Трансформация "60s"
Тому, что произошло на Западе в 60-е годы и продолжает происходить по сей день, до сих пор нет общепринятого наименования. “Неолитическая революция” - есть. “Эпоха Просвещения” - есть. А шестидесятые окружает апофатическое облако - и в этом есть свой смысл. То, что может быть названо, не есть подлинное Дао.
Трансформация “60s” (буду называть ее пока так), имеет планетарный масштаб и затрагивает самые различные общественные страты. Непросто взглянуть снаружи на на поезд, в котором ты едешь прямо сейчас. Но не всем хочется ехать и признавать, что поездка происходит. Давать поезду имя - значит признавать факт поездки. Хозяева мейнстримного дискурса могут не желать жить в эпоху перемен - в целях борьбы с ними можно пытаться явление игнорировать, выводя его тем самым из сферы языка, а можно спрофанировать, налепив неподходящий ярлык.
С другой стороны, сами агенты 60s часто шифруются и не слишком охотно пишут о своем деле статьи и научные работы. Они находятся в положении передовых ученых XVII века, которые не слишком стремились афишировать свою деятельность - в частности, опасаясь гонений. Часть агентов 60s рассматривает предшествующие периоды истории как “первобытную эпоху” - они вырабатывают радикально новые пути и не видят необходимости состыковывать их с наработками прошлого и мейнстримного настоящего. Другая часть реанимирует миф о мировой деградации, размещая “золотой век” человечества в прошлом. Для этой части характерно отношение к “эпохе Модерна” как к провалу (в том числе и чисто эпистемологическому) - и свои творческие усилия она увязывает с проектом “восстановления древних знаний”, который выступает в качестве преддверия грядущего радикального обновления мира в начале следующего мирового цикла. Такой подход тоже не слишком способствует контактам с “падшим” интеллектуальным мейнстримом западного мира.
Подобная стратегия “не-сотрудничества” имеет свой плюс и минус. Плюс заключается в том, что в “закукленном” состоянии новая парадигма может созреть и оформиться - и выйти на историческую арену уже в творческом и интеллектуальном всеоружии. Минус - мейнстрим может просто “обогнуть” зародыш новой культурной формации, словно река скалу. Авангард, который не занимается работой с основным массивом, рискует полностью от него оторваться и затем раствориться в нем, не сумев никому передать свои наработки. Так это произошло, например, с учеными эпохи эллинизма, вычислившими довольно точно длину окружности земного шара - однако результаты этой работы были забыты почти на две тысячи лет. Мейнстрим научного сообщества - довольно косная социальная структура, но при этом весьма долговечная. И если авангард, выйдя на новый уровень, “забудет” о том, что ему следует помогать на пути восхождения всем остальным (понятно, что существует немалый соблазн уходить все дальше и дальше - ведь впереди столько интересного) - то он превратится просто в замкнутую гностическую секту, войдет в период кристаллизации и застоя и, наконец, его проект просто перестанет быть авангардным (если, конечно, авангард не станет расой сверхлюдей-люденов и не покинет планету, выйдя в беспредельные просторы многомерной Вселенной).
Европейские философы говорят о “эпохе постмодерна” и об “информационной эре”. Оккультисты и эзотерики называют мир будущего, в направлении которого происходит трансформация, “эрой Вололея”. Часто для описания этой трансформации используется слово “революция” в комплекте с определяющим словом: “молодежная”, “когнитивная”, “сексуальная”, “психоделическая”. Используя терминологию Ясперса, этот социокультурный феномен можно было бы назвать “вторым осевым временем”. А теория спиральной динамики называет основную составляющую этой трансформации термином “зеленый мем”.
Но все эти термины либо слишком расплывчаты и неточны, либо слишком узки, либо имеют хождение лишь внутри различных социальных групп и субкультур. Между тем, мы имеем дело с целостным многоаспектным явлением, трансформировавшим и продолжающим трансформировать жизнь сначала западного мира, а потом и всей планеты.
Вкратце эту трансформацию можно описать как попытку выхода человека и целых сообществ на качественно иной уровень сознания - словно это сознание добавило себе еще одно измерение и радикально увеличило тем самым число своих степеней свободы. На этом новом уровне происходят самые разнообразные варианты интеграции. Интегрируются опыт различных эпох и культур, казавшиеся несовместимыми дискурсы, типы сознания и мышления, методы и задачи. На этом новом уровне человек отчетливо осознает новые проблемы, стоящие перед ним и перед планетой в целом.
Практические следствия этой трансформации сознания мы можем наблюдать во множестве - если правильно выбрать точку, откуда мы будем смотреть. Это новые типы философии и психологии, сильно расширяющие круг исследуемых предметов и разрушающие прежние интеллектуальные догматы. Это новые модели социальной организации и социальное добровольное экспериментирование. Это новое отношение к природе, проявляющееся в экологическом движении (но далеко не только в нем). Это трансформация систем этических ценностей, в которых сила уступает место свободе, любви, толерантности, пониманию.
