выход

 

Клирик РПЦ МП Андрей Кураев, опытный медийный работник, сумел опередить меня в своих эллинистических штудиях. Только несколько дней назад, узнав о запрете в одном из российских регионов "праздника Нептуна" по религиозным соображениям - религиозные чувства "православных" оказались в очередной раз оскорблены - я в беседе с друзьями выразил недоумение: почему же до сих пор никто из отечественных клерикалов не возмутился самим фактом проведения Олимпийских игр на "Святой Руси"? Как оказалась, сходная мыслеформа посетила и Кураева - но, в отличие от вашего инертного слуги, сей клирик немедленно воплотил ее в печатном слове. По ходу ответив и на возникший у нас вопрос, имеют ли современные Олимпийские игры прямые отсылки или даже обращения к эллинским богам. Да, как выяснилось, имеют.

“Верховная жрица - одетая в античную тунику и сандалии греческая актриса, выйдя из руин храма Геры в окружении других жриц, произнесет молитву богам Аполлону и Зевсу с просьбой послать на землю священный Олимпийский огонь:

"Пусть настанет священная тишина. Пусть умолкнут небо, земля, море и ветра. Пусть умолкнут горы и крики птиц, ибо нас будет сопровождать Фивос, бог, приносящий огонь. Аполлон, бог солнца и идеи света, пошли нам свои лучи и зажги священный факел для гостеприимного города Сочи. А ты, Зевс, дай мир всем народам на земле и увенчай венками победителей священного состязания!".

После этого верховная жрица, преклонив колено у алтаря древнегреческого храма Геры, поднесет факел к параболическому зеркалу и от солнечных лучей вспыхнет Олимпийский огонь”.

Далее Кураев пытается дискредитировать саму идею олимпийской факельной эстафеты, привязав ее семантически к Третьему рейху с его тяготением к неоязычеству.

Осторожный Кураев не рискует, он просто прощупывает почву в новых условиях - когда прямые отсылки и обращения к эллинским божествам в России стали восприниматься как "оскорбляющие религиозные чувства большинства населения”. Кураев, заметим, не предлагает прямо отменить проведение Олимпийских игр в Сочи. Могут обвинить в экстремизме и предательстве национальной идеи, которую власти пытаются связать с грядущими Играми. Кураев - это не Диомид.

Но кто знает... Если властям станет очевидно, что ожидаемый триумф превратится в национальный позор и провал Игр, если вдруг им станет ясно, что кадавр, потребивший все селедочные головы, вот-вот лопнет и станет очень грязно - то отмена Олимпийских игр по причине их языческого происхождения может оказаться востребованной.

Конечно, это версия фантастическая. Зато логичная по-веберовски. Нет сомнения, что огромному количеству функционеров ОНБ (общества с неограниченной безответственностью) "Россия" была бы предельно выгодной отмена Олимпиады. Тратить не придется ничего. Отдавать освоенное - тоже. Не придется терпеть практически неизбежные демонстрации, митинги и прочие беспокойные проявления гражданского общества - которые нельзя будет разгонять перед лицом зарубежных гостей. Не придется беспокоиться за возможное обострение обстановки на Северном Кавказе. Наконец, возможно будет избежать пагубного влияния иностранных граждан (особенно из стран, легализовавших однополые браки) на перманентно неокрепшие умы местного населения. А то как наденут злокозненные спортсмены или болельщики прямо на соревнования радужные маечки да браслеты, как распишут себе футболки чем-нибудь вроде Free Pussy Riot...

Пусть эти мечты не будут реализованы - но их наличие в головах человекоорудий российской псевдогосударственности выводится чисто дедуктивным методом прямо из кантовского чистого разума, вооруженного эмпатией к этим несчастным.

Эллинская традиция пережила христианизацию, пусть и с большими потерями. В Византии было дозволено изучение языческой словесности. Затем в эпоху Возрождения и далее обращение к эллинскому наследию стало одним из символов антиклерикальной фронды. В результате даже в Российской империи поэтам было разрешено цензурой обращаться к музам и античным богам. "Его призвали всеблагие как собеседника на пир".

Античность в итоге обрела особый статус - некоей светской религии-симулякра, орифламм и слоганов на доспехах рыцарей Просвещения. Отсылки к ней в течение нескольких столетий были призваны позиционировать отсылающего в качестве человека светского, сторонника прогресса. Дело дошло до того, что в СССР с его атеистической идеологией могли сниматься мультфильмы по греческим мифам - что было совершенно непредставимо, если речь шла о Библии или Махабхарате, - и, что немаловажно, о славянской традиции, откуда религиозные дохристианские отсылки оказались практически полностью выкорчеваны.

Общество модерна было пропитано этим культом античности, насыщено античной религиозной символикой. И в нашей реальности нас окружают бесчисленные линки к эллинской религиозной традиции, недовыкорчеванной в эпоху жесткого единоверия и отчасти реанимированных в ходе светской эмансипации. Так что работы у фундаменталистов непочатый край. Будет любопытно, когда же, наконец, активисты РПЦ МП потребуют демонтировать стелу с богиней Никой на Поклонной горе, возвышающейся над изваянием святого Георгия. Что не мешало бы, наверное, сделать, поскольку эта архитектурно-скульптурная композиция вполне способна оскорбить эстетические чувства широких масс искусствоведов. А еще можно предложить переименовать планеты, а то давеча разразилось форменное безобразие. Телескоп "Хаббл" открыл новый спутник Нептуна - как раз через несколько дней после того, как его в российской провинции лишили праздника. Со стороны телескопа это типичная диверсия против духовных скреп российского общества.

 

Раннее христианство не включало человека в иерархию - и, тем более, не делало человека "рабом иерархии". Иисус говорил ученикам: "Не называю вас рабами, но друзьями". 

Иисус выводил человека из рабства. И если какие-то люди пытались рабство закрепить, и при этом называли себя христианами - это их проблемы. Христианством я называю то, что мне представляется исходящим от духа Иисуса. Остальное - "христианство" в кавычках,, или "историческое христианство". Или вообще христианством называть не будуе придется воздержаться от употребления слова "христианство" в положительном контексте вовсе - в евангелиях нет такого слова. Мой коллега Фёдор Синельников называет "христианских ортодоксов "халкидонитами" - поскольку их учение в основных чертах было утверждено на Халкидонском соборе. Некоторые другие называют это историческое явление "павлианством". 

Суть христианства в моем понимании - свобода и любовь. Об "иерархии" можно говорить тут не как о иерархии власти, а о степени реализации духа свободы и любви. "Высшие" в ней - не командиры и не господа. А друзья и помощники. Но только в том случае, если те, кому оказывается помощь, ее хотят принять. Насильно ничего не навязывается. Но и в этом смысле об иерархиях лучше не говорить. Слишком опасно, поскольку в сознании человека, зараженном болезнью власти, силовая иерархия привычна и понятна, а "иерархия любви" - нет. 

В христианстве существует представление о божественном провидении, направляющем человека к благу, ведущее его по пути теозиса (обожения). В одном из своих аспектов провиденциальность есть именно то, что выводит человека из-под принуждения сил, которые хотят использовать человека как средство. Социальных или трансфизических сил. И природных тоже.

Искушения сексуального характера почти неизбежны при возрастании влияния Мировой Женственности? Попытка блокировки - чаще всего попытка блокировки женского начала как такового?

******************************

"Глубинной сути" не на кого нападать и не от кого защищаться? Ее проявлениями следует считать свободу, любовь и творчество? Проявление этих свойств в их чистоте, не нарушаемой "сбоями" вроде страхов и страстных желаний - и есть провиденциальное проявление?

Если все это так, то "провиденциальное" не противопоставлено демоническому. В этой картине "демоническое" вторично, "демоничны" все виды несовершенства. Выражаясь буддистским языком, "демонична" "духкха" (несчастье, страдание).

Свобода, любовь и творчество в своем чистом, незамутненном состоянии транспарентны - то есть прозрачны для всех существ во все стороны. Ограничения этой транспарентности и есть то, что мы можем в этой картине называть "демоничностью". 

******************************

Концепция "вседержителя" в христианстве оказывается тесно связана с империей - становится психологически возможно изображать Того, кто отказался от земных царств, в образе самого что ни на есть земного царя, на троне, со скипетром и державой. Культ власти как таковой с точки зрения мистического анархизма - культ демонический. Если человек считает, что высшее божество - это такой мировой пахан с мигалкой - то он верит скорее не в Бога, а в Его противоположность.

******************************

Противопоставление "космос" и "хаос" и традиционную экстраполяцию его на проблематику божественного и демонического - когда космос оказывается творением богов, а хаос связывается с хтоническими чудовищами и вообще демонами - можно попробовать рассмотреть в аспекте их связи с животно-иерархической природой человека. Система, в которой отсутствует иерархия, мыслится либо слабой и заслуживающей презрения - либо угрожающей больше, чем враждебные иерархии, ибо принцип последних понятен, а сеть остается загадкой. Однако и тирания, и атомизированная псевдоанархия  с точки зрения мистического анархизма - явления демонического порядка вещей. Противопоставление их реально только в демонической сфере. Бог - это не тиран и не дух лептонной пустыни, распавшейся не-реальности. Он - свобода и любовь. Железно упорядоченный космос тираничен, антибожественен. Свобода же - срединный путь между тиранией и распадом. Она - "Хаосмос", вечно заново творящееся, обновляемое, юное и пластичное. Бог есть свобода, а "обезьяна Бога" есть ее ограничение, тирания.

Пока существует тирания и принуждение, можно говорить о "князе мира сего". Демоническое начало стремится к власти, желает власти, само себя мыслит властью, а остальных рассматривает либо как своих господ, либо конкурентов, либо рабов, и иначе вопринять не может, иначе перестанет быть демоническим. Оно стремится завладеть миром и мыслит себя его владыкой. Без него была бы невозможна сама категория власти, не было бы в языке такого слова - поскольку божественному началу чуждо эгоистическое самоутверждение и гордыня, оно не господствует и не владычествует по образцу человеческих князей. В этом аспекте его хорошо описывает трактат "Дао дэ цзин". Животный мир был почти тотально демонизирован, будучи разделен на хищников и травоядных и подпав закону взаимопожирания. Человек же выделяется из животного мира как существо, совмещающее в себе обе разделенные половины - возможно, для того чтобы преодолеть эту демонизацию в самом себе. Таким образом, на ранних этапах своей истории человек оказывается демонизирован тоже - и у него рождаются соответственные представления о реальности, демонизированная мифология. Образ Бога свободы и любви очищался весьма понемногу. И поэтому было бы неправильно брать представления, сформированные в своих основах тысячелетия и тысячелетия назад и трактовать их прямо в лоб, в то время как следовало бы проводить тонкий анализ. Такие лобовые трактовки в ходу как у фундаменталистов, так и у их поверхностных или недобросовестных критиков. Не всякий, кто употребляет слово "Бог", имеет в виду именно Его (хотя - а кого еще можно иметь в виду, когда что-то вообще говорится?). Многие люди полагают, что в своих трипах разговаривают с "богом". Вопрос - с каким именно. Любой обладатель силы может объявить себя таковым, и многие из тех, кто слабее, могут ему поверить. Но "не в силе Бог, а в правде".

******************************

Слова "анархия" и "коммунизм" для меня синонимичны "республике Божией". Это "срединный путь", соединение в свободе и любви. Общество дружественного контакта. Две бездны по двум сторонам - тирания и недружественный распад, потеря контакта.

******************************

Можно предложить альтернативную общеизвестной трактовку мифа о Прометее. Прометей в ее рамках окажется символом первых технических революций. Человек овладел огнем и первичными ремеслами, вместо того, чтобы освоить техники вроде тибетского "тумо" - самосогревания. И тогда окажется, что принес Прометей суррогат, симулякр, наркотик-аддиктив, но совсем не божественный огонь. Либо обманул, либо по дороге огонь изменился, перестал быть божественным. Сложно все с эллинской мифологией - известной нам лишь в позднейших поэтических переложениях. Мифологическое символическое пространство-объем для каждого персонажа поистине огромен, практически беспределен - даже если довольно жестко задан рядом констант. Ожившая кукла из полена с длинным носом, путешествующая в страну дураков - а какая огромная дистанция от несчастного Пиноккио до Буратино, которого можно рассматривать в рамках мифа как мессию!..

 

 

26.08.91. 

[…]. Но вот я уже неделю как в Москве, а взял ручку только что. 

Вернулись мы [из Польши] в ночь с 18 на 19 августа. Всей тусовкой поехали к Н. […] Отметили приезд. Лег спать я часов в 5 утра. А в 7 меня будит Н. Лицо каменное. "Вставай, Митька, военный переворот". Я мгновенно понял, что это правда - выражение лица Н. не оставляло никаких сомнений. 

Итак, прежде чем говорить о польских приключениях, я должен рассказать тебе об этих трех кошмарных днях. 

Ты, конечно, знаешь, что у нас происходило с 19 по 21 августа. Я думаю, кое-что видела и по телевизору. Кроме того, ты получишь кучи писем, и в каждом будет рассказываться об этих интереснейших событиях. Так что приготовься к тому, что слово "переворот" тебе осточертеет до предела. Но, сама понимаешь, все личное, частное в эти дни отошло на второй план. Я очень рад, что успел вернуться в Москву до начала этой чертовщины. […] 

Итак, я возвращаюсь к этому ужасному утру 19 августа. […] стоим на кухне полукругом и слушаем "Заявление советского руководства", "Обращение к советскому народу". Горбачев смещен "по состоянию здоровья", образован Гос. комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), вводится цензура, запрет на деятельность нелояльных политических партий. Нет смысла пересказывать тебе содержание всех этих обращений - ты наверняка все это читала и смотрела сама. А состав ГКЧП - милые, добрые, всем известные люди: Язов, Крючков, Пуго, премьер Павлов, вице-президент Янаев... 

Представь себе наше состояние. Снова беспросветность, казармы, мерзость... Надежд не было практически никаких - мы были готовы к тому, что лет 20 нам придется прожить в условиях диктатуры. Громкие слова о благе народа, бездарный текст с лексическими ошибками... 

Мы пошли в комнату ловить западные станции. Их с первого дня начали глушить - но не ревом (эти станции демонтированы), а наложением другой программы. И вот стебалово-то! Первое, что мы услышали - это голос нашего любимого ректора Юрия Николаевича (Афанасьева - прим. авт.), который за несколько дней до переворота уехал в Париж. 

Но эти путчисты - просто мудаки и ничего больше. Бездари. Даже переворота толково не смогли устроить. Какой идиот объявляет о смещении главы государства в 6 утра, а войска в Москву вводит только в 10? Им надо было вводить войска ночью, арестовывать Ельцина и правительство России, захватывать здание Верховного Совета РСФСР. Видимо, сия идея пришла им в голову скоропостижно. Дело в том, что в пятницу 16 августа было решено подписывать Союзный Договор во вторник, 20 августа. Проект союзного договора консерваторов не устраивал, так как наметился альянс Горбачева с Ельциным. В распоряжении у них было 3 дня. И они решились на этот шаг. 

В голову лезла куча ассоциаций - практически все из "Гражданской Обороны". Что-то теперь нас ожидало? Опять лагеря, расстрелы? Что будет с нашим институтом (МГИАИ, ныне РГГУ - прим. авт.)? Разгонят? И вообще, что делать, куда бежать? С кем драться? Наша информатика, конечно, не училась бы - теперь во время неминуемой забастовки Ганнушкина бы уже не предложила нам "заниматься нашим любимым делом - матанализом". Обсуждали, что делать, если станет совсем уж круто. Я сказал, что смотаюсь либо на Алтай, либо в Оптину Пустынь. 


27.08.91. 

Продолжаю. В голову все время лезла фраза […]- "и всем нам настанет педсовет". Настал. Хуже всего была такая мысль: все проглотят эту хунту, промолчат, кучку "так называемых демократов" посадят, и на этом все кончится. Запад не поможет, не станет вмешиваться в наши "внутренние дела", лишь бы совок не катил бочку. А первое время Янаев & Co ее бы не катили - не законченные дегенераты ведь. Хотя Янаев, как говорят, хронический алкоголик. Кстати, Павлов с утра 19 августа так перепугался собственной смелости, что ушел в запой на два дня и ни в одном совещании ГКЧП участия не принимал. 

[...]

После первого "информационного удара" настроение почему-то улучшилось - так всегда бывает, когда "нечего терять, кроме своих цепей". Шутим, смеемся, пышным цветом расцвел черный юмор. Но всем было понятно, что это так - для оттяжки, чтобы смягчить обстановку. Все-таки круче этого утреннего "последнего известия" могло бы быть только объявление о начале ядерной войны. 

[…] 

Я начал звонить маме на работу. Оказалось, что она с этого дня ушла в отпуск, а сейчас уехала встречать поезд из Запорожья на Курский вокзал. Мамина сотрудница сказала мне, что видела, как по проспекту Вернадского шли танки. [...]

Слушали радио мы до трех часов дня. Потом мы с A. […] решили поехать в центр, посмотреть, как там и что. [...] 

Вышли мы на улицу, ругаем коммунистов, бесимся. Знаешь, в принципе, не страшно было – просто безнадега. И азарт. Полная свобода и раскрепощенность – и внешняя, и внутренняя. На улице ничто не говорило о том, что произошло что-то ужасное. Только со станции Лось из Москвы уезжало гораздо больше народу, нежели ехало в Москву. Половина людей, видимо, ничего еще не знала. Приехали на площадь трех вокзалов – там все спокойно: одни люди продают цветы, другие их покупают, куча народу, военной техники не видно. Отправились на «Баррикадную», где расположен Дом Советов РСФСР. Туда уже приехало много народу. Начиналось строительство баррикад. Разбирали заборы, ограждения; машины на тросах тащили бетонные блоки; откуда-то взялись передвижные подъемные краны, лебедки. Останавливались троллейбусы, автобусы; подъезжали грузовые машины с песком… Я, честно говоря, от «советского народа» подобных вещей не ожидал. Не думал, что «совки» способны на такое. 

Активнее всего работали всякие неформалы – особенно панки и анархисты. Хипов и металлистов тоже было предостаточно. Баррикады строились в основном ими. Когда все закончилось, председатель Ленсовета Беляев (Собчак сейчас мэр) отдельно поблагодарил ленинградских панков за оборону Ленсовета и проч. Многие депутаты России и Союза говорили, что раньше они недооценивали «нашу молодежь»: мол, и музыка у них дурацкая, и развлечения у них дурацкие. А теперь «мы поняли, что у нас есть достойная смена». Это прелестное зрелище – «волосатые ублюдки», тащащие на баррикады арматуру, доски, палки, камни… Так жалко, что у меня не было фотоаппарата – такие потрясающие кадры можно было бы сделать… 

Потом мы увидели БТРы, БМП, самоходки, стоящие на Калининском проспекте. Вокруг них – толпа, разъясняющая солдатам обстановку. Никто с ними не ругался, наоборот – солдатам кидали цветы, сигареты, шоколадки, консервы. Какой-то мужик, протягивая пачку сигарет, сказал: «Только уезжайте, ребята». И действительно, техника развернулась и уехала. 

