Как же грязно.

Как стыдно.

Чайковский, Достоевский... Что я должен думать о моем народе, когда он с похотью в глазах поднимает руку на брата?

Закупался сегодня в Ашане, мама с мальчиком, азиаты, ищут "Джугас" среди пармезана. Никак не найдут. Я:

- Вы разве не знаете? Мы же с Литвой воюем.
- А. Ну да.
- А теперь и с Украиной.

Блеснула мерзкая искорка в узких глазах, с сильным акцентом:

- Ну, Украина, они же сами вон там чего...

ЧЕГО?????????!!!

Не встали на колени, как вы - под своими ханами? Как мы - под своими паханами?

У меня в глазах тоже искорки:

- А жрать вы что через месяц будете?..

Россия импортирует 70% продовольствия, если считать сырье и корма. Украина - экспортирует. За Украиной Европа, за Европой Атлантический океан и Североатлантический альянс. Канада, Мексика, Латинская Америка. Япония, Юго-Восточная Азия, Индия, Китай. А Россия - одна. У нее нет друзей. У нее нет союзников. Она платит деньги за признание своих аннексий, взять их соглашается только одна страна - Вануату. У России нет ничего - только дырки в земле, из которых течет бабло. И то не в рублях. Совокупная доля России в мире (экономика, политика, культура, освоенная территория, доступные природные ресурсы и т.д.) - три процента. Могу цифрами - 3%.

Я уже писал о том, что реакция на события в Украине в Европе беспрецендентная. Вряд ли Совет Майдана следил за революциями в Сирии, Ливии, Египте и т.д. Вряд ли оценивал реакцию на них, вряд ли сравнивал. Все хотят все и сразу. Откуда им знать, что даже Милошевич не удостоился фразы "Сегодня черный день в истории Европы" - эта фраза Карла Бильдта была лейтмотивом настроения политических элит и СМИ Европы в день, когда людей косили выстрелы снайперов. Мир не отдаст Украину. Он сделает то, что сможет сделать с минимальной кровью. Но он сможет многое. А Россия уже проиграла эту войну. В тот момент, когда решила ее начать. Потому что выиграть войну против всех может только тот, кто прав. А Россия не права. И ни ложь, ни пропаганда, ни пытки, ни убийства не отменяют этого факта. А это, что называется, медицинский факт.

Провожу тележки через кассу. Брал иностранный товар, молоко. Из расчета на два-три месяца на две-три семьи. Все не осилил, завтра поеду еще. Кассирша лет пятидесяти, русская. Мучается - нечасто покупают упаковками. Надо сверить с образцом, какие-то образцы пробивать, какие-то нет, по упаковкам не очень понятно, что в них. Я доброжелательно улыбаюсь:

- Мы первые ласточки, привыкайте.

Страх, сразу:

- А что, уже и до нас докатилось?

Однако. А что, разве вы не слышали, что Крым отделился от Украины и объявил нам войну? Что страна с сегодняшнего дня вышла из базовых международных соглашений, находится вне международных законов и в состоянии войны с соседним государством? И, по сути, со всем остальным миром, кроме советских вассалов?

Что я должен сказать этому испуганному человеку? Простому человеку, работающему, чтобы просто кормить себя и детей. Работающему, по сути, на такого, как я, раздолбая, который не сеет, не жнет, не пишет блогов и не ходит на митинги. Чтобы он мог вот так вот, проведя лет двадцать в чтении книг и новостей, придти, когда заблагорассудиться, и купить себе на время войны в запас те сорта спагетти и оливкового масла, к которым привык в этом мире потребления - прекрасном и яростном, как известно.

Должен ли я был честно начать объяснять ей логику международных отношений, структуру и логистику потребления и т.д. Или алгоритм, по которому во время кризисов компании-производители т.н. стратегических товаров обязаны оставить их на складах на случай нужд армии, и они, соответственно, полностью исчезают с полок? Или про орлов, распятых в Межигорье?

Она ждала ответа. Она даже не спросила, а попросила еще раз, мягко, но довольно громко.

- Скажите мне. Пожалуйста. Объясните.

У меня было очень мало времени. За мной стояла очередь. Вокруг плыл в обычном повседневном трансе сытый мирный гипермаркет. Прямо долбанное двадцать второе июня какое-то.

Я был в приличном строгом пальто, аккуратно подстрижен, вежлив. Это подсказало мне решение. Я сделал непроницаемое лицо и ответил негромко и официально, по-советски:

- Я вам сказал уже все, что мог сказать.

Она считала код и сразу как-то собралась вся внутренне и моментально успокоилась. И даже улыбнулась мне, как будто я сделал для нее что-то хорошее.

- Спасибо вам. Большое.

И она все улыбалась мне, пока мы с женой откатывали тележки.

Вот так они и верят этим негодяям. И верили, и продолжают верить. Нужно только сказать нужные слова с нужной интонацией. И иметь приличную стрижку. И всё.

И этим они воруют, грабят и убивают. За эти слова и за эту интонацию они берут в руки оружие и высаживаются в аэропорту в соседней стране. И больше у них ничего нет. Как у Пшонки. Внизу их пищевой цепочки боец, натасканный на насилие, наверху - собственная подпись, выложенная бриллиантами. Пустота.

Это просто морок.

А правда - настоящая.

И мы победим.

Мы победим обязательно.

И однажды - навсегда.