выход

 

Политогенез — это механизмы образования политических структур. Термин «политические» имеет более широкое значение, чем «государственные», поскольку охватывает и обширный спектр управленческих/властных структур, характерных для догосударственных обществ, применительно к которым принято говорить о структурах «потестарных».

Структуры эти довольно разнообразны. Так, принято выделять раннее и настоящее государство, племя и вождество. Всё это образования, имеющие надобщинный характер (т. е. объединяюшие минимум несколько общин). В зависимости от масштабов можно говорить о малом племени, большом племени (состоящим из нескольких малых) и племенном союзе. Параллельная иерархия: простое вождество, сложное вождество и супервождество. Отличие между племенем и вождеством — в «качестве» власти (хотя нередко в историографии племенами называют именно вождества, если они имеют общую этноплеменную идентичность). В вождестве правитель относительно свободен в принятии решений, в «классическом» племени он не более чем авторитетное лицо, старейшина, временный выборный военачальник. Общества, у которых вообще нет формального единого главы, называются акефальными.

Славянские летописные племена даже при наличии княжеской власти больше тяготели к структуре именно племени — на страницах летописи действуют древляне, поляне и т. д., а не их князья.

Государство отличается от вождества наличием специализированного аппарата управления — бюрократии (в раннем государстве это «аристократическая бюрократия», у которой должность связана с понятием «знатность»).

Для вождества характерен неспециализированный аппарат управления (т. е. военные, административные, судебные, финансовые, придворные функции исполняют одни и те же лица). Обычно это дружина правителя, а также иерархия вождей и старейшин. Среди функций правителя могут преобладать как военная, так и сакральная, они могут совмещаться или быть связаны с разными лицами.

В сложном вождестве есть главный вождь с особым статусом (нередко сакральным) и подчинённые ему вожди.

Структура, именуемая супервождеством, обычно неустойчива (исключение — кочевые империи). В лесной зоне это обычно «призрачная империя» со сложным вождеством в центре, сумевшим обложить данью множество соседних племён. Существование такой «империи» редко длится более одного-двух поколений. В качестве примера можно назвать «империю» Германариха, «державу» Само или, скажем, Ивара Широкие Объятья.

 

Это было необходимое предисловие. Теперь обратимся к восточнославянским обществам VIII—X веков и их соседям.

На VII век мы видим уровень развития, не слишком отличающийся у славянского, балтского и угро-финского населения Восточной Европы.

В лесной зоне обитали славяне — носители культуры пражско-корчаковского круга. Тип расселения был рассеянный. Селища размером не более 1 га (менее 10 домов [1]), большесемейная община, отсутствие социальной дифференциации, преобладание подсечно-огневого земледелия. Скопления от 2 до 14 селений, очевидно, соответствуют малому племени — «славинии».

Пеньковская культура границы степной зоны от Дуная до Донца («анты» [2]) демонстрирует более высокий уровень развития, восходящий (как и её смешанный этнический субстрат) к Черняховской культуре времён поздней античности: селения размером до 2—3 га (до 16 домов), бронзолитейное и ювелирное искусство, пашенное земледелие, более богатый гончарный ассортимент, имелось несколько (три-четыре) городищ-крепостей. Но к началу VIII века Пеньковская культура прекращает существование под натиском степняков-салтовцев. Значительная часть пеньковцев остаётся на Дунае и расселяется на Балканах. Часть уходит в лесостепи днепровского Левобережья, где смешивается с аборигенами и корчаковскими пришельцами.

В VIII веке в жизни восточных славян явно происходят заметные изменения, выразившиеся в массовом строительстве общинных укреплений — мысовых городищ (размером обычно меньше гектара). Параллельно источники начинают пестреть сообщениями о масштабном вывозе рабов-славян на западные и восточные рынки. Через земли славян пролегают дальние торговые пути. Всё это свидетельствует о начавшихся социальных трансформациях, приведших в конечном итоге к возникновению ранней государственности.

На территории, позднее ставшей Русью, мы можем выделить три основные зоны политогенеза, отличавшихся значительным своеобразием.

 

 

1-я зона. Юго-запад

 

Непосредственные преемники пражско-корчакских племён — белые хорваты, волыняне, древляне, дреговичи — археологически это лука-райковецкая культура (зелёные значки на карте).

В VI—VII веках эти области входили в сферу влияния Аварского каганата (степного супервождества). Затем частично оказались под властью Болгарского ханства.

Но на пространствах лесной/лесостепной зоны в VIII—X веках политогенез развивается по наиболее «правильному» (близкому к западнославянскому ) пути.

