Полностью исправленную главу из работы Фёдора Синельникова "Мир власти в "Розе Мира" можно прочитать, пройдя по ссылке.

Является ли творчество нисходящей в нашу брамфатуру вечно-женственной сущности – Звенты-Свентаны, и синклита новой общечеловеческой планетарной метакультуры – Аримойи, гарантией того, что Роза Мира как система универсальной власти не превратится в орудие сил зла?

Андреев видел опасность искажений Откровения Женственности. Об этом говорят его собственные слова. «…Вторжение в религиозные организации и в культ представлений о различии божественно-мужского и божественно-женского начал чревато исключительными опасностями. Понятые недостаточно духовно, недостаточно строго отделенные от сексуальной сферы человечества, вторжения эти ведут к замутнению духовности именно сексуальной стихией, к кощунственному отождествлению космического духовного брака с чувственной любовью и, в конечном счете, к ритуальному разврату» (РМ, 416). Допуск «в культ Вечно-Женственного чисто человеческих, сексуальных, стихийных струй» Андреев, цитируя В. Соловьева, называет «величайшей мерзостью» (РМ, 421). Говоря о грядущем культе Приснодевы-Матери, Андреев особо трепетно отмечал необходимость его предельной чистоты: «Мужского духовенства этот культ не должен знать. Осторожность и бережность во имя охраны от малейшей мути должны быть в нем неусыпнее и тщательнее, чем в любом ином. Гарантировать его чистоту было бы невозможно, если бы в ритуальных действиях принимали участие и духовные лица обоих полов или даже только мужчины. Лишь исключительная ясность сознания и очищенность души могла бы быть порукой, что священник никогда не внесет в эти священнодействия, вольно или невольно, капли тонкого душевного яда, не примешает в атмосферу чистейшего поклонения струй духовной влюбленности, некоторой эмоционально-поэтической экзальтации. Поэтому вход в алтари Приснодевы и Звенты-Свентаны должен быть мужскому духовенству запрещен, исключая двух или трех особых праздников в году, когда священнослужительницам сослужит один из первосвященников» (РМ, 552).

При такой степени одухотворенности культа и строгости представлений о Вечной Женственности, о которых говорит Андреев, остается непонятным, как можно избежать антропоморфизма, снижения и просто грубости при сообщении, а тем более навязывании многомиллиардным массам непросветленного (т.е. несущего в себе эйцехоре) человечества представлений о Женственности, браках и любви Иерархий, рождения ими других существ и т.д.? Участие в культе Вечной Женственности только женщин совсем не гарантирует его чистоту, потому что женщины точно так же как и мужчины могут вольно или, тем более, невольно примешать в «атмосферу чистейшего поклонения струй духовной влюбленности, некоторой эмоционально-поэтической экзальтации».

В «Розе Мира» именно с подмены представлений о Вечно-Женственном начинается деятельность Антихриста – после облечения в каррох и прихода к власти он станет выдавать себя за вестника Мировой Женственности, а вызванную им в Энроф инкарнацию Лилит – за Звенту-Свентану (РМ, 572).

Если же говорить об Аримойе, то нельзя забывать, что это лишь синклит одной из метакультур. Синклиты существуют в каждой метакультуре, но это не означает, что все эти метакультуры абсолютно защищены от любых искушений и духовных срывов.

С какой метакультурой будет связан Антихрист? Если следовать логике текста Андреева, то Антихрист и его анти-церковь, противостоящие Аримойе, могут относиться к Планетарной (общечеловеческой) метакультуре – в том смысле, в каком демонизированный эгрегор иудаизма (под воздействием которого был оборван земной путь Иисуса) относился к Еврейской метакультуре, инквизиция – к Романо-католической, а большевизм и Сталин – к метакультуре Российской.

Любопытно сопоставить некоторые особенности и задачи, которые относятся к общечеловеческой метакультуре, с тем, что Андреев сообщает о метакультурах прошлого.

Одной из задач грядущей эпохи Андреев считает просветление мира животных. Он рисует картину их нового состояния, где они наделяются человеческой речью и руками. А вот что Андреев говорит о метакультуре, существовавшей в районе Анд еще до инков: «Эта культура должна была высоко поднять труд просветления животного царства, но исторически пришла к его обоготворению и деградировала до широкого распространения людоедства» (РМ, 141). Нечто подобное будет иметь место и в грядущем. В эпоху после Антихриста, когда «разгул Зла на поверхности земли достигнет своего апогея» (РМ, 585), сексуальное людоедство станет доступно широким массам (РМ, 584). Получается, что общечеловеческая метакультура, которая должна была высоко поднять труд по просветлению мира животных и даже пыталась их очеловечить, деградирует до распространения людоедства.

Андреев описывает Розу Мира как предельно централизованную систему, в которой достигается материальное благополучие через передачу всей полноты власти праведникам. Но вот что Андреев пишет о метакультуре инков, империю которых он называет «…эмбрионом неосуществленного образования, грандиозного и устрашающего, чреватого срывом необозримых человеческих множеств с предательски скрытой духовной крутизны» (РМ, 340). «Необычайный» уклад этой империи «…характеризуется высоким материальным довольством, купленным ценой предельного порабощения личности, ценой потери человеческого «я» в беспрекословно повинующейся безликой массе. Страшнее такого строя, доведенного до совершенства, то есть до превращения в дьявольскую машину массовых духовных убийств, нет ничего; мечта Гагтунгра в той мере, в какой она касается человечества, заключается именно в этом» (РМ, 340).

Интересно было бы сопоставить грядущую общечеловеческую метакультуру, как ее понимал Андреев, с метакультурой Византийской, которая должна была, согласно автору «Розы Мира», создать «идеальное» народоустройство. Но это слишком большая и сложная тема, требующая отдельного исследования. Отметим лишь, что у Андреева в образе Византии оказываются связаны темы идеального народоустройства и преобразование миров возмездия. Андреев пишет, что Синклит Византийской метакультуры не смог преобразовать миры безвыходных страдалищ в чистилища, что стало одной из главных причин неудачи этой метакультуры в историческом слое (РМ, 130). Теперь обратим внимание на то, что Андреев говорит об «общечеловеческой метакультуре». Она, по его мнению, должна будет создать «идеальное» народоустройство. А ее Синклит еще в этом эоне «преобразит некоторые из чистилищ в миры духовного врачевания» (РМ, 564). Возможно ли такое в текущем эоне? Как могут быть просветлены чистилища, если сам Энроф будет оставаться еще непросветленным? На этот вопрос мы не найдем ответа у Андреева.

Андреев убежден, что организация Розы Мира будет направляться Светлыми силами. В свою очередь, воздействие Светлых сил на все человечество в эпоху Розы Мира как бы подкрепляется системой универсальной власти и смягченного насилия, механизмом внешнего регулирования социальной среды. Силы Света гарантируют чистоту власти праведников Розы Мира, а система власти Розы Мира обеспечивает осуществление в истории провиденциальной воли. Но в тексте «Розы Мира» идеальное народоустройство сменяется эпохой Антихриста.