Как сочетается инспирация “светлыми силами” того или иного “проекта” в истории с мэйнсримностью этого проекта в истории? То есть возможна ли ситуация, когда одновременно инспирируется сразу несколько проектов, но массовым оказывается только один из них? Я уже не говорю про конкурирующие проекты (в качестве примера можно привести тот “раскол светлых сил”, о котором пишет Д.А.). Почему, например, заглохла гностическая линия в раннем христианстве и возобладала та, которая увязывала образ Бога из ТаНаХа с Иисусом? Ставшая потом мэйнстримом на многие века.

При ретроспективном взгляде на историю после воплощения Планетарного Логоса в Иисусе у меня возникает около-гегелевское искушение увидеть в истории христианских метакультур развёртывание грандиозного процесса движения Шаданакара к смене эонов.

В этом процессе можно выделить связь ряда христианских метакультур со значимыми проектами в последовательно сменявшиеся исторические периоды.

Первым таким проектом было историческое христианство именно как религия. Которая была создана в лоне “Византийской” метакультуры.

Вторым проектом стало гуманистическое христианство, которое впоследствии обрело формы Ренессанса. И начало развёртывания этого проекта можно увидеть, как мне кажется, в фигурах Иоахима Флорского, Франциска Ассизского, Чимабуэ, Данте. А метакультурой, в которой этот процесс происходил, была Латино-католическая.

Третьим проектом стал гражданский гуманизм. Это демократия, секулярность, либерализм, права человека, социальная справедливость, глобализация и пр. Условное начало этого процесса можно увидеть в Нидерландской революции XVI века. Соответственно метакультурой, в которой протекал этот процесс, была Северо-западная (Германо-христианская).

Но как только я начинаю вглядываться в конкретику этих якобы “проектов”, обнаруживается в них огромная внутренняя разнородность, или лучше сказать - многовекторность. Многовекторность и “провиденциальная” (слишком много “провиденциальных” центров обнаруживается), и бинарность этико-онтологическая.

В истории оказывается доминирующим, как правило, какой-то один вектор. И здесь обнаруживается опасность грехопадения ретроспективного осмысления - поскольку, как нас учили еще в советской школе, добро всегда побеждает зло, то победившее в истории и есть добро. В такой упрощенной ретроспективности не только обнаруживается внеэтическая апология силы, но игнорируется то, что история еще не завершена. И кто будет победителем в ее конце - неизвестно.

Я полагаю, что лишено положительного содержания заявление о провиденциальном характере таких огромных и сложных процессов как “восточное христианство”, “ренессансный гуманизм”, “демократия”. Не потому как раз, что провиденциального характера в этих процессах не было, а потому, что сами они не являются целостностью, не представляют собой монолитное явление.

И термин “проект” в данном случае оказывается крайне неудачным. Он претендует на обозначение некоего центрируемого и заранее запланированного процесса, который впоследствии и реализуется. “Всё идёт по плану”. Сейчас такая позиция мне чужда.

Мейнстримы появляются из компромиссов, из приспособления больших идей к интересам, нуждам и предубеждениям политических элит (а в наступившую эпоху - к массовому сознанию). Если это верно, то они не могут быть однородными и непротиворечивыми.

Что касается альтернатив, то когда мы их обсуждаем, обычно впадаем в так называемую ошибку выжившего. Мы строим суждения на основании того, что наблюдаем, и мало думаем о том, какую информацию могло бы дать недоступное для наблюдения. По сути, мы даже не в состоянии оценить степень своего невежества, потому что попросту неизвестно, насколько велика скрытая часть, и как она изменила бы наши представления. Представь, что в ХХ веке не нашли бы библиотеку Наг-Хаммади. А теперь следующий логический шаг: представь, сколько таких библиотек на самом деле не нашли, потому что они были уничтожены или утрачены по тем или иным причинам до того, как люди стали систематически заниматься археологией. Такие рассуждения можно продолжать до бесконечности. Представь, что никто так и не удосужился бы вникнуть в рукописи Эвариста Галуа. А сколько было случаев, когда это на самом деле произошло? Ноль или тысяча - мы не знаем, просто-напросто не знаем. Сколько носителей светлых и тёмных миссий умерло на протяжении истории, не достигнув дееспособного возраста? Детская и юношеская смертность была такой, что воплощение с миссией было равносильно подбрасыванию монеты. Иными словами, до прорыва в медицине в ХХ веке примерно каждая вторая миссия не состоялась.