Мы пошли пешком на Пушкинскую площадь. Там тоже стояла техника – та же картина, что и на Новом Арбате. Как только мы туда подошли, уехала и эта колонна. 

Проходя мимо Телеграфа, мы увидели, что он закрыт. 

Манежная площадь. Митинг. На асфальте белой краской огромными буквами написано: «КПСС – к ответу! Большевистских путчистов – под суд!» Сказали, что арестован Гдлян, Уражцев (один из сопредседателей «Щита», демократического союза военных). 

В это время около Манежа стали выстраиваться десантники, подъезжать БТРы и БМП. Нас предупредили, что они, вроде бы «находятся в состоянии опьянения». Организаторы митинга сказали, что митинг бессрочный, но много народу здесь не нужно: все, кто может – пусть идут к Дому Советов РСФСР. Туда мы и отправились. Вместе с Б. , которого мы встретили на Манежной (днем у ВС РСФСР я встретил еще и К. Помнишь – парень из вечерников). 

Было семь часов вечера. Мы еще днем решили, что на ночь останемся у здания Верховного Совета. 

В эти дни я не раз вспоминал январь, как во время событий в Вильнюсе мы слушали голоса, мечтали оказаться в Прибалтике, говорили, что если подобное произойдет в Москве, то пойдем защищать Верховный Совет. Что ж, эти дни наступили, причем в более крутом варианте, чем мы предполагали. 

Эти сволочи, честно говоря, застали меня врасплох. Я не ожидал такого поворота. Но точно так же я не ожидал и столь быстрого краха хунты. 

И письма тебе нельзя было отправлять: телеграф и почтамт закрыты. Телефонной связи с другими странами нет. Чрезвычайно приятно!.. 

За те трое суток, которые я провел около "Белого Дома", как теперь называется здание ВС РСФСР, я встретил кучу знакомых: [перечисление]. По утрам я уходил домой, отсыпался, а часам к четырем возвращался обратно. 

Разными были эти три ночи. Первая оказалась спокойной. Но это спокойствие было иллюзорным: теперь мы узнали, что штурм здания был назначен на 18 часов 19 августа. Штурмовать должна была так называемая группа "Альфа" 7-го управления КГБ. Планировалось разметать народ, находящийся у здания, гранатометами и прочими прелестями уничтожить охрану на 1-м и 2-м этажах, прорваться внутрь, захватить или убить Ельцина и еще 12 руководителей России. Но руководители подразделений "Альфы" отказались идти на захват. Поэтому штурм был отложен сначала на 19, потом на 20 часов, на 22, на 12 ночи и т.д. 

Какие-то ребятки притащили настоящий аэростат, запустили его, подвесив к нему трехцветный российский флаг.

Не знаю уж, на что рассчитывали эти "любители" - вероятно, полагали, что Ельцин пойдет на уступки, на компромисс. Говорят, правда, что с арестом Ельцина они опоздали на 20 минут - он успел уехать со своей дачи. 

Часов в 11 утра Ельцин и несколько российских депутатов вышли встречать танковую колонну. Ельцин (вот стебалово-то) влез на танк и призвал москвичей к сопротивлению. 

[...]

Фантастическое зрелище - Калининский проспект, перегороженный баррикадами! Кто знал, что придется увидеть такое? 

[...]

К Верховному Совету подъехали львовские автобусы и встали вплотную к окнам первого этажа, заранее закрытым досками и арматурой снаружи и заставленными тяжелой мебелью изнутри. В эти автобусы, а также в автобусы и троллейбусы, стоящие в баррикадах, забирались люди и спали. Была организована бесплатная раздача горячего чая, бутербродов, консервов. Люди искали по окрестностям палки и доски, разводили костры. Около каждого костра был приемник, настроенный на какой-нибудь голос. 

[…] 

На балконе были установлены динамики, через которые нам сообщали новости и объявления. Вели эту передачу Любимов, Политковский, Молчанов и Белла Куркова. Сами они сидели внутри здания в комнате, где находилась внутренняя радиостанция. По этому радио мы узнавали о новых указах российского руководства. Ельцин объявил хунту вне закона; объявил, что КГБ, МВД, армия, дислоцированная на территории России, переходят в ведение России. Время от времени бесплатно раздавались спецвыпуски газет, запрещенных по указу ГКЧП. А разрешены были только "Правда", "Известия", "Труд", "Сов. Россия", "Красная Звезда", "Рабочая трибуна", "Московская правда" и "Сельская жизнь". 

И тут до нас стали доходить новости, одна приятнее другой. 10 танков из Таманской дивизии перешли на сторону России. Господи, подобного я еще не видел. Для прохода "демократических танков" разобрали одну баррикаду. И как же их встречали!.. Как Юрия Гагарина, наверное. Танки встали вокруг белого Дома на ключевых местах. 

28.08.91. 

Так. Сейчас перерыв в чрезвычайной сессии Верховного Совета СССР прямая трансляция которой ведется по первым программам радио и телевидения, и я еду отправлять письмо. Такое время - снова сидим, уставившись в телевизор. КПСС is dead! 

[…] 

4.09.91. 

[…] 

На чем там я остановился? По-моему, на танках, стоящих вокруг Белого Дома. […] 

Итак, первая ночка была спокойной. Я окончательно одурел от недосыпу, захотелось к Ихтиандру. Пришлось залезть в один из автобусов, подогнанных вплотную к окнам. Сиденья там неудобоваримые, мало пригодные для отдыха. К тому же желающих посидеть было более чем достаточно. Поэтому в автобусе я не просидел и полутора часов. Часа в 2 ночи вылез и отправился изучать местность. Когда затрахался бродить - вернулся на площадь перед главным входом. Горели костры. К одному из них пристроился и я. Все уже было по фигу, и я лег на мокрую и холодную землю без подстилки. Стал слушать радио. Новости были самые чудесные. В Москву ввели две танковые дивизии - Таманскую и Кантемировскую. Обе перешли на нашу сторону. Дивизию Дзержинского (ту самую, которая "поработала" в Тбилиси) даже не "пригласили" - поступили данные о ее неблагонадежности. Вся армия, дислоцированная на Сахалине, тоже поддержала российское руководство. Ну и так далее. 

Потом я нашел A. Было уже утро. "И был вечер, и было утро. День второй". Еще одна очень популярная в те дни цитата - "нам бы только день простоять да ночь продержаться". 

В 6 утра мы поехали ко мне домой. […] Дома А. сразу отрубился, а я […] посмотрел с матушкой повторение вчерашней пресс-конференции этих мудаков. […]. Журналисты молодцы, стебались над ними, как хотели. "Не брали ли вы уроков у Пиночета?" - вопросы типа таких. 

Говорят, на заседание ГКЧП 18 августа, еще до переворота, Янаев и Павлов явились бухие. И Павлов сказал Янаеву: "Вот мы здесь с тобой два неуклюжих дурака". Павлов так и не просыхал до среды; а когда арестовывали Янаева, он беспробудно спал. Его еле-еле разбудили. Он был мертвецки пьян и не мог понять, где он находится и чего от него хотят. 

Действительно, на пресс-конференции было похоже, что Янаев пришел на нее с крутого похмела. Руки дрожат, брови дергаются. 

В 4 часа мы снова поехали в центр. Первая ночь нас немного успокоила. Стало ясно, что хунта сама в недоумении, в растерянности, что она сама не знает, что делать. 

Манежная была уже оцеплена. Около "Москвы" - огромная колонна танков. Возле каждого танка народ занимался идеологической обработкой солдат. Они, бедные, просто не знали, куда деваться. Один лейтенант пессимистично сказал: "Вы здесь полгода простоите, и мы простоим. Вы все здесь с голоду подохнете, ну и мы подохнем". Перекрыть подходы к Белому Дому путчисты так и не додумались. Туда стекалось все больше и больше народу. 

Планы наши были таковы: часок потусоваться там, узнать новости, потом заехать к Н., взять вещи, завезти их домой, затем вернуться на "Баррикадную", которую теперь уж точно не переименуют. [...] Мы уже ехали вниз по эскалатору, когда люди, едущие нам навстречу, стали кричать: "Возвращайтесь! Не уходите! По радио сказали - скоро будет штурм!" Мы плюнули и решили вернуться к Белому Дому. От новоприбывших мы узнали, что штурмовать нас будет какая-то Северо-Кавказская воздушно-десантная дивизия, причем с применением самолетов и вертолетов. Стало очень смешно и интересно - на меня еще никогда не сбрасывали десант. Страшно не было - все стало по хую, хоть трава не расти. От метро я позвонил H., сказал, что мы не приедем, вещи заберем потом, и попросил ее позвонить вечером моей маме (ее не было дома) и сказать, что ночевать я не приду. Около телефонных автоматов мы встретили [еще двух знакомых]. Постебались с ними над всем этим делом. Только стебаться и оставалось. 

Народ шел нескончаемым потоком. Кайф! Даже совками их теперь не хочется называть. На вторую ночь осталось от 50 до 200 тысяч. Хотя говорят, что это преувеличение и было всего тысяч 20. Но и то хорошо. И этого оказалось достаточно. Всем было понятно, что грядущая ночь будет более тяжелой, чем предыдущая. Хунта должна была что-то делать, что-то предпринять. (О своих мыслях по поводу происшедшего - потом, сейчас я просто пересказываю последовательность событий вокруг меня). Она и так, как говорят шахматисты, потеряла темп - то есть, упустила инициативу, перестала диктовать условия. 

Ну ладно, мне уже надоело писать про это общенародное развлечение. "Спасибо партии родной за трехдневный выходной" - сказал кто-то на победном митинге. Хватит на сегодня об этом. 

[…] 


А сейчас у нас тут пиршество демократии. Все как во сне: снесли памятники Дзержинскому, Свердлову (так что "Яшка" уже не "Яшка"), Калинину, КПСС фактически запрещена, ЦК опечатан, наш старый добрый институт переводят в здание бывшей Высшей партийной школы, шикарный дом с тремя столовыми, не считая буфетов. Ни большевиков, ни КГБ, ни военщины, ни общества "Память". Вообще никого, даже странно: никаких тормозов больше нет. Путь открыт. […] 

А в пушки танков цветочки вставляли.

 

Все одно и то же: "Где ты, послеавгустовский расцвет демократии и пир духа?", "Ах, как плохо поступили с народом после августа!" Все эти причитания уместны для прыщавых гимназисток в народнический период, или, наоборот, для таких же прыщавых реакционных романтиков, начитавшихся Шатобриана и де Местра. О чем вообще речь? Никто с народом ничего плохого не делал - ни при царе, ни при большевиках, ни при пост-большевиках, потому что нет субъекта действия, сепарированного от этого самого народа. Каков "народ", такова и "власть" над ним. Одни представители "народа" сами участвуют во власти, другие позволяют первым делать над собой то, что те захотят. Нередко - в извращенной форме. Так к кому претензии и вопросы? 

Смена держав тут вообще ни при чем. Державы могут меняться, и при этом в государстве может возникать национальное демократическое и социально-ориентированное общество (Франция после 1945 г.). Или при старой (но надорвавшейся и деградирующей) державе может происходить переход к нему (Япония после 1945 г. и Испания после Франко). Вопрос в социальной зрелости политической нации. Россияне, рассматриваемые как целостный исторический субъект, на сегодняшний день таковой не являются. Увы им. Поэтому после августа остались теми, кем были при советской власти. Самой читающей все подряд нацией. 

Многие в жанре альтернативной истории рассуждают, что надо было сделать после августа. Но - люстрации не было, реформы стал проводить главный редактор "Коммуниста", а президентом стал бывший кандидат в члены Политбюро. А вторым президентом - чекист. Согласен, надо было бы все делать не так. Вопрос только в том, кому делать? А некому, потому что пассионариев, видите ли, ждем-с. Верховных наставников. Никак не меньше. А если их нет - "чего же можем, такие бедные, слабосильные, несчастные?". 

Построение демократического и социального общества - задача не пресловутых пассионариев, а политических наций, формирующихся в каждодневном отстаивании гражданских прав. Возникшая в 1917 г. в России политическая нация так и осталась по своей сути советской. Она сейчас только называется российской. Не являясь таковой. В августе советско-российская политическая нация получила свободу. И это уже только ее проблема в том, как она ей распорядилась. 

Оформившаяся в системе коммунистической государственности, да еще на базе векового российского монархизма, советская нация в пост-советский период остается политическим "больным человеком", неспособным ни нормально жить, ни спокойно умереть. Что происходит в конце концов с "больным человеком", мы знаем по судьбе Османской империи. 

Рауха и Ахтырский всё трендят (от слова тренд) об "анахатном обществе", "зеленом меме". Ахтырский поминает "революцию сознания" 60-х., говоря о ней как о предтече нового общества, не основанного на принципе власти и принуждения. Вот только революция эта могла произойти в демократических государствах Запада. А не в дефективных деспотиях или полу-деспотиях, где граждане вздыхают о просветленном обществе, либо упражняются на форумах в околополитической прозе. В тоталитарных или полуавторитарных государствах революции сознания произойти не может. В них может произойти только "культурная революция". Или появится какая-нибудь фалунь.

 

Москва, август 1991. Эпистолярные зарисовки, сделанные наивным 19-летним юношей - Дмитрий Ахтырский

Москва 1991 и Тяньаньмэнь 1989 - Фёдор Синельников 

Раздвоение Системы: консерваторы и реформаторы в 1988-91 гг. Август 1991 - Фёдор Синельников 

Национальный вопрос и отказ российского великодержавия от демократии после августа 1991 - Фёдор Синельников

Избрание Председателя ВС РСФСР в мае 1990 г.: почему победил Ельцин? - Фёдор Синельников

 

 

Текст с разрешения автора взят из его блога в LiveJournal. 

 

Почему Москва в августе 1991 г. не превратилась в Пекин 89-го? Почему площадь перед «Белым домом» в 1991 г. не стала похожа на Тяньаньмэнь двумя годами раньше?
 
По той же самой причине, по какой в СССР рубежа 80-90-х гг. была невозможна экономическая модернизация, аналогичная китайской. Китай в 1989 г. в отличие от Советского Союза 1991 г. был слабоурбанизированной страной. Если в год Путча в СССР  в городах проживало 66% населения, а в основной советской республике – РСФСР – около 73%, то в КНР по данным 4-ой всекитайской переписи 1990 г. городское население составляло менее 27%.
 
Китайская политическая элита пошла на кровавое подавление гражданских протестов, так как в существовавших тогда в КНР социально-демографических условиях могла реализовать проект, сочетающий экономическую либерализацию и авторитарную политическую систему. Советская же элита такого проекта реализовать не могла. Российское гражданское общество – опять же в силу уже состоявшихся социально-демографических процессов, было тогда существенно сильнее китайского. Кроме того, у российского гражданского общества в августе 1991 г. была легитимная институциональная опора – органы власти РСФСР, противостоящие нелегитимному ГКЧП. У китайского общества в 1989 г. такой опоры не было.
 
Попытка Третьей Российской метадержавы¹ выразить себя через консервативные круги союзного руководства была вынужденной. Августовский путч был акцией, инициированной Третьей державой от безысходности. В условиях нарастания кризиса летом 1991 г. Третья держава была вынуждена сосредоточиться на консервативной интенции. В августовские дни воздействие Третьей державы на высшие государственные структуры РСФСР было минимальным. Но как только ГКЧП обнаружил свою бесперспективность, Третья держава немедленно переориентировалась на руководство РСФСР. В условиях невозможности сохранения своего контроля над всем СССР, держава решила сконцентрировать свои усилия на его ядре – России.
 
И все же между пекинскими и московскими событиями есть сходство. В Китае 1989 г. гражданское общество оказалось недостаточно сильным для того, чтобы упразднить коммунистическую диктатуру. В РСФСР же гражданское общество после падения власти КПСС не смогло установить стабильный контроль над государственными институтами. Почему - попробую ответить в другой статье.

 

1. Метадержавы - умопостигаемые реальности, выражающие себя в деятельности тех или иных великодержавных государств. "Третья Российская метадержава" - реальность, образовавшаяся в конце XIX века, утвердившаяся в 1918 году и выражавшая себя в деятельности Советской России, СССР, Коминтерна, а ныне инспирирующая государственность России и некоторых других постсоветских государств.

 

Москва, август 1991. Эпистолярные зарисовки, сделанные наивным 19-летним юношей - Дмитрий Ахтырский

Провал августа: советские люди не пожелали отстаивать свои гражданские права - Фёдор Синельников 

Раздвоение Системы: консерваторы и реформаторы в 1988-91 гг. Август 1991 - Фёдор Синельников 

Национальный вопрос и отказ российского великодержавия от демократии после августа 1991 - Фёдор Синельников

Избрание Председателя ВС РСФСР в мае 1990 г.: почему победил Ельцин? - Фёдор Синельников

 

 

Текст с разрешения автора взят из его блога в LiveJournal. 

 

Консервативная интенция (сохранение монопольной власти КПСС и единство СССР) весь период 1985-91 гг. была основной для Третьей державы¹. Но из-за необходимости проведения экономических и политических реформ держава не могла концентрировать свои усилия только на одной этой интенции. Она была вынуждена часть своих сил направлять на проведение реформ и удержание контроля над ними. В результате в демократическом движении рубежа 80-90-х переплетались инициируемая Третьей державой либерализация «сверху» и гражданская революция «снизу».
 
Курс на реформы поддерживался гражданским обществом. Консервативный же курс более адекватно выражал сущность Третьей державы, и при этом отторгался гражданским обществом. К лету 1991 г. два политических вектора – консервативный и реформаторский, которые до этого одновременно пыталась поддерживать Третья держава, из-за активизации гражданского общества разошлись уже настолько, что исчезла возможность хоть какого-то их сопряжения. Логика политических реформ к рубежу июля-августа 1991 г. привела к ситуации, в которой не осталось места для центристской политической позиции. После победы Ельцина на президентских выборах в РСФСР 12 июня 1991 г. Горбачев был обречен на соглашение с российской политической элитой: без РСФСР перезаключение союзного договора становилось невозможно. Горбачев, будучи репрезентатором Третьей державы и до этого последовательно пытавшийся балансировать между ее двумя политическими векторами – консервативным и реформаторским, перешел в лагерь реформаторов.
 
17 июня был подготовлен предварительный вариант нового союзного договора. 27 июня его текст был опубликован. 20 июля 1991 г. вышел указ Ельцина о департизации: КПСС лишалась роли ведущей политической силы в главной республике Союза, а значит и окончательно утрачивала роль его основной интегрирующей структуры. Одновременно на надреспубликанском уровне готовилось соглашение о коренном реформировании СССР. 2 августа Горбачев в телеобращении объявил, что подписание нового союзного договора состоится 20 августа. Фактически это означало, во-первых, отделение от СССР в ближайшей перспективе нескольких республик, отказавшихся подписывать этот договор, а во-вторых, существенное ослабление центра в новом Союзе и смещение власти к республиканским элитам. Однако сохранение такого союзного центра уже не могло устраивать Третью державу. Соответственно и М. Горбачев как Президент СССР окончательно перестал отвечать ее интересам.
 
