выход

 

Любой дискурс наталкивается на неразрешимые в его пространстве вопросы. В рамках дискурса происходит как бы двухмерное моделирование трехмерной реальности, в силу чего происходят разрывы ткани оного дискурса. Так плоская географическая карта мира не способна адекватно, сохраняя единый масштаб, отобразить поверхность планеты. 

Если мы явно или неявно вводим в рассуждение концепты субъекта и объекта, то неизбежно возникает проблема познаваемости объекта субъектом. Объект становится черной дырой, скрывающейся за раскрашенной оболочкой, за явлением. Явление – это пограничная зона, буферная зона, межа между субъектом и объектом, между «я» и «не-я». Оно принадлежит и «внешнему», и «внутреннему» миру – и одновременно не принадлежит ни тому, ни другому.

Потенции любого дискурса раскрываются постепенно, согласно некоей внутренней логике. Европейскую мысль эта логика привела к упразднению двух принципов, конституировавших дискурс – к упразднению как субъекта, так и объекта. Для изживания дискурса остается сделать предпоследний шаг – упразднить сам концепт «явления». Последним шагом станет шаг в пропасть, в концептуальное небытие (небытие по отношению только лишь к этому дискурсу). 

Пугало этой модели (все еще действующей, словно дряхлеющий смертельно раненый бронтозавр, чей головной мозг еще не получил информацию о фатальном повреждении) – солипсизм. Броня экрана явлений непробиваема – до тех пор, пока мы не откажемся от модели, в которой существует сам концепт «явления», в которой явления существуют. Эта непробиваемость заложена в модели имплицитно. Чтобы совершить акт нуль-транспортировки, квантового скачка сквозь экран, приходится вводить принцип веры или интеллектуальной интуиции.

Бог в рамках этой модели мыслится как гарант-посредник между субъектом и объектом. Истинное имя такого бога – Гермес. Это бог торговли, транспортных средств, путешествий, коммуникации. Что бы ни говорил Декарт, этот посредник, как и пристало Гермесу, лукав. Любое явление – это уткокролик Витгенштейна¹. Оно существует только в той или иной интерпретации. Факт существует только в перекрестии смыслов, иначе он не вычленяем из фона. Как сказал Сартр: «Существование Другого – это скандал». Это скандал только потому, что есть явление как буферная зана между Мной и Другим. «Да будут все едино, как Я и Отец Мой едины». «Я», отделившись от целого, неизбежно уничтожает само себя. «Я» существует только в условиях перманентного акта самопожирания.

В этой ситуации познание возможно лишь как потребление. Познание амебы, ощупывающей объект ложноножками и потребляющей или отторгающей его в зависимости от его амебоцентричных характеристик. С паршивой овцы хоть шерсти клок. С принципиально непознаваемого объекта надо хотя бы снять все бонусы. Выдоить, выжать, изнасиловать и выбросить за ненадобностью. 

Однако фундаментальная потребность человека – если он человек – уничтожить границы². Нельзя удовлетвориться предписанным пространством. Установить границы – верный способ их уничтожить. Прочные границы – границы неосознанные, невидимые. «Не думай об обезьяне». Именно Кант инициировал мысль Шеллинга, Фихте и Гегеля. Словно сговорились сильнейшие посткантовские германские умы искать принципиально ненаходимую вещь-в-себе. Так чань(дзэн)-буддизм вызвал к жизни новый расцвет китайско-японской поэзии. Живое слово рождается только тогда, когда осознана немощность слова. Только апофатический Бог входит в мир. Как говорил Ленин: «Чтобы объединиться, сначала нужно размежеваться». 

Прорыв сквозь границу – акт уникальный, единственный. Первородный грех философии и ею порожденной «науки» - забвение об уникальном и единственном в стремлении к типическому, измена свободе в вожделении к необходимости³. Теология – симулякр мистики. Философия – симулякр мудрости. Заводной щенок никогда не станет живым - если только его не оживит кто-нибудь своей любовью. Моделью человек, стремящийся к Истине, сыт не будет. Разглядывание карты не есть путешествие. Произошла трагедия: цивилизация, основатели которой провозгласили главенствующую ценность познания, забыла, что такое познание. Первородство продано за чечевичную похлебку. Протагор победил Сократа⁴. 

Русская религиозная философия, которая была марш-броском за имевшиеся в то время границы, стала сегодня музейным экспонатом, карточкой во всемирном каталоге. Шпенглер справедливо высказался в том духе, что лучше построить сталелитейный завод, чем в очередной раз прояснять значение понятия трансцендентальной апперцепции у Канта. Религиозная философия, сама по себе вещь почти абсурдная, «круглый квадрат» по Хайдеггеру – может раскрыться только родственной душе, свободно взыскующей высшей правды. Сегодня у нас существуют иные границы – и прорывные направления русской религиозной философии могут быть дороги лишь тем, кто стремится к новому прорыву. Революция может быть только перманентной. Остановка смертельна, как показывает судьба жены Лота. Революция есть покаяние, метанойя, изменение сознания. 

Бог – Личность (точнее – Сверхличность, чтобы не вступать в спор с анатмавадинами; но в русской философии понятие личности - одно из краеугольных и отличается от буддийской «пудгалы»), Сверхсознание. Он – источник реальности, а не изготовитель моделей. Реальность, как и ее Творец, есть живая реальность, наделенная божественными свойствами – свободой, любовью и творчеством. Из чего следует, что реальность есть сознание, сознания во множественном числе и отношения между сознаниями. Или – личностность, личности и отношения между личностями. Отношения же есть взаимопереплетения личностей. Нет предикатов, но есть центрированные сущности, не имеющие между собой границ. Познание есть познание себя, познание ближнего и познание Бога в едином стремлении. 