Шестым веком датируется первое городище со следами специализированного ремесленного производства (Зимно, близ Владимира Волынского). Укрепления, находки оружия (в т. ч. аварского), «длинные дома», отличные от обычных жилищ-полуземлянок, показывают существование здесь настоящего административного центра (130/15 м), погибшего в пожаре в середине VII века.

В IX веке таких городков — центров вождеств — в Прикарпатье было уже семь. Два дружинных посёлка этого времени обнаружены на Буковине. Ещё один — на севере региона — Хотомель в низовьях Горыни (в Полесье), датируется VII—VIII веком.

Забегая вперёд, скажем, что в X веке наличие княжеской власти фиксируется летописью у дреговичей (князь — варяг Тур) и древлян (князь Мал и другие князья, они же, видимо, старейшины градов, военная элита — лучшие/нарочитые мужи).

В Прикарпатье в середине X века старые городища гибнут в пожарах, а вместо них появляются небольшие княжеские замки, что, видимо, означает объединение региона под властью одного князя (скорее всего, это говорит о завоевании Прикарпатья Чехией, о чём есть свидетельства письменных источников). В конце X века появляется масштабный надплеменной языческий культовый центр на Збруче.

В целом по типу развития эту зону можно рассматривать как периферийный регион западнославянского мира.

 

2 –я зона. Юго-восток (зона хазарской дани)

 

В VIII веке сюда активно мигрировали славяне с запада (пражско-корчакские) и юга (пеньковские, покидающие степную зону), смешиваясь с аборигенным как славянским, так и неславянским населением. Здесь формируется роменско-борщевская культура: роменская — северян (около 100 городищ), борщевская — вятичей (на карте жёлтые и голубые значки соответственно).

Культура полян на берегах Днепра близка к западной, лука-райковецкой, но антропологически поляне — потомки южного пеньковского населения [3]. Отличались от соседей и их обычаи [4]. Этногенетическая легенда выводит полян с Дуная. В политическом же отношении они оказались связаны с восточным Хазарским каганатом [5].

По летописным данным, до середины IX века, а по археологическим — до его конца у полян не прослеживается признаков политической организации хотя бы уровня вождества. На территории будущего Киева существовали три отдельных городища (хотя одно из них было довольно велико — 2 га).

Отсутствуют следы и упоминания княжеской власти и у соседних радимичей.

Что касается северян, то следы развитой потестарной (раннеполитической) организации у них есть, но, судя по всему, она была иноэтничной. Это так называемая волынцевская культура (синие значки на карте), которая как бы накладывается сверху на роменско-борщевскую в виде административных центров, культурно изолированных от окрестного населения. Волынцевцы принадлежали к степному культурному кругу, представленному, главным образом, салтовской культурой (жёлтые значки на карте), характерной для хазар, болгар, мадьяр и северных алан (предположительно русов).

Следы присутствия салтовцев обнаружены и в области полян на Среднем Днепре (с начала VIII века) и на Оке в области вятичей (IX век). В целом салтовская культура маркирует владения Хазарского каганата — крупнейшего политического образования в регионе.

На последнем стоит остановиться особо.

Хазарский каганат возник как типичная степная империя (супервождество), точнее как обломок, отделившийся удел степной империи — Западно-тюркского каганата. Время его возникновения — около 650 года. Где-то в начале VIII века он устанавливает контроль над лесостепной зоной. Таким образом, складывается система, включающая кочевое ядро и лесную земледельческую периферию.

Для Восточной Европы чем-то новым такая система не была. До неё существовали Скифское царство (VI—IV века до н. э.), держава гуннов (IV—V века), упоминавшийся Аварский каганат (VI—VIII века), позднее — Золотая Орда (XIII—XV века). Близким был политогенез болгарского (VII век) и венгерского (X век) государств (в этих случаях кочевое ядро смещалось в земледельческие районы).

В случае Скифского царства, Хазарского каганата и Золотой Орды возникал эффект степной урбанизации. То есть уровень развития ранней государственности и степень вовлеченности в международную торговлю оказываются достаточными для возникновения в степи крупных торгово-административных центров. Во всех этих трёх случаях мы может говорить о влиянии мировой торговой системы, звеньями которой оказались эти политические образования.

Влияние мировой торговли на лесную и степную периферию «цивилизованного мира» не было постоянным. Можно говорить о нескольких последовательных системах, связанных с пиками спроса на «северные» товары.

Первая система, времён Скифии, была относительно локальна и связана с поставками зерна на рынки греческого мира.

Вторая торговая система — римская. Под её влиянием сложилась черняховская археологическая культура. Контрагентом же стала не кочевая держава, а супервождество готов.