Третья держава попыталась осуществить жесткий вариант консервации СССР и КПСС. Манифестом сил, которые должны были осуществить этот проект, стало «Слово к народу», опубликованное в «Советской России» 23 июля 1991 г. – через три дня после указа Ельцина о департизации. 
 
Аннигиляция центристского течения в июне-августе 1991 г. привела к тому, что Третья держава должна была выбрать какой-то один из двух векторов – консервативный или реформаторский. Почему же в августе 1991 г. Третья держава предпочла поддержать именно консервативную интенцию и попыталась инициировать реакционный сценарий (ГКЧП)?
 
Основным актором Третьей державы до августовского путча не могли стать структуры государственной власти РСФСР и ее политическое руководство. В 1990-91 гг. они являлись магнитом для реформаторских сил и институциональным средоточием российского гражданского движения. В роли основного державного актора летом 1991 г. продолжала выступать общесоюзная государственность, в распоряжении которой находились силовые ведомства и финансы. Но после того как Горбачев заключил пакт с Ельциным и тем самым фактически перешел на позиции реформаторов, он – как персоналия – уже не мог стать лидером консервативной реакции. Поэтому Третья держава инициировала объединение консерваторов, сосредоточенных на вершине властной пирамиды СССР, в новый орган – ГКЧП. Путч ГКЧП в августе 1991 г. был последней попыткой Третьей державы сохранить единство СССР и главенство КПСС. Однако столкновение ГКЧП с российским гражданским обществом, находившимся тогда на подъеме, привело Третью державу к тяжелому поражению.
 
После этого уровень гражданской активности в РСФСР-РФ стал снижаться. Это произошло потому, что после августа 1991 г. союзные структуры оказались полностью парализованы, и Третья держава больше не распыляла свои силы между союзной и российской государственностью и окончательно перенесла свое воздействие на высшие органы власти РСФСР. «Зазор», благодаря которому в 1989-91 гг. росло гражданское самосознание российской нации, исчез.
 
Основными институциональными структурами РСФСР в 1990-91 гг. являлись Съезд народных депутатов (и формируемый им Верховный Совет) и Президент. Теперь именно они стали средоточием Третьей державы в истории. В 1991 г. РСФСР как сформировавшееся национальное государство отвечало новым социально-экономическим условиям – в отличие от СССР. Поэтому ее государственность после 1991 г. оказалась значительно более устойчивой, чем государственность СССР в 1989-91 гг.

 

1. Метадержавы - умопостигаемые реальности, выражающие себя в деятельности тех или иных великодержавных государств. "Третья Российская метадержава" - реальность, образовавшаяся в конце XIX века, утвердившаяся в 1918 году и выражавшая себя в деятельности Советской России, СССР, Коминтерна, а ныне инспирирующая государственность России и некоторых других постсоветских государств.

 

Москва, август 1991. Эпистолярные зарисовки, сделанные наивным 19-летним юношей - Дмитрий Ахтырский

Провал августа: советские люди не пожелали отстаивать свои гражданские права - Фёдор Синельников 

Москва 1991 и Тяньаньмэнь 1989 - Фёдор Синельников 

Национальный вопрос и отказ российского великодержавия от демократии после августа 1991 - Фёдор Синельников

Избрание Председателя ВС РСФСР в мае 1990 г.: почему победил Ельцин? - Фёдор Синельников

 

 

Текст с разрешения автора взят из его блога в LiveJournal. 

 

Почему России в 90-е годы не удалось перейти к полноценной демократии, как это произошло в странах Восточной Европы? Среди множества причин попробуем рассмотреть одну: этно-национальную.
 
Для этого совершим небольшой экскурс в прошлое.
 
В XVIII-XIX вв. Россия формировалась как континентальная империя – в отличие от других европейских государств, имевших заморские колонии. В XIX в. русские (великороссы) составляли около 50% населения страны. С этим было связано затягивание политической элитой процесса образования политической нации и институционализации национального представительства. Не только национальное, но даже сословное представительство не возникло в России: Уложенная комиссия Екатерины II была распущена, а конституционные проекты времен Александра I (в частности, «конституция Новосильцева») не были воплощены. 
 
Импульс трансформации сословного государства и общества в национальные был дан лишь вместе с отменой крепостного права в 1861 г. И произошло это только потому, что старая система продемонстрировала свою полную несостоятельность в Крымской войне, где России противостояли государства, включавшие в свои политические модели институции национального представительства – Великобритания и Франция. Но и после «великих реформ» Александра II национального представительства в России не возникло. Робкие попытки введения его даже в урезанной форме не осуществились. Имеется в виду проект министра внутренних дел Лорис-Меликова о создании двух совещательных комиссий при императоре, в которые входили бы представители земств и городов. Он был одобрен Александром II в 1881 г., но после его убийства так и не вступил в силу. И только в 1905 г. в России появляется постоянный орган избираемого национального представительства – Государственная Дума (которая, однако, не имела влияния на формирование правительства).
 
Почему российская элита не пыталась усилить собственные позиции путем дополнения монархии полноценным национальным представительством? Это во многом объясняется тем, что в условиях континентальной полиэтнической и поликонфессиональной империи формирование единой политической нации было крайне затруднено. При этом развитие национально-гражданского общества в России неминуемо вело к формированию «малых» политических наций на основе этносов, входивших в ее состав. А это в свою очередь было чревато развитием национал-сепаратистских движений и распадом империи.
 
В условиях торможения царским правительством национального и гражданского процессов в России оказались востребованными идеологии,  не только национальные, но конфронтационные по отношению к существующему режиму. Когда в феврале 1917 г. Вторая российская держава¹ вошла в состояние агонии, таких движений, к тому же несущих в себе ядра новой державной государственности, было четыре: 1) октябристско-кадетское, 2) эсеровское, 3) большевистское, 4) анархистское.
 
Почему же победу одержали именно большевики?
 
Стратегическое преимущество имело то движение, которое могло бы сохранить государство в прежних границах и даже его расширить. В условиях начавшегося на обломках царской России стремительного формирования политических наций таковым было то движение, в котором идея интернационализма была разработана наиболее основательно. А таковым был именно марксизм. Отказывая «буржуазным» нациям в праве на существование, большевики выступали за содружество «пролетарских» (социалистических) наций, необходимым условием существования является обобществленный характер производства.
 
Созданный в 1922 г. Советский Союз де-факто был унитарным государством и мог существовать только в условиях монопартийной диктатуры. Советский Союз, если он хотел сохраниться как целостный организм, не мог быть демократическим государством. Демократия неизбежно вела к отказу от социалистической модификации нации. А свободные нации могут объединяться только в федерации, где ни одна из них не имеет преимущества. СССР же при всей его интернациональной риторике, был государством, в котором ведущее положение принадлежало русским. Как только в СССР в 1989 г. вынужденно началась реальная демократизация, он немедленно развалился.
 
В события второй половины 80-х – начала 90-х гг. особое значение имело пересечение двух факторов.
 
Российское демократическое движение заметно отличалось от аналогичных движений в союзных республиках.  Там демократическая идея была неразрывно связана с национализмом. А российские (русские) демократы не могли быть тогда националистами: борьба против Советской империи – русской в своей основе – с русскими националистическими лозунгами была бы внутренне противоречива. 
 
Нарождающаяся федеральная российская политическая элита не была заинтересована в осуществлении проекта демократии и гражданского общества: в условиях деградации Третьей державы он неминуемо вел к распаду РСФСР-РФ. Она, как и СССР, была полиэтническим поликонфессиональным государством. Причем значительная часть локальных российских этносов имели собственную национальную государственность: в состав Российской Федерации входит 21 автономная республика. Фактически после августа 1991 г., когда противостояние с союзным центром завершилось победой российской номенклатуры, начался процесс, аналогичный тому, который наблюдался в России в XIX веке. Целью этой номенклатуры является торможение полноценной демократии и гражданского общества. Причина все та же – их развитие неизбежно приведет к отделению от РФ ряда иноэтнических республик либо к преобразованию РФ в аморфную конфедерацию.
 
Одной из ключевых внешнеполитических причин того, почему Третья Российская держава² в 1991 г. не выбрала демократический путь развития РСФСР-РФ, было ее нежелание отказываться от военно-политического доминирования над республиками бывшего СССР. В случае превращения РФ в демократическое государство, естественным следствием должно было стать ее невмешательство во внешнеполитический курс сопредельных стран и готовность к равноправному и транспарентному взаимодействию с ними. В условиях существования европейского интеграционного проекта и формрования в странах СНГ открытого демократического общества с развитыми гражданскими институтами, деградирующая Третья держава не сможет удержать их в сфере своего влияния. Интеграция пост-советских республик в ЕС и доминирование над ними Третьей Российской державы несовместимы. Полноценная демократия, которая естественным образом вела к такой интеграции, становилась главной помехой для Третьей державы – как в РФ, так и в других странах СНГ. Поэтому Третья держава стремится поддерживать в РФ и других странах СНГ полуавторитарные коррумпированные режимы. Примечательно, что как только они рушатся, в соответствующих странах происходит тотальная десоветизация государственной идеологии и максимальное дистанцирование от РФ. Достаточно вспомнить примеры стран Прибалтики и Грузии.    

Интересно сравнить в данном случае поздние СССР-РФ и СФРЮ-Сербию. Оба государства были связаны с державами, находящимися на стадии деградации (Третья Российская – с 1962 г., Вторая Сербская – с момента смерти Тито в 1980 г.). Оба государства являлись номинальными федерациями, в которых резко выделялся один державообразующий этнос – русские и сербы. Оба государства распались в конце XX века, а в их государственных ядрах – РФ и Сербии – установились мягкие авторитарные режимы.
 
Почему распад СФРЮ в отличие от СССР сопровождался масштабными межэтническими войнами с участием державообразующего этноса? «Третья Югославия» Милошевича не могла создать структуры, аналогичные СНГ и способные удержать в орбите сербской державы ставшие независимыми государства. Отделившиеся от Югославии республики (Словения, Хорватия, Босния и Герцеговина) являлись инометакультурными политиями по отношению к Сербии и были вполне соотносимы с нею по своим  демографическим, территориальным и экономическим масштабам. Иная картина наблюдается в СНГ. Именно поэтому Третья держава была заинтересована в сохранении русскоязычных диаспор в бывших советских республиках, а не в присоединении к РФ районов их компактного проживания. Эти диаспоры играли роль «якоря», удерживающего республики СНГ в сфере влияния Третьей державы.  
 
Что содействовало стабилизации режима Милошевича в 1991-99 гг.? Поддержка Белградом сербского сепаратизма в Хорватии и Боснии и Герцеговины, пользовавшаяся популярностью в сербском населении «Третьей Югославии». Но с каждым отступлением Милошевича его позиции ослабевали. Сначала была сдана Сербская Крайна в Хорватии. Затем война в Боснии и Герцеговине завершилась Дейтонскими соглашениями в декабре 1995 г. Наконец, Косово отделилось де-факто весной-летом 1999 г. после бомбежек NATO. Вскоре после этого режим Милошевича пал (сентябрь 2000 г.).
 
Точно так же стабилизации режима Путина содействует полиэтнический характер РФ. Можно предположить, что разложение СНГ и отделение от РФ национальных республик (или их упразднение) будет содействовать не только консолидации российского национального государства, но и его демократизации. Или же эти процессы будут идти параллельно.

 

1. Метадержавы - умопостигаемые реальности, выражающие себя в деятельности тех или иных великодержавных государств. "Вторая Российская держава" - реальность, утвердившаяся в 1812-1813 годах и переставшая существовать в 1917-18 годах, будучи уничтожена своим порождением - "Третьей Российской державой".

2. "Третья Российская метадержава" - реальность, образовавшаяся в конце XIX века, утвердившаяся в 1918 году и выражавшая себя в деятельности Советской России, СССР, Коминтерна, а ныне инспирирующая государственность России и некоторых других постсоветских государств.

 

Москва, август 1991. Эпистолярные зарисовки, сделанные наивным 19-летним юношей - Дмитрий Ахтырский

Провал августа: советские люди не пожелали отстаивать свои гражданские права - Фёдор Синельников 

Москва 1991 и Тяньаньмэнь 1989 - Фёдор Синельников 

Раздвоение Системы: консерваторы и реформаторы в 1988-91 гг. Август 1991 - Фёдор Синельников 

Избрание Председателя ВС РСФСР в мае 1990 г.: почему победил Ельцин? - Фёдор Синельников

 

 

Текст с разрешения автора взят из его блога в LiveJournal. 

 

В мае 1990 г. на Съезде развернулась упорная борьба за пост Председателя Верховного Совета РСФСР между Борисом Ельциным, олицетворявшим реформистскую интенцию, и Иваном Полозковым, первым секретарем Краснодарского крайкома партии и членом ЦК, который в свою очередь на тот момент репрезентировал в Верховном Совете консервативную интенцию (более подробно о двух интенциях державы и раздвоении Системы – в записи от 3 ноября. Ни тот, ни другой кандидат дважды (25 и 26 мая не мог получить необходимого для победы количества голосов (хотя второе голосование было для Ельцина более удачным – см. http://www.praviteli.org/rsfsr/rsfsr1/yeltsin.php). И в этот момент под давлением Горбачева и Яковлева Полозков снимает свою кандидатуру в пользу Александра Власова, председателя Совета министров РСФСР. В итоге 29 мая Ельцин одерживает победу над Власовым и избирается Председателем ВС РСФСР (набрав на 4 голоса больше, чем было предусмотрено регламентом).  

Голосование 29 мая явилось одним из решающих событий позднесоветской истории. Победа Ельцина (не как персоналии, а как выразителя определенной общественно-политической интенции) фактически означала, что Съезд и Верховный Совет РСФСР стали основными институциональными опорами реформаторского течения в системе общесоюзной и российской государственности.

Чем руководствовались Горбачев и Яковлев, заменяя кандидатуру Полозкова на Власова?

Вполне возможно, что менее консервативный Власов, занимавший к тому же во властной иерархии весьма высокое положение, представлялся им более проходной фигурой, которая устроит большинство депутатов.

Но возможно, что Третья Российская держава¹ намеренно допустила победу Ельцина. Потому что победа национал-коммунистического крыла (а именно к нему можно отнести Полозкова) в государственных структурах РСФСР не могла в тот момент устраивать Третью державу. Тогда ее задачей было удержание союзных республик, ослабление в них центробежных настроений. А приход к власти в РСФСР национал-коммунистической консервативной группировки, напротив, могла их только усилить.

Кроме того, в условиях нарастания гражданской активности в СССР и РСФСР Третья держава стремилась ввести реформаторскую интенцию в институциональные рамки и, тем самым, лучше ее контролировать. Аморфная государственность РСФСР вполне могла играть роль этих рамок.

Внутреннее противоречие между стремлением Третьей державы сохранить Союз и необходимостью проведения экономических реформ и расширения демократизации загоняли Систему во всё более безвыходное ситуацию. Потому любые действия Третьей державы в этот период были внутренне противоречивыми, так как установление власти реформаторов в РСФСР в ближайшей перспективе ослабляло союзный центр, а значит и Третью державу.

 

1. Метадержавы - умопостигаемые реальности, выражающие себя в деятельности тех или иных великодержавных государств. "Третья Российская метадержава" - реальность, образовавшаяся в конце XIX века, утвердившаяся в 1918 году и выражавшая себя в деятельности Советской России, СССР, Коминтерна, а ныне инспирирующая государственность России и некоторых других постсоветских государств.

 

Москва, август 1991. Эпистолярные зарисовки, сделанные наивным 19-летним юношей - Дмитрий Ахтырский

Провал августа: советские люди не пожелали отстаивать свои гражданские права - Фёдор Синельников 

Москва 1991 и Тяньаньмэнь 1989 - Фёдор Синельников 

Раздвоение Системы: консерваторы и реформаторы в 1988-91 гг. Август 1991 - Фёдор Синельников 

Национальный вопрос и отказ российского великодержавия от демократии после августа 1991 - Фёдор Синельников

 

 

 

 

Повторю в память о тех августовских днях свой текст полуторалетней давности. В нем чувствуется эйфория, вызванная подъемом гражданской активности во время "русской зимы 2011-12". Но уныние, апатия и цинизм ничем не лучше эйфории. Эмоциям надо дать возможность приходить и уходить, подобно облакам - и продолжать делать то, что должно. И будь что будет.

 

Большинство моих друзей - моложе меня. Я не раз пытался им объяснить, какие именно чувства я испытывал в конце 80-х и особенно в августе 91-го.

Объяснить было невозможно - словно рассказывать никогда не влюблявшемуся, что такое любовь.

Это было чувство освобождения.

Освобождение бывает двух родов. Оно бывает агрессивным и разрушительным. Сопровождается острым чувством ненависти к той силе, которая воспринимается как порабощающая. Как говорил в “Убить дракона” человек, опрокинувший и поджегший телегу с овощами: “ - Борюсь. - С кем? - Со всеми. За счастье и свободу”. Такого рода освобождение в конечном итоге иллюзорно. Это побег в соседнюю камеру. Итог - новая, часто еще более жесткая диктатура.

Освобождение же второго рода сопряжено с чувствами радости и любви. Агрессия в этом случае сублимируется в готовность к действию, которое мыслится ныне прежде всего как ненасильственное гражданское неповиновение и прочая творческая активность. Агенты порабощающей силы в этом случае подвергаются “атакам любви”. С ними дружелюбно разговаривают, дарят цветы и другие знаки внимания. Цель такого контакта - дать понять человеку “с той стороны”, что он прежде всего для нас именно человек, а не представитель власти. Личность, а не функция режима.

Агрессивный борец за свободу не становится личностью - но функцией бунта и новой силы, пытающейся захватить власть. Освобождение же в любви есть прежде всего творчество личности. Даже когда такие люди участвуют в массовых выступлениях, они прежде всего приходят для того, чтобы встретиться с другими личностями, а не потерять себя в толпе. Это единение в любви без утраты собственной личности русские философы называли “соборностью”.

Отсюда происходит пафос leaderless movement - “движения без лидеров”. В эпоху советской “перестройки” мы не имели тех технических средств, которые нынче дают нам возможность организовываться “горизонтально”, сетевым образом, самим выбирать материалы для чтения, писать и обращаться к людям самим, напрямую, и иметь возможность быть услышанными огромной аудиторией. Открываются возможности для реализации нового варианта демократии - прямой демократии.

В прежние времена слишком многое в освободительных движениях зависело от отдельных фигур - фигур их лидеров. Критически важным оказывался их моральный облик - в высоком, а не обывательском значении слова “моральный”. Хорошо, если лидер оказывался “совестью нации”, как в Индии или в Чехии. Мы, к сожалению, пережили в 90-е значительно более травматический опыт. И теперь нам надо учесть ошибки прошлого и сохранить общественный контроль над теми, кто пытается “оседлать” движение освобождения, не допустить захвата власти той или иной корыстной группировкой, не отстраняться от участия в общественной жизни на самом важном этапе, как это, к несчастью, произошло в России в 91-м году.

