Ложь - это один из неотъемлемых признаков государства. Если ложь исчезнет, то государство исчезнет вместе с ней.

Государство, согласно "теории общественного договора", лишает как отдельных людей, так и их сообщества права на насилие, монополизируя последнее. Помните - "Три мушкетера", эдикт о запрете дуэлей и все такое прочее. Исчезает насилие - исчезает государство.

То же и с ложью. Ложь и насилие - это две стороны одной государственной медали. Они суть проявления одной и той же манипулятивной стратегии, объекту которой манипулятором ограничивается пространство свободного выбора. Лживая информация, воспринятая человеком как истинная, сужает ему сознание, помещая в тюрьму иллюзии.

Государство пытается заставить людей быть прозрачно-правдивыми, оставляя право на тайну и ложь за собой. Обратное тоже верно: серьезные попытки поставить государственную машину под общественный контроль неразрывно связаны связаны с требованием получения открытого доступа к информации о государственной деятельности - при одновременной защите частной жизни граждан от государственного надзора. Не случайно возникновение "современных" (т.е. ориентированных на обеспечение максимально широкого доступа к исторической информации) архивов государственных документов датируется 1789 годом.

Большевики оправдывали ложь диалектикой. Я не знаю точно, как именно, но легко могу реконструировать такое оправдание. Вот: "цель построения общества без принуждения и лжи может быть реализована только путем установления тотальной диктатуры и тотальной фабрикации информационного потока - ибо для сокрушения империалистической лжи необходимо особым образом подготовить ум нового поколения".

Однако каждое государственное образование характеризуется своей стилистикой искажения информационного потока - врет в своей собственной манере.

В начале 80-х советское государство скрывало и искажало информацию о погибших и раненых советских гражданах в Афганистане. Любопытно сравнить ситуацию с афганской войной в СССР и вьетнамской в США. Вьетнамская война гражданским обществом осуждена, однако памятники американским солдатам, погибшим на этой войне, стоят по всей стране. В СССР и России - ситуация обратная. Временное осуждение времен перестройки ушло - однако памяти не прибавилось. "Увековечение памяти" погибших на афганской войне, с точки зрения Андропова, было "несвоевременным" - и при наследниках Андропова, включая ныне генсекствующего, время анамнезиса так и не пришло. Памятники, вроде бы, и ставятся – например, в 2004 году был открыт монумент «воинам-интернационалистам» на Поклонной горе в Москве – но совместить понимание недостойной подоплеки войны с памятью о тех, кто на этой войне погиб, никак не получается. Реваншистская власть не любит вспоминать о печальных событиях, если их нельзя тут же конвертировать в политически целесообразную агрессию и другие необходимые этой власти ментально-психофизические состояния подконтрольного населения. Поэтому как только реваншист начинает вспоминать об афганской войне, он сразу же начинает изрекать что-то вроде «если бы мы туда тогда не вошли, через несколько дней туда бы вошли американцы».

И вот теперь мы имеем информацию о погибших и пленных солдатах и офицерах российской армии, участвовавших в конфликте на востоке Украины.

Почему я склонен верить в достоверность (пусть и частичную) этой информации?

А потому, что эта информация прекрасно укладывается в матрицу большевисткой лжи. Ее стилистика практически полностью сохранена. Все эти массовые инфаркты и инсульты у солдат одной части под Ростовом, находящихся в отпуске, увольнения постфактум, внезапные принудительные переводы на контрактную службу, обработка родственников - все это можно было, зная матрицу, предсказать заранее. Иначе и быть не могло.

И если подтверждаются описанные выше факты поведения в данной ситуации российских властей, то остальное - факты гибели, ранения или пленения - уже не нуждаются (для меня) в доказательстве. Потому что поведение российских властей является доказательством само по себе. Ложь - как всегда, верный спутник насилия. А лгущий - оставляет только ему свойственные следы. В юридическом смысле эти следы в качестве доказательства в качестве прямых приняты не будут - но я тут следствие и не провожу.

О лжи других государств, ее маркерах, оставляемых следах, о ее инокультурных матрицах мне говорить значительно сложнее в силу недостаточной экзистенциальной погруженности в реальность иных культур. Но предполагаю, что американец может сравнительно легко узнавать по его следам вранье властей США. Полагаю, он может опознать некую общность в гослжи “уотергейта” и “ирангейта”, “доказательства наличия у Ирака ОМП” и “дела Сноудена”.

Именно тот факт, что ложь внутри своей культуры распознать проще, влечет за собой императив гражданского общества - отслеживать прежде всего свой участок фронта, разоблачать ложь прежде всего в пределах своей культуры, ложь “своего” государства, поскольку носитель иной культуры не сможет распознавать ее с той же степенью эффективности.

Почему образуются такие следы? Видимо, потому, что ложь - вещь нетворческая, несмотря на расхожее мнение о художественном вранье. Лгущий другим начинает лгать самому себе, погружается в реальность недоверия, отчуждения, атомизации. Его сознание начинает работать штампованным образом - и формируется определенная манера вранья, от которой лжец не может отойти. Она в этом смысле подобна не творческому индивидуальному почерку, а отпечаткам пальцев.

В данном случае это пальцы “советской” власти. Которая врала даже в том, что она советская - до поры.