Мои окна выходят непосредственно на студенческое общежитие Columbia University. И вот на какую мысль меня навело ежедневное вечернее, а равно дневное и утреннее пребывание у своего окна с целью любования природой (два дерева и кусочек неба), ожидания глотка свежего воздуха летом, безболезненного для окружающих выдохновения табачного дыма и просто удовлетворения абстрактного любопытства - поскольку человек, как и прочие приматы, в той или иной степени является вуайеристом.

В западном обществе, где гомосексуальные отношения становятся социальной юридически признанной нормой, следует отходить от практики заселения в комнаты общежитий исключительно однополых человеческих существ. Это создает неравенство, способствующее развитию гомосексуальных отношений в ущерб отношениям гетеросексуальным. Политкорректность заставляет отчасти замалчивать этот факт дискриминации, поскольку неравенства подобного типа негласно могут считаться компенсацией за былые проблемы гомосексуалов - но нужно учитывать, что амплитуда колебаний маятника должна стремиться к золотой середине, в которой неравенства более не наблюдается.

В виду вышесказанного я полагаю, что в будущем заселение общежитий должно производиться без учета половых и гендерных различий - поскольку с углубляющейся дифференциацией человеческого сообщества и экспоненциальным ростом числа разнообразных - в том числе, сексуальных - идентификаций, не совпадающих с биологическим полом, теряется цель наблюдаемого и по сей день полового апартеида.

Непонятно, от чего именно общество пытается оградить студентов, сохраняя это явно рудиментарное правило "внутреннего распорядка". Минимизации добрачных сексуальных контактов оно явно более не служит. 

Пусть заселяющиеся в общежития студенты сами решают, с людьми какого пола они желают проживать в одной комнате. 

А мои околооконные созерцания перестанут быть столь однообразными.

P.S. Это была пародия на письмо Иммануила Канта кенигсбергскому правителю. Неподалеку от жилища герра профессора располагалась местная тюрьма. Заключенные в оной в только им известных целях практиковали хоровое пение, мешавшее автору трех "Критик" в его высокоученых занятиях. В сем весьма пространном эпистолярном сочинении Кант доказывал, что хоровое пение пагубно сказывается на нравственном облике заключенных. Правителя удалось убедить. Пение прекратилось.

Но, в отличие от Канта, я вовсе не возражаю против показательных (окна в этом городе занавешивать не принято) сексуальных сцен - в частности, гомосексуальных. Движет мной только чувство справедливости, требования критического разума и влечение к социальной пользе. Я не знаю, как наблюдаемые мной практики влияют на заключенных (пардон, студентов). А как они повлияют на меня - зависит от меня.