Россия - часть мира, одна из важных его составляющих с самобытной культурой. Многие люди в течение последних двадцати лет испытывали фрустрацию из-за “потери Россией своей мировой роли”. Это чувство, не будучи надлежащим образом осмыслено, часто выявлялось как ностальгия по имперскому могуществу. Парадокс в том, что Россия вышла на первый план мирового процесса именно как носительница тех или иных универсалистских, всечеловеческих идей и ценностей планетарного масштаба. Идеи такого рода несовместимы со взглядом на мировую историю как на компьютерную игру, цель в которой - просто победа своих “юнитов”, которые лучше других просто потому, что я ими играю.

Американская культура любима многими не за мощь US Army, не за третьеразрядные продукты киноиндустрии. Она любима за дух свободы и независимости от собственных властей, за битников и хиппи, за джаз и рок-н-ролл.

Точно так же обстоит дело и с русской культурой. Миру нужна Россия Толстого и Достоевского, Россия Бердяева и Сахарова. Коррумпированная и циничная Россия не просто не нужна никому. Она - отрицательная ценность в мире. И ее “не любят” прежде всего тогда, когда она сама предает свои собственные идеалы. Как и любую другую страну, когда она забывает о своем этическом, качественном предназначении.

Миру нужна Россия как голос совести и веры, как погружение в глубины человеческой души и источник неформальной экзистенциальной этики. Россия как надежда на будущее планеты как места братства, любви и правды. Закономерно, что как только Россия отступает от этого своего предназначения (отступление это происходит не в конкретный момент времени, я не веду речь о каком-то "золотом веке"), она теряет свое место в мире. И никакой силой невозможно компенсировать эту потерю. Циничная сила всегда слаба.

Подлинные силы как человек, так и культура обретает тогда, когда к силе как к таковой не стремится. Они появляются тогда, когда человек идет по своему пути, настраивая приборы на сердце своего солнца. Если же человек забывает о своем нравственном идеале, приборы начинают давать сбои. И в результате человек обнаруживает, что его сверхмощный автомобиль, возможности которого стали для человека самоцелью, увез его очень далеко от места, в котором он желал бы оказаться. Вместо возвращения в рай он получил битву за власть в аду. И даже если он в этой битве оказался самым сильным - так только до тех пор, пока “Акела не промахнется”. Потому что Бог - не в силе, а в правде.

После эпохи цинизма и приспособления наступает момент, когда молчать и бездействовать становится невозможно. Когда перед человеком встает некий решающий выбор - и сам человек понимает, что наступил момент истины (хотя, если человек отвергнет родившийся импульс деятельного отторжения неправды - он постарается забыть об этом моменте, вытеснить голос совести в область бессознательного). В решающие исторические моменты голос совести начинает отчетливо звучать в сознании множества людей.

В России этот момент настал осенью 2011 года. Наблюдая за циничным междусобойчиком правящей хунты, многие испытали то самое чувство, которое испытывали люди, вышедшие на баррикады в августе 91-го. Чувство невозможности промолчать. Чувство, когда идеалы, пусть и подзабытые, вдруг являются человеку в своем сиянии,. Появляется реальный шанс преодолеть свои страхи, свой цинизм. Появляется готовность, если надо, ложиться под танки.

А когда эти люди, вышедшие на улицы, а теперь и в социальные сети, встречают там друг друга - они испытывают такое чувство освобождения, любви и братства, о возможности которого многие из них ранее и не подозревали. Многие впервые понимают, что такое любовь к родине. Многие впервые осознают себя гражданами.

Да, такова последовательность. Певое - вызов, чувство отторжения, отчетливый голос совести. Если блокировки преодолеваются - предпринимается действие (пусть даже чисто внутреннее), преодолевающее страх, цинизм, уныние и апатию. И, если не дать себя втянуть в воронки ненависти, далее происходит вхождение в мистериальную реальность встречи. Встречи, в которой народ становится самим собой. Соединением свободных, любящих людей, творящих новую реальность. И энергия этой встречи - незабываемая энергия, питающая людей всю их последующую жизнь - должна быть использована для творчества во имя претворения в жизнь идеалов. Тех самых идеалов, которые их призвали в критический момент. Которые не есть что-то внешнее, наносное, идеологическое - а напротив, составляют самую суть человеческого существа, его совесть.

Много лет к моему и не только моему каждодневному состоянию сознания примешивалось чувство отвращения и стыда. Отвращения и стыда за происходящее в моей стране. Чувство вины за то, что допустил это происходящее.

Теперь есть чем дышать. Теперь - не противно и не стыдно. Проблемно - да. Но появилась надежда. Спасибо всем тем, кто эту надежду пронес сквозь все девяностые и нулевые. И спасибо всем тем, кто в решающий час откликнулся на зов и дал этой надежде расцвести. 

Цветок пробивается сквозь асфальт. Человек вылезает из сундука и обнаруживает, что жизнь победила смерть неизвестным для него способом. И даже если завтра снова заколотят дверь - то только на время. Потому что есть вещи сильнее силы. Которым сила не нужна. Против которых сила бессильна.

 

Только что состоялись выборы московского градоначальника. Собянин их выиграл и остался мэром. Навальный, набравший больше четверти голосов, в полном смысле стал политиком федерального уровня. Обоих можно поздравить. И в то же время оба потерпели политическое поражение. Собянин закрепился в нише московского мэра, фактически исключив для себя возможность выхода в будущем на самую вершину государственной иерархии – в остальной России ревниво недолюбливают Москву и особенно ее всенародно избранную златоглавую верхушку. Заметим, что в  прошлом лидеры Москвы лишь дважды становились главами государства. Ими были Никита Хрущев и Борис Ельцин. При этом их положение на момент прихода к верховной власти существенно различалось. Хрущев в 1953 г. был действующим градоначальником, Ельцин в 1990-91 гг. – нет. Не став мэром Москвы, Навальный как минимум ничего не потерял: проиграв Собянину московские выборы, Навальный открывает для себя возможности роста на федеральном уровне. Но возможности эти оказываются весьма ограниченными. Навальный даже в «среднеклассовой» Москве, прохладно настроенной к путинскому режиму, не смог набрать даже трети голосов: за Собянина проголосовало в два раза больше москвичей, чем за Навального. Что уж говорить о его перспективах в «красноватой» глубинной России средних городов и деревень.

Для того чтобы в будущем занять президентское кресло, Собянину и Навальному недостает качеств друг друга. Собянину – темы обновления власти и борьбы с коррупцией, Навальному – имиджа «крепкого хозяйственника». Эти два качества в прошлом сумел объединить уже упоминавшийся выше Ельцин. 

В сети можно найти два по-своему замечательных текста с почти одинаковыми названиями, в которых с Ельциным сравнивались Собянин и Навальный. Первый текст, посвященный Собянину, был написан Владимиром Голышевым в 2010 г. и назывался «Ельцин №2». Автор второго текста «Проект «Навальный»: Ельцин-2», появившегося в сети в 2011 г. –Максим Калашников – придерживается совершенно иных политических взглядов.

Голышев иронично отмечает существенную разницу между Ельциным и Собяниным: «Ельцину тогда было 54, Собянину сейчас – 52. У Ельцина раскулачили деда по отцовской линии, у Собянина – по материнской. Ельцин закончил школу в селе Березняки (Пермская обл.,) Собянин – в селе Березово (ХМАО). Ельцин по образованию инженер-строитель, Собянин – инженер-механик. Вдову Ельцина зовут Наина Иосифовна, жену Собянина – Ирина Иосифовна. Ельцин до переезда в Москву руководил Свердловской областью, Собянин – Тюменской. Ельцина пригласил в Москву Лигачёв, а Собянина – Путин».

Для Калашникова «Алексей Навальный есть реинкарнация Ельцина тех лет, бичующего коррупцию и привилегии высшей партноменклатуры КПСС, только теперь – в виде коррупции «Едра». Одновременнно в нем воскрешены и образы смелых борцов с тогдашней коррупцией – следователей Гдляна и Иванова («узбекское дело»). Причем проект движется при полном одобрении из Вашингтона и при кураторстве администрации президента РФ. Естественно, с поддержкой либеральной части правящего бомонда».

Авторами обоих зарисовок являются публицисты, весьма критично относящиеся к путинскому режиму. При этом национал-демократ Голышев критикует явную креатуру путинского режима, а державник Калашников – оппозиционера. Но оба публициста почувствовали вторичность политических проектов, олицетворяемых Собяниным и Навальным.

«Ельцин» не умер 31 декабря 1999 г., а разложился на две суб-личности, ожившие в условиях ухудшения положения путинского режима. Они сейчас заполняют собой важную социальную нишу и содействуют стабилизации системы, более могущественной, чем доминирующее на сегодняшний день ее выражение – режим «Путина». Режимы могут меняться, могут бороться между собой партии и группировки – как в 1989-91, 1993, 1996 и 1999 гг., иногда весьма жестко, до крови. Но все они являются всего лишь аспектами одной и той же системы, использующей их как проводников своей воли и/или как запасной вариант на случай неудачи наиболее интересного для нее социально-политического проекта.

Я уже не раз писал о существовании такой мета- или, если угодно, инфрасистемы как III Российская держава. Ее господство в России (или над Россией) началось в 1917-18 гг. и продолжается до настоящего времени. На смену периода ее расцвета при Ленине и Сталине давно пришла стадия необратимого и нарастающего упадка. Но и на стадии упадка она сохраняет способность к частичным модификациям и всячески стремится продлить свое существование.

И Собянин, и Навальный (как в свое время Ельцин) являются персонификациями тенденций, если не инициируемых, то, по крайней мере, контролируемых III державой. Она заинтересована в том, чтобы энергия общества канализировалась в социально-политические движения, не угрожающие ее существованию. Поэтому хотелось бы, чтобы все мы не слишком вовлекались в какую-нибудь очередную политическую канализацию.

 

Демаркация социального и биологического - одна из топовых тем современных дискурсов. Копья ломаются, и перья летят. И кого-то в них постоянно народ желает обвалять. Но вот к примеру, та же гомосексуальность. В отношении ее, казалось бы, чисто теоретический вопрос приобретает вполне себе практическую, и даже юридическую окраску. Как, собственно с древним развлечением - определением, что же такое человек - происходило. Философия - она ж сплошная практика и актуальность.

Итак, гомосексуальность - это биологическое или социальное явление? Сколько в нем био- и сколько в нем социо-? Оставим в стороне пока замысловатые диспозиции, тактически и стратегические выгоды, которые извлекают бьющиеся стороны (а также что это за стороны и сколько их) из того или иного решения этого вопроса. Поговорим о другом - о формальном, о логическом, об эпистемологии.

Любое решение этого вопроса имеет догматический характер по определению. Демаркация (разделение) социального и биологического (можем сюда еще и психологическое до кучи добавить) невозможна в принципе. Прямо как по Юму с его критикой понятия причины - если подходить строго, а тут только так и надо. Не бывает иного счета, кроме гамбургского, как осетрины второй свежести. 

Попробуйте, разделите! Жирные мухотлеты с котлухами вокруг заклубятся и облепят догматика с ног до головы. Впрочем, как и подобает догматику, несостыковок и несообразностей он может не заметить. С лица не воду пить. Тот, кто не знает шахматных правил, не сможет понять, что ему поставили мат.

Даже в актах пищеварения можно прозреть социальное начало. В какой-то степени пищеварение конструируется социумом, но вот в какой именно - сказать невозможно за невозможностью провести корректный эксперимент. Любые утверждения относительно вопроса о долях социального и биологического будут неверифицируемы. Их невозможно корректно доказать. 

Эксперименты на людях, не дававших согласия на эксперимент - дело неэтичное. Поэтому максимум, что мы можем себе позволить - исследовать близнецов. Допустим, они росли в разных социальных условиях, но оба выявили одно нестандартное свойство. Например, стали гомосексуалами. Доказывает ли это, что их гомосексуальность носит биологический характер? Ответ "нет". Мы можем, например, возразить, что для организмов данного типа существующие социальные условия способствуют развитию гомосексуальности. С определенной точки зрения, даже если сравнивать социум брокера с Уолл-стрита с социумом племен в сельской местности Папуа Новой Гвинеи - это будет почти что один и тот же социум, поскольку пространство гипотетических социумов бесконечно. Как с точки зрения математики - любое расстояние между двумя конкретными точками является практически нулевым расстоянием в сравнении с бесконечностью. Возможно, где-нибудь на Альфе Центавра был бы этот организм (если бы смог там жить, и если там есть социум) вполне себе гетеросексуальным. Или вообще реализовал бы какую-нибудь пятиполость, дремлющую незаметно для обывателей и ученых в нашем организме до поры. 

Да, кстати - наличие гомосексуальности у других животных никак не может доказать ее биологичность. Потому что обезьянья стая, к примеру - это тоже социум.

И, наконец, рассмотрим предельный случай. Полную изоляцию живого существа от других особей своего или чужого вида. Если кто-то будет утверждать, что вот тут-то существо разовьет в себе только собственную биологию - то и тут он будет неправ. Во-первых, мы не можем точно удостоверить, что наша изоляция полна. Мы можем предположить существование невидимых существ, которые способны продолжать входить в контакт с существом, которое мы постарались изолировать. А во-вторых, мы не можем утверждать что такое существо не получало никакого опыта общения до момента изоляции. Поскольку не знаем, как и с кем общается существо во внутриутробном состоянии. И не имело ли оно предсуществования до зачатия, которое могло социально сформировать то, что некоторые склонны ныне считать биологически обусловленным.

Так что уважаемые заинтересованные лица - примите на заметку, если будете вести дискуссии на эту тему. Не забывайте, что игра ведется всегда по гамбургскому счету.

 

 

Почему, говорят, Pussy Riot в мечети не станцевали или в синагоге?

Отвечаю!

В синагоге - МОЖНО, в мечети - МОЖНО, в дацане - МОЖНО. Про кирху новозеландский епископ уже дал ответ: он сам в подобной акции участвовал в 1983 году. Какие были в те годы проблемы в Англиканской церкви, о которых он сказал: "Церковь легла в постель с государством", - я не знаю, но верю, что повод для акционизма в соборе - был.

В России (центральной её части) не ислам или иудаизм, а именно организация РПЦ МП стала "успешным" проводником шовинистических имперских идей, апологетом покорности произволу государства, пестует чувство исключительности, сакрализует стайность и средневековые ценности. Масштаб деструкции, исходящей от этой конфессии, стал таков, что молчать стало трудно, критика идёт и в церковной среде. Контркультура левых панк-акционистов реагирует собственными художественными приёмами, которые современному образованному человеку не обязаны быть близки и органичны, но могут и должны быть понятны.

ЕСЛИ БЫ в России госрелигией был ислам, надо было бы идти в мечеть. Если бы иудаизм - в синагогу. Именно - надо. Это был бы гражданский и духовный долг людей, принадлежащих к своей культурной традиции. В Иране такая акция именно в мечети была бы более, чем оправдана. Там давно назрело и перезрело. Правда это был бы поступок ценою жизни, по законодательству богохульство карается высшей мерой, и особо громкого процесса не вышло бы. Дело получилось бы коротким и безнадёжным. Поэтому там это потребовало бы не просто честности и смелости, а настоящей исповеднической харизмы.

Да, и еще. Толоконниковой часто поминают участие в акции "Войны" в зоологическом музее. Так вот:

Прекрасная и действительно смелая живая инсталляция "Ебись за наследника Медвежонка" через имитацию соития подняла целый пласт архетипических образов, спародировала как истероидные "верноподданнические" чувства толпы (отсюда и групповой характер, и атрибутика в виде транспарантов), так и фальшивые декларации правящей корпорации о поощрении семейности и рождаемости (отсюда и беременная участница). 

Венский акционизм - это круто.

Симамура Акинари

***

Хорошо, что Чаплин - не Бог. Ну, то есть бог, конечно, и будущий будда, как и все остальные, но не во всех милых актуальных подробностях его нынешнего существования. Что было бы, если бы он евангелие писал...

***

Каждому сферическому карго в вакууме соответствует свое аналогичное эмбарго. Карго порождает эмбарго, а эмбарго вызывает к жизни новое карго. Сансарическая диалектика.

Поскольку есть карго-культы, то могут быть и эмбарго-культы. Часто они идут в одном флаконе - исторические карго-культы сопровождались почти что тотальным отказом от владения имуществом, особенно произведенным белыми. 

Таким образом, эмбарго-культ - это теневая сторона, обратная сторона медали карго-культа, и наоборот.

В надежде на гипермегатортик с отвращением жевать верблюжью колючку и обличать кулинаров в безнравственности - характерная вариация карго-эмбарго-культа.

Подлинный аскет считает кулинарию путем к Источнику, не влечется к гипермегатортикам и радуется верблюжьим колючкам - как-то так говорили мудрые, если я ничего не путаю.

Дмитрий Ахтырский

 

Почему, говорят, Pussy Riot в мечети не станцевали или в синагоге?

Отвечаю!

В синагоге - МОЖНО, в мечети - МОЖНО, в дацане - МОЖНО. Про кирху новозеландский епископ уже дал ответ: он сам в подобной акции участвовал в 1983 году. Какие были в те годы проблемы в Англиканской церкви, о которых он сказал: "Церковь легла в постель с государством", - я не знаю, но верю, что повод для акционизма в соборе - был.

В России (центральной её части) не ислам или иудаизм, а именно организация РПЦ МП стала "успешным" проводником шовинистических имперских идей, апологетом покорности произволу государства, пестует чувство исключительности, сакрализует стайность и средневековые ценности. Масштаб деструкции, исходящей от этой конфессии, стал таков, что молчать стало трудно, критика идёт и в церковной среде. Контркультура левых панк-акционистов реагирует собственными художественными приёмами, которые современному образованному человеку не обязаны быть близки и органичны, но могут и должны быть понятны.

ЕСЛИ БЫ в России госрелигией был ислам, надо было бы идти в мечеть. Если бы иудаизм - в синагогу. Именно - надо. Это был бы гражданский и духовный долг людей, принадлежащих к своей культурной традиции. В Иране такая акция именно в мечети была бы более, чем оправдана. Там давно назрело и перезрело. Правда это был бы поступок ценою жизни, по законодательству богохульство карается высшей мерой, и особо громкого процесса не вышло бы. Дело получилось бы коротким и безнадёжным. Поэтому там это потребовало бы не просто честности и смелости, а настоящей исповеднической харизмы.

Да, и еще. Толоконниковой часто поминают участие в акции "Войны" в зоологическом музее. Так вот:

Прекрасная и действительно смелая живая инсталляция "Ебись за наследника Медвежонка" через имитацию соития подняла целый пласт архетипических образов, спародировала как истероидные "верноподданнические" чувства толпы (отсюда и групповой характер, и атрибутика в виде транспарантов), так и фальшивые декларации правящей корпорации о поощрении семейности и рождаемости (отсюда и беременная участница). 

Венский акционизм - это круто.