"Зеленый мем"
А теперь перейду к коллизии, которая и является основной темой этого текста - все же предшествующее было затянувшимся, но необходимым предисловием.
Если пользоваться терминами спиральной динамики, один из существенных аспектов описанной выше трансформации можно определить как переход социальной инициативы от носителей “оранжевого мема” к носителям мема “зеленого”. Ценности “зеленого мема” - сетевое общество и сетевая демократия, новые экономические модели (“экономика подарка”), экологический баланс и гармония. “Оранжевые” же ценности - это ценности, во многом уже в западном мире реализованные, а потому носители их часто воспринимаются сегодня уже как ретрограды, консерваторы и реакционеры. Это ценности классической либеральной демократии, свободы предпринимательства, индивидуализма. Конечно, “консервативными” эти ценности можно назвать лишь условно, так на Западе вполне остаются и “классические” консерваторы, выступающие за “традиционные”, “религиозные”, “семейные” ценности (в понятиях спиральной динамики - “синий мем”).
Авангард западного гражданского общества состоит из представителей “зеленого мема”. Именно они - основная движущая сила протестов против деятельности NSA и других западных спецслужб, именно они выступают за свободу распространения информации в интернете, именно они являются активистами движения Occupy и экологических организаций.
Основных противников социального прогресса этот “зеленомемовый” авангард видит в “оранжевой” элите своих стран, становящейся элитой глобального масштаба - в крупных финансистах и промышленников топливной и военной сферы, мейнстримных политиках, спецслужбах и т.д.
Но ведь по-прежнему существуют и, казалось бы, гораздо более очевидные и привычные противники развития общества - поборники “традиционных” и “семейных” ценностей, шовинисты, милитаристы, религиозные фанатики и обрадоверцы. Существует широкий слой обывателей-конформистов, склонных подчиняться авторитетам, не склонных к проявлению личной инициативы, который в терминах спиральной динамики обозначаеется словосочетанием “синий мем”. Присутствует в социуме и еще более ретроградная группа - группа “красного мема”. “Красные” - это члены бандформирований, “гопники”, нередко - сотрудники “правоохранительных органов”, криминалитет. Они часто становятся движущей силой во время гражданских смут, а ранее были более социализированы (их расцвет - эпоха “вождеств”, князей-атаманов со дружинушками).
Именно к “оранжевым” ценностям апеллирует классический либерализм. Именно на основе этих ценностей в известной степени выстроено современное западное общество. Однако многие либеральные ценности были реализованы обществом лишь в 60-х годах прошлого века и позднее - то есть ненасильственная революция носителей “зеленого мема” помогла окончательному воплощению недореализованных к тому времени принципов классического либерализма.
Украинская революция и спиральная динамика
В Украине происходит, если пользоваться марксистской терминологией, классическая буржуазная революция, призванная освободить общество от феодальных пережитков (в частности, коррупции) - поскольку советский строй имел много черт феодальной иерократии. “Традиционные” ригидные “синие” ценности в ее ходе должны уступить место ценностям “оранжевым” - рациональному и прозрачному ведения дел в политике и в бизнесе, ответственности перед обществом, права человека и т.д.
Майдан во многом готовился носителями современного авангардного сознания - люди, находящиеся на фронтире планетарного гражданского демократического движения. И ценности их более прогрессивные - “зеленые”, а не “оранжевые”. Эти ценности реализовались в мирной практике Майдана - в его сетевой самоорганизации.
Но проблема в том, что авангард украинского общества вовсе не спешат поддерживать их собратья из более демократических и свободных стран. У носителей “зеленого мема” в России и в Украине нередко возникает ощущение, что их предали или по крайней мере забыли о них.
Кто на Западе поддерживает украинскую революцию? Мейнстримные политики, обещающие помощь, ужасающиеся агрессии России, но вовсе не спешащие оказать реальную помощь. Гораздо более недвусмысленно высказываются “ястребы” преклонных лет - такие, как Джон Маккейн и Пол Джонсон. Однако авангардом общественного развития этих людей назвать довольно трудно. Они очень не любят коммунизм и СССР, с которым ассоцциируют (и в этом они правы) современную Россию. Они во многом похожи на русских “патриотов” - только играют геополитическими фишками другого цвета. Будь их воля - западный мир бы откатился бы назад в эпоху “морального большинства”, а то и в 50-е годы прошлого века.
Что же касается “продвинутой” части западного общества - то тут дело обстоит весьма непростым образом.
