Обретение или утрата?

В одной из своих работ Кен Уилбер ввёл довольно забавный термин "нео-вечная философия". "Вечная философия" отчасти совпадает с тем, что Рене Генон назвал Традицией, говорящей разными словами о Пути и иерархии восходящих к Единому. Соответственно, "нео-вечная" – духовная традиция последних двух с половиной столетий.

Если мы попытаемся сами сформулировать основное различие, то ключевое слово первой – Инволюция, второй – Эволюция.

Противопоставляя нео-вечную философию "философии плоскости", Уилбер считает её философией постмодерна, хотя для этого ему приходится записать в постмодернисты Гегеля и Канта (и странно, что не Лейбница). На долю модерна остаётся только картезианство и просветительство. Думается Уилбер здесь не прав (или сознательно лукавит, выводя любимую идею из-под постмодернисткой критики). Эволюция, прогресс, экспансия лежат в основе мировосприятия модерна. И отличие нео-вечной философии от вечной именно в её Языке, языке модерна, противопоставленном языку традиции.

Принцип эволюции – это принцип всё нового обретения. Каждый её шаг увеличивает сложность и связность, знаменует переход к ранее не бывшему. Также рассматривается и восхождение к духовным мирам. Это обретение – астрального, ментального, каузального тел, это интеграция – вокруг монады, истинного Я, это духовный прогресс человечества для его перехода на высший, не-бывший уровень.

Язык традиции это язык возвращения. В патристике образ и подобие Божье утрачены человеком в силу грехопадения, и цель духовного пути – их восстановление. Импульс новации (Новый завет, новые небеса) теряются во всепоглощающей силе традиции, пока его вновь не "добывает" там модерн.

Принцип инволюции – это принцип развёртывания мироздания от источника путём непрерывного снижения уровня совершенства. Каждый её шаг – шаг к сложности/дробности от абсолютной простоты непостижимого совершенства. Таким образом, мистическое восхождение – это возвращение к истоку, путь утраты/избавления от пут множественности. Ищущий теряет слои/обёртки, скрывающие Божественное, оставляет одно за другим качества, отделяющие его от Единого. Так йогин последовательно отключает/преодолевает вопли тела, сенсорные восприятия, активность мысли. В даосизме "Мудрый человек не имеет ничего своего. Божественный человек (сянь) не имеет заслуг. Духовный человек не имеет имени". Также и матрика дхъян (принадлежащая, кстати, не Шакья-Муни, а его учителю Арада Каламу) описывает последовательную утрату ментальной активности, я-сознания, радости, блаженства. Это Язык существенно затрудняет восприятие современным человеком голоса Традиции.

Бог и Пустота.

Но языки обретения и утраты слышатся и внутри Традиции, равно как и стремления к диалектическому снятию. И это не просто языки, но и стоящий за ними опыт.

Ослепительный свет духовной реальности (и часто сатори – первое переживание тотального единства) знаменуют собой, что путник добрался до софта мироздания. Но то, что он увидит здесь, во многом зависит о тех ключей, которыми он пользовался. Так чистый бхакт с высокой вероятностью встретит здесь Личного Бога, Бога, имеющего облик и любящего его. И это не галлюцинаторный бред, всё так оно и есть, это сама Реальность открывается ему как "Ты". И он с полным правом будет говорить о завесе ослепительного света, за которым скрывается Личность.

Для буддиста и даоса единство мира откроется как Пустота "и в ней ничего святого". Ослепительный свет – это истинная сущность всех вещей, неотделимая от пустоты.

Тантрик встретит Силу – космическую энергию (безличную или персонифицированную), движущую мироздание. Великую космическую игру.

Всё это можно описать и другим языком. Кастанеда, к примеру, видит энерго-информационную суть мироздания – эманации Орла и человеческую матрицу. Безличность или архетипичность феноменов Иного, по Кастанеде, зависит лишь от того, по центру или по краю "человеческой полосы" осуществляется сдвиг точки сборки…

"- Человеческая матрица - это гигантский блок эманаций(…), - сказал он. - Его называют человеческой матрицей, потому что он является структурой, встречающейся только внутри человеческого кокона.

- Человеческая матрица - та часть эманаций Орла, которую видящий может видеть непосредственно, не подвергаясь при этом никакой опасности (...)