 

 

А может быть, перестать уже возвигать некие "алтари" в центральных местах общественного пользования - или уж не воспринимать кажущиеся неадекватными действия как "кощунство" и "осквернение" и не предлагать выпороть, побить камнями или засадить в лагеря по самое не горюй? Святыни следует хранить в душе, а не воздвигать их на центральных площадях и шипеть на всех, кто не проявляет должного почтения. 

***

Некогда "христиане" считали своей доблестью разрушение святилищ т.н. "язычников". Мало того, нынешние "православные" считают те действия каноническими.

Танцы же под песню "Распутин" в ХХС и светские рауты в зале церковных соборов, видимо, это не шабаш, а незамутненная благодать. А мне-то, дураку, казалось, что шабаш - это выступление Путина с солеи в том же культовом сооружении.

***

Религиозность - это что, такая огромная мозоль на душе человека, которую так просто отдавить? Может быть, тогда ее лучше не отращивать, не холить и не лелеять, а прибегнуть к услугам кометологов, дабы избавить себя и других от неудобства - если моя мозоль занимает весь трамвай, смешно роптать на то, что кто-то на нее наступил.

***

Организация, считающая себя вправе судить других, может нарваться и на ответное осуждение. Тем более, что ответ - это песни и пляски, а не тюрьмы и не летящие камни. А вот философов и панков судят обычно другим судом - перед ними не пляшут и не поют. Их лишают сна и еды, поят цикутой и прибивают к крестам.

***

Модный мем последние полтора года - "попробовали бы в мИчетЕ". Типа, смелости да драйва не хватило. Оставив в стороне неактуальность похода в московскую мечеть (о мечетях Грозного или Мекки должна голова болеть у жительниц соответствующих стран) - скажите, какой акт был бы более смелым? За который бы акционисток выпороли, изнасиловали и съели лично главы синедриона и империи прямо на месте без суда и следствия? Или все то же самое, но после многолетних изощренных пыток?

 

 

Среди людей весьма много Ценителей Древностей. Раньше так вообще девяносто девять из ста их ценили, а сотый не ценил, потому что не ценил вообще ничего - тотальный нигилизм до осевого времени, впрочем, вряд ли был психологически возможен, а вот органические поражения нервной системы все же, вероятно, бывали.

Допускаю, есть вещи, которые от своей древности только выигрывают. Или хотя бы не теряют. Как нейтрино, пролетают незамутненными сквозь толщу времен. Но сложные системы стабильными не остаются - они либо развиваются, либо разрушаются. Либо вниз по течению энтропии, либо вверх. 

Вроде бы и знали люди, что все, имеющее начало, имеет и конец, но ведь если очень хочется, то конца у фетиша ведь не будет, правда? Все империи рушились, только наша, родимая, будет вечно стоять, сложно цвести и пахнуть нефтью.

Не будет. Либо будет развиваться во что-то новое, часто неожиданное и неприятное ценителям древностей, либо каменеть, ссыхаться и затем рассыпаться. Как горы. Очень древние. Может, и останется в куче праха несколько алмазов. Но алмазы - это не те баобабы, черепахи и прочие долгоживущие существа, вокруг которых водят хороводы археофилы и футурофобы. Алмазы просты - чистый углерод. А вот навороты из множества слов, ритуальных действий, архитектурных финтифлюшек и узоров - могут быть прекрасны, но желательно сметать их с поверхности сознания, как буддисты поступают со своими песочными мандалами. А то прекрасное становится смешным и страшным - в общем, безобразным. 

Впрочем, боюсь, что алмазопоклонничество тоже чревато. Поскольку углерод сам по себе не душеполезен. Равно как и кристаллическая решетка. И их сочетание.

 

 

Забавно наблюдать, как один и тот же структурный концепт воплощается в различных культурных контекстах.

Вот например - распространенная идея нанести вред символическому изображению врага. Непосредственно дотянуться до него трудно, а сделать все же что-то хочется.

И вот одни втыкают булавки в куклу, полагая, что кукла сия магически связана со своим прообразом - а стало быть, прообраз пострадает в реале.

Другие прилюдно сжигают чучела, изображения, флаги и книги, полагая, что наносят прообразу реальное оскорбление. И часто им это удается.

Третьи избивают те самые чучела в потайных офисах корпораций, снимая стресс. Чучела ставят сами начальники, а что японец думает, мудохая симулякр босса, тот японец никому не расскажет. Разве что полное легкой грусти хокку в ответ Басе сложит. Про лягушку.

 

К выборам мэра Москвы было приковано намного больше внимания, чем к соседним подмосковным, но это не значит, что там было скучно и не о чем поговорить и подумать. Видавшие виды люди говорили, что вообще не помнят более грязных выборов в своей практике. О том, как всё выглядело изнутри одной из участковых комиссий, расскажут Муравник Галина Леонидовна и комментирующий её текст Попов Родион Владимирович — члены УИК № 1996 Одинцовского района Московской области.

 

Я была направлена для работы в комиссию от объединения Яблоко. Ранее, на президентских выборах 2012 года, была на том же участке в качестве наблюдателя от М. Прохорова.

 

Я от КПРФ, но де-факто оба — от сообщества «Гражданин наблюдатель». Пару слов об упомянутых президентских выборах. Они оставили неприятный осадок, своего рода психологическая интоксикация. Хотя прямых нарушений и фальсификации замечено не было (совершенно случайно удалось уловить фразу секретаря комиссии председателю с почти сочувственным кивком в нашу сторону: «Они всё равно ничего не смогут сделать», – и таки да, не смогли), самым неприятным были даже не формальные показатели, а ощущение, что тебя технично разводят, и ещё безраздельно господствующий дух того самого агрессивного послушания, ментальная установка разновидности «барин-холоп» и жёсткое, слаженное противодействие любой попытке сдвинуть эту установку хотя бы на миллиметр.

 

Поэтому мне была известна общая ситуация на этом участке. Правда, на выборах губернатора состав комиссии несколько обновился.

 

Новый экспериментальный почин государства — укомплектовать комиссии сразу на 5 лет вперёд, т.е. до февраля 2018 года. Так что ежели не выгонят за «плохое поведение», успеем поработать и на следующих парламентских выборах, и на досрочных (не сомневайтесь!) президентских.

 

Сменился председатель,

 

...ну только не «-ся» (до этого нам ещё расти и расти), а был «спущен свыше», т.е. назначен вышестоящей комиссией, с направлением от партии — сами догадайтесь, какой. Первые признаки нашей авторитарной государственной «вертикали» начинают проявляться уже здесь. По закону председателем, первым среди равных, может быть любой из членов комиссии, на первом заседании проводятся абсурдно-комичные в своей бюрократичности внутренние мини-выборы председателя, заместителя и секретаря, но в случае председателя это не выборы, а утверждение предложенной кандидатуры, отклонение и избрание кого-то другого — уже само по себе сопротивление воле вышестоящей инстанции. В теории это право есть, на практике председателем назначают «кого надо». В общем-то, нарушить планы начальства можно, но для этого в составе комиссии должны преобладать независимые участники, готовые задаться вопросом: «А почему именно этот человек?» То же самое касается всех остальных комиссий: на каждом уровне председателя избирают «по предложению» структуры следующего уровня. И председатель нашей территориальной комиссии, отличница снайперской стрельбы М.А.Шибанова — не кто-нибудь, а вице-глава Одинцовского района. Как говорится, всё под рукой. Но что мешает предоставить комиссии самой решить, кто там будет на каких ролях? Почему даже здесь, в таком маленьком коллективе, у нас де-факто отбирают право свободного выбора? Или иначе: почему это право должно сопровождаться грёблей против течения, походом супротив и действием наперекор? Всего несколько слов в законе, и акценты сдвигаются ощутимо, прежде всего в голове. Нельзя просто так взять и допустить, чтобы люди без «санкции свыше» распределяли руководящие роли в своём кругу. И это принимается как естественный порядок вещей.

 

а также было введено четыре новых члена из девяти. Среди вновь прибывших была я, мой сын, Попов Родион Владимирович (он также на президентских выборах был наблюдателем на этом же участке), а также дочь и подруга председателя УИК Пригода Надежды Богдановны. Из остальных четырех человек, трое – сотрудники аппарата администрации нашего поселения.

 

Подруга — директор фирмы, где дочка работает. Это не секрет, в официальном документе по составам УИКов на соответствующем сайте это всё открыто обозначено. Сам участок расположен прямо в здании местной сельской администрации (двухэтажный домик постройки 1937 года, дошедший практически в неизменном виде с тех пор, да и дух там остался, что называется, ещё тот). Таким образом, участие трёх сотрудников администрации в составе комиссии, участие замглавы администрации в роли наблюдателя от ТИК (в реальности — неформальная фигура №1 на участке) и участие бывшей главы администрации (местный политический долгожитель с 28-летним стажем работы, ещё когда при Горбачёве это называлось сельсоветом) в роли куратора (?) сразу нескольких местных УИКов — всё это делает пресловутый «административный ресурс» почти непрошибаемым монолитом.

На мой взгляд, адекватный и неангажированный состав УИКов — дело не менее важное, чем состав присяжных в суде, и их нужно набирать по такому же принципу, т.е. чтобы они были незнакомы прежде, не связаны отношениями начальник-подчинённый, никаких этих «директоров школы со своими учительницами», как обычно бывает. Да и родственных уз я бы избегал. Наш с Галиной Леонидовной семейный тандем вполне оправдан в тех неблагоприятных условиях и клановой структуре, куда мы попали, но в идеале и такого быть не должно, с удовольствием работали бы и порознь, но в нормальных комиссиях.

 

Что, по моему мнению, вызывает озабоченность и вопросы.

1. Прежде всего то обстоятельство, что нам с Родионом долго не хотели выдавать удостоверения членов УИК. Мне позвонили из ТИК Одинцово в конце июля и сказали, что якобы нет моих фотографий. Однако координатор от Яблока вовремя сдал весь пакет документов. Я в тот же день привезла фото. Но и в 20-х числах августа удостоверения выданы не были. Мне сказали, что все выдаст председатель УИК, а та на мои вопросы отвечала, что еще ничего не получила в ТИК. В итоге мы с Родионом получили удостоверения лишь 7 сентября, когда нас всех собрали на последнее заседание УИК перед выборами.

 

Получили вместе с остальными. Нас это беспокоило, ведь уже прошло немало случаев, когда «сомнительных» ПРГ исключали из состава разными незатейливыми способами, например, искусственно создав ситуацию неучастия в заседаниях комиссии. А коллегам беспокоиться было не о чем. Это ж мы белые вороны, а не они. Когда все свои, о чём переживать?

 

2. С середины августа я стала регулярно звонить председателю УИК и предлагать свою помощь в подготовке к выборам. Но она неизменно отвечала, что моя (наша с Родионом) помощь не требуется, что работают другие члены комиссии, у которых, в отличие от нас, есть опыт. Они «работают со списками избирателей», а больше делать ничего не нужно.

 

Списки — один из самых «вкусных» компонентов в меню всевозможных манипуляций, поэтому естественно, нас к ним не подпустили раньше времени. Хотя вообще-то работать комиссии и незачем, по идее список согласуется между местной администрацией, которая владеет информацией о составе населения, и территориальной комиссией, которая передаёт в УИК готовый отпечатанный список — он становится нужен для выдачи открепительных. Но учитывая, так сказать, теснейшее сожительство администрации с нашим УИКом, удивляться «работе со списками» не приходится. И ведь шпиона не приставишь узнать, что там на самом деле происходит, а объяснение любым действиям всегда найдётся.

 

3. Я несколько раз интересовалась у председателя, почему меня и Родиона не назначают дежурить на участок. Она отвечала, что членов комиссии много, поэтому пока справляются без нас. Но я была настойчива, и нас-таки поставили дежурить: Родиона на среду 4.09, меня на четверг 5.09.

 

Помимо нашего гражданского активизма, цель была и чисто практическая: час «икс» приближался, а не имея прежде опыта работы в комиссии, оказаться сходу на голосовании, как следует не освоившись, было бы весьма некомфортно.

 

4. Во время дежурства Родион попросил у другого дежурившего члена комиссии возможность ознакомиться со списками избирателей. Но ему было сказано, что председатель УИК уехала в ТИК за бюллетенями для голосования и списки увезла с собой. Каких-либо других документов он посмотреть также не смог.

 

Ну день-то не зря прошёл! Посмотрел на новые занавесочки в зале для голосования, увидел, что на сей раз у нас не будет ни прозрачных урн, на вебкамер. Говорили, что вебкамеры отменил лично Воробьёв, мол, лучше пусть наблюдатели сами снимают, люди больше верят тому, что снимут сами, чем тому, что висит под потолком. Как-то так. Но камеры-то уже существовали и обошлись к прошлым выборам в неслабую сумму, словно в них стояли цейсовские стёкла. Две камеры на участок, плюс ноутбук с программой, плюс интернет тянули, где его не было. Куда делась инфраструктура? Хочется верить, что всё лежит в надёжном месте за крепкой дверью с большим замком и ждёт своего часа. А вовсе не продано и не растащено. А про судьбу новеньких, красивых, прозрачных урн с орлами-гербами у нас никто не знал, даже административные сотрудницы. Привезли-увезли... Думаю, попросту на президентских решили устроить показуху (а уж на это-то в России никогда денег не жалели), а на областных — всё, игрушки кончились, реальная жизнь началась. Я думал, с развитием гражданских движений чиновники вынуждены совершенствовать технологии фальсификаций, но, судя по Подмосковью, можно успешно вернуться, так сказать, к истокам — банальным вбросам, которые стали основным способом фальсификаций на сей раз.

Так вот, урны, занавесочки (красивые, ничего не могу возразить), почти два часа пил чай, кушал бутерброды с бужениной за государев счёт (опять же, отменные деликатесы), разговаривал о жизни... И всё думал, что вот-вот заниматься чем-то настоящим. Ведь тут, со слов председателя, прямо работа кипела! Когда понял, что меня просто хотят все два часа дежурства тупо поить чаем, решил сам напроситься и глянуть хоть какие-то бумаги. Атмосфера неуловимо переменилась. «Сейчас спрошу... Да, он посмотреть хочет... Да...» Списков нет. А как же открепительные выдавать? «А мы на заявлениях карандашом паспортные данные пишем, потом в список вносим». Вообще-то нарушение. Потому что, кроме заявления, человек, как и за обычный бюллетень, должен расписаться или в списке, или в специальном реестре (который я тоже не увидел в суете дел, хотя несколько раз просил показать). Можно было писать заявление о нарушении, но решил, что это будет не лучшее начало работы в команде, и возможно, впереди попадутся более серьёзные проблемы, из-за которых будет иметь смысл поднимать скандал. Но в целом от того визита осталось впечатление, что меня держат за свадебного генерала, а вся «черновая работа» уже проделана.

И действительно, коллеги говорили, что обошли каждый дом и всем бросили бумажки с приглашением на выборы губернатора и... референдум. За который активно пытались меня агитировать за чаем. Это ключевое мероприятие именно в Одинцовском районе. Из-за референдума явка здесь составила 150% от подмосковной, а порядка 70% зафиксированных нарушений Подмосковья пришлись именно на наш район. На голосование ставилось три вопроса. Сформулированы они были по классическим канонам НЛП, и для нормального человека звучали так: «Хотите бесплатное образование?», «Хотите бесплатную медицину?», «Хотите бесплатную местную милицию?» К сожалению, на тот момент я был не в курсе этой грандиозной аферы, но мне сразу показалось подозрительным, с каких это пор желание облагодетельствовать людей выставляется на плебисцит? И где сам текст законопроекта? Как можно подписываться под неким распределением денег (а речь идёт только об этом и ни о чём ином), не вникнув в суть и принципы? Коллеги попеняли, мол, вот вы не читаете официальную районную газету, а там всё написано. «Хм», – подумал я. И дома попытался навести справки через интернет. И мне хватило буквально трёх ссылок, чтобы разобраться. Да, вопреки обещаниям, ни строчки из вынесенных на референдум положений не было показано людям. Официальный сайт референдума был забит какой-то клоунадой типа конкурса на лучшую фотографию на фоне плаката с агитацией этого мероприятия. Зато на местном оппозиционном ресурсе нашлось много интересного. Вот тут уже выложена целая подборка материалов. Особо рекомендую в качестве душевного отдыха от московской политики, чтобы посмотреть, как делают дела в одном из самых авторитарных районов Московской области. Приведу небольшую цитату:

«Руководство района организовало группу, целью которой стала хитроумная операция по извлечению и легализации из муниципальной казны значительных денежных сумм. В бюджете района предстояло пробить не одну, а целых три дыры. Одной должно стать финансирование Одинцовского гуманитарного института (автономной некоммерческой организации, пост руководителя которой занимает организатор данной схемы глава района ГЛАДЫШЕВ и где трудится почти все его семейство). Второй — направление денег в пансионат «Лесной Городок» с формальным поводом организации там лечения множества болезней (статус собственности и порядок взаимоотношений с данным пансионатом требуют особого изучения). Третьей — организация муниципальной милиции (сотрудников которой глава района намеревается обучать в ОГИ, создавая тем самым полностью подконтрольную себе силовую группировку). Для реализации схемы был избран вариант референдума, так как создание бюджетных дыр такого размера путем решения главы района или Совета депутатов могла бы опротестовать прокуратура, либо отменить новый глава и новый состав Совета. Референдум позволяет также придать «дырам» постоянно действующий характер, что обезопасит главу района от потери мощного финансового потока даже в случае неизбрания на пост. Его преемнику будет очень трудно избавить бюджет от выплаты утвержденной референдумом дани».

По косвенным данным есть основания предполагать, что А.Г.Гладышев, некогда студент Высшего пограничного военно-политического Краснознамённого училища КГБ СССР и выпускник Московской высшей партийной школы, автор докторской диссертации по теории и практике развития местного сообщества, кавалер двух орденов Русской Православной Церкви, бессменно руководящий районом с 1991 года, в обозримом будущем потеряет свой пост. И смыл референдума, как уже было написано выше — в создании комфортной площадки на такой случай.

Ну а участковая комиссия? Это фактически его персональная агитбригада, печатавшая эти корректные формально, но лживые по сути листовки и сбивавшая ноги, разнося эту дезу по деревенским почтовым ящикам.

И главное — всё по закону! В законе что написано? Комиссия обязана информировать граждан о выборах и референдумах. Вот и информирует, какие претензии?! А про замечательный принцип: «Как вопрос сформулируешь, так на него и ответят», – об этом в законе, конечно, ничего нет. Да и как это формализовать?

Даже если бы процедуры были соблюдены безукоризненно, это не сделало бы выборы по-настоящему честными.

 

5. В четверг 5.09 я пришла дежурить на участок. В этот же день проводилось заседание комиссии по распределению обязанностей в день голосования. Тогда произошло мое первое знакомство с коллегами и председателем УИК. Мы с Родионом делали все, что нас просили – подписывали бюллетени, пересчитывали их, ставили печать, Родион развешивал на стены образцы заполнения бюллетеней и пр.