Как я уже говорил выше, “оранжевые” (в том случае, если они стоят на пути прогресса) представляются "зеленым" куда более опасным, умным и хитрым противником, чем простодушные, грубые, хотя часто и злобные “синие”. Куда большие опасения у “зеленых” вызывает глобальный капитализм и мировая финансовая олигархия. “Оранжевые” предприимчивы, но не способны думать о далеком будущем. Им понятно, что такое личная свобода, но не ясно, что такое баланс и гармония. Политико-экономическая система Запада построена на “оранжевых” принципах, и именно ей, как доминирующей на планете, предъявляются “зелеными” претензии относительно экологического состояния планеты, хищнического потребления, насилия ради расширения рынков.
Возможное вмешательство стран Запада в украино-российский конфликт рассматривается многими носителями “зеленого мема” в одном ряду с другими военными акциями западных стран последней половины столетия - в частности, со ставшей символом “западной агрессии” войной во Вьетнаме. Иные страны видятся “зеленым” словно планета Пандора из “Аватара”, а западные прогрессоры - как корыстные и ограниченные представители “корпорации”, которым плевать на все, кроме своих доходов.
На этой почве возникает антивоенное пацифистское движение. Будучи аспектом психоделической революции, это движение глубоко изменило западное общество, сделало его, благодаря присущему этому движению антиэтатизму и антиавторитаризму, значительно более свободным - ведь “ястребы” никогда не ограничиваются в своих аппетитах другими странами, им хочется контролировать и свою собственную.
Прекрасно - этим людям во многом удалось преодолеть сопротивление реакционных сил. И удалось без насильственной революции и гражданской войны. Видимо, такова особенность перехода инициативы в социуме от “оранжевых” к “зеленым”.
Однако многим странам не так повезло. Российская (а в недавнем прошлом - и украинская) власть использует для управления обществом ценности “синего мема” (консерватизм, традиционализм, фундаментализм, национализм), причем общество цементируется не “оранжево-синим” принципом законности, но “красными” (т.е. грубо силовыми) криминальными “понятиями”. Опора власти - коррумпированные силовые структуры и откровенный криминалитет. Значительная часть общества разделяет эти “сине-красные” ценности. Проявления “оранжевого” и “зеленого” мема воспринимаются большинством российского общества как то самое “тлетворное влияние Запада”. И если “оранжевые” с точки зрения этого большинства просто жаждут наживы, то “зеленые” - это “содом с гоморрой в одном флаконе”. “Зеленые” ассоциируются с неким тотальным ужасом обывателя - с “деструктивными новыми культами”, с “наркотиками”, с “сексуальной разнузданностью и извращениями” - поскольку зеленые меняют радикальным образом самую глубину частной жизни человека, который становится “искателем”, вместо того, чтобы “как все” слушаться начальства и зарабатывать деньги.
Как быть людям в этих странах? Как трансформировать свое общество, как поднять его на новый уровень? Можно ли сделать это ненасильственным образом? Нужно ли передовой части этого общества помогать извне в деле социальной трансформации? Напомню, что переходы от “синих” обществ к обществам “оранжевым”, как правило, не обходились без насильственных революций - вспомним Голландию, Англию, США, Францию. С “оранжевыми” "зеленые" предпочитают договариваться - поскольку первые способны вести разговор. А вот с “красно-синей” элитой авторитарных стран, которая пытается держать народ в повиновении и неведении, и учит его ненавидеть прогрессоров и просветителей, мирный разговор обычно не получается. Ненасильственное движение Ганди имело успех, когда ему противостояла уже в значительной степени “оранжевая” элита британского общества. Представить же себе победу гандистского движения в СССР времен Сталина практически невозможно. Такие победы стали возможны тогда, когда советская элита решила гуманизироваться, во времена перестройки. Поэтому “бархатная революция” 1989 года в Чехословакии по своим результатам так заметно отличается от “пражской весны” 1968 года.
“Союзники”, оккупировав Западную Германию, демократизировали ее и оказали ей колоссальную помощь, экономическую и гуманитарную. Однако повторять этот опыт многие “зеленые” не хотят. И в этом они солиданы со многими “оранжевыми”, которым не хочется тратить деньги на не обещающее прямых выгод мероприятие. Во многом именно по этой причине в современном мире считается некорректным сравнивать какого-либо правителя с Гитлером - ведь если объявился новый Гитлер, то придется воевать, и лучше принять против него меры раньше, чем позже. В ходу и классические аргументы против прогрессорства - "общество должно само дорасти до перемен, "мы не знаем, как функционируют другие общества и можем только помешать" и т.д. И, конечно, один из главным аргументов "зеленых" - "у наших властей и самих рыльце в пушку, они по сути ничем не лучше, и наша страна не имеет никакого морального права вмешиваться в чужие дела".
