когда еды больше, чем они могут съесть.
Д.А. Да, это интересная тема, мы ее не рассматривали - уицраор оказывается способен вызвать такой поток энергии, который не может адаптировать.
Ф.С. Потому что он деградирующий. Даже и не деградирующий, вероятно, способен вызвать такой всплеск энергии, который ему будет трудно переработать. А уж деградирующему-то особенно трудно. И вот мы видим, что российская система перегрелась. Общество - во всяком случае, достаточно активная шовинистическая его часть - начинает требовать от государственной системы дальнейших действий. То есть та самая часть, которая, если можно так сказать, и излучает эту энергию - она требует подпитки. "Дай нам энергии, нам Киселева по телевизору мало. Нам нужны аннексии и контрибуции. Нам нужно величие Родины-матери. Нам нужны песни о главном". И вот тут наступает провал...
Российская система не имеет стратегии и не умеет применять сложные алгоритмы. Они пытаются действовать очень примитивно. С подачи Глазьева подкупить Януковича. Или захватить Крым в тот момент, когда нет центральной власти в Украине, а армия развалена. Потом шантажировать Украину вводом войск в южные и восточные области . А потом что-то происходит, какая-то штука, которая загоняет их в тупик.
Можно говорить в андреевской стилистике, что демиург опять “ударил в ярости жезлом по камню цитадели”. Я иронизирую, но кроме земных механизмов, вызвавших отступление Путина в апреле, есть и более сложные процессы, не осознаваемые на уровне российской правящей верхушки. Земные механизмы достаточно очевидны - это личные бизнес-интересы. Но, помимо этого, возможно, существует какой-то метафизический импульс, который блокирует путинскую агрессию. Я уж не знаю, от кого он идет - от Бога или от дьявола. Который говорит: "Нет-нет, всё, стой, остановись. Ты дальше не имеешь права двигаться”. Если от дьявола - то это понятно, потому что все деструктивное, что можно было сделать в Украине, российский империализм сделал. А задача дьявола - не усиление России, а объединение всех шрастров на основе шрастра Северо-Западной метакультуры.
Д.А. Но демиург метакультуры из-под ковра не действует. Мы можем говорить о его воздействии на Майдан...
Ф.С. Когда мы говорим о Майдане, мы говорим о светлом провиденциальном энергетическом потоке, который направляется в наш мир и который улавливается здесь, и создается синергичное состояние, когда два потока - восходящий и нисходящий - пересекаются. И происходит духовная революция. И можно говорить о каких-то импульсах, которые парализуют активность имперского сознания россиян, в том числе тех, кто принимает высшие решения в государстве. По какой-то причине на совещании под руководством Путина в конце апреля они приняли решение не вводить войска в Украину. Ведь тогда все еще только начиналось, никакого всероссийски знаменитого Гиркина, по сути, и не было. Можно было перехватить инициативу у типов вроде Пономарева.
Д.А. Очень много факторов, и все они нам плохо известны. Фальсифицировать картину (в попперовском смысле слова) невозможно. Она очень сложная, она очень красивая - но за счет этого у нас есть куча вариантов интерпретации. Мы можем предположить, что здесь метадержава вообще не при чем. Что просто в сознание этих людей пробилась провиденциальная инспирация. Которая ими самими могла и не осознаваться. И агрессивность оказалась заблокированной. Удалось на время прервать канал связи между уицраором и его человекоорудиями. И это будет не в логике системы, поскольку те силы, которые вмешиваются в процесс "извне" - это не-державные силы. Их действие не описывается законами функционирования метадержав. Провиденциальные силы не детерминированы. В логику процесса всегда может что-то влезть - дополнительно.
Ф.С. Мне недавно пришла в голову и очень понравилась одна мысль. Она касается светлых сил - что они каки-то действия не повторяют. Креация метадержавы не происходит одним и тем же образом второй раз не потому, что светлые силы метакультуры не могут дать творческий импульс. Они просто его один раз уже дали - а затем хранят абсолютное воздержание от повторного аналогичного действия в связи с одной и той же угрозой.
Д.А. Или у демонических сил - такая ритуалистика и система табу.
Ф.С. А у светлых - вступает в силу этика метаистории. Демиург метакультуры как бы считает неэтичным отвечать второй раз на агрессию со стороны той же метакультуры.
Д.А. Поскольку мы избегаем говорить, что демиург метакультуры рождает уицраора - мы предпочитаем говорить, что демиург посылает в метакультуру импульс, который может привести к рождению уицраора, а может и не привести. А в рассматриваемом случае демиург при повторной угрозе из одной и той же метакультуры больше народ таким образом не мобилизует.
Ф.С. Да. Если демиург метакультуры однажды ответил подобным импульсом, к примеру, на монгольскую агрессию…
Д.А. То больше в ответ на агрессию из того же места он сирену включать не будет.
Ф.С. Да - даже если монголы придут еще раз. Или китайцы - как представители той же метакультуры, что и монголы.
Д.А. Естественно, причины подобной ситуации мы не знаем, но можем об этом погадать.
Ф.С. Поэтому тут мы не можем говорить о законе в полном смысле этого слова. Можно говорить о некоей этической установке, об этическом выборе и т.д.
См. также:
Метаисторический анализ ::: Конфликт на востоке Украины
Метаисторический анализ ::: Ситуация на востоке Украины
Метаисторический анализ ::: Ситуация на востоке Украины (продолжение 2)