 

В том числе — красивый цветной плакат с перечислением прав наблюдателей и плакат с пунктами уголовного кодекса для фальсификаторов. Прекрасное дополнение к новым занавесочкам. А ещё, когда вешали флаги, между областным и одинцовским остался зазор посередине, и зампредседателя мечтательно выдала: «Эх, сюда бы прямо портрет Воробьёва!..» Ну, юмор такой верноподданнический, понимаете? Доля шутки в шутке. Я вот думаю, если человек дожил до зрелого возраста и имеет взрослых детей, то менять установки и выдавливать из себя по капле уже поздно, а? И вот когда начинаешь понимать, что людей с такими установками действительно большинство, и норма — это они, а не ты, становится очень тоскливо и немного страшно.

 

Но когда он попросил дать нам списки избирателей, заместитель председателя и сама председатель отреагировали очень нервно. Сказали, что мы мешаем работать, сами ничего не делаем, а только хотим зачем-то проверять работу других и пр.... Но Родион твердо сказал, что знакомство со списками — этот тоже часть нашей работы. Он хотел найти в интернете ссылку на конкретную статью закона о выборах, подтверждающих законность его просьбы, и достал телефон, но тут председатель закричала, что он не имеет права ничего тут фотографировать. На мое пояснение, что он хочет найти статью закона в интернете, нам было сказано, что законы надо было изучать дома, а не здесь.

 

И тут в полный рост встаёт изъян вообще всей нашей роли на участке. Формально мы — одна команда, мы должны помогать друг другу, и если всё хорошо и честно, то выборы сами по себе — муторная и утомительная, но не настолько сложная работа, в которой можно участвовать на позитиве и с искрой увлечённости. Однако настоящая наша роль — предотвращать возможные фальсификации, т. е. это роль ИНСПЕКТОРА, которую тяжело выполнять, играя в простого члена команды. Метафункция, не имеющая отношения к номинальной работе УИК, и «уши» начинают вылезать довольно быстро, а иначе ты просто катишься по колее в ту лузу, которую определил тебе председатель. Мои попытки мотивировать интерес к спискам и открепительным тем, что я впервые участвую в работе комиссии, хочу пройти сам все этапы и вникнуть, т. к. теоретические лекции — это одно, а практика — другое, всё это хоть и чистая правда, но для коллег прозвучало совершенно неубедительно. А кому понравится незваный и непрошеный инспектор в твоей собственной команде?

Я убедился, что тупо выдавая избирателям бумажки, фальсификации не обнаружишь и не предотвратишь. Выходов два: либо честные члены УИК должны составлять численное большинство (включая председателя), либо нужно постоянно следить за нечестными и совать нос в каждую бумажку, в какую закон позволяет сунуть нос, имея права ПРГ. Но игра «Штирлиц ловит Бормана» может быть по-настоящему эффективной либо в случае совсем тупых «лоялистов» (наши коллеги были с лихвой сообразительны в таких вещах), либо надо обладать недюжинной харизмой тонкого манипулятора (чего и мне, и Галине Леонидовне с нашей прямолинейностью явно недостаёт).

 

Но списки мы все-таки получили. Родион обнаружил там большое количество карандашных пометок возле фамилий избирателей: плюсы, минусы, знаки вопроса....

 

Ещё надписи «Больн.» и «Дом».

 

Что-то было уже стерто ластиком, но все равно следы пометок видны.

 

Пометок было так много, что их явно потом в спешке стирали широкими размашистыми движениями, поэтому всё было очень даже хорошо видно. Напомню, что в списках не должно быть ничего, кроме заполнения шариковой ручкой (!) обозначенных там пунктов.

 

На наш вопрос, что все это значит, зам. председателя УИК страшно разнервничалась., сказала, что это они «так работают с избирателями».... Кстати, на президентских выборах мы с Родионом обнаружили такие же пометки и таким же был ответ.

 

Отработанная технология. Но увы, так я и не понял, в чём конкретно она заключается и как с ней бороться. Якобы, так отмечаются заявки на голосование на дому. Времени затевать ещё один скандал, требовать показать эти заявки и сверять их все с пометками в списке — не было просто физически.

 

Родион все стёр, но, полагаю, то, ради чего пометки ставились, уже было сделано. Возможно, члены УИК от Единой России ходили по домам отмеченных избирателей и агитировали, за кого надо проголосовать. Во всяком случае, одна из членов УИК потом обмолвилась, что проделала огромную работу по подготовке – посетила много избирателей на дому.

 

Упомянутая агитация за референдум. Но всё-таки подозреваю, что эти пометки обозначали более серьёзную вещь, например, учёт тех, кто с высокой долей вероятности придёт на участок, и тех, кто на него гарантированно не придёт. Тут же администрация, а это какая-никакая сельская местность, всех знают годами, про многих даже известно, кто за кого голосует. А вот как распорядиться такой стратегической информацией, вдобавок владея всеми личными данными (опять же, администрация! в домовых книгах всё есть), об этом я могу только строить предположения. А поучаствовать в каких-то манипуляциях лично – мне не предлагали.

 

6. После заседания председатель УИК стала активно звать меня пойти «попить чайку». Я отказывалась, потому что подписывала и пересчитывала бюллетени. Но когда закончила, она все же настояла. Мы пошли вдвоем (Родиону дали еще одно поручение, поэтому он остался на участке) в другое крыло здания администрации, в столовую. Там после «задушевного» разговора с расспросами обо мне и рассказами о себе, председатель УИК сказала, что она первый год в этой должности, никогда не участвовала в избирательной комиссии, очень переживает и волнуется и хочет, чтобы на участке все было тихо, спокойно, без жалоб в ТИК; что ей обо мне «много чего рассказали» старые члены комиссии, как я вела себя, когда была наблюдателем, и что она не хочет каких-либо осложнений. Я ответила, что тоже заинтересована в том, чтобы выборы прошли спокойно, без эксцессов, в полном соответствии с законом. Но, судя по всему, мои слова ее не убедили. Потому что далее она достала из сумки пачку 5-тысячных купюр, свернутых рулончиком, и попыталась дать мне взятку. Когда я решительно отказалась, она стала буквально бегать за мной по комнате, пытаясь засунуть деньги мне за пазуху (карманов на платье у меня не было, сумочку с собой я тоже не взяла). Потом сказала, что, если я стесняюсь, она может погасить свет, что она тут же и проделала. Я пыталась уйти из столовой, но она буквально загородила собой дверь и не выпускала меня. Поняв, что я все равно ничего не возьму, она пообещала, что все равно я получу эти деньги – по ведомости. С сказала, что возьму только ту сумму, за которую официально распишусь и ни копейки больше. На это председатель ответила, что именно эту сумму она мне выпишет по ведомости.

 

Но потом, глядя на наше «нехорошее поведение», явно передумала. И каждый из нас за всё про всё получил по ведомости 2600 р. Наравне с остальными. А вот как распределялся премиальный фонд УИК, этого уже не знаю. Ибо премию не заслужил.

 

В заключение она попросила меня никому не рассказывать об этом инциденте.

 

Мама ещё сомневалась, надо ли распространяться об этой выходке, ведь подкуп — это уголовная статья, а свидетелей-то у неё нет. Однако она была настолько шокирована, задета и опустошена самой мыслью, что её восприняли как человека, которого можно купить за деньги, что рассказала мне всё в подробностях, едва мы вышли из машины, на которой коллеги нас подбросили до дома. Ну а я никаких обещаний не давал, так что просьба была заведомо невыполнима.

 

7. В день голосования в 8.05 возник первый конфликт. Дело в том, что от КПРФ был один наблюдатель, о котором нам Родионом было заранее известно и с которым сын разговаривал накануне по телефону, пытаясь обрисовать ситуацию на участке. Это Сергей Поляков. Его зарегистрировали. Но в 8.05, когда уже опечатали урны, пришел еще один наблюдатель от кандидата КПРФ Черемисова.

 

Поправлю: от доверенного лица Черемисова. А сам он ещё за несколько дней до голосования распространил заявление о том, что уже всплыли направления, якобы подписанные им, но он ничего не подписывал, и всё это — фальшивки с подделкой его подписи. И во избежание путаницы все подлинные направления будут только от доверенных лиц.

 

Он предъявил свое направление, но председатель сказала, что от Черемисова уже есть другой наблюдатель.

 

Даже ещё примитивнее. «От вас, от коммунистов, уже три человека на участке!!! Мне всё равно, разберитесь между собой, кто здесь останется!» Мне приходилось раз за разом, чтобы независимых наблюдателей не выгнали окончательно, повторять элементарную вещь: не допускается два наблюдателя от одной и той же партии или одного и того же кандидата. А когда один от партии, а другой от кандидата (той же самой партии) — это нормально. И на президентских у нас так и было: один от Жириновского и один от ЛДПР, один от Единой России и один от Путина, один от КПРФ и один от Зюганова... И никаких «коммунистов» в этом смысле не существует, и путаться тут ровным счётом не в чем. Но у нового председателя случалось острое непонимание, а зампредседателя мне прямо так и говорила: «Какой ещё закон?! Это ваш закон, это вы всё выдумали». Что называется, чем наглее, тем эффективнее. Окончательно эту простую вещь удалось донести до понимания только к 8 вечера, перед самым подсчётом бюллетеней, когда присутствие или отсутствие наблюдателей, скажу откровенно, было уже бесполезно. Но вернёмся к «комедии положений» с лженаблюдателем в главной роли.

 

Им оказалась дама по имени Галина Варешкина. Я запомнила ее еще по президентским выборам. Судя по ее агрессивному поведению и желанию в любой ситуации оправдать незаконные действия членов УИК, она была явно «подставным» наблюдателем. Но тогда это была лишь догадка. А на этих выборах этому нашлись подтверждения.

 

А вот эта история глазами корреспондента «Новой газеты» (привожу этот отрывок вместо аналогичного описания у Галины Леонидовны, для пущего колориту, по ссылке даже фотография героини имеется):

«Наблюдатель от КПРФ звонит из деревни Вырубово: его коллегу не пускают на участок, потому что на нем есть еще один «наблюдатель-коммунист». Третий. Концентрация превышена. Едем…

На направлении этого третьего наблюдателя — закорючка кандидата в губернаторы Константина Черемисова. Бумажку с подписью держит в жилистых руках Варешкина Галина Михайловна. Но сам Черемисов направления не подписывал, об этом он заявил накануне выборов, когда выяснилось, что готовятся провокации.

Варешкина возраста неопределенного — такая тетушка с короткими завивающимися волосами, то ли парик, то ли подкрашивает. Как получили направление на участок? «Да прям тут, на крыльце, вчера», — теряется Варешкина. Появляется женщина восточной внешности, мы видим ее первый раз, она не из избирательной комиссии. «Коммунисты вы рьяные!» — кричит она на мужчин-наблюдателей, хватает со стола фальшивое направление, сует в карман красного пальто и, хлопая дверью, убегает на закрытую от нас половину здания администрации. В этой женщине узнают Любовь Анатольевну Дубовицкую из администрации (начальник отдела по работе в сельских населенных пунктах Мамоново, Акулово, Вырубово).

Скрывается и Варешкина. Обе женщины не выйдут из засады, пока мы не уедем. Председатель комиссии обещает больше не пускать Варешкину на участок.»

 

8. Другой конфликт возник относительно наблюдателя от КПРФ Полякова Сергея. Он пришел на участок последним и ему не хватило места, где можно сесть (наблюдателям заранее отвели четыре места у входа на участок). Он решил стоять, но ему сказали, что это нельзя, что для наблюдателей выделены специальные места. Мы с Родионом объяснили, что наблюдатель может стоять где угодно, он не ограничен каким-то определенными местом на участке, что он, согласно Закону о выборах, должен стоять так, чтобы не нарушать тайну голосования и не видеть конфиденциальные данные избирателей. На нас опять дружно набросились члены УИК, председатель, а также наблюдатель от Единой России – импозантный мужчина лет 60-и (зовут его Николай Степанович, фамилию свою он отказался назвать),

 

Его диалог с Галиной Леонидовной:

– А вы от какой партии наблюдатель?

– Хе-хе, от на-а-а-шей!

– От какой Вашей?

– От единой!

Позже местный полицейский в чине полковника, заглянув в разгар скандала на наш участок, увидел этого Николая Степановича и воскликнул: «Ба-а, какие люди у нас тут!» Функция этого дядечки явно была приглядывать за «порядком», за нами и за председателем заодно, поскольку он фактически несколько раз начинал командовать: «Товарищ председатель! Что это у вас тут творится?! Наведите порядок!» Порядок в его понимании — это когда «каждый сидит и занимается своим делом», т. е. не суёт нос, куда не велели. В общем-то, я и председателю тоже не завидую. Может, она и рада была бы плюнуть на планку явки и голосов, которую, по сведениям от «инсайдеров», ВСЕМ председателям поставили в ТИКе, но будучи плотно взята в клещи со всех сторон, она едва ли имела поле для манёвра. Так вот, импозантный мужчина...

 

который кричал, что мы с сыном мешаем работе комиссии, что наблюдатель должен сидеть там, где ему укажут, что они сейчас все проголосуют и нас отстранят от работы и пр. Когда Сергей Поляков подошел ко мне и вполголоса задал вопрос,

 

Спросил телефон штаба КПРФ, всего-то.

 

этот Николай Степанович тут же обвинил нас в «сговоре», заявив, что мы вообще не имеем права разговаривать с наблюдателями....Все попытки процитировать соответствующие нормы закона, предпринятые Родионом, не привели ни к чему. Стоял страшный крик. Пришла (или была вызвана) Л.А.Дубовицкая, которая тут же села за стол председателя, попросила у нее бланк и сказала, что пишет на Родиона жалобу в ТИК. Есть ли у нее соответствующие полномочия, какое она имеет отношение к избирательной комиссии, нам неизвестно.

 

Аттестовалась как наблюдатель от ТИК. Направление мы не видели. А выдано оно и правда в ТИКе или тоже «тут на крылечке», это уж совсем не знаю. Вполне возможно, настоящее.

 

Но вела она себя решительно и уверенно. И написала жалобу. Родион также стал от руки писать встречную жалобу. Но он успел написать лишь один экземпляр (копирки у нас не было), как нас решили «удалить» с участка с выездной урной. Я предложила ездить с ним порознь, на что мне нервно ответили, что ты поедем вместе, таково решение председателя, и оно не обсуждается. В итоге Родион жалобу так и не подал.

 

Жалоба была на ограничение передвижения наблюдателей, и заканчивалась она требованием не чинить препятствий в свободном перемещении. А когда через два с половиной часа мы вернулись с выезда, то, после описанной в «Новой газете» баталии с участием журналистов, начальников всех мастей и пр., наших наблюдателей какой-то время вообще не было видно, а дальше они уже и сами сидели на этих гетто-стульчиках и по участку не ходили, так что жалоба потеряла актуальность. Но может и зря не подал, как говорится, из прЫнципа надо было...

 

А жалоба Дубовицкой, как оказалось, была передана в ТИК, хотя в итоговом протоколе она не была зафиксирована.

9. Голосование на дому – тут есть над чем подумать. Мы с Родионом ездили с выносной урной по деревне Переделки 2.5 часа и поселили 13 человек. Наши «коллеги» ездили с другой урной 5 часов и посетили 90 человек. Как им удалось достичь такой «производительности», остается загадкой.

К тому же в их урне, как потом оказалось, все единогласно проголосовали за одного кандидата, а в нашей были и иные волеизъявления.

 

Пожалуй, эпизод, оставивший самый неприятный осадок. Во время президентских выборов я почти весь день катался по этим выездам — долго и утомительно, по окрестным деревням, от дома к дому с топографическими поисками. Тогда всего было несколько десятков желающих, в этот раз по упомянутым причинам «больными» сказались аж 206 человек, это почти 20% от всех бюллетеней, которые мы обнаружили вечером в ящиках. Формально больные и немощные должны сами звонить и приглашать, в реальности тут шёл тотальный обзвон, одна бабуля проговорилась: «Мне звонили, чтоб заявление написала». Процедура, придуманная как жест гуманизма, чтобы помочь людям с плохим физическим состоянием проявить свою политическую активность, превратилась в средство манипуляций и всё того же завуалированного произвола и программирования. Широкое нежелание людей идти на выборы компенсировано «любезностью» сотрудников УИКа. Ну кто откажется назваться больным и потратить 5 минут своего времени в собственном доме, чтобы поставить на бумажке галочку? Не убудет... Вместе с действительно немощными в «больные» записываются все родственники, кто только есть в доме. Тайное голосование фактически исчезает. Нет, конечно есть право взять бюллетень, уйти в другую комнату, потом свернуть бумажку и бросить в ящик... Но на деле так почти никто не поступает. А тут к тебе приходит Официальная Комиссия, с удостоверениями, с прозрачным чемоданом, на чемодане Двуглавый Орёлъ, берут паспорт и стоят над душой с этим орлом своим. «Дома мы знали, но когда при всех, когда... вот эта вся обстановка...» – как в одной сказке, помните? И в надомном голосовании именно такая обстановка и создаётся, как ни изображай «отсутствие агитации». Эдакий осколок от советской концепции «праздника всенародного волеизъявления».

В идеале вся выборная система (вплоть до ЦИК включительно) должна быть не просто вне администрации, но и вообще вне государственной машины. И ассоциироваться с государством должна не более, чем пожарная охрана или служба занятости. Как это сделать на практике, притом что даже разделения трёх ветвей власти у нас не существует, я не знаю. Нужно, чтобы выборами занималось некое независимое общественное объединение, работающее под постоянным контролем других общественных объединений. В демократическом мире считается неправильным, когда СМИ, которые вещают о государстве, принадлежат только государству. Но почему-то считается нормой, когда государству принадлежит единственный орган для его, государства, избрания.

Но не только психологические условия привлекли моё внимание на выездных голосованиях. Результаты (а как я уже сказал, почти всегда видно, как голосуют люди) изрядно расходятся с результатами по голосованию на участке, они почти единогласные. Возможно, часть эффекта даёт целевая аудитория. Не могу утверждать, лишь подозреваю, что в списки на выезд подбирают тех, про кого более-менее известно, как они проголосуют (это ж деревня, администрация всех знает вдоль и поперёк). Но не только это. Я условно разделил тех, к кому мы приезжали, на три категории: кавказцы, новые русские и старики. Новые — они уже, может и не новые, термин устарел, но обладатели особняков за высокими кирпичными заборами голосуют за «систему» дружно и осознанно: эта власть им дала всё. Точно так же в оппозиционных настроениях трудно упрекнуть армян, азербайджанцев и дагестанцев. Получив в руки списки, я был поражён, насколько их стало много. Это не националистическая риторика, а факт: демографический состав Подмосковья меняется. Но всё же основу местного населения составляют не эти две группы, а бабули и дедули, которые зачастую уже почти не видят, не слышат и не ходят. Очень тяжело было увидеть, насколько много их — действительно больных, никому не нужных или наоборот окружённых вниманием детей и внуков, но обиженных жестокой судьбой. Они сами охотно начинали рассказывать о своей жизни, и тут хотелось не бюллетени выдавать, а плакать. Какие-то беззащитно-трогательные, кто-то угощал нас яблоками из своего сада, кто-то крестился и говорил, что молится за всех добрых людей на земле и за нас тоже помолится... Угадайте, как они голосовали? Про кого одного они слышали по радио? Особенно по референдуму с его всем «бесплатным» (только одна бабушка с ясными голубыми глазами внимательно на нас посмотрела и по двум вопросам проставила отрицательно: «Что-то тут не то, всё равно украдут», а по третьему согласилась: «А это пускай»). У меня было ощущение, что я участвую в обмане, словно обвожу вокруг пальца доверчивого ребёнка. Хотелось им крикнуть: «Да вы хоть знаете, за что на самом деле голосуете?!», — но внутренняя установка на эту чёртову законность не позволила мне так поступить. Раньше надо было проводить контрагитацию, но я это упустил.