Однако Россия и Северная Корея находятся совсем не на другой планете. Планета у нас одна на всех. И никто никого в покое оставить в становящемся все более связным и интегрированным мире не может - просто в силу факта собственного существования и активности. Что делать людям в западных обществах - тем, у которых имеется беспокойная совесть? Бороться с собственными элитами, но отворачиваться от страданий людей под властью бандитов-диктаторов? Или же отправляться “прогрессорствовать” в авторитарные страны? Или, сострадая, медитировать на мирное освобождение всех угнетенных, посылая им благие мыслеформы? Все что угодно из этого списка, полагают, как правило, “зеленые”, но только не воевать и не накладывать санкции, поскольку от всего этого выигрывает, по их мнению, только аморальная элита их собственных стран.
“Зеленые” - люди добрые и отзывчивые, они бы с радостью позвали своих единомышленников в России и других подобных странах жить к себе - да вот беда, границы у западных государств на довольно внушительном замке.
Проблемы “братьев по мему” в недемократических странах не очень хорошо понятны “зеленым” Запада. Они тоже имеют стычки с полицией - но не вполне понимают, насколько разные вещи полиция на Западе и полиция в России. То же самое касается и многих остальных моментов общественной жизни.
А потому “зеленые” Запада никак не могут понять, почему же украинский Майдан так хочет интегрироваться с западным миром. Они не могут понять, что без реализации “оранжевых” ценностей в обществе не могут реализоваться и ценности “зеленые”. Через ступеньку перепрыгнуть нельзя. Только на “оранжевом” уровне формируется представление о свободной личности, без которого невозможно дальнейшее развитие.
И вот тут для “зеленых” кроется весьма опасный соблазн.
На "зеленом” уровне должна происходить интеграция человеческого опыта разных культур и эпох. Но у человека может случиться сбой - и и вместо интеграции он примет архаические ценности, оказавшись на "синем", а то и на "красном" уровне. Так нередко случается с экологистами, ролевиками и многими другими авангардными социальными группами. Преодоление современности может привести человека не в будущее, а в прошлое - с романтизацией отнюдь не радужных сторон этого прошлого. Такой человек может начать симпатизировать архаическим иерархическим социальным моделям и формам мировоззрения. Таковы плоды некачественного синтеза - вместе с наиболее высокими прозрениями, присущими конкретной эпохе или культуре, в синтез втягивается разнообразный атавистический мусор.
Таким образом, те люди, которые, казалось бы, по многим параметрам являются носителями ценностей “зеленого мема”, могут начать почитать диктаторов типа Сталина или Мао Цзэдуна, поддерживать фундаменталистские движения по всему миру (когда речь идет о религиозных фундаметалистах в США, тон существенно меняется - что показательно). Короче говоря, для такого “споткнувшегося западного зеленого” главным приоритетом может стать борьба с западной цивилизацией, а в союзники попасть любой “враг его врага”. И на этом пути “зеленый” вполне может стать “синим” фундаменталистом, а то и “красным” атаманом-паханом.
Особенно печальна судьба таких “споткнувшихся зеленых” в самих авторитарных странах, где и в элите, и в низах сильны антизападные настроения. Проникнувшись идеями “зеленых” Запада с их “антибуржуазным” пафосом, они начинают отвергать “оранжевые” ценности и у себя на родине - и это при том, что их страна еще их не реализовала. Но перепрыгнуть в зеленую реальность, минуя оранжевую, как я указывал выше, невозможно. А потому не остается ничего другого, как либо уходить в полный эскапизм, либо принимать ценности “синих” и “красных”. И мы знаем многих "зеленых" из числа бывших хиппи, которые становятся весьма авторитарными деятелями фундаменталистских религиозных организаций, а то и авторитарных политических сообществ. Естественно, переставая тем самым быть “зелеными”. Таковы многие “консервативные революционеры” - или “крайне левые” (кроме антитоталитарных).
Но даже и для вполне себе ровно идущих “зеленых” их борьба с “оранжевыми” в своих странах является существенным препятствием для выражения солидарности со стремящимися к свободе людьми недемократических стран.
Эта ситуация, как я попытался показать, вполне поддается рациональному осмыслению - но не перестает от этого быть сложной и во многих аспектах довольно печальной.
Искателям, психонавтам, экологистам, социальным экспериментаторам, пацифистам как в западных, так и в иных странах стоит задуматься над этой проблемой и четко выстроить системы приоритетов. Дикая природа, полагают практически все люди из вышеперечисленных групп, подлежит спасению и сохранению. Но что делать с людьми, находящимися под властью бандитов? Нужно ли их спасать, помогать им в деле их освобождения? А если нужно, то как именно? Войдут ли в состав обновленного человечества народы России и Северной Кореи - а если войдут, то каким образом?
Так что нужно учиться к работе на два фронта. В мире нет “не наших” дел. Мы не можем заниматься всем одновременно, но выработать целостную картину мира, не уходить от острых вопросов - обязаны. Поскольку без учета целостности нам не удастся адекватно решить ни одну локальную задачу.