только у новых видящих хватило уравновешенности на то, чтобы, увидев человеческую матрицу, трезво понять, что это такое. Они смогли осознать: человеческая матрица не есть творец, но просто структура, составленная всеми мыслимыми и немыслимыми атрибутами и характеристиками человека - всеми, какие только могут в принципе существовать. Матрица - наш Бог, поскольку все, что мы собой представляем, ею отштамповано. (…)

Этот удар отправил меня парить в радужном свете, в лучезарном источнике мира и дивной благодати. Этот свет был небом, оазисом в окружавшей меня черноте.

Субъективно я ощущал, что время остановилось. Я видел этот свет неизмеримо долго. Описать словами все великолепие того, что я созерцал, не было никакой возможности, но понять, что именно делает это столь прекрасным, я тоже не мог. Затем я подумал, что ощущение красоты порождается чувством гармонии, мира, покоя и столь долгожданной безопасности. Дышать было так легко, я вдыхал и выдыхал, пребывая в состоянии абсолютного покоя. Какое дивное изобилие! Без тени сомнения я знал - это есть Бог, источник всего сущего, и я встретился с Ним лицом к лицу. И я знал - Он любит меня. Бог суть любовь и всепрощение - это я тоже знал. Свет омывал меня, я был очищен и спасен. Я не был властен над собой, я рыдал. В основном о себе. Этот свет и - я. Боже, как недостоин и мерзок я! (…)

Со всей страстностью, на какую я только был способен, всматривался в этот свет. Он как бы сконденсировался, обретая форму, и я увидел очертания человека. Сияющего человека, от которого исходило благословение, любовь, понимание, искренность и истина. Человека, воплощавшего в себе всю сумму добра.

Страсть, которая охватила меня, когда я увидел этого человека, превосходила все, когда-либо мною испытанное. Я рухнул на колени."

Дон Хуан говорит о бесполезности матрицы. В мире тольтеков от неё нет прока. Но суть-то ведь в том, что матрица это действительно Бог – весь тот спектр эманаций, который имеет отношение к человеку и может быть персонифицирован.

Страна чудес.

Страна, в которую попадает путник – земля исполнения желаний.

Если путник искал Личного Бога, он встретит его. От неутолённой любви Меджнуна, ищущего Лейлу, он перейдёт к любви обретшего. Бог станет его другом, возлюбленным, супругом или даже ребёнком.

Устремлённый к экстазу откроет наслаждения, перед которыми померкнут все земные блаженства.

Если он искал знания, перед ним откроются невероятные перспективы: его новый ум стремителен и точен, луч внимания, направленный на любую проблему, высвечивает её со всех сторон и до самых глубин, для получения ответа даже не нужно думанья. Именно здесь возможно реальное постижение глубин любого учения и писания.

Ищущий силы находит её. "Магические искусства" и практики были созданы для обитателей этого мира и только здесь они по-настоящему действенны. Только здесь возможно настоящее владение энергией, исцеление недугов, неуязвимость для сил зла. Здесь открываются дороги странствий в бесчисленные лучезарные миры.

Тело претерпевает трансформацию. На самом деле это иное тело. Тот кто способен видеть, увидит исходящий от подвижника свет – это сияние его нового тела. Тот же, кто слеп, не увидит ничего – скорее всего, даже чудес. Потому что путник, оставаясь физически на земле, фактически уже живёт в другом, астральном мире, управляемом иными законами. А здесь он мёртв.

Дело в том, что билетом в страну чудес является смерть при жизни.

Путь, лежащий туда, это путь утрат и одиночества, "расчеловечивания" человека. Его символический образ – замок за семью стенами или вознесение через небесные сферы, где у каждых врат путник оставляет как плату что-то, что носил с собой – земные привязанности и "силы души", ум и волю, пока не останется ничего, кроме сущности – тихой каморки со спящим в ней "внутренним человеком". Дошедшего до конца нет – он умер, то есть умер природный человек.

Единообразия нет. Этот отрезок пути может начинаться со смерти, тогда события протекают чрезвычайно драматично – человек может действительно пережить физическую (или символическую) смерть и воскресение. Мир рушится с треском, оставляя после себя ужасающую пустоту, которая затем постепенно наполняется новым светом. Или наоборот, отмирание старого происходит постепенно, уже в лучезарном мире. Так, например, происходит на буддийском пути в процессе "дхъяновой" медитации: от полноты сознания и блаженства, путем постепенного утончения сознания, до "транса невосприятия".