На президентских выборах, во время одного такого выезда в качестве наблюдателя, я закрыл глаза на формальное нарушение: бабушка, к которой мы приехали, была 1914 года рождения и вообще не вставала. Мы её даже не увидели, её дочка лет семидесяти попросила разрешения поставить галочку и расписаться за обоих. Только паспорт был. Ну а что бы дало поднесение бумажки к трясущейся руке человека, который одной ногой на том свете? Есть сомнения в результате?! Ага, за Прохорова бы проголосовала. Внезапно.

Абсолютное, тотальное большинство этих людей воспринимают выборы как акцию поддержки «властей», когда раз в сколько-то лет нужно напоминать любимому «народному правителю», как сильно мы все его любим и желаем здравствовать. Я хочу задать вопрос: а нужны ли вообще выборы людям, которые не понимают их сути, не следят за политическими событиями или следят только по одному радио- или телеканалу? Людям, которые мыслят уже давно не существующими категориями и зачастую с трудом могут ответить, между кем и кем они выбирают и что именно. Когда-то всеобщее избирательное право было важным достижением в общественном развитии, но на практике я стал приходить к выводу, что нужно внести в этот принцип коррективы. И вовсе не потому, что голосовали за кандидата, которого я считаю недостойным. Для меня главный показатель — умение критически фильтровать потоки пропаганды от противоборствующих сил и делать максимально осознанные выводы. Повторял и буду повторять: выборы не тождественны галочкам на бумажке. Голосование — только финальный ритуал, который закрепляет то основное, самое важное, что было сделано ранее. Выборы — это то, что происходит ДО голосования в умах людей. И если существует ценз по умственным способностям и нижней возрастной планке, я бы предложил его дополнить как минимум цензом по верхней возрастной планке. Но тут встаёт много других вопросов. Планка — это уравниловка. Есть подростки, которым в 14-15 лет можно доверить участие в голосовании, а есть и 90-летние старики, не утратившие острый критический ум, ясную память и умение ориентироваться в окружающих событиях. Разумеется, если объявить, что, допустим, после 75 лет россияне лишены права голоса, поднимется буря возмущения. Но дело касается не только возраста. А интеллектуально-образовательный ценз? Почему, грубо говоря, 1 голос алкаша, который готов продать его за бутылку, имеет равный вес с 1 голосом университетского профессора? Про это уже не раз затевались разговоры, да всё без толку. Демократия — это власть демоса, а не охлоса, т. е. сознательной и образованной части общества, тех, кто умеет думать и решать. Но если попытаться законодательно делить избирателей на «быдло» и «небыдло» по каким-то внешним критериям, это ещё сильнее отравит общество. Среди моих знакомых есть таджик, в своей организации он работает курьером и шофёром, он меня всегда удивлял трезвым и многогранным анализом политической ситуации и весьма точными прогнозами. А вот какому-нибудь директору школы, фальсифицирующему выборы, я бы запретил голосовать пожизненно, за непонимание сути вещей, хотя вроде бы уровень образования и социальный статус у него считается куда выше, чем у шофёра-таджика.

Уперевшись в этот тупик, мне приходит в голову только волшебный сканер, которым можно было бы насквозь просветить всех и каждого и увидеть уровень знаний, личностного развития, степень готовности держать ответ за политическое будущее своей страны... Но если бы существовал такой «сканер», т. е. всем нам было бы доступно некое божественное всеведение об обществе в целом и каждом его участнике в отдельности — разве в этом случае нужны были бы какие бы то ни было формальные выборы?

 

10. Голосование на участке. В тех частях списков избирателей, которые выдали мне и Родиону, явка была чрезвычайно низкой. На 14.00 она составила: у меня — 15.5 %, у Родиона — 15.8 %. На 18.00 у меня 20.8 %. у Родиона - 23.7 %. На 19.30 у меня 39 %, у Родиона менее 30 %. Однако интересен тот факт, что председатель УИК неоднократно в течение дня повторяла: «Как хорошо идут избиратели!» Трудно было понять, чему она так радуется, если явка столь низкая. А это значит, что местный референдум будет считаться несостоявшимся. Однако вот что любопытно: когда она попросила в 14.00 дать ей сведения по явке, то мы с Родионом объявили эти цифры вслух, а остальные — как-то вполголоса, чуть ли не шепотом, поэтому услышать цифры явки по другим деревням, а также итоговую по всему участку, которую председатель передала в ТИК, было невозможно. Также и в 18.00. Каково же было наше удивление, когда итоговая явка составила 70.7 %. Причем, по деревне Мамоново, в которой проживаем мы с Родионом и многих жителей которой более-менее знаем в лицо, явка была чуть ли не 90 %. Однако мы, находясь на участке, за исключением 2.5 часов отсутствия с выносной урной, такого сплошного потока голосующих не видели. Как удалось достичь такого порога явки — мы объяснить не можем.

 

А вот оппозиционный ресурс Одинцово.Инфо — ещё как может. Тут и тут. По первой ссылке и про наш участок тоже есть. Мы на третьем месте в «чемпионате». Увы.

Я был абсолютно уверен, что референдум провалился из-за низкой явки, до тех пор, пока не увидел, как коллеги оформляют списки уже после закрытия участка. Там нужно вписать проголосовавших на дому и для каждой книги постранично посчитать, сколько всего числилось, сколько получили бюллетень на участке, сколько — дома... Потом уже суммируются данные по книгам. Так вот, мы справились быстро, а потом я увидел, как за соседними столами кипит работа, и в списках — черным черно. Проголосовавшие — сплошным потоком. Откуда они там успели взяться, помимо этого дикого количества надомников, я так и не понимаю. Я видел именно в этих «урожайных» деревнях дома́, где было прописано подозрительно много народу, в одном насчитал примерно 23 человека. С какими-то азербайджанскими фамилиями. Ну мало ли... Но в одном случае, как раз к Галине Леонидовне подошёл такой азербайджанец, он с удивлением обнаружил в своём доме фамилии прописанных, которых он вообще не знает. Взял бюллетени и сказал, что потом как-нибудь разберётся. Хотя по идее надо было бы поднимать скандал и писать жалобу. Но это он должен был делать, а не мы! А когда сам человек не горит желанием разобраться, кого к нему приписали... В качестве конспирологической версии могу предположить, что были такие приписки липовых людей к домам, настоящие хозяева которых с высокой долей вероятности или не заметят ничего, или не станут жаловаться. Ну и дальше за этих виртуальных людей расписываются потихоньку, а потом в удобный момент кидают нужное число бумажек в урну. Ну а чтобы не получилось резкого «демографического взрыва», из списков надо убрать примерно равное количество тех, кто гарантированно не придёт (а если и придёт, просто впишут в дополнительный список и дело с концом, стандартная процедура). Снова повторю, это мои предположения, которые мне нечем подтвердить. Как предотвратить подобное нарушение на стадии подготовки (если оно существует и замышляется), ума не приложу. Разве только крутой независимой инспекцией, которая будет сверять списки ТИКа с домовой книгой администрации. Но я не знаю, у кого есть такие полномочия. Ни у нас, ни у наблюдателей точно нет.

 

11. Подсчет голосов. Когда на стол «вывалили» бюллетени из главной стационарной урны (всего их было две, но одна стояла ближе к кабинам и в нее бросали значительно больше бюллетеней) и мы начали их разбирать, вдруг в этой беспорядочной куче отчетливо стала видна аккуратная стопочка. Я указала на нее Родиону. Остальные сделали вид, что ничего не заметили и моих слов не услышали, демонстрируя, что это им неинтересно. Потом Родион со своей стороны стола также обнаружил в куче бюллетеней аналогичную аккуратную стопочку. Выглядело это так: большой зеленый бюллетень по выборам губернатора был свернут пополам и в него аккуратно вложены три маленьких бюллетеня с вопросами референдума. Получались такие тонкие «тетрадочки». И вот эти «тетрадочки» и выпали из урны аккуратной стопкой. Отметки, которые стояли в этих бюллетенях, были сделаны все единообразно. Везде стояли совершенно одинаковые крестики — все за кандидата Воробьева. Объяснить, что это такое и как они так аккуратно упали в урну друг на друга и также аккуратно, стопкой выпали из нее, не представляется возможным.

 

В тот момент я не был уверен. Дело в том, что губернаторский бюллетень — формата А4, а по референдуму — три бумажки в половину А4. И я сам видел, что очень многие их складывали именно так, большую бумагу пополам, маленькие внутрь, так «тетрадочка» и получалась. Когда они падали внутрь, то, будучи тяжелее, наверняка плашмя укладывались друг на друга. Ну а потом, когда урну перевернули кверх ногами, и всё это высыпалось на стол, понять, как они там лежали и как попали туда... Но сейчас, видя всю статистику района и сравнивая с другими участками, я понимаю, что с высочайшей долей вероятности можно говорить о банальном вбросе, который коллеги провернули в наше отсутствие, благо времени для этого было просто море.

 

12. Удивляет еще такой факт. В субботу председатель УИК сказала, что для голосования на дому записалось около 50 человек, но ее заместитель поправила, что их около 70. А в итоге в день голосования заявок оказалось 206 – столько бюллетеней мы достали из двух переносных урн. И это при том, что в субботу мы с Родионом были на участке весь день до самого закрытия, и ни одна заявка не была принята. В день голосования были какие-то звонки, но я не слышала, чтобы принимались заявки для голосования на дому, хотя председатель говорила, что желающие якобы еще продолжают звонить.

13. И еще одна странность. В четверг на заседании комиссии председатель УИК сказала, что всего на нашем участке в списках для голосования 1533 избирателя (или 1531, точно не припомню). А в день голосования их почему-то было ровно 1500. Эта цифра и была внесена в итоговый протокол. Куда делись остальные — большой вопрос.

14. Все голоса по выборам губернатора я пересчитывала сама, поэтому манипуляций с цифрами не было, за это могу ручаться. И эти же цифры были внесены в итоговый протокол. Контрольные соотношения в протоколе вычисляла также лично я.

 

Аналогично могу поручиться за точность подсчёта. Бумажки, которые вывалили из ящиков на стол, подсчитали корректно, никакому кандидату ничего лишнего не переложили. А надо ли — при таких-то результатах?! Позже я сопровождал председателя и двух коллег (которые из администрации) в ТИК и могу сказать, что и в итоговый протокол, и в ГАС-Выборы результат был внесён правильно. Итоговый протокол ТИКа — это громадная бумажная простыня со всеми данными по всем участкам, чтобы её сфальсифицировать и переписать, нужен не один час. Это притом, что туда всю ночь УИКовцы со своих участков приходили и вписывали. А ГАС-Выборы — это 20-метровая очередь в узком коридоре к кабинету, где три измотанные тётки с громким названием «Системные администраторы», как роботы, нон-стоп вбивают данные, которые им диктуют. Что там можно подделать на этом конвейере в 3 или 4 часа ночи, я не знаю. А ещё помню странное чувство, когда смотрел на скопление председателей УИКов вокруг себя и думал: «Неужели все эти люди — жулики, которые украли наши голоса?» Хотя, судя по результатам, попадались и отдельные адекватные участки. Уж не знаю, чья это была заслуга — принципиальных председателей, матёрых наблюдателей или просто стечение обстоятельств. Я же оказался волею судьбы на участке, который попал в число рекордсменов-антигероев.

 

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ:

1. На участке явно была завышена явка избирателей. Реально, по моим оценкам, она была не выше 35 %. Но как достигли официальной явки в 70.7 % – объяснить не могу.

2. Число проголосовавших на дому было значительно выше, чем принято заявок на вечер субботы 07.09.2013.

3. Возможно, имел место вброс бюллетеней в одну их двух стационарных урн, поскольку в них были обнаружены аккуратные стопки бюллетеней. Но когда и каким образом это сделано – не знаю, поскольку отсутствовала на участке 2.5 часа (уезжала с переносной урной).

4. Отношение к действительно независимым наблюдателям от оппозиционных партий было негативное, чувствовалось желание ограничить их действия или вовсе удалить с участка.

5. На участке была выявлена «лженаблюдатель» с фиктивным направлением, якобы от кандидата Черемисова, которое было ей выдано, скорее всего, представителем администрации этого поселения Л.А.Дубовицкой.

6. В списках избирателей в четверг 05.09.2013 были многочисленные карандашные пометки, назначение которых неизвестно.

7. Председателем УИК была сделана попытка дать мне взятку в обмен на лояльное отношение в день голосования.

 

Ну и мои выводы.

Выборная система прогнила, протухла и скомпрометировала саму себя во всех своих проявлениях от самых основ.

Тут уместен вопрос: «А чего ты, такой умный, попёрся на эту работу?! Чего ты там ожидал увидеть?!» Хотел посмотреть изнутри, отстоять соблюдение закона хотя бы в том дырявом и корявом виде, какой есть на данный момент, потому что закон несовершенен, но когда его подменяют соглашательством, это уже край. И с этим нельзя спокойно мириться. Конкретных рецептов пока у меня нет, но есть идеи первых шагов, которые нужно сделать.

Иная форма предвыборной агитации. Чиновник, желающий переизбраться, должен на время кампании полностью исчезнуть из СМИ в своей основной роли и демонстрироваться только в рекламных роликах. Никаких «сегодня мэр посетил...», «сегодня президент встретился...» и т. п. быть категорически не должно.

Полная независимость выборных органов от государственной машины. Состав комиссий — с минимумом внутренних связей и зависимостей друг от друга, полное самоуправление и обязательная внутренняя ротация: в каждую выборную сессию председатель, заместитель и секретарь должны быть разными, чтобы в течение 5-летнего цикла работы комиссии каждый из её членов по одному разу побывал в каждой из ролей.

Иные формы организации, я сторонник электронных форм голосования, это, вероятно, оставит способы и лазейки для фальсификации, но как минимум позволит всем сэкономить тонны бумаги, море нервов и океан времени, убитого впустую всеми, включая избирателей.

Полная отмена выездов и открепительных. Опять же, электронная форма позволяет минимизировать ущемление избирательных прав.

Но это всё — только самые предварительные меры. Как вы могли убедиться, прочитав этот обзор, даже четыре независимых участника (2 наблюдателя и 2 ПРГ) не смогли ничего сделать против налаженной административной машины. Честные люди должны, я б сказал, тотально доминировать на поле боя численно. Тогда устраивать фальсификации будет если не невозможно, то просто труднее.

Наша эпоха в информационном пространстве напоминает эпоху великих географических открытий в пространстве физическом. То, что раньше было окутано покровом тайны (вне зависимости, хорошее или дурное), теперь стремительно выходит на всеобщее обозрение. Символ этого процесса — вебкамера, которая ведёт из закрытого алтаря онлайн-трансляцию Таинства Пресуществления Честных Даров. Я уверен, что рано или поздно невидимая информационная армия завоюет в том числе и пространство политических выборов, начиная от финансирования агитационных материалов и заканчивая подведением итогов голосования. Уже сейчас удаление простого наблюдателя вызывает реакцию, схожую с подрывом блокпоста на войне: к месту инцидента стягивается «подкрепление» для прояснения ситуации и восстановления контроля. Тенденция эта связана с духом времени и потому, на мой взгляд, необратима. Но в масштабе всей социальной трансформации это крупномасштабное сражение за честные выборы (извините за повтор милитаристских аналогий) — всего лишь локальный бой за переправу, через которую должны пройти основные силы в направлении более крупного и важного наступления. Допустим, мы научились выбирать честно и даже в какой-то степени осознанно — исходя из имеющегося расклада политических группировок, финансового влияния и демагогической (манипулятивной) риторики, без которой немыслима конкуренция в демократиях западного типа. Но возникает и другой вопрос. Все эти усилия направлены на совершенствование государственного механизма.

А насколько он вообще полезен и неизбежен — сам этот механизм?

 

Древний Китай предложил человечеству два метода работы с «испорченными» именами, пострадавшими от «трения в колесах времени». Конфунцианцы предлагали мягкий вариант «исправления имен» (чжэн мин). Они полагали, что нужно очистить подлинное, «небесное» значение имени от профанаторских, загрязняющих, искажающих Узор коннотаций, подменяющих подлинное означаемое (словом вэнь китайская традиция обозначает язык, культуру в целом и узор созвездий на небе). Даосы же предположили, что имена пострадали слишком сильно, что они стали буферной зоной, сквозь которую не прорваться к совершенномудрой естественности Дао — и потому должны быть «пресечены» (чжи мин). 

И те, и другие действовали в до-модерновой парадигме, в мире, где «золотой век» оказался в прошлом. Однако как исправление, так и пресечение возможны в Вечном Настоящем, но не в попытке реставрации старины. Вечное же Настоящее достижимо через синтез, через интеграцию-в-преодолении прошлого и будущего. Даосская «традиция» чревата самым радикальным модернизмом как необходимым антитезисом профаническому традиционализму. Именно в молчании, пресекающем рутину словоупотребления, «творится все новое». Путь и Благодать остаются вечно юными младенцами-стариками, но явление их всегда чудесно, уникально и неповторимо — во всех особенностях ситуации явления.

Проблема заключается в том, что именно эти «особенности ситуации» в сознании человека и оказываются коннотациями маркирующих явление «Дао и Дэ» слов. В итоге мы имеем ситуацию, в которой слова, указывающие на некие высшие области реальности, оказываются проблемными в силу самой природы означаемого. Суть проблемы — необходимость прорыва. Прорыва как сквозь строй языка, так и через косность индивидуального и коллективного сознания.

Важно понимать, что одни и те же слова могут выражать для нас и то, к чему мы прорываемся, и саму реальность прорыва — но каждое из таких слов может являться одновременно «еще одним кирпичом в стене», сквозь которую и происходит прорыв. В нашем языке таких слов множество. Таковы все этические понятия - «любовь», «дружба», «свобода», «правда». Становясь «кирпичами», они обретают природу симулякра. В худшем случае этот симулякр становится замаскированным антонимом — и слово меняет свое значение на противоположное. Причем противоположное именно в этическом смысле. Любовью начинает называться то, чем занимаются в «министерстве любви». Аналогичная — если не гораздо худшая — ситуация со словами, имеющими отношение к так называемым «религиозным традициям», которые, если становятся институционализироваными, как раз-таки и обретают тенденцию превращаться в подобия «министерств блага, любви и правды». Причем не в последнюю очередь речь сейчас идет о самих словах «религия» и «традиция» - а также о словах «божество», «таинство», «вера» и о многих других. Нередко возникает ощущение, что люди (в том числе адепты авраамических религий) называют словом «бог» некую диаметрально противоположную образу Иисуса архетипическую фигуру в своем сознании (бессознательном).