Четвёртая система, связанная с Ордой, была самой глобальной и объединила рынка Китая, Египта и Западной Европы.

Третья — хазарская — тоже была достаточно масштабна и связана, главным образом, с рынками восточного (Багдадского) и западного (Кордовского) халифатов. Торговые пути, контролируемые хазарами, пролегли по Волге и Каме от Каспия до Перми (путь, связанный с торговлей мехами) и от Итиля (в низовьях Волги) до Кордовы, через Западную Европу. Путь этот («из хазар в немцы») был связан, главным образом, с торговлей славянскими рабами и активно функционировал уже во второй половине VIII века [6]. Одним из перевалочных пунктов на днепровской переправе пути стал Киев.

Особенностью этой торговой системы стало то, что для получения товара, востребованного мусульманскими рынками, — мехов и рабов — требовалась максимально широкая зона эксплуатации. Необходимо было ведение бесчисленных локальных войн для захвата людей, существование разного рода военно-торговых посреднических структур, обширных зоны даннической эксплуатации. Всё это непосредственно воздействовало на социальные институты эксплуатируемой периферии. Точно так же торговля живым товаром, золотом и слоновой костью позднее воздействовала на африканские общества.

Судя по сообщениям IX века, наряду с Хазарским каганатом в захват рабов и работорговлю были вовлечены как минимум ещё две связанные с ним политии — мадьярская орда [7] и русский каганат.

Мадьяры в VIII веке фиксируются в южной части доно-донецкого междуречья («страна Леведия»). Об отношениях их с Хазарским каганатом по принципу «правого и левого крыла», характерного для степной государственности, строил предположения ещё Г. В. Вернадский (в пользу этого говорят применяемые по отношению к ним термины «Восточная и Западная Туркия», высший титул кендер у мадьяр и титул кендер-каган — третий в хазарской иерархии и др.). Разрыв между двумя политиями происходит, судя по всему, только в первой трети IX века.

Русы впервые появляются на страницах источников при описании событий конца VIII века в Крыму. В позднем Житии Стефана Сурожского упоминается некий русский князь Бравлин, разграбивший южное побережье Крыма, а потом чудесно исцелившийся и крестившийся в Судаке. Заметим, что в 787 году хазары подавляют восстание в горном Крыму (Готии), и поход Бравлина мог быть частью (или завершающим этапом) этой экспедиции [8]. Арабские источники называют Руса братом Хазара [9].Также к хазарам отсылает и титул предводителя русов в IX веке — каган. Скорее всего, речь и в этом случае идёт о кагане правого (младшего) крыла Хазарского каганата после разрыва последнего с мадьярами. Если верно отождествление русов с северными аланами, то они появляются в междуречье Дона и Северского Донца в середине VIII века, скорее всего, как хазарские военные поселенцы. Уровень социальной организации этих русов на порядок превосходил славянский: крепости, протогорода (самый крупный — 66 га, практически настоящий город), письменность [10], социальная стратификация, активное участие в дальней торговле (купцы русов добирались до Багдада). В рассказах о русах подчёркивается сакральный характер власти их правителя, наличие жречества и заместителя правителя (ритуальная диархия). Политическим наследием этой традиции, очевидно, было также деление дружины на старшую и младшую, характерная для степи дуально-триадная организация общества, деление населения на десятки и сотни [11].

В. В. Седовым было выдвинуто предположение о принадлежности Волынцевской культуры русам, также её соотносили с хазарами. Я полагаю, однако, что соотносить её надо ещё с одной политией хазарского круга [12]. Речь идёт об известном из арабских же источников «царстве славян».

Здесь необходимо вкратце остановиться на сюжете о «царстве славян» у Ибн Русте. Политическая организация славян у этого автора и его последователей характеризуется как довольно сложная и высокоразвитая система, типа сложного вождества. У них есть царь — «свиет-малик» (светлый князь?), или глава глав. «Глава их коронуется, они ему повинуются и от слов его не отступают. Он живёт в столице, обходя подвластные земли полюдьем. Ему подвластны правители на окраинах его владений» [13]. Существует и сакрализация царской власти: «Они считают своей обязанностью по религии служение царю» [14].

Есть историографическая традиция, связывающая «страну славян» с западными славянами. Однако указания восточных источников скорее свидетельствуют об ином. От мадьяр до славян два дня пути [15], от печенегов — десять [16], что для середины IX века указывает на восточную часть славянского ареола, на основании чего Б. А. Рыбаков соотнёс «страну славян» с вятичами. Согласно арабскому историку и географу ал–Йа’куби к «сахибу» славян, так же как к «сахибу» Византии и «сахибу» хазар в 853/54 или 854/55 годах обращались за помощью закавказские «бунтовщики» [17], что также как будто говорит о восточных славянах.