Нам нужен оптимизм знания. Мы не хотим чувствовать себя слепыми котятами. Но всё, что у нас есть и будет - это пока не опровергнутые гипотезы, и мы не можем оценить, насколько сильно или слабо заблуждаемся. Насколько я помню, Кант размышляя над антиномиями заметил, что мир в его целостности никогда не был и не будет нам дан.

Кстати, ты назвал эту тему “Множественность проектов Светлых сил”, но настолько же интересно подумать про множественность проектов сил тёмных.

Даниил Андреев
Трансфизическое чудовище, стоявшее за Инквизицией, начало действовать гораздо раньше, чем инквизиция появилась на исторической арене, и вызвало своими действиями раскол светлых сил. Одни из них стремились к очищению христианства, но и среди них не было единства: внутри этого стана определилось две направленности; первая - отразившаяся крайне замутненно в Реформации вторая - во внутреннем, хотя и слабом стремлении католичества к очищению церкви от гнусных грехов предыдущего этапа. Другая же часть светлых сил сочла за необходимость временно отойти от исторически сложившихся форм христианства совсем, надеясь, что пути развития светской, гражданственной гуманности Европа придет постепенно к новому осмыслению идеалов Христа.

Если принимать андреевскую интерпретацию трансмифов пяти религий, то любопытно вот что. У Андреева есть трансмиф христианства. Но “светская гражданская гуманность” оказывается за пределами сферы христианского трансмифа. “Светскую гражданскую гуманность” с XVI века в рамках андреевского мифа можно соотнести в первую очередь с затомисом Северо-западной метакультуры. Точнее - с одним из сообществ этого затомиса (другое сообщество связано с протестантизмом). До формирования этого вектора “светской гражданской гуманности” зазора между трансмифом и этим сообществом в Северо-западном затомисе как будто не обнаруживается.

У ДА нет сообщений о том, что в затомисе есть какая-либо иерархия (система водительства и управления). Он говорит, что некоторые из обитателей затомиса “вошли на особую высоту”, но это не создаёт впечатления того, что эта “высота” связана с “водительством”. Даже Демиург не может быть определён в мифе ДА как “лидер” по отношению к обитателям затомиса. Он лишь периодически являет себя в его святилищах.

Даже схождение в затомис человеко-духов из более высоких слоев Шаданакара не определяется Андреевым как осуществление ими “управления” обитателями затомиса. Из текста возникает ощущение, что обитатели затомиса не формируют “монолит”. Затомис - это всего лишь пространство, в котором осуществляет свое становление относительно просветленный индивид. Более того, пассаж Д.А. о расколе светлых сил позволяет сделать вывод, что в затомисе могут реализовываться не только несколько “проектов” (как я уже отмечал, термин “проект” неудачный, но пока я всё же буду его использовать), но и то, что эти “проекты” могут не координироваться друг с другом, а осуществляться автономно друг от друга и даже, возможно, автономно от трансмифа - если затомис с ним связан.

Предположим, что затомис - это слой, в котором существует множество относительно автономных сообществ. В каких же “проектах”, в таком случае, может проявляться их единство, их кооперация? Из текста Д.А. это как будто два вектора. Первый - противостояние и уицраору и шрастру. Второй - подготовка к солидарному схождению в Энроф в момент смены эонов. При этом оба эти вектора близки друг другу, поскольку противостояние со шрастром может рассматриваться как препятствование проникновению (полу)игв в Энроф, а это препятствование, в свою очередь, опять же связано с проблемой преображения Энрофа.

Итак, предположим, что в затомисе существует некое множество автономных групп. Или даже индивидов. Вполне логично предположить, что в земной истории находят проявление только некоторые из “проектов” этих сообществ. А из них ещё меньшее число – в заметных в земной истории социальных феноменах. Полагаю, что это происходило в истории всегда, но стало особенно заметно с информационную эпоху, когда множество ярких опытов в культуре оказывается вне какого-либо заметного мейнстрима.