Таково и слово «священное» («сакральное»). 

Два базовых темпоральных мифа — миф о «деградации» и миф о «прогрессе» - в вопросе «сакрального», как и во множестве других случаев, дают нам две полярных генетических версии сакральности/профанности (или священного/мирского). В итоге в сознании носителя того или иного мифа возникает образ Священного Прошлого или Священного Будущего. Эти образы в случае некорректного использования становятся идолами, то есть подменяют собой высшую реальность. Они появляются, чтобы подчеркнуть недолжность, невежество, ограниченность настоящего момента, актуального состояния, призваны взломать броню обыденного сознания. Но, как любой инструмент, образы «Священного Прошлого» или «Светлого Будущего» обоюдоостры. В качестве «тени» появляются демонизированные варианты этих наших двух образов - «темное прошлое» и аналогичное же будущее. Далее возникает более сложная диалектика — диалектика «древности» и «недавнего прошлого» (описанная Николаем Трубецким и другими «консервативными революционерами») с одной стороны, и «заботы о завтрашнем дне» и «мечты о точке Омега». Замечу, что крайности двух мифов (прогрессистского и деградационного) сходятся — оба мифа должны быть синтезированы и интегрированы, и это снятие противоположности может происходить только в точке экстремума, в радикальности инсайта-обновления, поскольку только в нем и может открыться гипотетическая «древняя святыня». И на этом пути предстоит избавиться «от многих и лютых воспоминаний и предприятий», отравляющих настоящее и превращающих бытие в быт «житейского попечения», творчество в рутину, познание в «здравый смысл». Ни археолатрия, ни археофобия не способствуют прорыву — поскольку в прорыве должно быть выявлено само Архэ, в отношении которого нелепы любые хроноспекуляции. К Началу ведет путь освобождения от всех «начальств, властей и мироправителей века сего». И если слово «начало» смущает прорывающегося, то следует его отсечь и бросить прочь от себя.

Именно таким отсечением идола «прошлого» и стала европейская революция Модерна в своем десакрализационном аспекте. Подлинный анамнезис невозможен, если память напоминает лавку старьевщика. Анемнезис включает в себя и прошлое, и будущее — и не имеет к ним прямого отношения. Анамнезис — это вхождение в подлинность. Анамнезис — это акт интегральной трансформации сознания (в уилберовском смысле). Но на первом этапе анамнезиса маятник совершает движение в обратную сторону — и возникает культ будущего. Этот культ отторгает само слово «священное». Будущее - «светлое». 

Суть этого отторжения «священного» - скорее именно практика «пресечения имен», о которой шла речь выше, только в европейском (а далее — и в глобальном) варианте. Отторгается не сам благой корень понятия «священное», но его профанные интерпретации, своего рода «профаническая сакральность» или «псевдосакральность». 

Совершавший прорыв обнаруживал себя в мире магического традиционного ритуала, в котором можно было усмотреть лишь только проблески подлинно этико-мистического начала. За разнообразными системами табу едва брезжила идея Иного-Высшего, которое было одновременно и «Не-Иным», «Высшим Я», открывающимся в глубине сознания — к которому неприложимы предикаты существования и не-существования. Христианская апофатика и буддийская анатмавада и стали путями (вернее, хронотоп-вариациями одного пути) метафизического преодоления псевдосакральности, в настоящий момент являющейся глубоко атавистическим социально-психологическим образованием. Преодоления того, что называли «священной традицией» в те времена, когда Лаоцзы записывал фразу «ритуал — начало смуты», а Бодхидхарма ответствовал императору на вопрос о «святой дхарме» фразой «простор открыт — ничего святого».

Мы можем ввести понятия «интенсивной» и «экстенсивной сакральности». «Интенсивная (или подлинная) сакральность» открывается в акте интегральной трансформации сознания, когда человек выходит на такой уровень осознания, который ему прежде доступен не был. Так ребенок открывает, что в мире есть «я» и «не-я», затем открывает для себя время и память, осваивает язык и входит в мир культуры. Сакральным является сам импульс, который влечет живое существо по пути восходящих трансформаций — проводит его через ряд экзистенциальных, а не формально-ритуальных инициаций. «Господь — это неизменное и невыразимое первоверховное стремление, это — духотворящая власть, действующая во всех душах ... и направляющая миры и миры ... к чему-то более совершенному, чем добро, и более высокому, чем блаженство» (Даниил Андреев. «Роза Мира»). 

«Экстенсивная сакральность» вторична, не-подлинна, алгоритмична и симулятивна, в патологических случаях — паразитарна или даже открыто враждебна по отношению к своему носителю. Ее адекватные формы — это акты памятования о пройденных восходящих трансформациях, состояние готовности к трансформациям будущим и практики, которые могут готовить человека к новому преображающему восхождению. Это, по сути, все те же переживания интенсивной сакральности, но в малых дозах и не прямо, а опосредовано, отблеском, а не прямым свечением. 

В патологической же форме переживания интенсивной сакральности отчуждаются от человека. Он начинает полагать, что переживания интенсивной сакральности доступны только «супергероям», имеюшим особый статус, простому же смертному такие переживания недоступны. Без-опорное прямое переживание его пугает, человек перестает ему доверять. Ритуальная техносфера, который человек окружает себя, становится для него симулякром божественной реальности. 

Ритуальная техносфера имеет две стороны — внутреннюю (психологическую) и внешнюю (социальную). К внутренней относятся, например, разнообразные архетипы психики, которые становятся идолами. Человек переносит на них свои атавистические непреодоленные состояния, прежде всего ксенофобию, страх перед силой, болью, неизвестностью, переменами-трансформациями (включая смерть) как таковыми. Из таких переживаний вырастают образы грозных, мстительных, карающих мировых тиранов, требующих беспрекословного повиновения. К внутренней техносфере относится также культивация чувств и мыслей, которые человеку подобает иметь и испытывать по отношению к узурпированной власти (в то время как подлинная сакральность с ее свободой, любовью, творчеством/познанием оказывается в той или иной степени отчужденной). Внешняя ритуальная техносфера — это разнообразные материальные «святыни» (природные или рукотворные объекты), последовательности ритуальных действий, системы табу и, наконец (но не в последнюю очередь), социальная корпорация, в которую человек входит поначалу как полностью пассивное и безвластное низшее звено, верхушка которой считает себя посредником между высшей реальностью и человеком и считает себя эксклюзивным глашатаем высшей воли, включая право формировать у паствы образ носителей этой воли. Все перечисленное ассоциируется тем или иным способом в сознании поклонника с реальностью, которую он наделил сверхстатусом, а в перспективе весь этот комплекс может полностью или в некоторых своих частях обрести уже самостоятельный божественный статус, узурпировать «духовную власть» и сделать non grata (прямо запретив или неявно оттеснив в маргинальные социально-культурные пространства) сакральность подлинную, которая «дышит, где хочет, и никто не знает, откуда приходит и куда уходит» (кстати, такую реальность на санскрите следует называть словом «татхагата», «так приходящий/уходящий»).

Следует понимать, что предметы, практики, отправители ритуала — все это вещи сами по себе не патологичные. Патологичным может быть отношение к ним человека, в том случае, если он присваивает им статус «священного», при этом само священное профанируя до уровня собственных непроработанных психических проблем.

При дальнейшем же развитии патологии формируется жесткая догматическо-традиционалистская структура (ДТС), представляющая собой комплекс догматов, культовых практик и иерархических социальных структур, использующая прямое принуждение, жесткий принцип авторитета, которой требуется в максимальной степени зависимая, послушная, поддающаяся манипуляциям паства. Любая альтернатива для ДТС неприемлема с той или иной степенью жесткости неприятия.

И когда заходит речь об «отчуждении сакрального» - важно не перепутать. Подлинное сакральное подверглось отчуждению в большей или меньшей степени задолго до модерна и глобализации. Модерн в какой-то степени стал жестким лекарством для человечества, заболевшего псевдосакральностью и псевдотрадицией, патологиями, может быть, почти неизбежными при восходящих трансформациях как индивидуума, так и социумов (вплоть до человечества и, возможно, еще далее). Сами термины «священное» и «традиция» (и множество иных) оказались скомпрометированы, будучи тесно связаны с патологическими ДТС. «Исправить» эти слова современные аналоги конфуцианцев могут попробовать — но человечество сможет их принять без ущерба для себя только тогда, когда вполне излечится от тех болезней, с которыми эти слова оказались связаны. Благая же суть, на которую указывают эти слова, может показать себя и с помощью иных слов, благодаря тому, что эта суть есть само вечно юное творчество. Будда и Иисус не имели учителей, отказывались от ритуалов, от сакрального языка, от «экстенсивной сакральности» как таковой - или переинтерпретировали ее. Эта благая суть открывается только тому, кто идет, открываясь новому опыту. Идет по пути, о котором трудно сказать лучше, чем «Дао Дэ Цзин» и «Алмазная сутра». «Путь, который можно пройти, не есть истинный путь». «Вставший на путь, не вставал ни на какой путь, потому и называется вставшим на путь».

 

И снился Акире Куросаве (ой, то есть Мите Ахтырскому) сон. 

Стою я в ванной и бреюсь. Что само по себе уже указывало на необычность ситуации, так как на тот момент жизни я вообще не брился. 

И вдруг понимаю, что я именно с этого дня - президент России. И в зеркало передо мной встроена видеокамера - ритуал утреннего бритья президента транслируется по всем центральным телеканалам. Таков в этой стране обычай. 

Я медленно осознаю факт своего президентства, и по мере осознавания нарастает ужас. Я начинаю вспоминать всех старушек с мизерной пенсией, брошенных детей - и понимаю, что этой ответственности перенести я не могу. А рецепта решения проблем у меня нет и не будет. И от ужаса я просыпаюсь. 

Был я на одном форуме с демократическим устроением выбран модератором. Не нужно мне там было решать проблемы старушек и детей. Но мысли о форуме - и мысли тяжелые - занимали тогда значительную часть моего времени. Ощущение полного бессилия, невозможности адекватно разрешить проблемы, которые настоятельно требуют разрешения, этим мыслям почти всегда сопутствовали. Самоанализ на предмет своей возможной предвзятости - тоже. 

С творческими проектами попроще. Но тот форум не был моим личным творческим проеком. Так мыслилось. 

Так же и со страной, с планетой, с любой "брамфатурой" (живой едино-множественной сложной системой, как их называл Даниил Андреев). Никакая страна не может быть моим творческим проектом. Страна - проект всех тех, кто в ней живет. Включая духов природы.

Если я попытаюсь навязать стране свое управление - я стану чужеродным образованием в ней. Я начну формировать иерархию доминирования. Кен Уилбер называет такие иерархии "патологическими" - в противоположность иерархиям "естественным" (атом-молекула-клетка-организм). 

Организм по отношению к своим клеткам есть целостность более высокого порядка. Однако в организмах случается, появляются злокачественные новообразования, которым нет дела до остальных - они рассматривают остальной организм как поле для захвата и как источник питания, не более. Они мыслят себя "главными" в этом организме. Можно пофантазровать, что такое образование, если его персонифицировать, будет считать себя весьма ответственным - без него, кстати, организм ведь может и погибнуть. Бывает и так, что в организме захватывает власть некая деструктивная программа сознания - можно вспомнить то самое "эго" - в этом случае она начинает организм терроризировать. Эго любит только себя. Оно не любит свой организм, частью которого является - и именно потому, что решило захватить в нем власть. Любое существо есть некое целое и все подуровни, которые в него входят. Мы - это и атомы, из которых составлены молекулы нашего тела. Но мы, что недоказуемо, но вполне логично - сами входим в некие сверхсообщества.

Любая попытка захватить власть над существами своего порядка есть попытка выстроить патологическую иерархию. Такое существо становится эпицентром раковой опухоли для целого, в которое входит. 

Иерархия же естественная ставит проблему власти совершенно по-иному. Я могу постараться заставить тех существ, из которых состоит мое целое, действовать так, как я хочу. Но это чаще всего означает - поскольку уровня полного самоосознаия я не достиг - что одна из частей целого (эгоистическая воля, грубо скажем так) пытается узурпировать власть над целым, которое, в свою очередь, входит в многообразные отношения с целым иного порядка. 

Полное самоосознание предполагает полную интеграцию входящих в это самосознающее целое элементов. Я должен, в частности, любить, понимать и становиться любой клеткой своего "тела", любой молекулой каждой из клеток и так далее. Быть ими всеми. Как обращался к своему телу святой Франциск - "братец тело".

 

Я не самый хороший управляющий для тех существ, которые составляют мой организм. Когда человек умирает - распадаются клетки и сложные молекулы. Остаются только простые молекулы и атомы. Я - не вполне еще я, я себя еще не осознал, а то, что называю "собой" - есть пока лишь элемент. Только в инсайтах существо становится хотя бы в большем приближении "собой" и одновременно единым со всем сущим. Полная личностность тут совпадает с трансперсональностью. Настоящая личность - только тот, кто един со всем миром, со всеми существами внутри себя, вокруг себя и "сверх" себя. 

Во мне, можно так сказать, есть мой эгрегор государственности или уицраор. Система насилия и принуждения, деструктивная в конечном счете по отношению как к отдельным частям организма, так и к целому. И к задачам моего духа. И человек часто действует именно по воле этой системы. Этот внутренний уицраор, это государство внутри меня и от моего имени самозванно действующее - выдающее себя за подлинного меня - и есть то самое "ложное эго". 

Пока что мы не знаем прецедентов на земле, чтобы какой-либо социум, существующий по территориальному признаку, был избавлен от узурпаторов. Получить власть в том или ином социуме - и особенно в "стране", а не в субкультуре, из которой можно легко выйти - весьма часто значит стать человекоорудием ложного эго этой "страны", ее уицраора или иного узурпатора, воспринимающего людей как батарейки, как корм, как функцию, средство для достижения своей цели.

Но неужели не бывает во главе некоего социума "родомыслов" - людей, чье нахождение на этом месте увеличивает благо всех живых существ и способствует их конечному просветлению? Не углубляясь в непростую метафизику и этику этого вопроса, замечу, что чистый родомысл (так сказать, его веберовский идеальный тип) ненасильственен. Не желающие "просветленно направляться" части не уничтожаются, а просто отделяются с правом найти себе более устраивающее их целое. В родомыслы - равно как и в просто "управляющие" - обычно просто "выносит", если ты сам не имеешь патологии. Родомыслы власти не ищут - ищут любви и взаимопонимания, свободы и просветления всем. И чем в меньшей степени это так, тем в большей степени находящийся у власти является узурпатором. Поэтому опасной для человека является сама концепция "благого правителя" - поскольку родомыслом может считать себя самый страшный тиран. "Не человечьим хотением, но божьим произволением царь есмь".

Родомыслы, вынужденные "отсекать части", не свободны от демонического миропорядка. И только непредставимая почти боль за каждую улетающую "щепку" может отчасти искупить карму этих родомыслов. Они ответственны за всех, кто пошел за ними и за тех, кто улетел под ударом их родомысленного топора, "которым Петр рубил окно в Европу". Даниил Андреев утверждает, что писатели спускаются в ад за существами, ставшими метапрообразами их героев. Полагаю, что сходным образом дело обстоит и с родомыслами. 

Самые жуткие для меня моменты отправления властных функций - это были приемы вступительных экзаменов в университет и в аспирантуру. Ты ставишь человеку "два" или "три" - и тем самым блокируешь ему путь, который он хотел для себя избрать. И открываешь путь тем, кому ставишь пятерку. Такая власть мной ощущалась как почти что непосильная - и предполагаю, что чем более человек сопереживает подвластным, тем в большей степени он осознает невыносимость всяких "бремен белых людей" и отвратительность горделивой псевдосмиренной готовности великих и не очень инквизиторов это бремя нести. 

Естественная система, имеющая иерархический оттенок, свободная от насилия - отношения, пример которых нам дают взаимоотношения Иисуса или Сократа со своими друзьями-учениками. Это пример естественной иерархии, в которой участвуют существа одного рода, но разных степений восхождения-осознания. Человек, видя людей, подобных Иисусу и Сократу людей, может захотеть, чтобы они научили его тому, что он сам пока не умеет. И становится другом-учеником. А часто - и учителем; пара ученик-учитель - пара-перевертыш, ученик может оказаться твоим же учителем. Принуждения здесь нет - только добровольность. Вплоть до возможности предать или убить учителя. И, во всяком случае, не признать учителя за такового.

 

Однако, когда речь идет об иерархии - чаще всего речь идет о неестествеенной иерархии. Даже когда мы говорим о клетках и организмах - нет в их иерархии полной "естественности". И в этом я либо с Уилбером не согласен, либо он несколько упростил свой ход мысли, чтобы донести основную мысль о разных типах иерархии. 

Жертвовать можно только собой, но не другими. В патологической же иерархии верхние обычно жертвуют низшими. В нормальной иерархии более продвинутые служат отставшим, жертвуют ради них собой, омывают им ноги. Они внизу пирамиды, а не на ее вершине, они словно тащат пирамиду человеческих несовершенств на себе. Они - не власть. Иисус не отдавал приказов.

Наши отношения с благими, провиденциальными "силами" (слово "сила", как и "власть", будучи употреблено, по отношению к святым, просветленным и иным существам, реализовавшим свою добрую волю, звучит для меня диссонансом, напоминающим, допустим скрежет алюминиевой вилки по оконному стеклу) не похожи на взаимоотношения "князей и народов". Они - провиденциальные силы - нас всегда отпускают. Не задерживают. Карают только силы другого порядка - те, кто пытается существовать за счет мучений других существ. А мы, находясь в двойственном мире (состоянии сознания), вынуждены снова и снова отвечать на вопрос, не имеющий в пределах этого несоврешенного мира ответа - вопрос об этичности сопротивления злу силой. Оправданности насилия в процессе воспитания детей - например, как именно дать ребенку понять, что неправильно выкидываться с двенадцатого этажа. Осознавая, что принципиальное одобрение насилия в конечном итоге практически неизбежно приводит к метафизическо-этическому выводу "кто сильнее, тот и прав" и к признанию самого сильного самым адекватным реализатором божественной воли.

Это едва ли не главный нерв мировой трагедии. Которую подменяют фарсом жаждущие власти - государственной, наставнической, любой иной - и спекулирующие на этой трагедии. Культивирующие раковую опухоль вместо поисков средства излечения. Утверждающие мир насилия как единственно возможный, достойный и оправданный. Сознание такого типа всячески пытается посадить Иисуса на трон, назвать его "христом" или "мессией", дать ему скипетр и державу. Однако евангельский ответ на вопрос об иерархиях остается таким: "Иисус же, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов, господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет всем слугою". Хотя, как нам известно, титул "слуги народа" весьма моден среди диктаторов, которые, случается, удовлетворяются и скромной должностью "секретаря", хотя бы и генерального. Впрочем, в цитированном чуть выше тексте немало говорится и о лицемерах.