Между тем Е. А. Шинаковым на основании археологических материалов, с использованием методов потестарной антропологии реконструировано подобное сложное потестарное образование на Левобережье Днепра. Оно соотносится с Волынцевской археологической культурой, охватывающей в VIII—IX веках земли северян, радимичей и вятичей [18] (самим Шинаковым данная культура связывается не со «страной славян», а с зоной хазарской дани). Это протогосударство имело центр в междуречье Сейма и Ворсклы, столицу в Битицком городище плюс шесть периферийных центров с находками волынцевских древностей, разделённых зонами со славянским роменским, борщевским и колочинским населением. Сами волынцевцы определены исследователем как алано-болгары, их вооружение и снаряжение принадлежало салтовскому типу, но погребальные обычаи отличались от салтовских. По мнению Шинакова, в VIII веке сложилось вождество с центром в Битице во главе с волынцевским дружинным элементом, но включающее и иные по этносу, в том числе славянские, племена с собственной потестарной организацией [19].

«Царь славян» имеет, как и хазарский каган, заместителя и сам этнически скорее принадлежит к степнякам, чем к славянам («Рабочего скота у них совсем немного, а лошадей нет ни у кого, кроме упомянутого ниже человека. <…> Царь этот имеет верховых лошадей и не имеет иной пищи, кроме кобыльего молока» [20], — что вряд ли соответствует известным славянским обычаям).

Под властью политий хазарского круга находились и остальные славянские общества этой зоны. Часть славян была вовлечена в орбиту русов (источники упоминают, что в стране русов живёт немало славян, «которые служат им»). О хазарской дани в летописи говорится применительно к полянам, радимичам, вятичам и северянам.

Всё это не могло не сказаться определённым образом на здешних политических традициях.

К концу IX века волынцевское объединение прекращает существование (возможно, под ударами русов), и на его месте складывается система самостоятельных вождеств.

 

 

3-я зона. Север (зона варяжской дани)

 

То, что на последней карте обозначено как «кривичи псковские», — область культуры «псковских длинных курганов», появившейся ещё в V веке. Строго говоря, относить её к славянам, а не к балто-финнам, оснований очень немного. Вообще более-менее уверенно о славянах-кривичах можно говорить только с IX века и то с оговоркой о сохранении в основе доминирующего финно-балтского субстрата. В это время фиксируется десять кривических славиний (не считая Псковской, вероятно, по-прежнему неславянской). Среди городищ несколько выделялись Полоцкое (больше 1 га), Псковское и Изборское (торгово-ремесленное поселение, 0,95 га).

Но славяне в регионе действительно появились уже в VII веке. Речь идёт о словенах [21] южнее Ильменя. Судя по всему, это группа западных (балтийских) славян. Возможно, среди них была и группа с Дуная — в конце VII — начале VIII века в устье Волхова строится крепость в Любше, архитектурой напоминающая укрепления римского лимеса.

В течение VIII—IX веков эти словене расселяются по Мсте и Шелони, в IX веке достигают района нынешнего Ярославля и Ростова, в X-м — Владимира.

Встречающиеся им угро-финское население местами достигло организации уровня вождества. Это относится к племени мурома и мерянскому Сарскому городищу (недалеко от нынешнего Ростова, основано в VI—VII веке).

В середине VIII века (условно в 753 году) в двух километрах от крепости в Любше возникла скандинавская торговая колония — посёлок в Ладоге. В 760-е словене уничтожили его. Но вскоре он снова появляется как этнически смешанное неукреплённое поселение.

Эти события имели первостепенную важность, так как знаменовали включение региона в зону международной трансбалтийской торговли [22]. Ладога стала базой скандинавов, ищущих торговых контактов с востоком. И в конце VIII века цель была достигнута: балтийская торговая система соединилась на Волге с хазарско-русской, в Ладогу и Скандинавию потёк пока ещё слабенький ручеек серебряных дирхемов, а на Донце появляется балтийский янтарь.

Надо сказать, что уровень политического развития скандинавских племён также был заметно выше, чем у славян: вождества, стратификация, нобилитет, дружины, королевские усадьбы, вики (торговые поселения), международная торговля у них фиксируются уже в VI—VIII веках. Здесь, на «остервеге», скандинавские центры надстраиваются над племенным миром славян, балтов и финнов, но не как центры политической власти, а как связанные между собой базы и фактории с интернациональным населением — прообраз будущих вольных городов.

Политические традиции, заложенные в этот начальный период политогенеза, сказывались ещё много веков.

 

 

Отредактировано ondatr (Март 11, 2015 00:05:48)