Можно смоделировать такую модель отношений “затомис - трансмиф”. Предположим, что какой-то джайн или буддист в IV веке до н.э. восходит в затомис Индийской метакультуры (еще один вариант - манихей в III в. н.э. восходит в затомис Древне-Иранской метакультуры). Но трансмиф индуизма (в случае с манихеем - маздеизма) оказывается такому обитателю затомиса чужд. Его дальнейшее восхождение с этим трансмифом не будет связано. В таком случае, вполне вероятно, что в затомисе Индийской метакультуры в IV веке до н.э. автономно друг от друга будут сосуществовать сообщества индуистов, джайнов и буддистов. А в затомисе Древне-Иранской метакультуры в III в. н.э. - сообщества маздеистов и манихеев.

Можно развить эту гипотезу и по отношению к затомисам христианских метакультур и трансмифу христианства. Вспомним еще раз слова Д.А. о “расколе светлых сил”. Может быть, представители гуманистической, секулярной, либерально-демократической традиции (выступающей в роли контр-традиции по отношению к традиционной христианской религиозной культуре) оказываются аналогом индийских буддистов и джайнов.

У Андреева слой как будто преобладает над населяющими его индивидами. Когда Д.А. говорит, к примеру, об “Элите Шаданакара”, возникает впечатление, что обитатели этого слоя развиваются в рамках одного итого же идейного дискурса. Однако можно представить и совершенно иную модель. Слой - это не более, чем пространство временного пребывания индивидов, осуществляющих абсолютно эксклюзивное восхождение к обожению. Конечно, эти индивиды могут солидаризироваться в плане реализации каки-то проектов, и можно быть уверенным, что все они занимают какую-то единую этическую платформу. Но чем выше слой, тем своеобразнее поиск личного пути совершенствования. И, например, Будда и Заратуштра в “Элите Шаданакара” развивают уникальные векторы восхождения. Иначе нет никакого смысла в самом упоминании их имен: ведь если они не отличаются друг от друга в сфере эксклюзивных идей и уникального пути, то нет никакого смысла в различении их личностей. Они должны были бы сливаться в каком-то обезличенном универсальном “всеединстве”. Но их всеединство - не в этом обезличенном универсалистском слиянии друг с другом или с “богом”, а сотворчетсве друг с другом при сохранении верности собственному уникальному пути к обожению. Хотя это слово уже не корректно, поскольку путь, например, Будды или Махавиры не предполагает восприятия или даже существования личностного Абсолюта-креатора.

Тихий дон Диэго
Иначе нет никакого смысла в самом упоминании их имен.

На мой взгляд, слишком радикальное утверждение.

Тихий дон Диэго
У Андреева слой как будто преобладает над населяющими его индивидами. Когда Д.А. говорит, к примеру, об “Элите Шаданакара”, возникает впечатление, что обитатели этого слоя развиваются в рамках одного итого же идейного дискурса.

Любопытно, что объяснить это впечатление самим фрагментом текста об Элите Шаданакара невозможно. То есть если беспринстрастно прочитать соответствующий абзац (РМ VI 1), то в нём не найти указаний на положение вещей, о котором ты пишешь. Тем не менее, я согласен, что такое впечатление возникает. Одна из задач анализа текста - разбираться, почему именно, какие другие фрагменты текста подталкивают к такому восприятию. Один из них, например, - утверждение о теизме на вершине трансмифа буддизма. В целом, общие установки на “согласие”, “единство”, мнение о том, что эти ценности должны реализовываться в высоких мирах разлиты по всему тексту.

С моей же точки зрения, мир тем более ценен, чем более несовместимые мировосприятия и мироощущения могут в нём сосуществовать. Я предполгаю, что это качество возрастает по мере восхождения по лестнице миров.

Артём Айрапетов
С моей же точки зрения, мир тем более ценен, чем более несовместимые мировосприятия и мироощущения могут в нём сосуществовать. Я предполгаю, что это качество возрастает по мере восхождения по лестнице миров.