Судьба уникального – быть либо экспонатом в кунсткамере, либо точкой прорыва за пределы мира-трупа. Соловьев писал об этом в «Смысле любви». Только во взаимодействии с другой личностью осуществляется мистерия жизни – и осуществляется познание как аспект этой мистерии. С личностью Отца, Матери, Учителя, Ученика, Брата, Сестры, Сына, Дочери, Возлюбленного, Врага – но именно с конкретными уникальными существами, а не с типами отношений, набор которых в социальном штампе ограничен и огрубляет наше восприятие другого человека. Только личность есть образ и подобие Божие, только она врастает в божественную реальность, которая есть подлинная цель (не объект!) всякого познания. 

 

Сноски:

1. С другой стороны - как же вернуться к источнику, не отправляясь в trip? "Любовь - путь", "любовь как метод вернуться домой". "Я есть путь, и истина, и жизнь" - в это включается и путешествие, и транспорт... И лукавство здесь - не онтологическое, а гносеологическое. "Ах, обмануть меня нетрудно - я сам обманываться рад". Утка или кролик - это возможность выбора, а не запутывание следов. Если помнить о категорическом императиве - о том, что живое должно быть в первую очередь целью, но не средством. Мир явлений - это действительно мир уткокроликов. Парадоксальным образом, нирвана и сансара тождественны. Прорвать экран явлений можно - если понять, что экрана не существует. Ножом вспороть не получится. Скорее - познание "синь" (сердце-сознание). И не нужно углублять паранойю в попытке уточнить, кролик перед тобой или утка. Вернее, в таком анализе нужно знать меру - и не забывать, что в уткокролике можно еще прозреть пожарную машину, кактус, муху со слоном, и далее - всякой твари по паре. За любым явлением скрывается ВСЕ. Это ВСЕ манифестирует себя в каждом явлении - и отдельный вопрос, существует ли бесконечное число способов манифестации - или бесконечное количество штампов, которые которые множеством способов профанируют, "вырождают" (хотя это и невозможно - "Бог поругаем не бывает") чистоту и целостность всеохватного первоявления, которое неотлично от того, Кто является. Впрочем, тут я соприкасаюсь с паламитской темой усии (сущности) и энергии, - и притормаживаю пока.

2. Фёдор Синельников: "Прямо операция "Гроза"... А может быть, фундаментальная потребность человека - создавать границы? М.б., через разграничение устанавливается свобода человека? Кстати, италийский бог Терминус - это бог границ. Но "термин" - это еще и попытка разделить аспекты реальности (при всей ее условности) при помощи языка (при всей обусловленности его). Такая вот загогулина получается - используем термины для того, чтобы объявить, что [...] потребностью человека является преодоление границ. А, м.б., ключевыми потребностями человека одновременно является и возведение границ, и их преодоление? Т.с. житие, подобное состоянию неслиянности и нераздельности - сами знаете кого. И вот еще. Каких границ-то? Границы ведь разные бывают. Не думаю, что фундаментальной потребностью человека является переход границ, на которых тучи ходят хмуро, и которые решили перейти в эту ночь самураи... И дело ведь еще и в том, как границы преодолеваются и для чего".

Рауха: "А может быть, фундаментальная потребность - создавать границы?" - "Может быть. Вопрос только для чего. Думается, для того чтобы ломать их потом, главным образом". "М.б. через разграничение устанавливается свобода человека?" - "А вот это - едва ли перспективный абсурд, при хоть каком-то последовательном развитии идеи. Чтоб свободу ценили, надо всех за рещётку, типа..." "Но "термин" - это еще и попытка разделить аспекты реальности (при всей ее условности) при помощи языка (при всей обусловленности его). Такая вот загогулина получается - используем термины для того, чтобы объявить, что [...] потребностью человека является преодоление границ". - "А это парадокс вполне понятный. Решётка в камере металлическая, пилка у готовящего побег - тоже... Работа сознания напоминает подъём альпиниста. Сначала скоба заколачивается, потом - выдёргивается. Сохранение во чтобы то ни стало той или иной скобы неизбежно подразумевает остановку подъёма..." "Ножом вспороть не получится". - "Ножом получится понять, что нужен тут не нож. Перепиливание решётки ОЧЕНЬ необходимо. Но только для развития навыка концентрации внимания. За перепиленной решёткой - стенка без окошек..."

3. Тут я несколько заигрался в еще одну бинарную оппозицию - старую добрую, из спора об универсалиях. Отмашка маятника - я когда-то (если представить себя средневековым схоластом) допускал уклон в догматический реализм, а теперь компенсирую уклон элементами догматического номинализма. Но компенсациями можно передозироваться, и потом снова потребуется детоксикация Надо попробовать скорректировать отношение к этой оппозиции так, чтобы из нее можно было выстрелиться в направлении к "точке Омега". Кстати, интересно, если Альфа - Источник, то Омега - Устье? Дельта? 

4. Фраза резкая - тоже отмашка маятника. Процессы нелинейны. Наблюдаемая под определенным углом зрения деградация при смене угла зрения становится развитием, очередным шагом по пути интеграции. И не в гегелевском смысле, все-таки его диалектика слишком механистична (хоть он и органицист) и формальна - потому и может быть использована для оправдания любого насилия. От гегелевской диалектики до министерств любви и правды - два шага (и если бы не появились марксисты - скорее всего, этически негативные потенции гегелевской диалектики выявились бы иным способом). Эпоха "торжества Протагора" имеет положительную ценность. Сиддхи сами по себе не плохи, если не сотворить из них кумира. 

Отредактировано Митя Ахтырский (Окт. 1, 2016 06:54:59)