Да. И при этом по мере восхождения возрастает и плюрализм в восприятии других путей. Они воспринимаются как безусловная ценность, которую можно разделить, но при этом следовать “своим” путем.

Возможно, в мирах Синклита мира и Элиты Шаданакара вообще теряют свой смысл такие слова, как “теизм” и прочие - за грубостью и примитивностью оных.

Еще у меня появилась мысль, что с плюрализмом “проектов” может быть связано наличие нескольких временных потоков. Различные проекты могут осуществляться в разных временных потоках. Тут некий намек Андреева на Мультиверс, возможно.

“Само время сделается тогда иным, чем теперь, оно превратится в золотую симфонию параллельно струящихся времён, и то, что мы называем историей, иссякнет”.

То есть, если потоков времени несколько, это означает, что линейно разворачивающегося исторического процесса нет. Тогда получится, что в Энрофе есть история, а в затомисах ее в этом смысле нет - и не было. А было что-то иное. Может быть, вот это параллельное разворачивание нескольких вариантов, как симфония? Или фри-джаз?

Я бы предположил иначе. Множество временных потоков вообще снимает тему антагонизма или хотя бы взаимной альтернативности “проектов”. Если уж использовать этот термин, то “проект” в слое с множеством потоков обладает, кмк, стереоскопическим эффектом, а в нашем слое он распадается на множество ограниченных и даже антагонистичных “проектов”

Тихий дон Диэго
Я бы предположил иначе. Множество временных потоков вообще снимает тему антагонизма или хотя бы взаимной альтернативности “проектов”. Если уж использовать этот термин, то “проект” в слое с множеством потоков обладает, кмк, стереоскопическим эффектом, а в нашем слое он распадается на множество ограниченных и даже антагонистичных “проектов”

Да, можно сказать и так - даже и применительно к тому, что Андреев называет “расколом светлых сил”.

Можно посмотреть на эту тему иначе. “Проект”, реализуемый в восходящих мирах, преломляется во множестве “проектов” в этом мире, которые при этом могут выглядеть как антагонистичные. Но и “проектов” в восходящих мирах может быть множество. И чем выше мир, тем насыщеннее и разнообразнее там “проекты”. При этом это не исключает, что разные сообщества в этих мирах могут реализовывать разные “проекты”, которые при этом обладают иной степенью насыщенности и внутреннего разнообразия, чем их проявления в нашем мире. Надеюсь, я не слишком тяжеловесно высказался.

Давайте посмотрим на древние культуры. Например, на Египет. Тысячелетия - и минимум динамики культурных форм. Да, при IIII-й династии строили великие пирамиды, а при XVIII - гигантские храмовые комплексы. Но при этом в изобразительном искусстве до Амарны почти нет изменений (“почти” если сопоставить Египет с Элладой VII-III вв. до н.э. или Европой начиная с Ренессанса и до настоящего времени). Означает ли это, что в затомисе Египта всё это время тоже не было динамики в сфере изобразительного искусства? Или она была, но никак не проявлял себя в историческом слое (в Энрофе)? Или возникновение какой-то культурной формы представляет собой прорыв высшей реальности, а потом происходит ее затвердевание. И впоследствии мы видим воспроизведение ее в бесчисленных подражаниях - как это произошло в России с иконой Троицы Андрея Рублева?

Или вот еще вопрос. Предположим, в затомис вступает какой-то великий автор, по максимуму реализовавший себя в период воплощения в Энрофе. Условный “Толстой”. И вот этот “Толстой”, согласно Андрееву, творит в восходящих мирах нечто более грандиозное, чем “Война и мир”. Но как это творчество “мета-Толстого” проявляется в Энрофе? Как оно меняет Энроф? Или оно вообще никак не проявляется в Энрофе? У нас есть сообщение Андреева о том, что человек, наделенный миссией, в Энрофе воплощает какие-то замыслы провиденциальных сил метакультуры. Но в таком случае, продолжение этой миссии в затомисе как-то должно проявляться и далее в Энрофе. Или нет?